***
Кристиан, очевидно, сразу понял, что что-то не так. Энди была уверена в этом, потому что все ее тело, вероятно, кричало о ее горе, как бы широко она ни улыбалась. Но Кристиан тактично помалкивал, пока они не сели за столик в ресторане. «Хорошо, — сказал он. — Что с тобой случилось?» Сначала Энди хотела все отрицать, но вместо этого сказала: «Думаю, меня только что уволили». «Тебя? — его брови взлетели. — Идеальную ассистентку?» «Я открыла рот», — призналась она. По большому счету, «открыла рот» — это было еще мягко сказано. Поездка в переполненном метро помогла отвлечься и успокоиться, а также вернула ей ясный рассудок. И теперь, когда Энди стало лучше — ну, не то чтобы намного — она поняла что на самом деле натворила. Она сошла с ума, если посмела сказать такие вещи своему боссу. Это выходило за рамками любого приличия, не говоря уже о том, кем была Энди, а кем — Миранда. «Хорошо. Самое время! — сказал Кристин и поднял бокал. — За тебя, моя дорогая!» На самом деле ей этого не хотелось, но Энди все же чокнулась с Кристианом, потому что было бы странно, если она этого не сделала. «Так что ты ей сказала?» — с любопытством спросил Кристиан. «Я, ммм, я не хочу вдаваться в подробности. Просто… она сказала мне кое-что обидное и я расстроилась, потом я сказала кое-что обидное в ответ, а затем ушла». «Ушла от нее? — удивленно переспросил Кристиан, потягивая вино. Энди кивнула, испытывая чувство стыда. — Звучит знакомо. Ты сказала ей, что ты не ее детка?» Энди чуть не подавилась вином, а Кристиан раскаивающееся улыбнулся. «Извини. Я не хотел, чтобы это прозвучало так мстительно. Это всего лишь предположение». «А, ну, — Энди не нашла, что ответить и неуверенно посмеялась. — Все в порядке. Думаю, я действительно хороша в драматических уходах». «Ты — лучшая! Так каковы шансы, что она позвонит и прервет наш прекрасный вечер, чтобы уволить тебя?» — Кристиан выглядел искренне обеспокоенным. «Боже, кто знает? Я… — в этот момент глаза Энди расширились. — Черт. Я оставила свой телефон дома. В ее доме. Он лежал на столике рядом с моей сумочкой, и я просто…» «Эй, — Кристиан подался вперед с обнадеживающей улыбкой. — Все в порядке. Теперь ты ничего не можешь с этим поделать». «Это правда», — с сожалением подумала Энди. Что плохого еще может случиться? Что Миранда не звонит и не испортит Энди вечер? Да уж. Именно. Или, может быть, она вдруг почувствует себя плохо, или ей придется пойти к врачу, а Энди там не будет, или… «Хорошо», — судорожно сглотнула Энди и сделала большой глоток вина.***
Пьеса, которую они смотрели, была премьерой. Ее создал один из друзей-писателей Кристиана, и даже Кристиан должен был признать, что она была не очень хорошей. Тем не менее, Энди изо всех сил старалась казаться восторженной, когда Кристиан представил ее драматургу за кулисами. «Что вы думаете о третьей сцене во втором акте?» — нетерпеливо спросил он у Энди. Энди постаралась вспомнить. Это было когда мужчина, одетый как утка, пытался флиртовать с пожилой гусыней? Или когда маленький мальчик умер от рака поджелудочной железы? На всякий случай, она серьезно сказала: «Это было очень интересно. Я бы хотела узнать секрет того, как Вам удается придумывать такие, ммм, незаурядные диалоги». «Между нами, — сказал Кристиан, когда они позже выходили из театра, — это кокс. Бесконечные дорожки кокса. Ты бы очень удивилась что сама смогла бы написать после этого». «Блестящие полеты, а?» — сказала Энди и Кристиан махнул рукой ближайшему такси. «Куда?» — спросил он, и Энди легко смогла прочитать приглашение в его глазах. Конечно, она могла бы поехать к нему. Конечно, она могла бы переспать с ним и на время забыть обо всем, кроме бессмысленных физических ощущений, которые, наверное, помогли бы избавиться от внутреннего напряжения и тягостных раздумий в течение нескольких часов. Энди посмотрела на свои часы. Была почти полночь. «Думаю, мне лучше вернуться», — сказала она. Кристиан выглядел разочарованным, но совсем не удивленным, когда придерживал для нее дверцу такси. В отличие от Миранды, ему явно не нравились долгие тихие поездки на автомобиле, и он все время говорил, не пытаясь найти в Энди собеседника. Она была благодарна ему за это. Она могла просто слушать его и кивать, в то время, как ее мысли были далеко отсюда. К моменту, когда такси подъехало к особняку, Энди уже до такой степени накрутила себя, что ее практически трясло от нервов. Кристиан вышел, открыл ее дверь, а затем они оба посмотрели на темные окна таунхауса. По всей видимости, в течение последних нескольких часов Миранда не посчитала необходимым оцепить свой дом забором с колючей проволокой или вырыть ров, или поставить охрану, или сделать что-нибудь еще, что сигнализировало бы о том, что Энди больше не может вернуться сюда. Тем не менее, это еще ничего не значило. Энди предположила, что Миранда, скорее всего, дома и, возможно, уже спит. Поэтому в окнах нет света. Но был и другой вариант. Что если она где-нибудь со Стэном Оппенгеймером занимается тем, чем Кристиан хотел заняться с Энди? Теперь это почему-то снова имело значение. «Думаю, я должен пожелать тебе спокойной ночи, — сказал Кристиан и в его голосе вновь проскользнула скрытая надежда. — Ты уезжаешь в воскресенье?» «Да, — ответила Энди. — Уезжаю». Они посмотрели друг на друга. «Спасибо за ужин и за компанию», — сказала Энди. Кристиан слабо улыбнулся, наклонился и поцеловал ее в щеку. «Береги себя, девочка Миранды, — мягко сказал он. — Увидимся снова». Энди покраснела, а затем улыбнулась Кристиану, который отступил назад, понимая, что настоящего поцелуя не предвидится. Он помахал ей, возвращаясь к такси, и Энди опять с опаской посмотрела на особняк. Дом внезапно показался ей гораздо более пугающим, чем когда-либо прежде. Она глубоко вздохнула, и поднявшись по лестнице, повернула ключ в замке. Что ж, Миранда не закрыла дверь изнутри. Это уже было не плохо. Энди прокралась в дом так тихо, как только могла, сняла обувь в коридоре и на цыпочках поднялась по лестнице. Из-под двери спальни Миранды не светил свет, но Энди видела, что ее пальто висело в шкафу в холле. Так что Миранда определенно была дома, даже если она не вышла из своей комнаты, чтобы выдохнуть пламенем в лицо Энди, прежде чем отправить ее первым рейсом в Нью-Йорк. Удивительно, но на двери спальни Энди не было таблички с надписью: «Ты уволена». Даже в самой комнате ничего подобного не обнаружилось. Ни сообщения, написанного ярко-красной помадой на зеркале в ванной, ни сменянного постельного белья. Вместо облегчения она почувствовала только еще большее беспокойство. Несомненно, Миранда просто нагнетала обстановку, заставляя Энди в агонии ждать последнего удара. Миранда была хороша в подобных вещах. Когда Энди легла спать, она поняла, что не может заснуть, несмотря на свое нервное истощение в конце очень долгого и напряженного дня. Но кровать была такой мягкой, а одеяла такими теплыми, что даже повышенная эмоциональная напряженность Энди — сдалась перед ее физической усталостью. Слишком много всего произошло. Ей пришлось слишком много все пришлось пережить за сегодня и за всю последнюю неделю. Энди закрыла глаза и погрузилась в глубокий, но тревожный сон. Несмотря на то что ей удалось избежать Миранду ранее, к несчастью, она ждала ее во сне. «Я говорила тебе не разговаривать с журналистами. Теперь я должна тебя уволить». На этот раз Миранда намеренно скрывала от Энди газету, которую та все время пыталась увидеть и прочитать заголовок, но Миранда продолжала прятать. «Пожалуйста, не увольняйте меня, — плакала Энди. — Пожалуйста, не заставляйте меня уходить от Вас». «Я должна. Теперь все знают. Ты должна была знать, что это не может продолжаться долго». «Мне очень жаль, — всхлипывала Энди. — Я никогда больше не облажаюсь! Простите, что накричала на Вас». «Я не хочу, чтобы ты была здесь. Ты должна уйти». «Пожалуйста, не прогоняйте меня, — умоляла Энди. — Мне все равно, что Вы сука. Я не хочу уходить от Вас!» Затем Миранда ударила ее по лицу. «Ой! — сказала Энди и схватила ее за руку. — Для чего это было?» «Проснись, — сказала Миранда и снова толкнула ее в плечо. — Андреа. Я сказала, проснись». Энди открыла глаза и обнаружила, что кто-то схватил ее за плечо и трясет взад и вперед. «Проснись», — повторил голос Миранды. Она была взбешена. Энди моргнула и прищурилась. Кто-то зажег лампу у двери. Должно быть, это была Миранда, которая сидела на краю кровати Энди и решительно встряхивала ее. Когда Энди открыла глаза, Миранда отдернула руку от ее плеча и положила к себе на колени. На ней был серый домашний халат. Часы на тумбочке большими красными цифрами показывали 5:30. Энди тут же подскочила в постеле, приподнявшись на локтях. «Что случилось? — ахнула она. — Вы в порядке? — это должно быть что-то срочное. — Я, эм, подождите… — черт, ее мобильный телефон до сих пор оставался на столике внизу. — Дайте мне телефон… я позвоню доктору Финчу… минутку, я могу…» «Наблюдать за тем, как ты просыпаешься это так захватывающе», — сказала Миранда. И правда, Миранда не говорила, что ей плохо или она страдает от боли. Она также не казалась рассерженной, ну если только немного. Энди моргнула и снова покосилась на нее. «Вы в порядке?» — повторила Энди свой вопрос. «Нет», — сказала Миранда. «Черт! — вырвалось у Энди. — Что случилось?! Почему Вы не хотите, чтобы я позвонила доктору?» «Зачем? Вызов доктора заставит тебя волшебным образом изменить обо мне мнение?» «А?» — ничего не поняла Энди. «Нам нужно обсудить то, о чем ты говорила ранее, — сказала Миранда. — Об использовании людей и избавлении от них». Энди уставилась на нее. Затем она повернулась и снова посмотрела на прикроватные часы. 5:31 «С..сейчас?» «Когда еще? — рявкнула Миранда. — Мы обе должны быть готовы к семи, не так ли? Это единственное свободное время, которое у нас есть сегодня, о чем ты сама знаешь, Андреа». «О», — протянула Энди и подняла руку, чтобы стереть остатки сна с глаз. Она была полностью дезориентирована и напугана, потому что Миранда так резко ее разбудила, что сердце Энди было готово выскочить из груди. Точно так же, как в ночь после того, как Миранда узнала, что Стивен изменяет и хотела сделать аборт, а затем отказалась от этого в течение двенадцати часов, позвонив Энди в три ночи, чтобы просто поставить ее в известность. Очевидно, будить Энди посреди ночи теперь стало любимым хобби Миранды. Энди пришлось напрячься и сосредоточиться, потому что на кону стояли ее работа и личное счастье. Неважно, насколько она была зла, неважно, насколько отвергнутой себя чувствовала, но она знала, что не сможет справиться с этим, если Миранда выкинет ее с работы. Не сейчас, еще нет. Еще немного времени. Пожалуйста. «Я сожалею, — пробормотала она, — о том, что… я сказала ранее». «Нет, это не так», — спокойно опровергла Миранда. «Это так! — громко воскликнула Энди, уже позабыв о своих добрых намерениях. С каких пор Миранда знает о ее чувствах больше, чем сама Энди? — Я ужасно себя чувствую из-за того как я с Вами разговаривала». «Но ты так думаешь», — сказала Миранда. «Эмм…» — не нашла, что сказать Энди, прекрасно понимая, что ее ложь будет за мгновение раскрыта. Миранда отвернулась и уставилась на стену, а Энди только заметила, насколько у нее прямая и напряженная поза, и как крепко она сжимает, сцепленные на коленях, руки. «Я сделаю все необходимое, — внезапно начала говорить Миранда, все еще не глядя на Энди. — чтобы «Подиум» оставался лучшим журналом, каким он только может быть. Для этой цели я найму и уволю всех, кого захочу. Ни один из тех, кто работает на меня, не является незаменимым, Андреа. Ни Эмили, ни Люсия, ни даже Найджел. Я сделаю то, что должна, и не перед кем не буду извиняться за это. Ты понимаешь?» «Да», — прошептала Энди, чувствуя себя маленькой девочкой. «Ты не будешь вновь меня упрекать за это?» «Нет», — сказала Энди, гадая, получит ли она хоть какое-то пособие при увольнении и сколько сеансов терапии потом сможет себе позволить. «Однако, — не отрывая взгляда от стены, сказала Миранда, но затем остановилась, глубоко вздохнула и начала снова. — Однако, это не распространяется на мою личную жизнь. Я думала ты знаешь об этом, но, как выяснилось, нет», — ее голос вдруг стал резким, как было всегда, когда она указывала на чью-то беспросветную глупость. Вдруг Энди поняла, что у нее сильно болят локти и поднялась в сидячее положение. Теперь ее глаза находились на одном уровне с глазами Миранды, и если бы Миранда захотела взглянуть на нее, они бы встретились взглядом. «Я, хм, хорошо», - пробормотала Энди. А что тут вообще происходит? «Люди, которые являются частью моей личной жизни, — сказала Миранда, — такие люди — незаменимы. И я не «выбрасываю их». Шок-шок! Миранда и раньше шокировала Энди. Черт возьми, она шокировала Энди чаще, чем кто-либо другой из ее знакомых. Но она еще никогда не шокировала Энди таким образом, заставляя задуматься, не галлюцинирует ли она, находясь под серьезными наркотиками. «Оу», — непроизвольно вырвалось из открытого рта Энди. «Оу», — передразнила Миранда, но на этот раз ей не хватило яда в голосе. «Я, — сказала Энди и тяжело сглотнула, — Ваша личная...» — ей не удалось закончить фразу, потому что язык не поворачивался. «Да», — резко ответила Миранда, тем категоричным тоном, которым обычно приказывала принести ей самый горячий кофе. Миранда не увольняла ее. Миранда не ненавидела Энди. Миранда думала о ней как о ком-то личном, как о… «Итак, я Ваша… Ваша — Энди собрала все мужество в кулак и произнесла, — Я Ваш друг». Когда эти слова вылетели у Энди изо рта, она испугалась и обрадовалась одновременно. Миранда ничего не ответила, и Энди задумалась, не зашла ли она слишком далеко, не перешагнула ли невидимую грань. «Я заметила, как ты на меня смотришь», — неожиданно сказала Миранда. А? Энди открыла было рот, чтобы что-то ответить, но в этот момент до нее дошло, о чем именно говорит Миранда. Что конкретно она имеет в виду. По-прежнему не глядя на Энди, Миранда фыркнула и продолжила: «Я наблюдательна, Андреа, а ты не совсем изящно умеешь это скрывать, ну скажем так, в канун Нового года». Волнение Энди улетучилось, остался только ужас. Плюс здоровая доза полного унижения. Ещё никогда в жизни Энди не было настолько неудобно пред кем-то. Она чувствовала, что каждый мускул в ее теле напрягся и замер. «Я… — задыхаясь от стыда начала Энди, но тут же сдалась: Боже мой». «Ой, успокойся, — сказала Миранда. — Хотя, должна признаться, я думала, что ты натуралка. Разве у тебя не было раньше парня?» «Я, — прохрипела Энди. — Я натур… Это просто э, о, Господи. Миранда, мне так жаль. Я не знала, что было так…» Что? «Очевидно»? Вероятно так оно и было, если Миранда сразу это разглядела… А что, если все заметили? Что, если Энди уже давно была посмешищем всего офиса? Что если все в «Подиуме» считали ее жалкой, скромной помощницей, которая безнадежно влюблена в своего босса? «Мне очень жаль», — повторила Энди, желая умереть. На этот раз она действительно этого хотела. «Серьезно?» — сказала Миранда. «Да, — выдохнула Энди, и напрягалась, чтобы опять набрать в легкие побольше воздуха, — Я не хотела… я никогда не хотела причинять Вам дискомфорт, я… — она тяжело сглотнула. — Я никогда не хотела, чтобы Вы узнали». «Ну, теперь я в курсе, — сказала Миранда. — Неважно, кто ты. Я натуралка. Меня никогда в жизни не привлекали другие женщины». «Я знаю», — сказала Энди, задаваясь вопросом, действительно ли прыжок из окна будет смертельным, или она только сломает несколько костей и выживет. Может, ей удастся приземлиться на железные перила? «Миранда, я никогда, на самом деле, никогда по-настоящему не думала и не надеялась…» Энди чуть не задохнулась от собственной лжи. Это действительно была большая ложь. Потому что она уже несколько месяцев жила надеждой, как бы глупо и нереально это ни было. «Тем не менее, — прервала ее Миранда, используя тон, который Энди так хорошо знала, — я никогда не понимала, почему физическое влечение так важно для отношений». То, что Энди хотела сказать, собираясь заикаться в следующий раз, умерло у нее в горле. Ой. Нет, забудем о прошлом. Энди никогда еще не была так потрясена, как сейчас. «Что?» — оцепенело сказала Энди. Миранда наконец посмотрела на нее. Затем она встала с кровати и начала ходить по комнате, выглядя очень обеспокоенной. «Мы обе уже не единожды находились в отношениях с мужчинами, не так ли? — сказала Миранда, а Энди молча кивнула. — Учитывая то, где мы находимся на сегодняшний день, очевидно, что эти отношения были неудачными, — она свирепо посмотрела на Энди. — Верно?» «Думаю, что так». «Верно. Мы были с мужчинами, которые не ценили и не понимали наших целей, наших мотивов и что нами движет». «Это… да», — согласилась Энди. «Да, — твердо сказала Миранда и глубоко вздохнула. — Но я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. А ты понимаешь меня». «Нет, — покачала головой Энди. — Нет, я так не думаю». «Хорошо, скажу по-другому. Ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо, кого я знаю. Ты предвидишь все, чего я хочу. Ты знаешь, что я скажу прежде, чем я это скажу». «Я понятия не имела, что Вы собираетесь мне это сказать, — призналась Энди, почти уверенная, что ее глаза не могут расшириться больше. Затем она добавила: «Э… о чем мы говорим?» «Ты интересуешься мной, — сказала Миранда. — И это не только в сексуальном плане. Ты заботишься обо мне. Я это знаю». Энди кивнула, дрожа всем телом, и думая, что у нее больше нет сил, чтобы подтвердить или опровергнуть что-либо. Или, чтобы вообще говорить. Миранда отвернулась к окну и посмотрела в темноту. Энди теперь могла наблюдать только ее профиль. У нее определенно стал заметен небольшой животик. «Я тоже забочусь о тебе», — внезапно добавила Миранда. После бесконечно долгого молчания Энди наконец сумела выдохнуть: «Ох». На этот раз Миранда не стала над ней смеяться. На этот раз она просто горько усмехнулась и кивнула, а затем резко сказала: «Тебе нужно больше уверенности в себе, Андреа. Я уже говорила тебе об этом миллион раз. Я не знаю, сколько времени займет, чтобы ты поняла это». «Увереннос…» — опешила Энди. «Я пригласила тебя в свой дом, — перебила ее Миранда. — Дважды, ради бога! Я сказала тебе, что сделаю для тебя все…» «Что все?» — переспросила Энди. Она не могла, черт возьми, припомнить, чтобы Миранда когда-либо говорила такое. «Все, что угодно в разумных пределах, — сказала Миранда, небрежно жестикулируя. — Я даже позволила тебе прогуляться с Кристианом Томпсоном…» «Вы позволили мне прогуляться с Кристианом», — тупо повторила Энди, не веря, что этот разговор происходит между ними. Миранда повернулась к ней и кинула взгляд полный огня: «Никогда не делай этого снова». «О, ммм», — промямлила Энди, отодвигаясь к спинке кровати. «Я говорю, что я забочусь о тебе, и это очевидно, — хмурясь сказала Миранда, — но после твоего небольшого драматического представления сегодня… — ее голос наполнился негодованием, а взгляд стал намного жестче. — Ты испортила мне весь вечер. Я говорила с важными людьми о важных вещах, и мне приходилось делать это в очень-очень плохом настроении». «П-простите», — подала слабый голос Энди. «Именно тогда я поняла, что нам нужно поговорить, — закончила Миранда. — Теперь скажи, что ты думаешь?» Потом она замолчала в ожидании, скрестив руки на груди, и постучала босой ногой по ковру. «Что я думаю?» Энди тяжело покачала головой. Она не могла думать. Возможно, у нее никогда больше не получится думать. Она была почти уверена, что Миранда только что убила ее мозг. Миранда закатила глаза. «Хорошо, — сказала Энди. — Хорошо, но… Я сожалею, но Вам действительно придется объяснить мне все по буквам. Я не понимаю. Простите», — беспомощно повторила она. «Нам не обязательно заниматься сексом, чтобы иметь удовлетворительные отношения. — сказала Миранда сквозь зубы, — Так для тебя достаточно ясно, Андреа?» — теперь ее лицо стало ярко-красным. Энди резко откинулась на изголовье кровати, потрясенная словно громом. Миранда хотела… Миранда предлагала… предлагала… «Это что-то типа, — выдавила она, — чего-то платонического?» «Именно», — сказала Миранда. «Мы… Вы и я, мы будем… вместе?» Миранда молчала какое-то время, но потом кивнула и с облегчением вздохнула. «И я по-прежнему буду Вашей помощницей?» — спросила Энди, теперь полностью уверенная, что она сейчас под наркотой. Сомнений не было, Кристиан каким-то образом подсунул ей кислоту в вино. Миранда опять кивнула. «И мы будем все равно… работать так, как мы работали». Очередной кивок головы. «Так… так… что это получается, я имею в виду, чем отличается то, что Вы предлагаете, от простой дружбы? Или от тех отношений, которые сейчас есть между нами?» Что тоже не было дружбой, насколько Энди могла судить. «В практическом плане не сильно отличается, — признала Миранда. — Но с другой стороны — очень отличается». «Угу, хорошо, — сказала Энди. — Хорошо, но мне для полного понимания этого понадобится кофе». Десять минут спустя они сидели друг на против друга на кухне, на высоких стульях у барной стойки. Пока Энди сжимала в руках кружку с кофе, Миранда молча смотрела на нее. Энди сделала небольшой глоток, радуясь тому, что ее руки не так сильно дрожат, чтобы расплескать горячий кофе повсюду. Однако они все же дрожали. «Хорошо, — осторожно сказала она. — Как мы уже выяснили, Вы… Вы заботитесь обо мне». Миранда кивнула, выражение ее лица не изменилось. «Но, — продолжила Энди, изо всех сил стараясь не показаться очень глупой, — не как друг? Верно?» Миранда пыталась держаться как всегда невозмутимо, но не смогла справиться с собой, и выдала волнение, заметно сглотнув. «Не совсем». Энди тоже сглотнула. У нее никогда раньше не было подобных разговоров об отношениях, когда обе стороны были к ним не готовы. Она все еще не могла поверить, что ведет этот диалог с Мирандой. «Но Вы же сказали… — она откашлялась и начала снова, — что не думали об отношениях с женщиной». «Да, — раздраженно ответила Миранда и пожала плечами. — Ты ждешь, что я объясню это логически? Я не могу. Если бы я попросила тебя о дружбе и ни о чем другом, я бы недооценила нас обеих. Ты чувствуешь больше, чем дружбу, — она вздохнула. — Я тоже. Меня не волнует, когда мои друзья ходят на свидания с другими людьми. Я не вижу смысла притворяться в обратном». «Итак, значит… Вы заботитесь обо мне в… в… романтическом плане?» Миранда склонила голову набок и едва заметно кивнула. А затем последовал уже более решительный кивок: «Да». Сердце Энди забилось и у нее закружилась голова. Она не могла поверить, что это правда происходит с ней. Единственное, что она смогла сказать было: «Вау» Губы Миранды наконец скривились в улыбке и она протянула: «Мм». «И… как давно? — прищурила глаза Энди. — Вы сказали, что, когда я в первый раз остановилась в вашем доме?» «Нет, — раздраженно ответила Миранда, и Энди моргнула. — Не тогда. Я не знаю, Андреа, я не смотрела на часы и не отмечала этого в календаре». «Я точно не видела этого в расписании», — сказала Энди, задумавшись, имеет ли она теперь право хоть раз пошутить. Можно ли будет теперь смеяться, когда Миранда говорит что-то смешное? Можно ли будут делать то, что делают все нормальные люди? Миранда не упрекнула ее, но и не засмеялась. Потом Энди кое-что вспомнила и решила, что нужно выяснить это как можно скорее. «А как насчет Стэна Оппенгеймера? — спросила она, сглатывая горький привкус во рту, не имеющий ничего общего с кофе. Потому что, возможно, Миранда пыталась втянуть ее в какие-то свободные отношения, когда вы «привязаны» к одному человеку, но продолжаете заниматься сексом с другими людьми. С людьми, которые вас действительно привлекают. И Энди, которая всегда считала, что люди имеют право спать с кем они хотят, потому что это их личное дело, решила, что в данном случае она не сможет с этим смириться. Потом Энди поняла, что Миранда смотрит на нее так, словно она пришла на работу в самой дешевой блузке «Old Navy». «Стэн Оппенгеймер? — удивленно спросила Миранда. — А что насчет него?» Она действительно сначала казалась удивленной, но затем прищурилась и встревоженно спросила: «Ты никому не говорила, что я встречалась с ним, не так ли?» «Нет, — обиделась Энди. — Вы же сказали мне не делать этого. Помните?» Разве у них только что не было разговора о том, что Миранда должна доверять ей? Разве Энди не ясно дала понять, что не ударит Миранду ножом в спину при первой же долбанной возможности? «О да, я помню, — Миранда коснулась губ указательным пальцем и задумчиво посмотрела на Энди. — Ты действительно думала, что я встречаюсь с ним?» «Ну… да», — призналась Энди. Миранда посмотрела на нее с горькой усмешкой. «Да, Андреа. Я часто встречаюсь с мужчинами на стороне, а потом предлагаю отношения кому-то другому». «Ну откуда мне знать?» — сказала Энди на этот раз с легкой обидой и отпила свой кофе. Теперь же ей могли сойти с рук такие слова? Она должна уметь парировать Миранде. «Все эти обеды, и вы встречались с ним по вечерам, и Вы… Вы…» — Энди осеклась. «Что я? Что?» — рявкнула Миранда. Как бы ни было неудобно об этом говорить, Энди должна была это произнести в слух. «Вы возвращалась всегда такой счастливой, — пробормотала она. — Я имею в виду… Вы выглядели действительно счастливой». Миранда с любопытством приподняла бровь: «Насколько счастливой?» «Как будто только после секса», — покраснев, призналась Энди. К удивлению Энди, вместо того, чтобы обидеться или рассердиться, Миранда довольно улыбнулась. «Право, — сказала она и усмехнулась. — Хм. Как интересно». Энди в замешательстве посмотрела на нее, но Миранда лишь махнула рукой. «Меня совершенно не интересует Стэн Оппенгеймер. Ты должна доверять мне». Голос Миранды был ровным, а лицо спокойным, и только выражение ее глаз выдавало, насколько глубоко она была ранена словами Энди, которые та произнесла в ее адрес несколько часов назад. Энди знала, что Миранда никогда, никогда не признается в этом. Ну что ж, подумала Энди, пришло время выяснить еще кое-что, прежде чем она потеряет храбрость. «Я буду, — заверила Энди, — если Вы будете доверять мне, — она сглотнула. — Ранее, Вы сказали… ну когда я говорила, что не предам Вас… Вы мне не поверили тогда, — Миранда поджала губы. — Этого не должно быть, — сказала Энди. — Правда? Я имею в виду, если… если мы вместе, такого не может быть. Вы должны знать, что я… — она не смогла удержаться от внезапной горькой усмешки. — Что я сделаю для Вас абсолютно все. В «разумных пределах» или нет». «Это опасное обещание, Андреа, — сказала Миранда довольно легкомысленно, хотя взгляд ее был очень серьезным. — и на сегодняшний день слишком старомодное, не правда ли? А теперь перестань быть такой драматичной. Постарайся не воспринимать все слишком серьезно, если я говорю какие-то вещи в гневе. Вещи, которые я, возможно, не имею в виду». Прискорбно было то, что это были извинения, и ничего большего Энди не могла ожидать от Миранды. А самое печальное было то, что Энди приняла их. В этот момент она осознала, что теперь ей придется принимать многое как должное. Теперь, вероятно, она должна будет идти на всевозможные компромиссы и уступки, на которые никогда бы не пошла ни с кем другим раньше. Миранда постучала рукой по столешнице и пристально посмотрела на Энди, возвращая ее на Землю. «Андреа, я прошу тебя доверять мне, — повторила она. — Пожалуйста, давай забудем о Стэне». «Хорошо», — согласилась Энди, и она была почти уверена, что уже забыла о нем. Потому что он был не важен. Потому что Миранда не заботилась о нем. Она заботилась об Энди. Хотя, каким образом она заботилась, тоже был большой вопрос, и им с Мирандой, вероятно, придется вернуться к нему позже. «Вы сказали, что фактически ничего не изменится, — продолжила Энди. — Но в остальном…» «Теперь мы знаем, — пожала плечами Миранда. — Мы проговорили это вслух. Теперь все по-другому, только из-за этого». «Ясно», — протянула Энди, все еще надеясь на более подробные разъяснения, в то время как Миранда внимательно наблюдала за собственной рукой, рисующей узоры на столешнице. «Для начала, — сказала она. — Ты больше не встречаешься с Кристианом Томпсоном, и ни с кем другим, а я не хожу на встречи с Стэном Оппенгеймером». Энди потребовалось несколько секунд, чтобы это осознать. «Мы будем… мы будем принадлежать только друг другу?» — тихо спросила она, не решаясь поверить, что она это сказала Миранде. Миранда кивнула, и, хотя выражение ее лица было холодным, ее щеки слегка покраснели. Это звучит потрясающе, фантастично, невозможно. Все, о чем только могла мечтать Энди. За одним крошечным исключением. «Но… Вы сказали это будет чисто платонически, — неуверенно заключила она. — Вроде как мы будем соблюдать целомудрие?» Энди была уверена, что Миранда должна закатить глаза и сказать, что она опять полностью упустила всю суть. Но Миранда задумалась на мгновение, а потом снова кивнула. «О! О, я, но я…» — начала заикаться Энди. «Секс не так важен», — категорично сказала Миранда. «Да, — неуверенно сказала Энди, на что Миранда недоверчиво подняла брови. — Я имею в виду, допустим, это не самое главное, совсем нет, но… я хотела сказать, что я люблю секс». Миранда выглядела крайне разочарованной, когда произнесла: «В самом деле». «Ну, да, — повторила Энди, не в силах понять, что в этом не так, и гадая, почему Миранда так категорически против. — Что здесь такого?» «Ничего, — сквозь зубы процедила Миранда. — Только нам это не нужно». Она с силой ткнула пальцем в столешницу, а затем выглядя расстроенной, сказала: «Я знаю, что ты молода, и ты думаешь… Прошу тебя довериться мне. Я знаю, что в отличии от остальных, нам это не нужно. Мы подходим друг другу. Я пытаюсь убедить тебя в этом и…» «Нет, я в этом убеждена, — быстро сказала Энди, ужаснувшись мысли, что Миранда может внезапно передумать и забрать все свои слова обратно. — Миранда, я просто…» «Тогда перестань пытаться… Скажи, ты была когда-нибудь с женщиной?» Энди ничего не ответила и тогда глаза Миранды расширились, судя по всему она не допускала даже мысли, что Энди может сказать «да». «Я имею в виду, были ли у тебя отношения с женщиной раньше?» «Нет, — призналась Энди, — но…» Глаза Миранды торжествующе заблестели. «Что ж, — сказала она, очевидно расценив, что ее предложение само по себе логично. — Итак, никто из нас раньше не пробовал ничего подобного. Кажется, я помню, — сухо добавила Миранда, — что ты сильно смущалась, когда впервые принесла мне снимки со съемок нижнего белья». Энди покраснела, вспомнив этот момент. Куда бы она ни повернулась, кругом были голые женские тела в черных кружевах, а затем ей пришлось передать эти снимки, практически порнографического содержания, ухмыляющейся Миранде Пристли. «Это другое, — запротестовала она. — Серьезно! Кроме того, я пережила это. Теперь я постоянно это наблюдаю, — она глубоко вздохнула. — Но эти модели — не Вы». Нет. Они не были Мирандой. Никто ею не был: ни Кристиан, ни Нейт, ни кто-либо другой. Никто, кроме Миранды, не мог довести ее до такого состояния. Никто никогда не злил ее так сильно. Никто так не пугал, и никто не расстраивал настолько. И никто не делал до такой степени счастливой. Вероятно, для Энди это было не слишком хорошо. Но ей было все равно. Если посмотреть на картину в целом, все выглядело просто замечательно. Поэтому она не собиралась отговаривать Миранду от ее безумной идеи воздержания. Даже если «платонические» отношения были совсем не в стиле Энди. Итак: она согласна. Компромисс. Возможно, Миранда передумает позже. В любом случае, сегодня вечером они не стали бы прыгать в постель. Наверное, торопиться действительно ни к чему. Это здравая идея. Кроме того, Энди не могла позволить Миранде передумать; она не могла выстрелить себе в ногу сейчас, еще до того, как узнает, что будет дальше. Миранда моргнула, а затем откашлялась. «Хорошо, — сказала она. — Как бы то ни было…» «Хорошо», — быстро выпалила Энди. «Что хорошо?» «Я имею в виду, все хорошо, — сказала Энди и глубоко вздохнула. Была ни была! Даже если это просто сон. Даже если она в действительности сошла с ума. Даже если у нее были обычные галлюцинации… В любом случае, это было лучше, чем реальность, так что — carpe diem. (*крылатое выражение: «лови момент», исп.) «Давайте попробуем. Давайте сделаем это!» Миранда на секунду выглядела шокированной, а затем подозрительно спросила: «Так просто?» «Да, так просто, — сказала Энди и попыталась объяснить — Послушайте, неважно, куда мы в итоге придем. В любом случае это будет лучше, чем если мы даже не попытаемся, ведь так? — Миранда медленно кивнула. — Так что давайте попробуем. Хочу заметить, это была Ваша идея». «Так оно и есть», — осторожно сказала Миранда. «Ну, тогда вот, — сказала Энди и протянула руку. — Пожмем руки?» — предложила она, опять ожидая, что Миранда закатит глаза. «Хм», — сказала Миранда, но затем, к удивлению Энди, она протянула свою руку и сжала ее ладонь. Энди сразу вспомнила случайное соприкосновение их рук на стакане Starbucks в офисе, это случалось уже дважды. Но на этот раз она чувствовала руку Миранды, которая была мягкой и прохладной. До этого момента Энди не понимала, как сильно ей не хватало прикосновений к коже Миранды, поэтому она не отпустила ее руку сразу. Может быть, Миранда и не хотела с ней спать, но, наверное, время от времени она могла бы выдержать небольшие рукопожатия или какие-нибудь другие прикосновения. «Вам придется давать мне подсказки, — сказала Энди. — Я имею в виду на публике. Если Вы хотите, чтобы я вела себя как-то иначе, или если Вы вдруг заметите, что я делаю что-то странное, или…» Все это было действительно очень важно, потому что на кону был не только имидж Миранды, на кону стояло счастье Энди. «Мы будем осторожны», — сказала Миранда, а Энди догадалась, что на ее языке это означает: «никто ничего не узнает». Затем Миранда легонько потерла большим пальцем тыльную сторону ладони Энди прежде, чем отпустила ее руку, и это заставило Энди сильно покраснеть. «Вот удача, — криво улыбнулась Миранда. — Возможно, это будут первые отношения, в которых кто-то с самого начала знает обо мне все самое худшее». Энди улыбнулась: «Правда? — но потом она перестала улыбаться. — Подождите, я правда уже знаю все худшее? Нет ничего еще более худшего, не так ли?» «Это самое интересное, Андреа, — сказала Миранда. — Попробуй отыскать». «Отлично, — мрачно сказала Энди. — А Вы пока видели во мне только самое лучшее, — она с опаской посмотрела на Миранду. — Подождите, и Вы обнаружите такие паршивые вещи. Ну знаете, вещи, которые сводят с ума…» Она остановилась и закусила губу. Миранда смотрела на нее взглядом, в котором прослеживалась неподдельная нежность. Энди никогда раньше не видела такого выражения на лице Миранды. Она перестала дышать на секунду. «Нет, Андреа, — покачала головой Миранда. — Я еще не видела всего лучшего в тебе. Ты только начинаешь раскрываться, — Миранда лениво потянулась, выгибая спину, а Энди очень постаралась откровенно не пялиться на ее тело. — Я собираюсь принять душ и подготовиться к новому дню. — сказала Миранда. — Тебе, вероятно, следует сделать то же самое». «Как? Уже? — Энди вдруг поняла, что на часах было десять минут восьмого. — Но нам еще есть о чем поговорить…» Например, обсудить тот факт, что Миранда была беременна и как, черт возьми, Энди должна была вписаться в это, и что девочки скажут об этих отношениях, и собиралась ли Миранда вообще им сообщать об Энди, и… «Да, есть, — согласилась Миранда. — Давай не будем обсуждать это в шесть утра в последний день Недели моды. В самом деле». «Разве не для этого Вы меня разбудили?» — напомнила ей Энди, не смотря на то, что была очень рада, что Миранда сделала это. «Только для того, чтобы убрать с дороги лишнее, — сказала Миранда, небрежно махнув рукой. — Хочу напомнить, что у нас очень плотный график сегодня». Прежде чем Энди успела опомниться, Миранда соскользнула со стула и обошла барную стойку, приблизившись к Энди, выглядя при этом намного соблазнительнее, чем ей следовало. Если, конечно, она не хотела, чтобы ее трахнули прямо здесь. Энди забыла то, что собиралась сказать и произнесла лишь: «Хорошо, хорошо. Значит мы… э-э…» Миранда наклонилась, и у Энди перехватило дыхание, когда она во второй раз в жизни поцеловала ее в щеку. Только это не было больше тем фальшивым воздушным поцелуем. Губы Миранды были мягкие и теплые, и они так нежно прикоснулись и задержались на коже Энди. Нет, это совсем не сон. Это было реально, потому что даже воспаленный разум Энди не мог придумать ничего подобного; он не мог предвидеть тех эмоций, которые она будет испытывать в данный момент. Энди поняла, что если ей раньше просто отчаянно хотелось, чтобы Миранда прикоснулась к ней, то сейчас она практически умирала от прикосновения ее губ. Когда Миранда отстранилась, Энди осознала, что ей придется умереть еще много раз, прежде чем она сможет собраться с силами, чтобы отплатить Миранде чем-то подобным. «Мы должны быть готовы к работе примерно через час», — произнесла довольно спокойно Миранда и направилась к лестнице. Энди застыла на стуле, глядя вслед женщине, которая в который раз с такой легкостью перевернула весь ее мир с ног на голову. Это действительно приводило в замешательство. Но это было прекрасно. Это было совершенно великолепно. Миранда заботилась об Энди, она интересовалась ей, и у нее не было романа со Стэном Оппенгеймером, и она хотела чтобы они были верны друг другу. Ради всего святого! Энди могла пойти на все, что угодно, ради этого. Если Миранда была готова быть с Энди, зная, что Энди любит ее, как женщину, то Энди может преодолеть любые препятствия, она может выбить любую дверь, она может… Она может быть готова к работе через пятьдесят пять минут. Для начала. Энди допила одним глотком свой остывший кофе, стараясь не подавиться от переизбытка чувств, и поставила чашку в посудомоечную машину. Затем она схватила свой телефон со стойки и со всех ног бросилась вверх по лестнице, радуясь, что Миранда сейчас принимает душ и не видит этого, а еще того, что Энди улыбается, как идиотка. Только что Миранда уговорила ее на отношения. Отношения с женщиной вдвое старше ее, которая разводилась и была беременна ребенком от другого мужчины, а также имела уже двоих детей, и была богатой и знаменитой, а еще была ее боссом… и не хотела заниматься с ней сексом. Оказалось, что Энди была права с самого начала. Эта женщина была большой угрозой. Но теперь она была угрозой исключительно для Энди, так что ничего страшного. Все будет хорошо. Все должно быть хорошо. Если что-то будет не хорошо, Энди все исправит. Она прекрасно умеет это делать.