Truth and Measure/Правда и мера

«Ты хочешь, чтобы я отменила встречу с Найджелом в среду? — спросила Энди на следующее утро в лифте. — Близняшки явно что-то замышляли?» Миранда пожала плечами. «Я думаю, девочки хотели сделать тебе торт. Или помочь Химене сделать его». На самом деле это означало просто наблюдать, как Химена печет настоящий торт от начала до конца, и, возможно, убегать иногда, чтобы поиграть в видеоигры, но Энди все равно была тронута. «Ой, это так мило! Я могу отменить все, если…» «Вместо этого мы можем сделать это в воскресенье, — мягко сказала Миранда. — Они будут дома обедать, но собираются пойти на ужин к другу». «Значит… — усмехнулась Энди. — После того, как они уйдут…» «Да», — сказала Миранда, глядя прямо перед собой на двери лифта. Энди еще раз усмехнулась и подумала, сможет ли она заставить Миранду покраснеть, прежде чем они выйдут из лифта. «Ребенок пинался снова прошлой ночью? После того, как я ушла?» — спросила она. Миранда внимательно посмотрела на Энди и спросила: «Пожалуйста, скажи мне, что это не будет теперь всегда у тебя ассоциироваться с сексом». «Э-э…» «Пинался сегодня утром, около шести тридцати. Я разбудила девочек, чтобы они могли это почувствовать, — Миранда нахмурилась. — Его почувствовать. Полагаю, я должна теперь всегда говорить «его» и «он». «Что они сказали? Что они думают?» «Многое. В основном вопросы. «Больно? Сможешь сказать, это рука или нога? Он делает какие-нибудь сальто?» «Сальто?» — Энди рассмеялась. Миранда вздохнула. «Грег рассказывал им в порыве чувств, что они любили выполнять всевозможные акробатические трюки, когда я была беременна ими. Им больше всего понравилась та часть, где они занимались балетом на пуантах». «Могу себе представить», — улыбаясь, сказала Энди, и перед ее внутренним взором нарисовалась картина двух младенцев-близнецов в пачках. Кэролайн, очевидно, была примадонной уже с момента зачатия. Миранда искоса посмотрела на Энди и тихо сказала: «Девочки очень хотят с тобой поделиться этим, и думают, ты решишь, что это «круто». Они ждут тебя и сегодня вечером, чтобы рассказать обо всем». Энди внимательно посмотрела на нее. У Миранды было очень серьезное лицо, и Энди решила, что сейчас самое время задать волнующие ее вопросы. «Что они думают обо мне? — спросила она. — Я имею в виду, кто я для них? Ты знаешь?» «Нет, — сказала Миранда. — Но ты им нравишься. Им нравится, когда ты к нам заходишь. Будем благодарны и этому». «Да», — сказала Энди, но когда они прибыли на этаж «Подиума», разговор прекратился. По крайней мере, настолько откровенный разговор. Миранда без промедления взяла на себя роль «босса» и сразу же заговорила о встрече со своим личным стилистом. Ей даже удалось произнести слова «одежда для беременных», не подавившись при этом рвотой, что было большим прорывом вперед по сравнению с прошлым разом. «Назначь встречу на пятницу, — сказала Миранда, когда они двинулись по коридорам, а перед ними, как чайки на пляже, начали разлетаться цоколки. — На два часа». «Поняла». «И сделай подробные записи своих рекомендаций». «Хор… моих рекомендации?» «Ты же постоянно хочешь мне что-то порекомендовать, не так ли? — сказала Миранда безразличным тоном, не глядя на нее. — Только не навязывай мне ничего ужасного». У Энди округлились глаза и она пробормотала: «Хорошо». Когда они завернули за угол, и рядом с ними никого не было, Миранда окинула ее взглядом, и сказала: «Поскольку ты, кажется, проявляешь активный интерес к тому, что я ношу». Энди пискнула и покраснела. Миранда ухмыльнулась и ворвалась в свой кабинет. Энди вздохнула. Пристли: 1 / Сакс: 0 В тот вечер Миранда не ерзала на стуле во время ужина, хотя ей действительно было неудобно, когда близняшки попросили ее «заставить ребенка пнуть Энди», как будто плод мог выполнять движения по команде. «Все в порядке, — быстро сказала Энди. — Я уверена, что будет еще много, ммм, моментов… я имею в виду, когда он захочет…» «Он! Точно, — воскликнула Кэссиди и побежала наверх. — Именно!» — крикнула она через плечо, прежде чем Миранда успела возразить. «Мы должны закончить список имен, — объяснила Кэролайн. — Мы совсем забыли о них, а осталось еще очень много». «Как чудесно», — сказала Миранда, и ее плечи слегка опустились. Энди постаралась улыбнуться Кэролайн как можно более восторженной улыбкой. Сегодня близняшки зачитали оставшуюся часть списка, громко смеясь над самыми оригинальными и редкими именами. Когда они хихикали над «Зеноном», было восемь тридцать, и Миранде пришлось пообещать им, что она очень серьезно подумает о нескольких именах, если девочки без споров поднимутся наверх и лягут в свои постели. Когда они исчезли, она откинулась на спинку стула с протяжным выдохом: «Уффф», а затем посмотрела на Энди. Энди усмехнулась. «Ксеркс. Ксеркс однозначно». «Я бы предпочла не называть своего сына в честь одного из самых известных бабников в еврейской истории», — сухо сказала Миранда. «И христианской», — сказала Энди, вспоминая отрывки из воскресной школы. Ее семья время от времени ходила в церковь, когда они с Рэйчел были маленькими, но к тому времени, когда они учились в средней школе, это переросло только в службы на Рождество и Пасху, а со временем и вовсе сошло на нет. Она добавила: «Ты еврейка?» «Да, я выросла в еврейской семье», — сказала Миранда, и ее глаза стали холодными. Но Энди не хотела отступать. «Я бы хотела узнать о тебе побольше, — попыталась она. — О том, как прошло твое детство». Может быть ей удастся даже выяснить настоящее имя Миранды, но это маловероятно. «Это не имеет значения», — сказала Миранда так решительно и безапелляционно, что Энди сразу поняла, что это имеет на самом деле очень большое значение. «Я не обращалась к вере уже много лет, и никогда не воспитывала девочек по традициям, не буду растить и его, — она приподняла бровь. — Ты заметила наши рождественские украшения?» «Конечно, — быстро сказала Энди. — Я имею в виду, хорошо. Но это не все, что я хотела бы…» «Я правда не хочу об этом говорить, Андреа». «Хорошо», — повторила Энди, и теперь ее голос прозвучал намного тише, чем ей хотелось. Отстойно, что Миранда все еще могла так сильно ее напугать при правильных обстоятельствах. Энди откашлялась и попыталась казаться менее напуганной. «Я имела в виду, как скажешь». Миранда выглядела усталой. «Ты уже знаешь обо мне некоторые вещи, которые я никогда не рассказывала своим мужьям, — сказала она, и Энди в шоке моргнула. — Есть другие вещи, о которых ты не знаешь, но, пожалуйста, оставь их в покое. Я… — она вздохнула и выглядела чрезвычайно раздраженной. — Если ты настаиваешь, я тебе расскажу. Но я бы предпочла, чтобы ты не настаивала». Энди уже хорошо умела расшифровывать Миранду. «Я бы предпочла» — из ее уст означало — «не надо этого делать». «Хорошо, — снова сказала Энди, а еще ей оставалось сказать? — Но если… если ты когда-нибудь захочешь — просто… Прости. Я не хочу давить». Хотя сейчас она делала именно это. Но Миранда не из тех, на кого можно было надавить и надеяться, что это просто сойдет вам с рук. Что сильно расстраивало, но опять же… какого черта Энди должна была еще делать? Она не знала. Пока нет. В конце концов она что-нибудь придумает. Она надеялась на это. Миранда фыркнула. «Теперь это звучит так загадочно и романтично. Уверяю тебя, что это не так. На самом деле, все совсем наоборот, — она наморщила нос и отпила воды. — Это не то, что я хочу скрывать. Скорее, это то, что я просто хочу забыть». Энди кивнула, как будто она все поняла, хотя знала, что не понимает и не может понять. У нее было счастливое детство с множеством хороших воспоминаний. Она не хотела оставлять это позади или забывать об этом. Но Миранда явно работала над тем, чтобы дать близняшкам такое же детство. Конечно, только время покажет, преуспела ли она в этом но… но, может быть, Энди позволят помочь создать прекрасное детство ее новому мальчику. «Итак, — сказала она. — Теперь о серьезном. «Умберто». Как насчет этого? Тебе не кажется, что ему не помешает серьезное имя?» Миранда сильно закатила глаза, но через секунду она снова почти улыбалась. «Или «Вальдемар». Он может вырасти викингом». «Ты собираешься всю ночь шутить?» — лукаво спросила Миранда. Энди открыла рот, чтобы возмутиться, но передумала. «Есть другие предложения?» Миранда просто посмотрела на нее. Сегодня вечером они проскользнули в редко используемый кабинет в конце коридора за ванной — Миранда смущенно призналась, что совсем забыла о нем накануне вечером, — и Энди откинулась на софе, пока Миранда сначала нерешительно двигала пальцами, а затем с большей уверенностью, когда Энди прошептала ей на ухо ободрение. Это не заняло много времени. «Оооо», — простонала Энди, откинувшись на подушки, тяжело дыша. «Хорошо, — сказала Миранда, выглядя невыносимо довольной собой. — В конце концов, это действительно не ракетостроение». Настала очередь Энди закатить глаза. «Может быть, меня просто очень легко удовлетворить, ты когда-нибудь думала об этом?» «Достаточно часто», — сказала Миранда и коснулась рта Энди кончиком пальца. Энди лизнула его, прикусила, а Миранда тяжело сглотнула. Легко, да? Они сейчас увидят, кто из них самый легкий. Энди посмотрела прямо в глаза Миранде и была довольна, когда Миранда снова сглотнула. «Итак, — мягко сказала она. — Ты все еще ждешь рассказа о том, что я хотела сделать с тобой той ночью? В канун Нового года? — глаза Миранды расширились. — В твоем платье?» «Да», — прошептала Миранда. Энди не стала застегивать свою рубашку и даже не надела нижнего белья, когда она соскользнула с дивана и опустилась на колени на ковер, и раздвинула ноги Миранды. У Миранды перехватило дыхание, а Энди вдохнула чудесный запах, становившийся таким знакомым. «Это длинный список, — сказала Энди и погладила Миранду по внутренней стороне бедра. — Ты была идеальна, сверху донизу. Ты знала об этом? — Миранда покачала головой. — Мммм. Ты вошла в кухню той ночью и бац, на меня обрушилась тонна кирпичей. Все остальные на том балу тоже это видели». Энди сглотнула, вспомнив, как она себя чувствовала, когда видела, как все люди вокруг смотрели на Миранду. «Ты говорила о парнях, которые хотели меня. Но все без исключения хотели тебя той ночью. Каждый мужчина в зале желал трахнуть тебя». «Хорошо», — слабо сказала Миранда. Энди наклонилась, и поцеловала внутреннюю часть колена Миранды и продолжила. «Но никто не хотел тебя так сильно, как я. Мне понравилась идея твоего гардероба. Я представляла, как ты лежишь на полу, поверх своей норковой шубы, и пытаешься не кричать посреди вечеринки». Энди наклонилась вперед, и уткнулась в грудь Миранды сквозь ее рубашку. Миранда зашипела и задрожала. «Я бы нетерпеливо стянула с тебя верх платья, оставив его обвивать твою талию. Жаль, если бы я его порвала, но мне было бы все равно. Потому что тогда я смогла бы дотянуться до этого, — она снова уткнулась носом в грудь Миранды и улыбнулась — Я бы ласкала их руками и ртом, пока ты не раздвинула бы широко ноги и не стала бы умолять меня». Энди прикусила сосок Миранды через рубашку, и Миранда ахнула, быстро закусив губу. Энди нежно провела кончиками пальцев вверх мимо колена Миранды, вверх по внутренней стороне ее бедра, к ее нижнему белью. «А потом…» — сказала она и слегка погладила там. На этот раз Миранда вскрикнула. Энди быстро просунула пальцы под гладкую атласную ткань во влажность, и «Ннннгх» превратилось в «Оо!» «А потом я бы сделала это». Она начала двигать рукой, пока ее пальцы, зажатые между влажным телом и шелком нижнего белья, не заставили Миранду сильно выгнуть спину. «Тебе нравится эта идея? Тебе это нравится?» Миранда открыла рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого она кончила с длинным протяжным вздохом. Потом она порозовела и откинулась на диван. «Поговорили о легком, — сказала Энди и облизнула свои пальцы. — Хорошо, а теперь приступим к делу». Миранда открыла глаза и моргнула, глядя на Энди: «Что?» Но она была застигнута врасплох и расслаблена, и не стала сопротивляться, когда Энди призвала ее приподнять бедра, чтобы она могла спокойно снять нижнее белье. «Теперь, — снова сказала Энди и на этот раз облизнула губы. — А теперь позволь мне показать тебе, что еще я сделала бы с тобой на этой норковой шубе». Миранда ахнула, когда Энди наклонилась, и после этого не могла сказать ничего связного еще некоторое время. У Энди был занят рот, и она тоже не могла особо разговаривать.

***

Энди не знала, чего она ожидала от начала своего дня рождения, но явно не телефонного звонка от Миранды в пол седьмого утра, которая сказала: «Тебе сегодня утром придется поехать на метро. У Кэссиди небольшая температура, и я не приду раньше восьми тридцати». Энди отвела телефон подальше ото рта ровно настолько, чтобы не было слышно как она выплевывает зубную пасту в раковину, прежде чем сказать: «Доброе утро, Миранда. Мне очень жаль на счет Кэссиди. С ней ничего серьезного, верно?» «Нет, не думаю, — сказала Миранда. — Я просто останусь с ней, пока не приедет Кара. Надеюсь, она сможет пойти в школу сегодня. Увидимся в офисе. О, да, с днем ​​рождения». Затем она повесила трубку. Энди усмехнулась и хорошенько умылась, перед тем, как нанести макияж. За последнее время она почти забыла, насколько шумно и многолюдно бывает в метро в час пик. Ее толкали, пинали и ругали, и она не могла сесть всю дорогу, поэтому ей приходилось пытаться удержать равновесие в тугих туфлях на высоких каблуках, вцепившись в накладные ремни. И там плохо пахло. Возможно хорошая жизнь ее сильно испортила, но ей это все чертовски не понравилось… Энди достигла здания Элиас-Кларк в семь сорок пять: поскольку Миранда собиралась прийти позже, особой спешки сегодня не было. Охранник улыбнулся ей, когда увидел, она улыбнулась в ответ, и, проведя своим пропуском по турникету, вошла внутрь. Энди пропустила лифт (который все равно был почти заполнен) и, вздохнув, стала дожидаться следующего. «Поднимаешься?» Энди моргнула, повернулась и увидела Ирва Равица, стоящего рядом с ней и улыбающегося. «Ой, — сказала она и усилием воли вызвала яркую улыбку. — Доброе утро, мистер Равиц». «Доброе утро, Энди. Тебя ведь зовут Энди, верно?» Удивленная Энди кивнула, и в этот момент прибыл следующий лифт. Дверь распахнулась, и Ирв вошел внутрь. Он увидел, что Энди застыла у двери, и жестом пригласил ее зайти. «Да ладно тебе. Я не Миранда», — усмехнулся он. Энди сумела еще раз улыбнуться и поспешно вошла. Дверь закрылась прежде, чем кто-нибудь смог присоединиться к ним. Ирв нажал «17» этаж «Подиума» для Энди, а затем «11» для себя. Лифт пришел в движение. «С другой стороны, — добавил он, — я слышал, ты получаешь от нее особые привилегии касательно лифта. Как тебе это удалось?» Его тон был достаточно дружелюбным, но Энди все еще нервничала, застряв в замкнутом пространстве наедине с человеком, который чуть не утопил Миранду, и, без сомнения, планировал попробовать это сделать еще раз. Может уже скоро. Но было самоубийством относиться к председателю Элиас-Кларк не по-дружески. «О, — сказала она с легким смехом, — я не знаю, как мне это удалось. Вы знаете Миранду. Надо просто соглашаться с тем, что она хочет, и не задавать лишних вопросов». «Верно, верно, — сказал Ирв. — Я слышал о тебе много хорошего. Кажется, ты ей очень нравишься. Настолько, что она даже вызвала тебя в Лондон на Рождество, не так ли? Ты, должно быть, делаешь все хорошо». «Ну что ж, — сказала Энди, изо всех сил стараясь не краснеть и изо всех сил стараясь не думать о том, что сказал бы Ирв, если бы знал, как хорошо Энди делает Миранде. И наоборот. — Я просто делаю свою работу. Я рада слышать, что, кажется, делаю все правильно». «Насколько я знаю, так и есть, — сказал Ирв. — Помнится, у нас с тобой был довольно хороший разговор о Джоне Чивере, не так ли?» Энди кивнула, пытаясь не вздрогнуть, вспоминая, что разговор начался всего через несколько секунд после того, как бывший муж Миранды оскорбил Ирва. «Довольно неловкий момент. Ты спасла положение. Не думай, что я не заметил, что ты задумала». На этот раз Энди не смогла сдержать румянец. «О-о, — пробормотала она. — Я… я просто… ну…» Он махнул рукой. «Это был комплимент. Ты умеешь быстро соображать. Ты хороший ребенок, и ты мне нравишься». «О, — сказала Энди, моргая. — Хорошо, спасибо…» «Вот почему мне больно увольнять тебя», — сказал Ирв. Энди замерла, уверенная, что она, должно быть, ослышалась. «Что?» — она сказала. «Не волнуйся, — ответил Ирв. — Я уверен, ты найдешь что-нибудь подходящее для такой умной девушки, как ты. Попроси Миранду помочь тебе». «Помочь? — тупо переспросила Энди, и ее глаза расширились. — Мистер Равиц, я не понимаю…» «На самом деле не сложно догадаться, — сказал он. — Ты уволена». Энди уставилась на Ирва. Ирв прямо посмотрел на нее в ответ. «Что? — прошептала Энди. — Но… но Вы не можете просто…» «О, да, могу, — сказал он, и теперь его глаза стали жесткими. — Я думаю, Энди, ты скоро обнаружишь, что я могу нанять и уволить любого в этом здании, независимо от того, что Миранда Пристли скажет по этому поводу. Убедись, что она понимает это, прежде чем уйдешь. Ты можешь остаться до конца дня. После этого все». Энди не в силах была что-то сказать. Это просто не могло происходить на самом деле. Конечно, этого не могло быть. Они достигли одиннадцатого этажа. Дверь открылась. Ирв оглянулся на нее, и на этот раз его взгляд был безжалостным. «Авиабилеты первым классом в Лондон стоят немалые деньги, особенно по карточке компании, — сказал он. — Скажи ей, чтобы в следующий раз она нашла более дешевую игрушку». Двери между ними закрылись, и Энди осталась одна в лифте. Было неожиданно, когда двери снова открылись, и она увидела знакомые кремовые стены и панели офисов «Подиума». Может, ей приснился сон? Может, она просто галлюцинировала всю дорогу? Но нет. Она не могла просто представить себе все это: не холодный, твердый взгляд Ирва Равица, не его коварную, подлую месть, когда он сделал Энди первой жертвой в своей войне с Мирандой Пристли. Потому что это было именно оно — то блюдо, которое подают холодным. Ирв дождался своего часа и отомстил. Энди ждала этого, и боялась еще со времен Парижа, а теперь первый выстрел прозвучал. И она была первой, кто попал под огонь. Что, черт возьми, она собиралась теперь делать? Энди в оцепенении направилась в приемную, и, как в тумане, добралась до своего стола. О, но это не был уже ее стол, не так ли? Она тяжело опустилась на стул, и тупо уставилась перед собой в никуда. Внезапно откуда-то раздался счастливый голос Элли: «О, Энди! С Днем Рождения!» Энди резко повернулась и увидела, как Элли спешит к ней на встречу, все еще в пальто и с покрасневшим от холода лицом; она балансировала с подносом Starbucks в одной руке и небольшим букетом цветов в другой. К тонкой зеленой вазе был привязан желтый воздушный шарик. «С Днем Рождения, — повторила Элли, с торжествующим видом, ставя букет на стол перед Энди. — Я купила их вчера вечером, они тебе нравятся? Упс, позволь мне просто отнести кофе Миранде, прежде чем я разолью его… — она огляделась и нахмурилась. — Разве она еще не здесь?» «Кэссиди заболела этим утром, — услышала себя Энди. — Миранды не будет здесь до восьми тридцати». «Ой, — Элли надула губы — Тогда я полагаю, что я зря так спешила сегодня утром. Надеюсь, что с Кэссиди все в порядке», — быстро добавила она. «Да, я тоже, — сказала Энди, все еще чувствуя, что все ее тело было полностью залито новокаином, потому что оно казалось опухшим и онемевшим. Она посмотрела на цветы. — Гм. Очень красиво. Спасибо». «Не за что, — сказала Элли, сияя. — Дай мне просто найти, куда поставить этот кофе. Может ты хочешь латте Миранды? Кажется мне все равно придется сбегать и принести ей новый». «Нет, спасибо», — ответила Энди. «Хорошо, — сказала Элли и добавила, — ты выглядишь немного бледной. Ты ведь не заболела, правда?» «Гм», — сказала Энди. Тут появился Найджел. Он усмехнулся Энди. «Доброе утро, именинница, — сказал он. — Как началось твое прекрасное утро?» Энди ахнула, закрыла лицо руками и заплакала. На мгновение воцарилось потрясенное молчание, а затем Элли в отчаянии спросила: «Энди, что случилось?» «Ничего», — сказала Энди, и затем абсолютная абсурдность этого слова заставила ее издать резкий, болезненный, истеричный смех. Она всхлипнула, и Найджел быстро протянул ей салфетку, широко раскрыв удивленные глаза. Энди приложила ее к носу и увидела, как на салфетку стекают маленькие черные подтеки туши. «Ирв Равиц только что уволил меня», — сказала она, решив, что нет смысла хранить это в секрете — по крайней мере, от Элли и Найджела. Кроме того, очевидно, к вечеру Энди вынуждена будет навсегда покинуть Элиас-Кларк, так какой смысл скрывать правду? Эта мысль заставила ее плакать еще сильнее, но не настолько, чтобы не расслышать, как Элли недоверчиво вздохнула: «Что?» «О-он уволил меня… только что… в лифте… я, я, я…» А затем рука Найджела, теплая и твердая, была на ее плече, и он сказал: «Давай. Вставай. Мы идем в мой офис. Элли, смотри за телефонами и молчи». «Хорошо», — прошептала Элли, когда Энди подчинилась руке, тянувшей ее за локоть. Она прикрыла нос другой салфеткой и последовала за Найджелом по коридору, радуясь, что еще довольно рано и еще не все пришли на работу. Найджел провел ее свой кабинет и закрыл дверь. «Садись, — сказал он и усадил Энди на табурет с высокими ножками. — Не упади. Теперь расскажи мне, что случилось». Энди рассказала обо всем: о каждом слове и о каждой детали, которую она смогла вспомнить, в то время как лицо Найджела претерпело ряд изменений: сначала оно было недоверчивым, потом потемнело от гнева и, наконец, осунулось, когда он смирился с неизбежностью. «Это продолжалось уже некоторое время, — сказал он. — Но я не знал, что так будет. И в твой день рождения. Господи, мне очень жаль, Энди». «Это не твоя вина», — пробормотала Энди, глядя на свои руки, безвольно лежавшие у нее на коленях. «Нет, — сказал Найджел. — Но я думаю, что могу помочь». А теперь в его голосе было что-то еще: неизвестный тон, который Энди слышала уже несколько раз раньше, но так и не понимала. Она снова посмотрела на него, пытаясь смахнуть с глаз слезы. «Хорошо, — сказал Найджел и сел на другой стул лицом к Энди. Он скрестил ноги и положил руки на одно колено. — Я собирался сказать тебе это сегодня вечером за выпивкой, но почему бы нам не ускорить время на несколько часов вперед, хм?» «Ускорить…? — спросила Энди. — Ускорить, что?» «Помнишь, когда я спросил тебя о твоем дне рождения, еще в Лондоне? — сказал Найджел. Энди кивнула. — Могу поспорить, ты думала, что это был странный вопрос, не так ли? — Энди снова кивнула. — Ну. Назови меня сентиментальным дураком, но я знал, что это будет март, и я решил, что к тому времени все удастся. Но я не знал, что все будет так хорошо». «Найджел», — сказала Энди, и ее голос задрожал. Он выглядел сокрушенным и склонил голову набок. «Извини. Сейчас не самое подходящее время для загадок, да? Позволь мне сказать: я предлагаю тебе новую работу». Энди просто вопросительно смотрела на него, не в силах что-то спросить. Он усмехнулся, а затем подавил улыбку, как будто понимая, что это не совсем уместно. «Ты меня услышала. Это то, что я собирался предложить тебе сегодня вечером. Новую работу. Считай это подарком на день рождения от меня, недавно освобожденного Найджела Киплинга». «Недавно освобожденного?» — выдавила Энди, качая головой. «Я ухожу, — сказал он так небрежно, как будто это не было самым шокирующим, что он когда-либо ей говорил. — Я ухожу из Подиума. Все кончено, пока, финал. Меня нет. И я хочу, чтобы ты ушла со мной». «Что? — Энди ахнула, потирая лоб рукой, словно это могло помочь. — О чем ты говоришь?» Найджел вздохнул. «Я бы хотел, чтобы мы сейчас были в баре. Такие вещи всегда лучше говорить с бокалом в руке. Но вот что: в течение нескольких месяцев я вел переговоры с Георгом Шуманом в «Delton Wright». Ты же помнишь Георга, не так ли? Он сказал что Вы знакомы, — Энди молча кивнула. — Да. Что ж. Так случилось, что Делтон Райт решил запустить новый журнал. Мужской журнал. И они хотят, чтобы я был у руля в качестве главного редактора, — Найджел наклонился вперед, его взгляд был очень пристальным. — Я, Энди. Я». «Мужской журнал? — недоверчиво спросила Энди. — Я имею в виду… как…?» «О нет, — быстро сказал Найджел, смеясь. — Нет, мы не говорим о Playboy или Maxim. Я имею в виду, это не будет чем-то вроде Esquire или даже GQ. Конечно, будет что-то похожее, но это будет журнал определенного уровня. Думай об этом как о «Подиуме», но для мужчин, только со статьями о политике и альпинизме вместо светских вечеринок и украшения интерьера». Он сделал паузу, затем нехотя добавил: «Ладно, еще там будет несколько женщин в бикини, хорошо. Мы должны. Но это не главное. Многие другие журналы делают это». «Многие… — Энди покачала головой. — О-о. Ну, это… и ты, Найджел… я имею в виду, ты модный директор, а не…» Настала очередь Найджела покачать головой. «Я был правой рукой Миранды больше лет, чем мне кажется, — сказал он. — Это была адская школа. Я снова и снова видел каждый аспект всего, что она делает. И я помог ей сделать около девяноста процентов этого, не получив ни капли признания. Поверь мне — я могу быть главным редактором, — он глубоко вздохнул. — И пусть ты не поверишь мне, но, боже мой, я бы продал душу, чтобы никогда больше не снимать фотосессий. Помнишь, что я сказал о последней?» «Но Миранда», — прошептала Энди, представив лицо Миранды, когда она узнает эти новости. «Если я буду ждать, пока Миранда даст мне добро, я застряну здесь навсегда, — сказал Найджел. — Я познал это на собственном горьком опыте. Я готов двигаться дальше, Энди. Я готов уйти, я хочу жить на своих условиях. Знаешь, она не единственная, у кого есть видение». Он глубоко вздохнул. «Я не буду тебе лгать. Это грандиозное дело. Создавать журнал с нуля всегда рискованное мероприятие. Нужно сделать многое: объединять людей, смешать новую кровь с признанными талантами, попытаться выяснить, что будет пользоваться спросом и так далее, и так далее. Но Георг хочет этого. И он следит за тем, чтобы Винсент Райт тоже этого хотел». Винсент Райт. Энди встретила его на обеде в День подарков. Генеральный директор, который действительно любил бродвейские мюзиклы. Это должен был быть сон. «У нас есть полная поддержка Делтона Райта, абсолютная поддержка, — сказал Найджел. Он наклонился вперед. — Я хочу, чтобы ты тоже была частью этого, Энди. Я видел твою трудовую этику, я видел, как быстро ты учишься, я видел, как ты пишешь. Разыграй свои карты правильно, и тебя ждут великие дела. Как только я узнал наверняка, что все получится, я сразу подумал о тебе». «Обо мне?» — прохрипела Энди. «Я не могу обещать тебе звезды или луну, — сказал Найджел. — Пока нет. Но мне тоже нужен помощник. Кто-то, кто знает, что надо делать, кто-то, кто знает, как это делать, помимо кофе и выполнения черных поручений, кто-то, кто действительно может помочь мне сдвинуть все с мертвой точки. Энди, — его лицо светилось энтузиазмом. — Я серьезно. Через год или два ты можешь стать младшим редактором журнала. Ты знаешь эти вещи — статьи, обзоры, все «настоящие вещи», которые тебе небезразличны. И ты можешь подниматься и подниматься по карьерной лестнице». «Подниматься», — грустно сказала Энди. «Я знаю, что это для тебя важно, — сказал Найджел. — Особенно после того, что только что провернул Ирв. Но Энди — теперь у тебя нет причин говорить мне «нет». Подумай об этом. Это похоже на судьбу, если бы я в нее верил. Судьба. Рок. Карма!» «Я… — Энди сглотнула. — Я думаю… я… Найджел, я действительно думаю, что мне следует поговорить сначала с Мирандой…» Найджел с тяжелым вздохом откинулся назад. «Откуда я знал, что ты это скажешь?» «Найджел, я должна, — повторила Энди. — Я имею в виду, что Ирв уволил меня, я должна по крайней мере поговорить с ней об этом. Это простая вежливость!» «Я знаю, — сказал Найджел и добавил: И я знаю, что ты тоже чувствуешь, что ей что-то должна». У Энди отвисла челюсть. «Это она должна тебе. Она должна тебе много чего за все, что ты для нее сделала. И ей пора вернуть тебе долг». «Это не так», — возразила Энди, недоумевая, почему у нее так сильно сжалось животе. «Конечно, так, — сказал Найджел. — И так будет всегда». Он снова сел и очень серьезно посмотрел на Энди. «Это не последний ход, который сделает Ирв, Энди. Он жаждет ее крови, и он является председателем проклятой компании. Он может победить. В конце концов, он победит». «Нет», — прошептала Энди. «Да, — возразил Найджел. — Поверь, мне это тоже не нравится. Мне тоже небезразлична Миранда. Но уволив тебя, Ирв сделал шах и послал большой фейерверк, чтобы все поняли, что это значит. Просто представь крыс, бегущих с тонущего корабля. Вот что это такое. И так будет здесь». «Нет», — повторила Энди, гадая, не собирается ли она снова заплакать. Она определенно начала дрожать. Потому что все отрицания в мире не изменят того факта, что Найджел говорил правду. Ирв каким-то образом нашел брешь в ее защите, Миранда была под огнем, и никто не захочет переживать с ней трудные времена. За исключением Энди, которая, несмотря ни на что, осталась бы рядом с ней, но которую уже выбросили с поля битвы, не дав права выбора. «Кейша тоже уйдет», — сказал Найджел, прерывая ход мыслей Энди. «К-Кейша?» «О, да. Я озвучил ей предложение вскоре после того, как переманил ее у «Эль». Она мне всегда нравилась. И ты ей нравишься. Я собираю хорошую команду: она и другие люди со всего бизнеса. Я должен сказать, что будет в основном мужской коллектив, но не полностью». Он глубоко вздохнул. «Давай, Шесть. Ты мне должна, — он дотронулся указательным пальцем ее носа. — За «Modernity». Нет причин не отплатить мне за это сейчас». «Я знаю, — прошептала Энди. — Я… это слишком много, чтобы…» «Я знаю, чтобы принять, — сказал Найджел. — Слушай. Я не хочу наседать на тебя, пока ты в таком состоянии. Предполагалось, что это будет прекрасная возможность, а не то, на что ты должна будешь согласиться, потому что у тебя больше нет работы», — он поморщился. «Найджел, я очень ценю это, — сразу сказала Энди, потому что теперь она начинала выходить из оцепенения, и она знала, что должна это прояснить. — Я правда ценю. Что бы ни произошло. Действительно». «Скажи, что ты подумаешь об этом, и ответишь мне в ближайшее время, — сказал Найджел. — В ближайшие день или два. Мне нужно знать». Энди расслабилась. День-два. Это даст ей время поговорить с Мирандой. Время подумать. «Обещаю», — сказала она. Его глаза заблестели. «Надеюсь, ты скажешь «да». Я привык, что ты рядом. Давай, малыш. Ты и я. Давай взорвем этот курятник». Энди выдавила слабую улыбку. «Ну… я…» Внезапно дверь кабинета Найджела распахнулась с такой силой, что Найджел и Энди подпрыгнули; Энди, ее нервы настолько были натянуты, что она даже вскрикнула. Но потом она почувствовала себя еще хуже, когда увидела, что Миранда Пристли занеслась в комнату, все еще в пальто и крепко сжимая сумку в руке, ее лицо было напряжено и светилось такой яростью, которую Энди никогда раньше не видела. Это было ужасно. Краем глаза Энди заметила, что Найджел немного поежился. Но Миранда, похоже, даже не заметила его. Ее взгляд был настолько свирепым, что Энди задумалась на мгновение, может ли он на самом деле разрушить стену позади нее. «Вы, мм, раньше, чем… — глупо сказала Энди. Она снова вытерла глаза тыльной стороной ладони и вздохнула. — Кэссиди…» «Элеонора только что сказала мне, хотя я уверена, что она ошиблась, что Ирв Равиц уволил тебя сегодня утром. У вас с ним было что-то в лифте». Энди сглотнула, вздрогнула и кивнула. Миранда глубоко вздохнула и расправила плечи очень, очень прямо, дрожа, как будто она собиралась взорваться от негодования. «Миранда», — прошептала Энди, не зная, что сказать дальше. Потом она обнаружила, что заламывает руки. «Не волнуйся», — сказала Миранда так, словно она задыхалась. Энди вдруг почувствовала как резко сжалось у нее что-то в животе, а потом сильно защемило сердце. Внезапно больше всего на свете ей захотелось спрыгнуть с табурета, побежать к Миранде и крепко обнять ее, хотя кто кого должен был сейчас утешать, не ясно. «Не волнуйся, — повторила Миранда. — Я позабочусь об этом. Я… он не может этого сделать. Я не позволю ему. Ты никуда не уйдешь». «Не будь так уверена», — сказал Найджел. Энди повернула голову и в ужасе уставилась на него. «Найджел», — выдохнула она, потому что, серьезно, о черт, о нет… Миранда опомнилась, как будто только что заметила Найджела в комнате. «О чем ты говоришь?» «Найджел!» — повторила Энди на грани паники. «Все в порядке, — сказал Найджел, не отрывая взгляда от Миранды. — Энди, уйди, пожалуйста? Мне нужно поговорить с Мирандой наедине». «Нет, Найджел, подожди, пожалуйста, позволь мне сначала поговорить с ней…» «Миранда, — сказал Найджел, — я должен настоять на этом. Поверь, нам нужно поговорить прямо сейчас». «Миранда…» — начала сопротивляться Энди. «Андреа, пожалуйста, уходи», — сказала Миранда, и Энди замерла. Теперь Миранда смотрела на Найджела с тем же смертоносным взглядом полным внимания. Как будто она уже сообразила, что он собирался ей сказать. Может, она и правда это поняла. «Я поговорю с тобой позже», — добавила она Энди. Вот и все. Когда она говорила таким тоном, с Мирандой нельзя было спорить. Энди выскользнула из офиса Найджела, чувствуя себя такой же жалкой и несущественной, как и в первый свой рабочий день. Даже еще более жалкой. По крайней мере, у нее тогда была работа. «Энди? — прошептала Элли, когда Энди вернулась к своему столу. Телефон зазвонил, и она вскочила, чтобы ответить. — Офис М-миранды Пристли…» Энди поняла, когда она тяжело опустилась на стул, что Элли будет единственной, кому придется делать это теперь после сегодняшнего дня. Элеонора Лейк, осталась единственной помощницей Миранды Пристли. Разве Ирв позволит Миранде нанять второго человека? Будет ли он максимально унижать Миранду, мотивируя это сокращением расходов, прежде чем приступить к ее убийству? Конечно, будет. Почему бы и нет? Энди поклялась, что в следующий раз, когда она увидит Ирва Равица, она обязательно унизит его, высмеяв его рост. И вес. А потом, возможно, скажет что-то про его очки. А, возможно, даже про размер его члена. Все, что могло бы заставить его чувствовать себя таким же злым и униженным, как она чувствовала сейчас. Она схватила сумочку и быстро направилась в дамскую комнату, где изо всех сил пыталась поправить испорченный макияж. Когда она вернулась, она как раз успела услышать, как Элли сказала: «Да, спасибо, я передам ей, что вы звонили, — а затем щелчок телефона и положенная трубка. — Энди?» Энди вздохнула, когда направилась к столу Элли, чувствуя, как сильно жмут ее туфли. «Да, Элли. Ирв сказал, что я должна уйти отсюда до конца рабочего дня, и я не смогу вернуться». Глаза Элли расширились от ужаса, когда она вскочила на ноги. «Что? Но… но как насчет двухнедельной отработки или…» «Это не применимо, когда тебя увольняет высшее руководство, — сказала Энди. — По крайней мере, это не обязательно, если тебя уволил Ирв Равиц. Сегодня официально мой последний рабочий день». Она поднесла дрожащую руку ко лбу и убрала челку с лица, прежде чем поняла, что ее руки на самом деле сильно дрожат. Она пыталась их остановить, но не смогла. «О нет, — ахнула Элли. — Тогда… тогда…» «Выходит, тебе придется делать все это самой, — подтвердила Энди. — Мне очень жаль, Элли. Я даже не знаю, позволит ли Ирв Миранде нанять новую вторую помощницу». Элли побледнела. «Слушай, я сделаю все, что в моих силах, — сказала Энди и сглотнула. — Ты уже умеешь обращаться с телефонами, я составлю для тебя пару списков необходимых контактов, которые тебе понадобятся, например, номера телефонов, людей, с которыми ты всегда должна поддерживать связь, ее любимые рестораны, флористы и прочее…» «Энди…» «… и, конечно, знай, даже когда меня не будет, ты всегда можешь позвонить мне, если у тебя есть вопросы. Ты можешь…» «Энди», — сказала Элли и, к великому удивлению Энди, обняла ее за плечи. Она не выглядела на грани истерики, не сейчас. Наоборот, она изо всех сил пыталась успокоить Энди. «Все в порядке. Мы разберемся. Все в порядке, мы справимся», — Элли похлопала Энди по плечу. Нет, ты не справишься, хотелось сказать Энди, никто не сможет делать то, что делаю я, я незаменима. Но это было не так. Незаменимых не было. Возможно, даже Элли сумела догадаться, о чем она думала, потому что она быстро добавила: «Но я позвоню тебе, я имею в виду, мне придется много раз тебе звонить. Если ты не возражаешь. Я еще многого не знаю…» «Хорошо», — сказала Энди, и ей пришлось сдержаться, чтобы не дотронуться до глаз, потому что она только что повторно нанесла на них тушь и не собиралась делать это снова через пять минут. «Но… — Элли понизила голос и сказала почти извиняющимся тоном. — Но что ты будешь теперь делать?» «Не знаю, — честно сказала Энди, вспоминая о предложении Найджела, и в то же время в твердой уверенности Миранды, что она каким-то чудесным образом сможет остаться. — Я пока этого не знаю». «Андреа». Элли быстро отдернула руку с плеч Энди, и Энди резко повернулась и увидела, что Миранда направляется к ним. Ее лицо было бледным, но спокойным, и Энди больше не могла прочитать в ее глазах никаких эмоций. «Иди домой», — сказала Миранда Энди ровным голосом. Энди уставилась на нее. «Что?» «Я сказала, иди домой». Миранда выскользнула из пальто и бросила его вместе с сумкой на стол Элли. Элли ахнула и бросилась к шкафу, чтобы убрать их. Миранда воспользовалась возможностью, чтобы пробормотать: «Просто иди… пожалуйста, это к лучшему, пока слух не распространился. Я скажу Элеоноре, чтобы она держала рот на замке, и я позвоню тебе, как только смогу. Мне нужно поговорить с Найджелом. Во всяком случае, еще немного». «О, — прошептала Энди. — Хорошо». На мгновение в глазах Миранды снова вспыхнули сожаление и гнев. Но затем Элли поспешила обратно к своему столу, и Миранда кивнула в сторону двери. «Ну? Иди». «Да», — сказала Энди и сумела улыбнуться Элли, когда она направилась к шкафу за своим пальто и сумкой, возможно, в последний раз. «Пока, Элли. Не стесняйся, звони мне». Губы Элли задрожали, и Энди взмолилась про себя, чтобы Элли не начала сейчас плакать перед Мирандой, которая выглядела так, как будто она была примерно в пяти секундах от того, чтобы выплеснуть свою ярость на любой ближайший предмет. Элли удалось слегка помахать ей рукой, а затем Энди направился к лифтам, радуясь, что она не столкнулась ни с кем, кто, смог бы догадаться, что произошло. Радуясь, что она не столкнулась с Найджелом. Поездка в метро на этот раз была еще хуже и дольше. Энди чувствовала себя взвинченной, нервной и крайне нетерпеливой, хотя она не знала, чего именно она ждала. Ей оставалось только прийти домой, переодеться в пижаму, нырнуть в постель, и поедая что-нибудь очень калорийное, ждать звонка от Миранды. Это был ее день рождения, верно? С таким же успехом можно отпраздновать. Черт побери, она может даже открыть бутылку вина. Кого волновало, что сейчас было только девять утра? Она уже делала это раньше, не так ли? «Сегодня никакой шелковой пижамы», — подумала Энди, снимая свое дорогое белье и надевая майку, толстовку и пару хлопковых штанов. Самую удобную одежду. Вот еще что: ей придется вернуть почти всю свою одежду обратно в гардероб «Подиума» — Найджел дал ей все это на время, а не на всегда. Плюс ее телефон. Она не могла продолжать пользоваться тарифным планом компании. Или картой Starbucks. Или любыми другими льготами, к которым она так привыкла, даже не замечая этого. Если только Миранда каким-то образом не сможет вернуть Энди обратно. Но как она сможет? Найджел был прав: это был только первый удар Ирва, и он бы не сделал его, если бы не был уверен, что сможет все осуществить. О, он, вероятно, ожидает, что Миранда пожертвует своей гордостью и будет умолять его вернуть Энди. Энди скорее прыгнет с крыши Элиас-Кларка, чем позволит этому случиться, но вряд ли ей придется это делать, потому что она была почти уверена, что Миранда никогда не пойдет на это. Кроме того… может быть, это было к лучшему. Энди тяжело сглотнула. Может на самом деле будет правильнее, и более… морально теперь быть с Мирандой только в качестве любовницы, а не как ее помощницы. Скромная пешка-помощница. Может быть, это могло бы перевести их на другой уровень и сделать более равноценными — за исключением того, что с тех пор, как они начали быть вместе, Энди никогда не чувствовала себя более неравной, чем сегодня. Вероятно, это было глупо. Но она именно так себя и чувствовала. Потребовалось что-то вроде этого, чтобы показать ей, насколько она бессильна, как мало она значит в великой схеме вещей. Что будет с Мирандой, если она сейчас потеряет «Подиум»? Что она будет делать? Вряд ли она захочет сидеть дома и смотреть на ребенка весь день. Она была не такой. Ей всегда приходилось сталкиваться с проблемами, большими или даже огромными, и когда она бралась за них, люди смотрели на нее с уважением. Энди понимала эту потребность. Она чувствовала сейчас то же самое. Всегда так было. «Я вижу в тебе себя», — вспомнились слова Миранды. Энди истерически рассмеялась, и ее смех продолжался слишком долго, а затем она все же налила себе большой бокал вина.