Truth and Measure/Правда и мера

Той ночью, когда она собиралась идти спать, Энди задумалась о том, что она сказала. Конечно, она знала, что действительно балует Миранду, потакая всем ее прихотям. И еще, то, что этот факт ее не сильно волнует. Теперь, когда это больше не было ее работой — то, за что ей платят — делать все для Миранды и баловать ее, стало сплошным удовольствием: как в постели, так и вне ее. Миранде это явно нравилось, и ей нравилось, когда ее трахают, в то время как Энди определенно нравилось ее трахать. Похоже, что все были довольны. Пока все шло хорошо. В течение всей следующей недели Энди приходилось повторять себе это снова и снова. Когда она прибыла в офис «Distinguish» в понедельник утром, там были почти все, включая Кейшу, которая, казалось, была рада снова работать с Энди. Что ж, она всегда хорошо относилась к ней, даже когда все в «Подиуме» относились к Энди, как к чуме. Также она встретила там Брэда. «Итак, — сказал он, — как насчет того обещанного мне обеда в кафетерии?» — он приподнял бровь и усмехнулся, обнажив ямочки на щеках. «Думаю, что я буду очень занята в ближайшее время, — ответила Энди, желая, на самом деле рассказать ему все, что она о нем думает. Вместо этого ей пришлось довольствоваться лишь фантазиями, как бы это выглядело, если бы Миранда напала на него с топором. — Но когда-нибудь, конечно». «Ух, — сказала Кейша, когда Брэд ушел. — Хотя он довольно милый». «Пожалуйста, забирай его себе», — сказала Энди. «Забудь об этом, — сказала Кейша. Я придерживаюсь правила: «Никаких чернил компании», — глаза Энди расширились. — Ты никогда не слышала эту фразу?» «Я, ммм, — не нашла, что ответить Энди. — Я… Нет». Найджел прибыл только вечером, около восьми тридцати, после того, как завершил свой последний день в «Подиуме». Он получил бурные овации сразу, как только вошел в офис, и Энди была рада видеть, как усталость на его лице и следы печали растаяли будто по мановению волшебной палочки. Кто-то даже открыл бутылку шампанского. Одной бутылки на всех было явно недостаточно, поэтому Энди великодушно отказалась и вместо этого подняла стакан с Perrier, пока все говорили тосты. «К новым началам», — объявил Найджел. «И за высокие продажи!» — засмеялся Джерри, директор по маркетингу. Брэд с ухмылкой ударил его по плечу. Джерри вздрогнул, а Энди и Кейша переглянулись. Может быть, Джерри все-таки не захочет, чтобы Брэд пробыл здесь слишком долго. Ночь была пьянящей во многих отношениях, и к тому времени, когда Энди вернулась домой в десять тридцать, у нее кружилась голова, как у человека, выпившего полбутылки шампанского. Все в офисе были такими энергичными, возбужденными, нацеленными на работу, и завтра работа журнала должна была начаться в полную силу. Оптимизм, витающий в воздухе, вместе с большим потенциалом, ощущался практически на физическом уровне. Неужели Миранда чувствовала что-то подобнее, когда взяла на себя руководство «Подиумом»? Энди очень хотелось спросить ее об этом, но прямо сейчас она чувствовала, что не могла, потому что тема Найджела была еще слишком свежа и болезненна. Миранда позвонила ей, когда она возвращалась домой на метро. Они разговаривали недолго, так как было уже поздно, и они тщательно избегали разговоров о Найджеле, «Distinguish», новых обязанностях Энди, ее новых коллегах, и обо всем остальном с этим связанным. Вместо этого они поговорили немного о девочках, и между делом Энди спросила, как Миранда себя чувствует, на что получила ответ: «отлично», что означало, на самом деле, что чувствовала она себя «дерьмово». К тому времени, как они закончили говорить, и Энди повесила трубку, она кусала губы, сожалея, что вчерашний полдень был уже так давно. Покидать Миранду тогда было досадно, но еще досаднее было сейчас, когда Энди понимала, что их графики на этой неделе настолько загружены, что у них не будет ни единой возможности увидеться до следующего воскресенья, когда она должна отвести Кэролайн на «Злую». И даже тогда она не сможет провести время с Мирандой. Это было очень похоже на отношения на расстоянии, хотя они обе жили в одном городе. Не помогло и то, что следующая неделя очень была насыщенной, хотя запуск журнала и знакомство с десятками новых людей определенно занимали Энди. Было приятно осознавать, что она не потеряла сноровку. Во вторник взволнованный Найджел сказал: «Мне нужны те материалы… ну ты знаешь, для статьи Джеффри о выборах…» Энди молча протянула ему папку. «Не забудь про вашу встречу в два, — сказала она. — Рамон должен позвонить через десять минут. И у тебя на кардигане ворсинки». «Спасибо», — сказал Найджел и этим одним словом, произнесенным так небрежно, он навсегда отделил себя от Миранды. «Почему бы тебе не перечитать статью Джеффри? — добавил он. — Ты ведь уже успела взглянуть на нее? — Энди покачала головой. — Что ж, тогда возьми карандаш и посмотри, есть ли у тебя какие-либо предложения или замечания. Ему не обязательно знать, что они исходили от моего помощника, но я посмотрю на них, прежде чем отправлять». Энди может поработать с Джеффри Тубином? От этой мысли у нее закружилась голова, и она поспешила обратно к своему столу с черновиком статьи. Ее несколько раз отрывали телефонные звонки, но к трем часам дня она все закончила. Найджел, вернувшись с собрания, быстро просмотрел на ее работу и одобрительно кивнул. «Отправь по факсу», — сказал он. Это было очень круто! Энди до конца дня улыбалась как идиотка. Но когда она позвонила Миранде той ночью, то поняла, что не может ей рассказать об этом. Если статья Энди для «Modernity» разозлила Миранду, то она определенно будет в ярости, если узнает, что Найджел начал знакомить Энди с влиятельными писателями и редакторами уже на первой неделе ее работы. Ревность Миранды к мужчинам — это одно, и это даже довольно мило, но Миранда, ревновавшая Энди к работе — это уже совсем другое, и это совсем не мило. Энди ненавидела это и уже не в первый раз думала, что Миранда могла бы вести себя как взрослая в подобных вещах. Может быть все же стоит упомянуть о ее новых знакомствах? Потому что Миранде пора начать привыкать к мысли, что у Энди будет профессиональная жизнь, которая больше от нее не зависит. Или ей проще сходить в зоопарк и засунуть голову в пасть тигру, сэкономив при этом кучу времени? Поговорим о том, чтобы побаловать кого-то на этот раз. И не в очень веселой форме. Так что их вечерние разговоры были несколько натянутыми и довольно короткими. Но прошла неделя, которую Энди усердно работала, много бегала по делам и часто разговаривала с Джеффри Тубином по телефону, и казалось, что прошло не так много времени, когда к полудню воскресенья она обнаружила, что стучит в дверь таунхауса. Миранда открыла дверь сама. «Привет, — сказала она, когда Энди вошла внутрь. — Кэролайн с нетерпением ждет этого». «Я тоже, — искренне сказала Энди. — Должно быть весело». Она и правда ждала этого похода в театр, потому что слышала хорошие отзывы о мюзикле, а после безумной недели было бы неплохо просто посидеть в зале, как сторонний наблюдать, и посмотреть как кто-то другой будет бегать на сцене. «Вам пора уходить, — без преамбулы сказала Миранда. — Я позову Кэролайн». У нее была запланирована встреча за обедом, а это означало, что Энди не могла с ней провести даже немного времени, прежде чем уйти с Кэролайн на шоу, которое начиналось в три тридцать. На часах было уже два тридцать. «Хорошо. Эй, — Энди протянула руку и коснулась ее руки, глядя в коридор. Они были одни. — Как твои дела сегодня?» «Хорошо, — мягко сказала Миранда. — Ничего необычного. А твои?» «Тоже, — ответила Энди, чувствуя смутное разочарование. Все это казалось очень… формальным после того, что между ними было на прошлой неделе. — Я в порядке». Затем послышались громкие шаги Кэролайн на лестнице, доказывающие, что Кэролайн вообще не нужно было звать. Должно быть, она действительно этого сильно ждала. Миранда закатила глаза, и, когда Кэролайн появилась в поле зрения, она сказала ей: «Сколько раз я должна говорить тебе и твоей сестре, что юные леди не бегают по дому, как слоны?» «Извини, — сказала Кэролайн и обратилась к Энди. — Давай пошли!» Энди позабавил факт, что в руках у Кэролайн красовалась небольшая сумочка «Prada», как ее собственная, только других цветов. Сюрприз-сюрприз. Она была уверена, что у Кэссиди была точно такая же. «Кэролайн», — строго произнесла Миранда. «Извини, — снова сказала Кэролайн. — Привет, Энди. Как дела?» «О, я в…» — начала говорить, удивленная Энди, но ее тут же перебила Кэролайн. «Круто. Пойдем, нам пора!» «Нам? — Энди в недоумении моргнула. — Но Роя еще нет». Миранда откашлялась, а Кэролайн сказала: «Нам не нужен Рой, я хочу снова поехать с тобой на метро. Поэтому мы уже опаздываем». «О, хорошо», — сказала Энди, стараясь не казаться такой же взволнованной, как, очевидно, чувствовала себя Кэролайн. Она с нетерпением ждала комфортной поездки в машине, хотя и не очень-то желала встречаться с Роем, который, конечно же, будет задаваться вопросом, почему, черт возьми, она все еще слоняется поблизости. Хм. Может, метро было неплохой идеей. «Да, это займет немного больше времени. Тогда нам и правда пора». «Будьте осторожны, — серьезно предупредила Миранда. — Вчера днем ​​произошел инцидент в метро. Я читала об этом в газете». Энди подумала, что ежедневно по всему городу происходили «инциденты в метро» разной степени тяжести. Но все, что она сказала, было: «Мы будем осторожны. Я каждый день езжу на работу на метро. Все будет хорошо». «Хм», — сказала Миранда, но у нее больше не было возражений, когда она поцеловала Кэролайн на прощание и бросила на Энди еще один напряженный взгляд. И это не был напряженный взгляд с сексуальным подтекстом. Это был взгляд, который ясно говорил: «Если что-нибудь-случится-с-моим-ребенком-я-тебя-убью». И, несмотря ни на что, Энди по-прежнему дрожала. «Д-да, — сказала Энди, и постаралась унять дрожь в голосе. — Я имею в виду, мы должны вернуться не позднее семи. Возможно, даже раньше». «Потом ты можешь остаться на ужин с нами», — сказала Миранда, и, наконец, Энди увидела тепло в ее глазах, отчего у нее на душе сразу посветлело и стало радостно. «Да!» — сказала Кэролайн. «Конечно, — ответила Энди и улыбнулась им обеим, испытывая необъяснимое облегчение. — Спасибо». «Круто, — сказала Кэролайн и потянула Энди за локоть. — А теперь пошли». «Пока», — сказала Энди Миранде через плечо, когда она послушно последовала за Кэролайн через дверь и спустилась по ступенькам на улицу. Постановка «Wicked» была действительно хорошей, и Энди, и Кэролайн она понравилось, но Энди показалось, что, возможно, Кэролайн больше понравилась сама поездка в театр и обратно своим ходом. В отличие от их однодневной прогулки по Лондону, на этот раз она держала Энди за руку все время в метро — «Мама говорит, что метро в Нью-Йорке намного хуже, чем метро в Лондоне, ​​и мы не должны разделяться» — и болтала без конца обо всем, что видела, например, про то, что в этом метро более грубые пассажиры. Все бы ничего, если бы она еще научилась трюку с низким голосом, поэтому они с Кэролайн привлекли к себе не мало взглядов. Во всяком случае, это точно было похоже на Лондон. По крайне мере Кэролайн молчала во время выступления, но потом, купив непомерно дорогую футболку, она снова заговорила. Энди не могла не вспомнить эту самую девочку, которая говорила, что она вообще не хочет с ней разговаривать, а хочет, чтобы ее оставили одну. С другой стороны, в то время Миранда в основном игнорировала существование близняшек, пытаясь справиться со своими новыми обстоятельствами. Теперь же она была намного больше вовлечена в их жизнь, может быть, больше, чем когда-либо прежде. Это могло объяснить энтузиазм и хорошее настроение Кэролайн. Энди задумалась на мгновение, что думает отец близняшек о беременности своей бывшей жены? Если, конечно, они вообще говорили об этом с Мирандой. Интересно, они говорят еще о чем-нибудь, кроме необходимых вещей для девочек? Энди в этом очень сомневалась, потому что именно она оставляла любого рода сообщения Грегу от имени Миранды. Очевидно, Миранда не поддерживала с ним «дружеские отношения». Эти мысли вызвали у Энди беспокойство, и она отмахнулась от них. Кэролайн продолжала говорить на протяжении всего ужина, и к тому времени, как они закончили с салатом, Кэссиди уже корчилась от зависти. «Мама, могу я теперь поменять свой билет на «Wicked»?» «Ты хотела увидеть «Король Лев» с Рождества», — раздраженно сказала Миранда. «Я увижу его позже!» — Кэссиди с надеждой посмотрела на Энди. Энди закусила губу. «Все билеты на «Wicked» распроданы до конца сезона», — виновато сказала она. Кэссиди закатила глаза, но, прежде чем она успела возразить что-нибудь еще, Миранда сказала: «Вот, видишь?» Это означало, что она не хотела подчиняться прихоти Кэссиди, потому что если бы она этого хотела, она бы не думала о том, распроданы билеты или нет; она бы заставляла Элли или кого-нибудь еще достать их немедленно. «Не волнуйся, — добавила Миранда с кривой улыбкой. — Когда ты будешь восторженно рассказывать о «Короле Льве», Кэролайн тоже захочет это увидеть». «Могу поклясться, что я не захочу», — сказала Кэролайн и показала Кэссиди язык. Энди открыла рот, чтобы строго сказать: «Успокойтесь», потом она поняла, что делает, и сразу закрыла его. Это было почти рефлекторно, потому что за последние несколько месяцев ей часто хотелось сказать близняшкам, чтобы они успокоились. Но она не имела на это права. Они не были ее детьми. Что нельзя сказать про нового мальчика. Она с беспокойством подумала, сможет ли она его одергивать, когда надо, если вырастит его, и научит себя хорошо вести. Позволит ли Миранда ругать его и заниматься нравоучениями? Вместо того, чтобы сказать близняшкам заткнуться, она обратилась к Кэссиди: «Давай сходим на «Короля Льва», я очень хочу его увидеть. Я много лет слышала о нем только хорошее. Держу пари, нам это понравится. Пойдем?» — добавила она со своей самой обнадеживающей улыбкой, той, которая иногда работала даже на Миранду. Это подействовало и на Кэссиди, которая сказала: «Ну, ладно», и, казалось, успокоилась. Они провели остаток ужина довольно спокойно, а затем близняшки удалились, чтобы делать домашнее задание, которое они откладывали до последнего все выходные, как они сами признались. «Я прекрасно провела сегодня время, Энди!» — крикнула Кэролайн через плечо, когда они с Кэссиди с шумом, побежали вверх по лестнице. «Я тоже», — сказала Энди, и на этот раз ее улыбка была искренней. Она обернулась и увидела, что Миранда молча смотрит на нее, и без причины почувствовала тревогу, потом вздохнула, поняла, что ей нечего сказать, и тихо выдохнула, снова улыбнувшись. «Она вела себя прилично? — нейтрально сказала Миранда. — Все прошло хорошо?» «Конечно, — сказала Энди, удивленная тем, что Миранда удосужилась спросить о поведении Кэролайн. Неужели чудеса продолжают случаться? — Мы хорошо провели время. Все было отлично». Миранда молча кивнула. «Гм, — добавила Энди, — чья это была идея? Билеты. Для меня, чтобы отвести их в театр. Твоя?» Миранда отрицательно покачала головой. «Они сами предложили это». «О», — Энди моргнула, а потом набравшись храбрости, спросила: «Они… когда Стивен начал приходить, они когда-нибудь просили его…» «Нет», — коротко сказала Миранда. «О», — снова проронила Энди. «Что ж, — сказала Миранда, явно собираясь покончить с этим, — я полагаю, ты была очень занята на этой неделе. На работе». «Ага, — осторожно сказала Энди. — Я имею в виду, ты об этом знаешь, мы говорили…» «Немного, — сказала Миранда. — Ты была очень сдержана». Дерьмо. Она должна была знать, что Миранда рано или поздно захочет узнать обо всем в подробностях, Энди должна была подготовиться. «Ну, я… я не знала, захочешь ли ты об этом поговорить», — призналась Энди. Миранда сузила глаза. Двойное дерьмо. «Почему нет? — подозрительно сказала она. — Почему бы нам не поговорить об этом?» «Потому что ты злишься на Найджела, — сказала Энди, решив, что ей лучше быть прямолинейной. — И я не думала, что ты захочешь слышать о нем». «Я не злюсь на Найджела, — холодно сказала Миранда. — Какой в этом смысл?» О, круто. Миранда была в настроении и собиралась блефовать таким образом сегодня вечером. Энди знала, что у нее была веская причина нервничать, поэтому, подавив тяжелый вздох, она сказала: «Ладно. Тогда хорошо. Я была очень занята. Он тоже. Знаешь, мы пытались собрать все воедино и оторваться от земли…» «Да, — сказала Миранда, прикрыв глаза. — Знакомо». «На самом деле я думала об этом, — нерешительно сказала Энди. Пора было отвлечь внимание от Найджела и «Distinguish» и перейти к… — О том, как это было, когда ты начинала в «Подиуме». Как тебе приходилось приспосабливаться ко всему новому, что ты делала и все такое». Миранда скучающе приподняла плечо. «Ты узнаешь обо всем сама достаточно скоро, — сказала она. — Ты пройдешь через все это лично». Было бы неплохо списать это на гормоны, но Энди знала, что это было совсем другое. «Но это другое, — сказала она. — Ты переняла свой журнал у кого-то другого и управляла им совершенно иным способом». Это правда. Миранда ворвалась в мир глянца моды, когда тираж американского «Подиума» абсолютно упал, свергла с должности предыдущего редактора и возродила флагманское издание «Элиас-Кларк» с небывалой быстротой и эффективностью, поразившей всю отрасль. И с тех пор она не сбавляла оборотов. Что вообще может не устраивать Ирва? Разве продажи рекламы и подписки не были на рекордно высоком уровне? Разве журнал не приносил несомненную прибыль? «Это было трудно? — спросила Энди. — Когда всем пришлось приспосабливаться?» Теперь Миранда выглядела задумчивой. «Кажется, я помню, как уволила тогда много людей. После этого все устаканилось, — она постучала пальцами по губам и задумалась. — Действительно, опьяняющие времена». Потом Энди нахмурилась. «Работа на этой неделе была тяжелой, не так ли?» — тихо спросила она. Миранда быстро взглянула на нее. «Это всегда тяжело». «Но в этот раз было еще сложнее, — так же тихо сказала Энди. — Больше, чем ты говорила мне по телефону?» Миранда поджала губы. «Люди верят, что могут видеть наперед, — сказала она. — Они думают, что я не слышу шепот, не знаю, что они говорят за моей спиной, или не знаю сплетни о том, кто неизбежно заменит меня, когда Ирв опустит гильотину». «Кто? — облизнула пересохшие губы Энди. — О ком они думают?» Миранда пожала плечами. «Беатрис ЛаСалла — нынешняя фаворитка, — сказала она. — Энди знала, что Беатрис ЛаСалла была главным редактором итальянского «Подиума». — Но слухи меняются каждый день. Я уверена, что они даже ставки делают, — она мрачно улыбнулась. — Жаклин должна была быть хорошей лошадкой. Интересно, сколько денег на ней было проиграно». «Как ты думаешь, Ирв сделает ход? — осторожно спросила Энди, и добавила через мгновение, — я слушала, что люди говорят, но я не слышала ничего об этом. По крайней мере, не вокруг меня или…» Найджела... Энди внезапно поняла, что всю неделю никто не упоминал Миранду перед Найджелом. «Я уверена, что он что-то замышляет, — сказала Миранда. — Но он не торопится. Сначала он уволил тебя; через несколько дней это будет Пол или Джоселин, или кто-то еще. А потом еще один. Он захочет лишить меня всей команды. А саму меня оставить напоследок. Он зол за Париж, за то, как я его унизила, — Энди вздрогнула. — Постарайся не беспокоиться об этом». «Постарайся не… — Энди уставилась на нее. — Миранда…» «Я позабочусь об этом сама», — твердо сказала Миранда, пытаясь закрыть тему. «Я знаю, что ты позаботишься, — сказала Энди, молясь, чтобы это было правдой. — Но, я имею в виду, конечно, я буду волноваться. Я волнуюсь. Я, я не могу быть там, и я не могу помочь…» «Ты никогда не могла, — сказала Миранда. — Не с этим». Вероятно, она хотела, чтобы Энди почувствовала себя лучше, но сделала это по-своему, в стиле Миранды. Конечно, это не сработало. Вместо этого Энди снова почувствовала насколько она бессильна сейчас и всегда была. «Ну да, — пробормотала она. — Я знаю». Миранда вздохнула. «Придет твое время, — сказала она. — Я сказала тебе набраться терпения. Просто поднимайся по лестнице». «Я знаю, — снова повторила Энди, стараясь не выглядеть угрюмым маленьким ребенком. Миранда могла заставить ее чувствовать себя так достаточно быстро. — Я… но могу ли я все же что-нибудь сделать?» Потом она поморщилась. Она не хотела казаться такой жалкой. Но Миранда одарила ее полуулыбкой и казалась действительно довольной. «Ты делаешь достаточно, — сказала она. — В совершенно другом качестве. Ты помогаешь мне, Андреа. Не бойся». Энди покраснела от внезапного прилива стыда смешенного с желанием. Что ж, это… хорошо. Она внезапно вспомнила, что они с Мирандой не виделись с прошлого воскресенья — на самом деле, прошла уже неделя с тех пор, как они… Как она не заметила, что прошла целая неделя? Ладно, не важно. Ничто не важно так, как настоящее. Она снова попробовала улыбнуться, а Миранда, немедленно истолковав это по своему, тоже залилась легким румянцем. Но еще она выглядела немного извиняющееся. «Я плохо себя чувствовала сегодня, — сказала она. — Я правда не думаю…» Энди практически открыла рот, чтобы сказать: «О, да, конечно, без проблем». Меньше всего она хотела выглядеть расстроенной. Затем она с тревогой спросила: «Что случилось?» «Ничего страшного, — сказала Миранда. — Просто небольшое эмоциональное истощение, дискомфорт, различные симптомы, о которых я не буду тебе рассказывать, и, возможно, общее недомогание, — она поморщилась. — Это была не самая лучшая неделя». «Ты знаешь, что ты можешь… рассказать мне об этом по телефону, — предложила Энди. — Тебе не нужно в одиночку переживать все это. Я не против услышать все». «Но я не собираюсь говорить об этом каждый день, — сказала Миранда, а затем поправила себя, — это меня утомляет. Мне легче, когда я справляюсь с этим лично, — она нахмурилась. — Интересно даже, почему». Энди задумалась. «Может быть…» — начала она. «Это был риторический вопрос». Миранда потянулась на стуле и вздрогнула, похлопав себя по животу. Она определенно выглядела немного крупнее, чем на прошлой неделе. Энди вдруг поняла, что теперь, когда они не видятся каждый день, изменения в теле Миранды становятся более заметными. И странными. «Он не давал мне покоя прошлой ночью». «Может быть, он успокоится сегодня вечером», — сказала Энди. «Я живу этой надеждой, — сказала Миранда. — Ну, думаю, лучше, чтобы он продолжал делать свои высокие удары, чем альтернатива этому, — она бросила на Энди быстрый взгляд. — Мне звонили сегодня утром из офиса доктора Вишванатан». Энди моргнула. «Да?» Она резко выпрямилась и села очень прямо. Конечно, через две недели после последнего УЗИ результаты амниоцентеза должны были быть готовы. Как Энди могла про это забыть? Она ведь не была так занята? «Что они… я имею в виду, все…» «Все в порядке, — спокойно сказала Миранда. — Как и показало УЗИ». «Я… — Энди сглотнула. — Ты волновалась? Ты думала об этом? Я…» «Не так сильно, как могла бы, — сказала Миранда. — Мы все немного отвлеклись. Не волнуйся. Я была почти такой же забывчивой в этом плане, как и ты». На мгновение она выглядела смущенной, а затем покачала головой и сказала с улыбкой: «Ну, по крайней мере, мы не сидели и не рвали на себе волосы. В любом случае, хоть один плюс». «Ага», — сказала Энди, все еще чувствуя себя чертовски виноватой. Серьезно, как она… «Но… я хочу знать, просто, чтобы еще раз удостовериться, все в порядке? Хромосомы и, и, э-э…» «Да, — раздраженно ответила Миранда. Потом она задумалась и сказала очень нейтрально. — Хотя я немного беспокоилась, что УЗИ могло неправильно определить пол ребенка, и нам придется выслушать от девочек совершенно другой список имен». Энди задохнулась от смеха, а Миранда фыркнула. «Ну что ж. Я пойду туда в следующую пятницу снова, чтобы получить свою очередную серию тестов. «Обычный осмотр». Приходите пожалуйста». «Ну, ты знаешь, что тесты — сказала Энди, -… э-э… — Она поняла, что было бы ужасной идеей сказать Миранде: «важны во время возрастной беременности». -…Полезно делать», — слабо предложила она. «Ну если ты так считаешь, — сказала Миранда и взглянула на часы. Было почти восемь тридцать. — Ненавижу это говорить, но…» — начала она. «Я лучше пойду, — быстро сказала Энди, и резко поднялась, стараясь не выглядеть слишком разочарованной. — Тебе действительно нужно отдохнуть». Миранда безрадостно улыбнулась. «Две ночи назад я заснула, читая книгу. Совершенно неожиданно. Я на мгновение закрыла глаза, открыла их, и было уже два часа ночи, а я все еще сидела в своем кресле». «Береги себя, ладно?» — обеспокоенно сказала Энди, и, осмелившись, протянула руку и сжала плечо Миранды. Миранда похоже, не возражала, потому что она не отмахнулась от нее. «Элли заставляет тебя обедать?» «Элеонора не может заставить воду рябить, если она бросила в нее камень, — сказала Миранда. — Но каждый день еда из меню, которое, я уверена, она не составляла, появляется у меня на столе, и я ем ее». «Я оставила ей несколько списков», — робко сказала Энди. «Я шокирована и поражена, — сказала Миранда с ухмылкой. Но она снова выглядела довольной. Что ж, Энди предположила, что это была форма одобрения. — Особенно восхитителен грушевый салат». «Я ей передам», — сказала Энди и усмехнулась. «Сможешь ли ты прийти на вечеринку девочек в субботу?» — спросила Миранда. Энди перестала улыбаться и сняла свою руку с ее плеча. «Нет, — сказала она, переминаясь с ноги на ногу. — Есть кое-что, куда я должна пойти по работе». В субботу был один вечерний прием, на который был приглашен Найджел, и он тащил ее с собой. На этот раз она не посмела сказать ему: «нет». И не хотела этого делать, на самом деле, потому что Джеффри Тубин должен был быть там. Конечно, было бы забавно увидеть волшебное шоу Дэвида Блейна, но она могла спокойно посмотреть его по телевизору без того, чтобы вокруг было много одиннадцатилетних подростков и их нянь. «Я уверена, что все будет хорошо. Парень иллюзионист говорит, что с его стороны все выглядит отлично». Миранда приподняла бровь. «Именно так мне сказала Элеонора, — сказала она. — А теперь ты говоришь также?» «Я до сих пор стараюсь быть в курсе всех прежних договоренностей», — призналась Энди, смущаясь. Она чувствовала, что просто обязана довести это дело до конца. Вечеринка близняшек — это было большое дело. Миранда улыбнулась, и была явно растрогана, что являлось для Энди высшей наградой. «Может быть, мы сможем снова встретиться в следующее воскресенье. Или раньше?» — с надеждой спросила Энди. Это было просто ужасно встречаться раз в неделю. Они должны были придумать лучший план. «Посмотрим, — сказала Миранда. — Ты работаешь допоздна, не так ли?» Энди печально кивнула. Она была единственной помощницей Найджела и оставалась в офисе по крайней мере до девяти часов каждый день, как и все остальные, в то время как первый номер журнала выходил из-под пресса в типографии. Не смотря на то что Энди и раньше приходилось задерживаться на работе в «Подиуме» до десяти и позже — рабочий день до девяти стал казаться невыносимо долгим, поскольку ей не хватало Миранды и близняшек. Но, по крайней мере, Найджел не отчитывал и не высмеивал ее, если ловил с батончиком-мюсли на рабочем месте. Миранда больше не выглядела тронутой. Скорее смирившейся. «Вот так это начинается, — сказала она. — Поздние ночи и… — она склонила голову набок и задумчиво посмотрела на Энди. — Ты должно быть задавалась вопросом, — сказала она, — почему я опаздывала на обеды с мужем? Почему я пропускала семейные мероприятия. Ты, как и многие другие люди, наверное, задавалась вопросом, почему я не могла сдержать свое слово, давая простые обещания?» Энди тяжело сглотнула и кивнула. «Теперь тебе предстоит это узнать», — с печальной улыбкой сказала она. Слова Миранды обеспокоили Энди больше, чем она могла себе в этом признаться. В ту ночь, покидая Миранду, она поцеловала ее, изо всех сил стараясь не желать большего. А потом пришла домой, легла на кровать, и уставилась в потолок. С тех пор, как Энди встретила Миранду и начала работать в «Подиуме», она стала часто этим заниматься — размышлять, глядя в потолок. Миранда говорила, что Энди похожа на нее. И она оказалась права; Энди должна была признать это уже давным-давно. Но все же Энди продолжала думать, что в некоторых очень важных отношениях она другая. Не так ли? Внезапно она вспомнила, как поздно пришла домой в день рождения Нейта с тем жалким кексиком и свечкой. Вспомнила, как прошептала: «С Днем Рождения», когда он смотрел на нее так, как будто она была чужой для него. Потом она вспомнила еще дюжину раз, когда ей приходилось убегать прямо посреди свидания или других интимных моментов, или — один раз — непосредственно во время секса, чтобы ответить на вызов Миранды. Энди тут же решила, что ей проще позволить Найджелу уволить себя, чем объяснить Миранде, что им пришлось прервать любовные утехи, потому что ей срочно нужно забрать вещи из химчистки. Вот так. У них уже все совсем по-другому, не так ли? Это уже изменение к лучшему, не правда ли? Правда. Энди застонала и накрыла лицо подушкой. Она должна расставить приоритеты. Должно быть место для компромисса. Потому что видит Бог, виновата не только Энди; Миранда тоже постоянно занята, и вдобавок сейчас испытывает больший стресс. Работа может очень и очень легко разлучить их, если они не будут осторожны. Или… или если бы одна из них решила, что их отношения не так важны, как ее карьера, если Миранда или Энди… Нет, это не вариант. Энди ни за что не откажется от того, что у них было теперь с Мирандой, что бы это, черт возьми, ни было. А Миранда? Энди убрала подушку с лица и подумала о Джеффри Тубине, о том, что может стать редактором статей, о написании внештатных статей и публикаций, о выигрыше Пулитцеровской премии и обо всем остальном. И, как всякий раз, когда она думала об этих вещах, предалась приятным мечтам, почувствовав большое желание осуществить их и утолить свои амбиции. Ее детские мечты были теперь в пределах досягаемости. Она не хотела отказываться от них. И не думала, что сможет. Но в то же время она не могла отказаться и от Миранды — Миранды, которую она любила больше, чем когда-либо любила Нейта, и которую желала больше, чем когда-либо желала Кристиана или кого-либо еще; и которая, вполне возможно, не любила ее также сильно в ответ. Но она хотя бы… заботилась о ней. Во всяком случае, она сама так говорила. Энди не хотела отказываться ни от ужинов за столом Пристли, ни от будущего ребенка, ни от близняшек. Ни от чего из того странного мира Миранды, в который она волей-неволей была вовлечена с самого Рождества. Или даже до этого. Как она должна была справиться с этим? Как должна была жонглировать, чтобы не потерять все это? К кому, черт побери, Энди должна была идти за советом? К Миранде? К Найджелу? Ну да, конечно. Она с досадой недоумевала, почему в ее жизни больше нет нормальных людей. У Лили, вероятно, были бы полезные советы, если бы Энди разговаривала с ней и могла забыть то отвращение и презрение в ее глазах, когда она так категорично отвергла «модную девицу», которой стала Энди в «Подиуме». И за последние несколько месяцев Энди не превратилась волшебным образом обратно в девушку, которую Лили знала много лет. Напротив, она изменилась еще больше, чем когда-либо. Лили никогда не простила бы ей это, и Энди не была уверена, что она сможет простить Лили. Итак, Лили ушла из ее жизни, может быть, навсегда. А кто еще там был? Да кто вообще у нее остался?

***

«Я не удивлена, дорогая, что ты так занята», — сказала ее мать на следующий вечер. Энди ушла с работы довольно рано: было всего десять часов. «Это новая работа, новый журнал. Тебе придется работать какое-то время допоздна». Энди закрыла глаза. «Я знаю, мама, — сказала она, пытаясь набраться терпения. — У меня нет с этим проблем. Я привыкла к этому в «Подиуме». Но… я просто… я имею в виду, что у меня должно быть немного личного времени, не так ли? Для моей жизни?» «Ну, конечно, должно. Я не хочу, чтобы ты превратилась в какого-то робота. Никто этого не хочет». «Так как мне это сделать? — разочарованно сказала Энди. — Вы с папой оба работали полный рабочий день». Когда Энди училась в средней школе, ее мама работала неполный рабочий день, а когда Энди и Рэйчел учились в колледже, то снова вернулась на полный. Она и отец Энди сказали, что это ради дополнительных денег, чтобы помочь платить за их обучение, но Энди подозревала, что в этом таилось большее — нежелание сталкиваться лицом к лицу с видом опустевшего гнезда. «Как вы двое находите время, знаете… друг для друга?» В конце концов, ее отец был юристом, и для этого требовалось довольно много времени. Но когда Энди была маленькой, каким-то образом ему всегда удавалось приходить домой к обеду, а также каждые выходные и помогать жене, играть с дочерьми. «Как у папы это получалось, когда мы с Рэйчел были детьми?» «Просто старайся выкраивать время, детка, — сказала мама, и это был самый бесполезный совет, который Энди когда-либо слышала в своей жизни. — Я не знаю. Ты делаешь выбор. Ты приносишь жертвы. У тебя не может быть всего и сразу, — добавила она мрачно, — что бы они ни говорили о «современной женщине», — Энди поморщилась, — ты просто должна решить, что для тебя наиболее важно». «Я знаю это, — нетерпеливо сказала Энди. — Я имею в виду, это легко сказать. Но это сложно, когда есть… эээ, я не знаю. Я хочу сделать что-то… Но я не могу, потому что я на работе до десяти тридцати или до одиннадцати каждый день, а потом я так устаю, что падаю в обморок, когда возвращаюсь домой. Почти каждую ночь. И не только по ночам». «Ну, ты должна чем-то жертвовать, — сказала ее мать. — Разве не это ты всегда говорила нам? Хотя мы с отцом всегда считали, что тебе не следует…» Энди подавила желание завыть в голос. Возможно, ее мать почувствовала ее страдания, потому что она закончила: «Ладно, неважно. Ты молода. У тебя нет семьи. Ты даже сейчас ни с кем не встречаешься, не так ли? — добавила она с надеждой. — Это то, что мучает тебя?» «ДА, в моей жизни нет мужчин, — сказала Энди, гадая, действительно ли существует ад и сколько времени она проведет в нем. — Извини, мама. Я просто спросила». «Ой, — разочарованно сказала ее мать. — Что ж, я хотела сказать, что теперь тебе меньше нужно крутиться. Так что будет легче сосредоточиться на работе, пока не появится что-то лучшее в жизни». Ага. Лучшее в виде женщины с двумя детьми, и еще одним на подходе. «Я знаю, — беспомощно сказала Энди. — Это… да. Но…» «И ты узнаешь это, когда это произойдет, — сказала ее мать. — Когда появится нужный человек. Это ведь не Нейт?» «Нет, — сказала Энди, закрывая глаза. — Нет, не он». «Хорошо. Я знаю свою маленькую девочку. Ты умная. У тебя голова на месте. Когда появится нужный мужчина, ты поймешь, что важнее. И он тоже, если он чего-то стоит». «Ага», — сглотнула Энди. «Просто подумай о том, чего ты хочешь, когда придет время, — сказала ее мама. — Тебе нужны награды и деньги, или друзья и семья? Я знаю, все говорят, что теперь не нужно выбирать, что все по-другому. Но это не так, и тебе придется сделать выбор». «Ага, — снова сказала Энди. — Я знаю». Она вспомнила момент, когда решила не покидать «Подиум». Как она желала в припадке самодовольства, доказать Миранде, что у нее есть все, чтобы быть счастливой, успешной, милой и все такое. Она думала что сможет доказать это ей. Ага, конечно, доказала! Затем, к ее ужасу, мама сказала: «Знаешь, о ком тебе действительно следует подумать? О своей прежней начальнице. Той женщине…» Энди подумала, что она не может вспомнить случая, когда ее мама в последний раз соизволила произнести имя Миранды. «...С чередой ее неудачных браков и детей, которых она не умеет воспитывать…» «Это неправда», — вырвалось у Энди, прежде чем она смогла себя остановить. «Разве ты не говорила мне, насколько они испорчены? — спросила удивленно ее мама. — Что она даже не заставляет их делать свои школьные задания?» «Гм», — сказала Энди. «Верно, — торжествующе ответила мама. — Ты хочешь такой жизни? Просто подумай об этом. А теперь она беременна, а ее муж даже не хочет быть с ней…» «Прекрати, — сразу оборвала мать Энди. — Прекрати, мама. Не вмешивай в это Миранду». «Ну, разве ты не обижена на нее? Я, что ударила по чему-то больному?» Сильнее, чем она могла думать. «Просто остановись, мама, — сказала Энди. — Я не хочу говорить о Миранде». «Ну, хорошо, — сказала ее мать, и теперь ее голос звучал успокаивающе. — Во всяком случае, это все, что я должна была тебе сказать». Она бы сказала намного больше, если бы знала правду. «Хорошо, — сказала Энди. — Спасибо за поддержку». «Не стоит, — ответила мать. — Просто помни. Когда ты встретишь «своего единственного», все встанет на свои места». «Да, — сказала Энди. — Бьюсь об заклад, так оно и будет». «Андреа», — резко сказала ее мать. «Извини, — вздохнула Энди. — Я просто устала. Я лучше пойду. Уже поздно». «Береги себя, — сказала ее мама. — Не работай слишком много. И не волнуйся слишком сильно. Хорошо?» Говорить всегда легче, чем делать. Энди закончила разговор обычными любезностями и раздраженно зарычала, когда повесила трубку. Не прошло и пяти минут, как ее телефон снова зазвонил. Это был обычный ночной звонок от Миранды. Они созванивались каждую ночь, чтобы пожелать друг другу спокойной ночи и узнать как у кого дела. Ну, по крайней мере, они все еще так поступали, даже если иногда им удавалось поговорить всего пятнадцать минут, прежде чем одна из них вырубалась от усталости. Это было лучше, чем ничего. «Привет, — сказала Энди, когда она подняла трубку. — Как дела?» «Привет, Андреа, — сказала Миранда, и звук ее голоса сразу поднял настроение Энди. — Дела… ну, я была на одном мероприятии сегодня вечером. Ты помнишь того отвратительного человечка, который работает на Майкла Корса? Пьер, или как его там зовут?» «Смутно», — рассмеялась Энди и устроилась поудобнее на диване. Сегодня вечером их разговор займет больше пятнадцати минут, она могла поклясться. Хорошо. На самом деле они проговорили почти час. К тому времени, когда они прощались, Энди уже сильно зевала и отчаянно пыталась держать глаза открытыми. Но она была не настолько сонной, чтобы не смочь принять решение, хотя ее сердце сильно заколотилось в этот момент, когда Миранда сказала: «Ну, я думаю, мне лучше теперь пойти спать». «Да, — сказала Энди. — Спокойной ночи. Я, мм, я люблю тебя». Наступила минута молчания. А потом еще одна. Казалось, это длилось годами. Энди корчилась на диване, уже сожалея о своей глупости, но все еще надеясь и отчаянно ожидая услышать в ответ… «Хорошо, — слабо сказала Миранда. — Хорошо». Энди моргнула, совершенно не зная, что с этим делать. «Спокойной ночи», — добавила Миранда. Ее голос стал мягче обычного. «Да, — сказала Энди. — Спокойной ночи». А затем она сразу же нажала кнопку отключения трясущимся пальцем, прежде чем успела сказать что-то, что могло бы все испортить, если предположить, что она еще этого не сделала. А потом она собралась уснуть, но снова уставилась в потолок. Ну… в любом случае она это сказала. Она начала претендовать на то, что было важно в ее жизни, на самое главное. И Миранда ответила: «Хорошо», что бы это ни значило по большому счету. Так что все прошло хорошо. Не о чем было волноваться. Ну, да. Да. Конечно. Она продолжала смотреть в потолок, пока ее глаза не закрылись, и, наконец, она заснула, измученная собственными мыслями. Настойчивый писк телефона разбудил ее, казалось, всего через четыре секунды. Энди, задыхаясь, открыла глаза; она перевернулась и покосилась на дисплей телефона. Было три тридцать утра. И это Миранда звонила. Чрезвычайная ситуация? Все еще прибывая в полусне, Энди сразу ответила. «Привет? Что случилось?» «То, что ты сказала, ты именно это имела в виду?» — потребовала ответа Миранда. «Хм? — Энди сразу проснулась, но еще не до конца. — Боже мой», — сказала она и уткнулась лицом в подушку. «Ну? — потребовала Миранда. — Я лежала без сна в течение нескольких часов…» «Да, — сказала Энди, отрывая лицо от подушки. — Ты разбудила меня. Снова». Хотя позже она конечно поймет, что это было даже хорошо. Этот разговор среди бела дня напугал бы ее до чертиков. Было намного легче, когда она была не в себе и злилась. «Конечно, я именно это имела в виду. Иисусе». «О», — протянула Миранда. «Я бы не сказала этого, если бы так не думала». «Иногда люди в наши дни швыряются словом «люблю»…» «О, боже мой, — снова сказала Энди. — Ты действительно не знала этого? Да ладно». «Что ж», — сказала Миранда. «Поверь хоть немного в меня», — Энди потерла рукой лоб. Это немыслимо. Просто невероятно. И оставалось всего три часа до того, как ей снова придется вставать. «В этом нет необходимости…» «Миранда?» «Что?» «Не звони мне в три часа ночи, если ты не умираешь». «Я… ах». «И не умирай», — добавила Энди, решив, что это был необходимый совет, поскольку Миранде, очевидно, требовалось какое-то руководство для всего. «Я…» «И я не приду на вечеринку по случаю дня рождения девочек, но я все еще с тобой рядом и я люблю тебя». В три тридцать утра это были лучшие слова, которые она могла подобрать. Энди гордилась собой. «Я, — сказала Миранда, и ее голос казался немного задыхающимся. — Я…» «Мы с этим разберемся, — сказала Энди и откинула голову на свою прекрасную мягкую подушку. — А еще ребенок будет делать свои школьные задания. Могу я снова заснуть?» «Я… — снова сказала Миранда и закончила, — Разберемся, да». «Спасибо», — сказала Энди, отключила трубку и положила обратно на тумбочку. У нее было ощущение, что, может быть, они что-то не совсем закончили в этом разговоре, но она решила, что подумает об этом утром. Позже утром. Кроме того, и Миранде нужен был отдых. Теперь она должна спать за двоих и… Энди перевернулась и снова заснула. Почему-то на этот раз это было сделать намного проще.