***
«Она спрашивала обо мне, правда?» — спросил Найджел в такси на следующий день. «Ага, — сказала Энди. — И она не выглядела рассерженной». «Хм, — сказал Найджел. — А когда это было? Во время очередного бранча?» «Гм, нет», — сказала Энди и заерзала, прежде чем она смогла остановиться. «Значит, вы снова зашли поужинать». «Можно и так сказать», — морщась сказала Энди. «Долой притворство», — сказал Найджел. «Я переехала к ней, — призналась Энди. — В прошлые выходные». Последовало долгое молчание. Энди наконец взглянула на Найджела, который, казалось, был слишком ошеломлен, чтобы говорить. «Ах, — наконец сказал он, быстро моргая. — Ну тогда, что ж…» Он покачал головой. «Это не имеет большого значения, — быстро сказала Энди. — Все знают, что теперь мы друзья. Мы говорим людям, что я переехала, чтобы помочь, пока она беременна. Если кто-нибудь спросит. Пока никто даже не спрашивал. Я не уверена, что вообще кто-то это заметил. Или, может быть, они только догадываются…» «Ты сумасшедшая», — сказал Найджел. «Не надо, — категорично сказала Энди. — У меня был этот разговор с ней и с моими родителями, и я не хочу, чтобы это повторялось с тобой, хорошо? Я знаю, что это безумие. Но все в порядке». «С твоими родителями? И что они говорят об этом?» «Я не хочу об этом говорить», — сказала Энди, глядя в окно. Еще одна пауза, а затем Найджел тихо сказал: «Мне очень жаль. Мои тоже на время перестали со мной разговаривать». Энди закрыла глаза и решила, что она не будет плакать. Она облизнула губы и сказала: «Ага, ну… они это переживут». «Я уверен», — кивнул Найджел и похлопал ее по руке. Некоторое время они сидели в тишине, пока Энди сдерживала слезы, которые она ни при каких обстоятельствах не собиралась проливать. «Как она? — внезапно спросил Найджел. Энди фыркнула и удивленно взглянула на него. — Ну, она спрашивала обо мне, не так ли? Это кажется справедливым вопросом». «Она… — вздохнула Энди. — Устала. И устала. Но старается не сбавлять обороты». «Так ты переехала, чтобы «помочь», да? Среди прочего, — Энди кивнула, удивленная задумчивым тоном голоса Найджела. — Но вы обе продолжаете работать допоздна». «Знаешь, мы надеемся, что мой переезд даст нам больше возможностей… конечно, это все еще…» «Отправляйся сегодня домой в семь тридцать», — сказал Найджел, и у Энди округлились глаза. Найджел, как ни в чем не бывало, продолжил смотреть в затылок таксиста. «Я… — начала Энди, но не знала, что сказать. — Найджел…» «Ты работаешь на меня четырнадцать часов в день, — сказал Найджел. — Я сокращаю эти часы до двенадцати, — и наконец посмотрел на Энди с твердой решимостью на лице. — Черт возьми, лучше тебе взять с благодарностью то, что я даю». «Я возьму, — прошептала Энди, не веря своим ушам. — Но Найджел, я… ты уверен?» «Нет, — сказал Найджел. — Так что прими предложение, пока оно действует». «Я принимаю это, — сказала Энди, снова пытаясь сдержать слезы. — Я так благодарна тебе. О, Боже. Спасибо. Спасибо…» «Ты же собираешься проводить больше времени с Мирандой, — сухо сказал Найджел, теперь глядя в окно. — Какого черта ты меня благодаришь?» Когда Энди рассказала Миранде о щедрости Найджела той ночью, Миранда выглядела задумчивой. Но все, что она сказала, было: «Хорошо. Это хорошо». «Ага, — сказала Энди. — Но, знаешь, это хорошо, только если ты тоже будешь дома». «Я сейчас дома, не так ли? — немного резче, чем следовало, спросила Миранда. — Еще даже нет восьми тридцати». Энди знала, что это правда. Конечно, если не считать, что на часах было 8:25, и, Миранда вошла в дверь всего пять минут назад, но факт оставался фактом. «Ага, — медленно проговорила Энди. — Ты дома». «Я дома, — подтвердила Миранда. — А вчера мы ужинали с близняшками. Не так ли?» «Так», — сказала Энди и вспомнила, как Найджел выставил ее сегодня за дверь раньше. Она задавалась вопросом, как долго он думал о сокращении ее часов, о том, чтобы дать ей больше времени с женщиной, которая его подвела, но о которой он все еще заботился. Так много щедрости, при его желании не быть «вовлеченным». Он всегда был добросердечным, и она любила его за это. «Ты же говорила, что, переехав, ты будешь меньше скучать по мне», — сказала Миранда. Энди вернулась на Землю и заморгала, пытаясь понять, о чем она и сообразить, что ответить. «Ага, — сказала она. — И ты сказала, что мой переезд в этом не поможет». «Это не так», — сказала Миранда, пристально глядя на Энди. Энди глубоко вздохнула. «Я буду дома к восьми, — сказала она. — Если ты тоже будешь, мы можем поужинать все вместе немного позже обычного, если ты не против». «Да», — сказала Миранда. Ее губы дернулись. Энди ухмыльнулась. «Ну как ты там?» — сказала она, протягивая руку к животу Миранды.***
На следующую ночь Энди позвонила сестра. Этого следовало ожидать, но она все равно не была к этому готова, внутренности в ее животе сжались, когда она увидела имя Рэйчел на дисплее своего телефона. «Ты, должно быть, не в своем уме, — сказала Рэйчел, даже не поздоровавшись, когда Энди взяла трубку. — Что, черт возьми, ты делаешь?» «Рэйчел…» «Папа говорит, что мама плачет часами». «О, боже мой, — сказала Энди, закрывая глаза. — Рэйчел, я сделала это не для того, чтобы кому-то навредить». «Я знаю, — сказала Рэйчел уже через минуту, к большому удивлению Энди. — А мама всегда была драматичной». Энди не могла сдержать улыбки. Они с Рэйчел много раз жаловались на это друг другу, когда были подростками. «Но, послушай, я не хочу быть в стороне. Ты знаешь, я люблю тебя, и, знай, что у тебя есть моя поддержка». «Спасибо», — прошептала Энди. «Но я должна тебя спросить. Ты уверена, что это хорошая идея? Я имею в виду, после всего, что ты говорила об этой женщине…» «Миранде», — сказала Энди. «Да, хорошо. Извини. После всего, что ты говорила о Миранде, скажи, как я могу думать, что она хороший и правильный для тебя выбор?» «Я не могу заставить тебя поверить в это», — сказала Энди, закрывая глаза. «Я и не прошу об этом, — раздраженно сказала Рэйчел. — Но это чертовски странно, Энди, и я не собираюсь притворяться, будто это нормально. Я даже не знала, что ты лесбиянка! Почему ты мне не сказала?» «Я не лесбиянка, — сказала Энди. — Я имею в виду, я так не думаю. Я просто хочу быть с ней. Это действительно важно сейчас?» «Гм, да, — недоверчиво сказала Рэйчел. — Ты думаешь, что это не так? А что насчет Нейта?» «Я любила Нейта, — сквозь зубы сказала Энди. — Но Миранду я люблю больше. Вот и все. Я имею в виду, это все. Хорошо?» «Хорошо, — вздохнула Рэйчел. — Хорошо, Энди. Если ты этого хочешь. Мама и папа уже все сказали, не так ли?» «Ага, — сказал Энди, глотая воспоминания. — А потом еще много чего». «Я так и подумала, — сказала Рэйчел. — Но ты моя маленькая сестренка. Я могу тебя не понимать, но я тебя поддерживаю». «Спасибо, — снова сказала Энди, и по ее щеке текла слеза. — Это много для меня значит. Ты, ммм… ты не представляешь, как много». «Нет, думаю, представляю, — сказала Рэйчел. — Ты бы сделала то же самое, будь это я на твоем месте». «Конечно, я бы сделала, — сказала Энди. Затем она хрипло рассмеялась. — Значит ли это, что я могу привести ее на свадьбу?» «Эээ», — нерешительно сказала Рэйчел. — Конечно. То есть у меня нет с этим проблем. Если ты действительно хочешь. Но мама и папа, я должна сказать, Марк думает, что это…» «Я просто пошутила, — вздохнула Энди. Она не могла представить Миранду на свадьбе своей сестры в Цинциннати или, если уж на то пошло, где-нибудь еще. — Но все равно спасибо». «Да. Итак. Передай ей, от меня привет, я думаю». «Я сделаю это», — сказала Энди, и у нее на сердце стало легче. Если поняла, может быть, ей удастся заставить понять это родителей. — Спасибо, — повторила она. — Спасибо». «Ага, — сказала Рэйчел. Она остановилась. — Ладно, я должна знать. Как она в постели?» «Чт… э… — щеки Энди загорелись. — Рэйчел!» «Лучше, чем Нейт? Давай. Я помню, когда ты встретилась с ним, ты не могла перестать говорить об этом… или она уже слишком беременна?» «Ага, — прохрипела Энди. — Боже мой. Но, мм. Все в порядке. Я имею в виду, она в порядке. Я имею в виду, она… — Энди напомнила себе, что Рэйчел не собиралась бежать к репортерам «Шестой страницы». — Она великолепна». «Правда?» — Рэйчел казалась недоверчивой. «Лучшая, — сказала Энди и услышала, что она хихикает, как двенадцатилетняя девочка. А почему бы и нет? Она ведь не могла поговорить об этом ни с кем, не так ли? — Серьезно. Она невероятная». «Вот это да! — теперь Рэйчел была явно заинтригована — Что ж… тогда это точно хорошо для тебя, — еще одна пауза. — Это напоминает мне, как я когда-то рассказывала тебе, как мы с Марком однажды сделали это посреди поля для гольфа». Энди закатила глаза, но она все еще хихикала, откинувшись на подушку и позволив Рэйчел вспоминать их секретики.***
День рождения Миранды был двенадцатого июня. К этому времени в Нью-Йорке по-настоящему стало жарко, и, когда она возвращалась домой, то казалось, что изнывала от жары, хотя везде, где бы она не находилась, были кондиционеры. Энди особенно тщательно в эти дни следила за тем, чтобы к приходу Миранды ее ждала холодная вода, а также подбирала для нее легкую, тонкую, удобную одежду, в которую та могла переодеться, когда возвращалась домой. Миранда, которую обычно раздражала такая забота, не говорила ни слова. Итак, когда Миранда все же собиралась пойти на свой «тихий званый ужин» в честь своего дня рождения, ей явно не нравилась перспектива снова переодеваться и выходить в свет. «По прогнозу будет еще жарче, — пробормотала она, застегивая застежку браслета. — Намного жарче. Ты можешь в это поверить, Андреа?» «Будем спасаться кондиционерами», — утешила ее Энди. Она сидела на кровати Миранды и смотрела, как та собирается. Ей всегда нравилось за этим наблюдать. Было удивительно видеть, как Миранда в одно мгновение превращалась из женщины в домашнем халате в богиню в ювелирных украшениях и дизайнерских вещах. Ее сегодняшнее платье было тому примером. Энди понятия не имела, как дизайнеру — кем бы он ни был — это удалось, но платье каким-то образом заставляло Миранду выглядеть… изящной. И совсем не тучной. «Ты великолепна», — сказала она. «Спасибо, — Миранда приняла комплимент как должное. Затем она подняла брови, глядя на Энди в зеркале. — Кстати, о кондиционере. Последний счет за электроэнергию пришел сегодня, — она ухмыльнулась. — Конверт на моем комоде». «О, хорошо», — сказала Энди, напоминая себе, что это была ее собственная идея. Она встала и направилась к комоду. На конверте было ее имя: Андреа Сакс, 137 E. 73rd Street, New York, New York, 10021. Что все еще было странно. Она открыла конверт. Потом у нее отвисла челюсть, а глаза стали огромными от удивления. «Иисус Христос!» Все еще глядя на нее в зеркало, Миранда только рассмеялась. «Это не смешно! — сказала Энди. — Разве в этом доме никто не выключает свет? Боже мой!» «У близняшек ужасная привычка оставлять его повсюду, — сказала Миранда. — Я разговаривала с ними. Грег тоже. Как и Стивен. Похоже, они не исправимы». «Что ж, я тоже собираюсь поговорить с ними, — с уверенностью заявила Энди, все еще глядя на счет. — Черт возьми. Это совсем не смешно». «Если ты не можешь себе этого позволить…» — начала серьезно Миранда. «Нет, нет, я могу, — сказала Энди. — Это все еще дешевле, чем была моя аренда, — она посмотрела на Миранду. — Немного». «Так поговори с ними, — сказала Миранда. — Я не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты справишься с этим». Энди поджала губы: «Эээ. Хм». «От феи-крестной, которая приносит пиццу, до злой мачехи, — ухмыльнулась снова Миранда. — Посмотрим, как падут сильные». Энди вызывающе посмотрела на нее. «Бьюсь об заклад, я смогу это сделать», — сказала она. «Я поверю только тогда, когда увижу это». Миранда открыла еще одну шкатулку для драгоценностей. На этой был золотой бантик. Ее голос смягчился, когда она сказала: «Теперь, пришло твоё время». Она достала из шкатулки ожерелье: цепочку из маленьких сапфиров в белом золоте. Энди затаила дыхание и прикусила нижнюю губу. «Ах», — сказала Миранда и улыбнулась. Затем Энди чуть не упала в обморок от облегчения. Миранде понравилось. Слава Богу. Энди часами возилась с каталогами и веб-сайтами. «Это прекрасно, Андреа, — сказала Миранда. — Спасибо». «Рада, что тебе понравилось», — пробормотала Энди. Она действительно была рада. Но потом поежилась при воспоминании о счете за электроэнергию. Она определенно спустила на это все свои сбережения. Она никогда в жизни не покупала ничего более дорогого. И такого красивого. Но, взглянув на мягкую гладкую шею Миранды она почувствовала небольшой укол совести за свои мысли. «Я знаю, что это не так уж и дорого по сравнению с…» — начала Энди. «Ой, тише, — сказала Миранда, прикрывая от удовольствия глаза. — Помоги скорее мне надеть это». Энди встала позади нее и застегнула застежку на ее шее слегка дрожащими пальцами. «Оно, эээ, оно очень хорошо смотрится с твоим платьем, не так ли?» — спросила она. «М-м-м, — Миранда провела пальцами по цепочке, ненадолго останавливаясь на каждом маленьком сапфире, и уделяя внимание большому кулону. — Ты сама это выбрала?» «Ага, — сказала Энди, покраснев от одобрительного взгляда Миранды. — Ты мне очень нравишься в сапфирах. Они заставляют твои глаза особенно сверкать, — она обняла Миранду, которая прислонилась к ней спиной и выглядела удовлетворенной. — Подожди, — добавила она и поцеловала Миранду в висок. — Я буду много работать, стану известным писателем и разбогатею. И тогда я буду заказывать эксклюзивные украшения для тебя на заказ, — Миранда усмехнулась. — Все, что угодно. И все будут знать, что я твой сладкий папочка, — теперь Миранда действительно рассмеялась. — Бриллианты и изумруды в следующий раз». «Никаких рубинов?» — спросила Миранда, и ее глаза заблестели. Она выглядела в точности так, как выглядела в машине в канун Нового года: расслабленной, веселой, счастливой. Энди поцеловала ее в шею. Определенно, в мягкую и гладкую, шею. «Рубины, конечно, — сказала она. — Если ты хочешь их». «Вообще-то я не так часто ношу рубины», — задумчиво сказала Миранда. «Почему нет? — спросила Энди. — Они… — Миранда потянулась назад и ущипнула ее. — Ой!» «Поделом тебе, — сказала Миранда. — Конечно, бриллианты и рубины. Разве ты не должна читать мне лекцию о проблемах рабочего класса?» «Раньше, конечно, — сказала Энди и бросила взгляд на ключицу Миранды. Миранда вздрогнула. — Раньше я писала о дворниках. Теперь я хочу зарабатывать деньги, чтобы подарить шикарной женщине больше бриллиантов, — она решительно встретилась с глазами Миранды в зеркале. — Вот видишь, что ты со мной делаешь?» Миранда приподняла брови. «А откуда думаешь эти сапфиры? — спросила она. — Кровавые рудники Бирмы?» «Нет! — сразу сказала Энди. — Я удостоверилась, что они получены из этичного источника. Я спросила у ювелира. Я… — Миранда ухмыльнулась. — … да», — закончила Энди со вздохом. «И на солнце есть пятна, — сказала Миранда. — Ты слышала про это? — Затем она высвободилась из хватки Энди. — Я не опоздаю сегодня вечером. Я не могу всегда оправдывать себя недомоганием, — она посмотрела на свой живот. — По крайней мере, он хорош хоть для чего-то». «Ой, — снова сказала Энди, смеясь. — Будь вежлива. Держу пари, он тебя слышит». «Что вы с девочками собираетесь делать сегодня вечером?» — спросила Миранда, взяв свой украшенный драгоценностями клатч. «Смотреть телевизор, — сказала Энди. Миранда сразу же неодобрительно посмотрела на нее, но чего она еще ожидала? Поэтического вечера или математического анализа? — Я могла бы очень быстро выбежать на улицу, чтобы взять в прокате для нас какой-нибудь фильм». «Ничего жестокого, — предупредила Миранда. — Вспомни, какими они вернулись домой от Челси на прошлой неделе». Энди поморщилась. Очевидно, девочки смотрели фильм ужасов и не могли потом заснуть. А когда им это удалось, то все огни в их комнатах горели ночь напролет. Энди снова взяла счет за электроэнергию. «Хорошо провести вам время», — сказала Миранда. Энди подняла глаза, и на этот раз улыбка Миранды была чистым злорадством, когда она наблюдала за Энди со счетом в руках. «Ага», — сказала Энди, закатывая глаза. Затем она серьезно добавила: «Тебе тоже. Надеюсь, ты не сильно устанешь». «Не делай этого», — сказала Миранда. Затем она задумчиво поджала губы, и тихо добавила: «Я бы хотела, чтобы ты поехала со мной». Энди удивленно посмотрела на нее. Возможность того, что ее могут пригласить на «вечеринку для избранных» из тусовки Миранды — когда за этим не стояло никаких скрытых мотивов, вроде позора Ирва — даже не приходила ей в голову. «Ой, — сказала она. — Ну, может в следующий раз?» С ее стороны это было полусерьезное предположение. Но Миранда выглядела совершенно серьезной, когда сказала: «Посмотрим. Возможно после развода, — она сделала паузу и, взяв Энди за руку, добавила. — Как я и сказала девочкам». Энди покраснела и заерзала. «Хорошо», — сказала она, решив, что где-то между настоящим моментом и ноябрем ей нужно придумать, как не чувствовать себя самозванкой рядом с Мирандой, если им придется появляться вместе на людях. В конце концов, рано или поздно, это должно было случиться — их домашний уют не может длиться вечно, каким бы прекрасным это ни было. Энди придется научиться быть частью мира Миранды, хочет она того или нет. Поговорим о том, как выглядеть стильно. Миранда посмотрела на свой живот и сказала: «Я только что поняла. Разве не странно, что он родится ровно через месяц после моего дня рождения?» «Да, наверное, — сказала Энди, тоже удивившись, потому что она, как и Миранда, не задумалась об этом раньше. — Ну, в любом случае, это будет легко запомнить». «Верно, — сказала Миранда и отпустила руку Энди. — Ты уже и детскую подготовила». «Почти», — согласилась Энди. Близняшки переехали наверх на этой неделе и, похоже, были счастливы, что у них есть целый этаж. Вероятно, чтобы оставлять свет включенным повсюду. «У меня уже готова для него одежда, одеяла и прочее. И пеленальный столик. Я позаботилась обо всем, что было в тех книгах. Плюс все из того списка, что тебе присылала врач». Который на самом деле разросся до неприличного количества предметов, включая изготовленную на заказ дубовую кроватку ручной работы из Италии, присланную Барнхардтами, и ультрасовременную радионяню от Дэна Рэзера с кучей трубок. Хотя мало кто присылал что-нибудь, что может пригодиться в повседневной жизни, например, подгузники, полотенца и одеяла. Об этом никто не думал. Энди было очень жалко помощниц Миранды — сейчас у нее их было трое — которые собирались постоянно бегать, по заботам связанным с младенцем. Но лучше они, чем она. «Я рада это слышать, — сказала Миранда, прерывая мысли Энди. Она посмотрела в коридор, на лестницу и вздохнула. — Помню, ты что-то говорила о смене наших комнат». Энди торжествующе воскликнула. «О! Я все приготовлю для тебя, когда ты вернешься домой сегодня вечером». На данный момент это будет включать в себя пижаму, смену одежды и смену предметов первой необходимости. «Это временно, — фыркнула Миранда. — И мой офис…» «Не беспокойся, мы с девочками все принесем для тебя, — сказала Энди. — Поверь мне. Нам все равно придется к этому привыкнуть, — «нам», конечно, касалось больше близняшек, потому что Энди уже давно к этому привыкла. — Но сразу предупреждаю, ты не можешь избавиться ни от одной из моих вещей». «Я не буду нести ответственности, если эти рюмки исчезнут», — сказала Миранда и направилась из спальни, высоко подняв нос. Когда они достигли лестничной клетки, близняшки подбежали к ним внизу. «Ты уезжаешь, мама?» — спросила Кэролайн. «Да, дорогая, — сказала Миранда и поцеловала обеих девочек. — Но я буду дома уже через несколько часов. Ведите себя хорошо с Андреа». «Хорошо, мы обещаем», — сказала Кэссиди. «Что мы будем делать?» — спросила Кэролайн у Энди. Миранда ухмыльнулась и спустилась по лестнице. «О, я не знаю, — сказала Энди, глядя, как она уходит. — Но я что-нибудь придумаю».***
Миранда вернулась в девять часов. Энди услышала, как закрылась входная дверь, и крикнула из телевизионной комнаты: «Мы здесь». Миранда зашла в комнату, и ее глаза расширились при виде близняшек, которые как завороженные смотрели на гигантский экран. Только начали бежать титры, и Мелисса Этеридж запела. «Что это?» — спросила она. «Неудобная правда», — сказала Энди, широко улыбаясь Миранде. «Тот фильм с Элом Гором?» — спросила Миранда, наморщив нос. «Да, знаешь, мы многому научились, правда, девочки?» — спросила Энди близняшек. Кэролайн повернулась к матери с выражением ужаса на лице. «Мама, ты слышала о глобальном потеплении?» — спросила она. «О глобальном потеплении? — Миранда в недоумение моргнула. — Ну да, конечно». «Белые медведи! — сказала Кэссиди, глядя на Миранду с такими же широко открытыми глазами. — Ты смотрела этот фильм? Все ледники на Земле скоро растают, и они погибнут! — Миранда открыла рот. — Слышишь, мама, белые медведи в опасности!» — печально добавила Кэссиди. «Ага, — сказала Энди, кивая со знанием дела. — Это ужасно, а мы все так расточительно расходуем наши ресурсы. Воду, газ и… электричество». «О, черт возьми! — Кэролайн вскочила на ноги. — Мы должны быть более внимательными и экономными». Она выбежала из комнаты, не обращая внимания на недоверчивый взгляд матери, и крикнула обвиняющее: «Мама, ты оставила свет в коридоре!» «Думаю, нам следует купить гибридный автомобиль, — добавила Кэссиди. — И мы должны теперь покупать эти крутые изогнутые лампочки. И у ребенка не может быть одноразовых подгузников, я слышала что раньше их стирали». Миранда перевела свой удивленный взгляд на Энди, которая ответила ей ангельской улыбкой. «С Днем Рождения, милая, — сказала она. — Твоя спальня готова». Миранда поджала губы, но она выглядела по-настоящему впечатленной.***
Затраты Энди на ожерелье Миранды вернулись к ней в полной мере, даже с процентами. Как обычно, Миранда получила на день рождения кучу подарков от разных людей, и большинство из этих вещей ей были совсем неинтересны. Таким образом, близняшки первыми забрали все, что им понравилось, а Энди досталось все остальное; среди прочего, она получила ярко-синий iPod Nano (у близняшек таких было уже по два) и часы Movado (близняшки сказали, что они выглядели «старомодно»). В ночь после дня рождения Миранды Энди подключила свой новый iPod к колонкам Bose в спальне, которая теперь «временно» стала спальней Миранды. После рождения ребенка было решено, что Миранда вернется в свою старую комнату, а Энди переедет в бывшую комнату Кэролайн, а ребенок займет комнату Кэссиди. «Не могу поверить, что мне придется смотреть на это каждую ночь», — сказала Миранда, взглянув поверх очков на книжный шкаф Энди, в то время, как она рассматривала последний макет «Vanity Fair», а Энди растирала ей ноги. «Тебе еще не снились плохие сны по этому поводу?» — смеясь, спросила Энди. «Нет, но я уверена, что это случится именно сегодня ночью, — сказала Миранда. — Скажи, ты уже отправила свою рецензию на ту книгу?» «Да. Симус вернул ее мне и сказал, что все в порядке. Надо внести всего несколько поправок, — Энди улыбнулась. — Похоже, меня снова ждет публикация? — затем она закусила губу. — Надеюсь, что вторая рецензия тоже состоится и будет хорошей». Миранда снова подняла глаза, нахмурившись: «Почему ты так говоришь?» «Это будет сотрудничество с Кристианом Томпсоном и Бенни Дораном, — призналась Энди, стараясь не выглядеть виноватой. Миранда поджала губы. — Да ладно тебе. Я ему многим обязана». «Расскажи», — мрачно сказала Миранда. «Проехали», — сказала Энди, и в этот момент, к счастью, зазвонил городской телефон. Миранда, кинув пристальный взгляд на Энди, потянулась к тумбочке и подняла трубку. «Да? — сказала она и тут же нахмурилась. — Кто Это?» Затем ее брови взлетели так резко, что на лбу образовалась глубокая морщина. «Ах, — холодно произнесла она. Пауза. — Вы можете, — еще одна пауза. — Очень хорошо. Фактически, она сейчас прямо здесь. Подождите минутку, — затем она протянула Энди телефон, с видом, как будто предлагала ей меч. — Это твой отец». Энди ахнула, а затем поспешно вытерла масло с правой руки, прежде чем взять телефон. «А, привет? — она сказала. — Папа?» «Привет, Энди. Ты… можешь говорить?» «Да, — ответила Энди и поднялась с кровати. — Да, я уверена, — она указала на дверь, и Миранда махнула ей, выглядя одновременно раздраженной и обеспокоенной. — Итак, что произошло?» «Ничего особенного, — сказал ее отец. — Просто, эээ, я подумал, надо позвонить тебе и узнать, как дела». Энди, которая уже добралась до коридора, остановилась. «Хорошо, — осторожно сказала она. — У меня все… в порядке». «Хорошо, — сказал ее отец. — Это хорошо». «Э-э… Папа … Дома все в порядке, да?» «О, да, — теперь ее отец казался напряженным. — Все как всегда». «Значит ничего не случилось», — нерешительно сказала Энди. «Разве должно что-то «случиться», чтобы я мог позвонить своей дочери?» «Нет, нет, конечно, нет. Я рада тебя слышать», — сказала Энди, когда она начала подниматься по ступенькам на второй этаж. Ей все же хотелось понять, что, черт возьми, происходит. Она не разговаривала с родителями две недели, а теперь ее отец звонит совершенно неожиданно? «А я тебя, — тихо сказал ее отец. — Итак. Как на работе?» «Все в порядке, — ответила Энди. — Я имею в виду, все хорошо. Сегодня я отправила рецензию на одну книгу в «Rolling Stone». «О, это здорово, — сказал ее отец. — Ты говорила, что они дали тебе две, верно?» «Ага, — сказала Энди. — Я напишу вторую в следующем месяце. Эм… как мама?» «Ее сейчас нет рядом», — уклончиво сказал ее отец. «Ой», — сказала Энди. Последовало долгое и крайне неловкое молчание. «Итак. У тебя есть какие-нибудь интересные истории о Найджеле за последнее время?» — спросил ее отец. «Ой, — снова сказала Энди и изо всех сил пыталась вспомнить. — Ага…» Через десять минут они закончили разговор. Энди, повесила трубку и вернулась обратно в спальню ее/Миранды, где тупо уставилась в настенное зеркало. Ее отец ничего не спросил ни о Миранде, ни о чем-либо еще, не имеющем отношения к работе Энди и, вкратце, рассказал о текущей погоде в Цинциннати. Так вот как это теперь будет. Как с Найджелом, только хуже. Они с родителями будут говорить о чем угодно, но не о… Энди пыталась убедить себя, что в этом нет ничего страшного. В конце концов, она месяцами говорила со своими родителями обо всем, кроме Миранды. За исключением того, что тогда это было большой тайной. Теперь, когда все раскрылось, нельзя было просто умалчивать какие-то вещи и прятать их обратно в шкаф. Кто так делает? «Андреа?» — позвала Миранда снизу. Энди вздохнула. «Иду», — сказала она и вернулась с телефоном в комнату, где находилась Миранда. У нее было заинтересованное выражение лица, которое сразу же сменилось на смиренное, когда она увидела, как у Энди опустились плечи. «Я думаю, они делают вид, что тебя не существует, — сказала Энди. — По крайней мере, мой отец. С мамой я не разговаривала». Миранда взяла телефон и положила его на базу. «Это займет время, — сказала она. — Ты вроде упоминала, что твоя сестра на нашей стороне». «Так и есть, — пожала плечами Энди и снова села на кровать. — Рэйчел хорошая. Следующей весной она выходит замуж. Я думаю, мне удастся выбить для тебя приглашение, если я буду достаточно стараться, — Миранда поморщилась. Энди ухмыльнулась. — Ладно, может, и нет». «Я пришлю прекрасный подарок», — твердо сказала Миранда. «Ага. В любом случае, ты бы была одета лучше, чем невеста. Наверное, это к лучшему». «Несомненно, — Миранда многозначительно посмотрела на Энди. — Почему бы тебе не закрыть дверь?» Энди сглотнула, и через несколько мгновений она приняла позу, которая была лишь немного неудобной для того, чтобы Миранда могла неторопливо поцеловать ее, при этом просовывая руку ей между ног. Затем Миранда расстегнула топ Энди и начала целовать, и ласкать ее грудь, очень нежно и чувственно, пока Энди не дошла до той грани, когда она была готова схватить Миранду за волосы и умолять о большем. Вместо этого она захныкала: «Мне это нравится, э-э… чуть грубее, чем ты … пожалуйста…» Миранда прикусила сосок, сильно надавила большим пальцем, и Энди заерзала в экстазе, не в силах заглушить свой крик. «Достаточно грубо?» — прошептала Миранда и лизнула укушенный сосок. Энди вздрогнула, и Миранда вытащила руку из ее штанов. Затем она потерла влажными пальцами рот Энди, сказав: «Убери за собой, пожалуйста». Энди чувствовала себя слишком хорошо, чтобы возражать, поэтому она просто лизнула и прижала ладонь к своей щеке. Затем она коснулась подбородка Миранды, притянула ее к себе и поцеловала еще раз. Миранда в целом любила поцелуи и позволяла Энди целовать себя почти каждую ночь. «Не могу насытиться тобой, — вздохнула Энди, когда она наконец отпустила Миранду. Она почувствовала, как все ее тело расслабляется, а веки становятся приятно тяжелыми. — Могу я остаться здесь сегодня вечером?» «Если это необходимо», — хрипло сказала Миранда и похлопала ее по бедру. Энди улыбнулась, собственнически положила руку Миранде на живот и позволила Моцарту усыпить себя.***
Два дня спустя Найджел снял очки и потер глаза. «Спасибо, что осталась. Особенно, когда на улице такой прекрасный день». «По крайней мере, у нас есть кондиционер, — сказала Энди, глядя в окно кабинета Найджела туда, где в вечернем воздухе мерцало тепло. — В любом случае Миранда с головой в работе дома. Я постараюсь дать ей завтра отдохнуть. Я, эээ, пообещала близняшкам, что отведу их в зоопарк». Энди быстро взглянула на Найджела, потому что не хотела, чтобы он думал, что она принимает его милость как должное или просит больше, чем положено. «Но… если я тебе действительно буду нужна завтра…» «Не будешь. А я не буду звонить тебе завтра, — пообещал Найджел, поправляя бумаги на столе. — Но это были бы не настоящие субботы, если бы нам время от времени не приходилось приходить сюда и работать». Он потер руками лоб и зевнул, прежде чем добавить: «Сменим тему с твоего домашнего счастья на мое, я упоминал, что собираюсь купить свой собственный таунхаус?» «Нет! Правда?» — удивилась Энди. «Я устрою новоселье. Принеси мне что-нибудь дорогое». Энди ухмыльнулась: «Я найду тебе самого клевого парня в Нью-Йорке, чтобы украсить это место. Как насчет такого подарка?» «Ты издеваешься надо мной», — сказал Найджел. Затем он небрежно добавил: «Знаешь, ты могла бы встретить кое-кого на этом новоселье. То есть кого-то, с кем мы оба знакомы, — глаза Энди расширились, и она нетерпеливо наклонилась вперед, но Найджел лишь покачал головой. — Это все, что я сейчас тебе скажу». «Как скоро мне нужно будет покупать цветы?» — спросила Энди. «Никогда», — твердо сказал Найджел. Затем он добавил: «Пока что так». Энди открыла рот. В этот момент на ее столе зазвонил мобильный телефон. Она взглянула на Найджела, который махнул рукой; Энди встала и поспешила ответить на звонок. Это была Миранда, которая знала, что она сегодня должна работать допоздна. Нахмурившись, Энди ответила на звонок и сказала: «Алло?» «Ты можешь уйти с работы?» — спросила Миранда без преамбулы. Энди моргнула. «Эээ, не совсем, — сказала она. — У нас как бы середина отчетов…» «Надеюсь, ты не слишком увлеклась работой?», — сказала Миранда, и по какой-то причине тон ее голоса заставил Энди сильно напрячься. Она отчаянно пыталась придумать что-нибудь, что она могла испортить за последние двадцать четыре часа, но затем Миранда продолжила: «Потому что тебе нужно вернуться домой. У нас есть нежданные гости». «Нежданные? — Энди нахмурилась, глядя на Найджела, который с любопытством наблюдал за ней. — Гости?» «Твои родители здесь», — мягко сказала Миранда. Сердце Энди остановилось, и все ее тело внезапно похолодело. Должно быть, что-то стало с ее лицом, потому что теперь Найджел выглядел встревоженным тоже. «Боже мой, что… — прохрипела она. — Мои…» «Фактически, они стоят прямо передо мной, пока я с тобой говорю, — продолжила Миранда, используя сладковатый голос, который она всегда использовала для людей, которых ненавидела, но должна была вести себя с ними вежливо, пока не представилась лучшая альтернатива. — Какой восхитительный сюрприз». «Ммм…» «Химена уже готовит закуски, и я думаю, ты определенно не хочешь пропустить этот ужин, — сказала Миранда. — Это, конечно, неожиданно, но я уверена, что мы сможем найти две лишние тарелки, не так ли?» «Что ты… что ты говоришь? Мои родители там? — начала Энди, опершись на свой стол. У Найджела сразу отвисла челюсть. — Они, ты сказала, прямо перед тобой? Они, они…» «Поторопись домой, дорогая», — сказала Миранда и повесила трубку. Энди безучастно смотрела на стену и помолилась, чтобы у нее были галлюцинации последние пятнадцать секунд, хотя она и знала, что это не так. Затем, тяжело дыша, она повернулась к Найджелу, глаза которого были такими же широкими, как и ее собственные. «Итак, могу я пойти с тобой и посмотреть?» — спросил он. «Мне пора домой», — всхлипнула Энди. «Я знаю, дорогая, — сказал он и потянулся за телефоном. — Я вызову тебе такси, а ты пока будешь глубоко дышать. Хочешь рюмочку из моего шкафа с алкогольными напитками?» «Да», — сказала Энди. Затем она добавила: «Нет». «Глубокие вздохи», — напомнил ей Найджел. Энди села и согнулась, опустив голову на колени. «Привет, — сказал Найджел в трубку. — Мне нужно такси к главному входу Делтон Райт, как можно скорее…» Десять минут спустя Энди сидела на заднем сиденье в более пахнущем, чем обычно, такси, хотя она не была уверена, что это был ароматизатор. Она снова набрала номер дома Миранды, надеясь, что она действительно не потеряет сознание. На этот раз после четырех бесконечных гудков трубку взяла одна из близняшек. «Энди! — сказала Кэролайн сценическим шепотом. — Твои родители здесь!» Голос Кэролайн — детский голос — напомнил Энди, что она сама должна быть взрослой, должна держать это в себе. Она собралась. «Мне уже сказала это твоя мама, — сказала она. — У вас все в порядке? Где ты?» «Думаю, у нас все в порядке, — ответила Кэролайн. — Я побежала в твою комнату за телефоном. Я имею в виду комнату мамы. Они все сидят в другом конце коридора. Твоя мама немного похожа на тебя». «Да, нам всегда… что там происходит?» «Я не знаю, — сказала Кэролайн, ее «шепот» становился все громче и возбужденнее с каждой секундой. — Химена принесла вкусные закуски. Мама добра с твоими родителями. Я имею в виду, она такая милая, какой только может быть, знаешь, — Энди прекрасно знала. — Она заставляет меня и Кэссиди молча сидеть на диване. Я была очень рада, когда зазвонил телефон. О, она… — внезапно голос Кэролайн стал очень громким. — Я иду, мама! Это Энди, она уже едет домой!» Энди отвела телефон подальше от уха, в котором начало звенеть. «В любом случае, — добавила Кэролайн снова глухим голосом, — значит ли это, что они больше не злятся на тебя?» «Я сомневаюсь», — подумала Энди, но сказала: «Надеюсь, что да. Вы трое подождите меня? Все будет хорошо. Я скоро буду». «Это так здорово, — сказала Кэролайн с тем же садистским восторгом, что и в «Лондонском глазе», когда Энди боялась высоты. — Поторопись, мне не терпится увидеть, что они скажут, когда ты сюда приедешь». «Большое спасибо», — сказала Энди и повесила трубку, не попрощавшись. Затем она снова опустила голову на колени.***
Когда она прибыла домой, то увидела, что ситуация настолько плачевна, как она и ожидала. А именно: на первом этаже близняшки молча сидели на диване в идеальной позе степфордских детей, сложив руки на коленях. Миранда сидела в пол оборота в одном из кресел, также прямо и изящно, несмотря на свой огромный живот, и улыбалась ядовитой улыбкой родителям Энди, которые сидели напротив, и смотрели прямо на нее. Между ними как барьер находился журнальный столик, предлагающий тарелки с закусками, к которым никто не притронулся. Когда Энди подошла ближе к группе, пытаясь улыбаться, ей в голову пришла внезапная мысль, что она должна немедленно увести отсюда близняшек, потому что для детей было плохо находится в этой ядовитой обстановке. Когда все увидели Энди, ее отец поднялся на ноги, натянуто улыбнулся, и подошел к ней, чтобы обнять. Он сжал ее очень сильно, почти до боли, а она неловко похлопала его по спине. «Ну-ну, привет! — сказала она, когда он отстранился, переводя взгляд с отца на мать, которая продолжала сидеть в своем кресле с необычно пустым выражением лица. Энди наклонилась и поцеловала маму в щеку. — Я понятия не имела, что вы придете!» «Мы тоже, — сказал ее отец, пытаясь казаться искренним, когда он снова сел в кресло. — На самом деле это было в значительной степени импульсивным поступком — просто купили билеты вчера вечером и прилетели сегодня днем. Заселились в отель, оставили там багаж и приехали прямо сюда. Мы не могли устоять перед сильным желанием поскорее увидеть тебя». «Да, — сказала ее мать, взглянув на Миранду. — Прошло много времени с Рождества, не так ли?» Вот дерьмо. Но Миранда ответила совершенно невозмутимо: «Время быстро летит, миссис Сакс. Кажется, что Рождество было уже много лет назад». «Это действительно так», — сказала мама Энди. Энди села на диван между близняшками, зная, что ее колени заметно дрожат. Близняшки одновременно подвинулись к ней с двух сторон. Кэролайн даже обняла Энди, прижимаясь, как будто завладевая ей. Энди взглянула на Миранду, чьи губы дрогнули. Мать Энди тоже увидела это, и ее губы сжались. «Как прошел ваш полет?» — жалобно спросила Энди. «Хорошо, хорошо, — сказал ее отец. Он продолжал смотреть на живот Миранды, очевидно, не в силах отвести взгляд. — Никаких задержек, даже если у них сейчас высокий сезон путешествий». «Да, летом в Нью-Йорке много туристов, — услышала Энди свой лепет со стороны. — Я думаю, что это довольно крупная отрасль. Хотя я никогда не просматривала статистику. Держу пари, что такая есть в мэрии. И музеи, вероятно, ведут учет. Хотя, конечно, люди приезжают сюда, чтобы увидеть город гораздо чаще, чем музеи, — Миранда недоверчиво посмотрела на Энди, и в ее взгляде отчетливо читалось: «что ты несешь?» — Вы, ребята, планируете посетить какие-нибудь музеи? — слабо добавила Энди. «Нет», — коротко сказал ее отец. Он уже какое-то время изучал картину на стене за спиной Миранды, но потом оглянулся на Энди и произнес: «На самом деле, у нас вылет завтра днем. Мы купили билет и для тебя». Миранда застыла. Близняшки тоже. Энди уставилась на своего отца. «Вы что?» «Мы хотели бы, чтобы ты поехала с нами домой, Андреа, — сказала ее мама, решительно обращаясь к Энди, и не глядя на Миранду. Кэролайн внезапно очень сильно сжала руку Энди. — Просто ненадолго». «Вы, должно быть, шутите, — сказала Энди. — Я имею в виду, это по-любому какая то шутка, потому что…» «Нет, — сказал ее отец. — Мы не шутим. Вовсе нет». «Я не собираюсь никуда…» — начала Энди. «Андреа, пожалуйста, отведи девочек наверх», — тихо сказала Миранда. Все повернулись к ней. Мышцы Энди полностью окаменели. Близняшки замерли, затаив дыхание. Она задавалась вопросом, как она могла их куда-то отвести. «Э-э… я…» «Пожалуйста, — повторила Миранда. Ее глаза не отрывались от лица матери Энди. — Мы можем попросить Химену принести им обед туда. У них есть домашнее задание». Она остановилась, а потом добавила: «Я хотела бы познакомиться с твоими родителями поближе. Один на один». Энди знала, что она должна протестовать, должна заявить, что имеет право участвовать в предстоящей схватке, но она также знала, что ей было просто необходимо вытащить близняшек подальше из этой комнаты в данный момент, как впрочем и себя вместе с ними, если честно. Всего на несколько секунд, она помедлила чтобы иметь возможность отдышаться. «К-конечно, — сказала она и встала. — Пойдемте со мной, девочки». На этот раз близняшки безропотно повиновались и тоже встали. Затем Энди пристально посмотрела на своих родителей. «Я скоро вернусь», — сказала она так твердо, как могла, и повела близняшек по направлению к лестнице. Она была рада тому, что, когда они проходили между Мирандой и матерью Энди, никто из них не загорелся. Едва они поднялись этажом выше, как Кэролайн снова схватила Энди за руку. «Ты же не улетишь с ними, правда?» — прошептала она. «Ты не можешь, ты не можешь, — затараторила Кэссиди с обезумевшим видом. — Ты обещала, что останешься. Ты говорила нам…» «Ты же слышала, как я сказала, что никуда не поеду, — сказала Энди и похлопала Кэссиди по спине, пока они продолжали подниматься на третий этаж. — И это окончательный ответ. Мама и папа не могут заставить меня вернуться обратно в Огайо. Поверь мне». Энди явно ускорила шаг, подгоняя девочек, потому что Кэролайн быстро и взволнованно спросила: «Как ты думаешь, что они скажут маме? Они будут ругаться? Они будут кричать на нее?» «Я не знаю, — сказала Энди, когда они достигли верхней площадки, и глубоко вздохнула. — Хорошо, ребята. Вы слышали свою маму. Идите в комнаты. Вас ждет домашнее задание». Для усиления эффекта она даже положила руки на бедра. Близняшки закатили глаза. Энди не могла их винить. Она знала, что уже через минуту они собирались высунуть головы за перила, как только она скроется из виду. Она тоже не могла винить их за это и поймала себя на мысли, что очень надеется, что никто внизу не станет кричать. «Я позабочусь, чтобы вам принесли еду». На этот раз близняшки не говорили о том, насколько они голодны. Вместо этого Кэссиди рассеянно взглянула на лестницу и сказала: «Хорошо». «И нам, возможно, придется отложить поход в зоопарк завтра». «Ага», — сказала Кэролайн, вытянув шею, пытаясь прислушаться. «В комнаты», — повторила Энди. Девочки обменялись быстрыми взглядами друг с другом и исчезли в своих спальнях, без сомнения готовые выскочить из них снова, как только Энди исчезнет из виду. Энди сделала еще один глубокий вдох и направилась вниз по лестнице, пытаясь не упасть. Хотя, если она упадет и сломает ногу, может быть, это отвлечет Миранду и ее родителей настолько, что они не убьют друг друга до конца ночи. Но если у Энди будет сломала нога, она не сможет заботится о Миранде и близняшках, поэтому ей пришлось отказаться от этой идеи. Родители Энди говорили с Мирандой достаточно тихо, чтобы Энди не могла их слышать, пока она не вернулась на первый этаж. Кэролайн и Кэссиди, должно быть, сейчас были очень расстроены. «Что бы Вы чувствовали, если бы это были ваши дети? — говорила мать Энди дрожащим от волнения голосом. — Вы когда-нибудь думали об этом, черт возьми?» «Хелена», — сказал ее отец. «Могу ли я предположить, что мои дети — взрослые в этом сценарии? — мягко спросила Миранда. — Потому что, если это так, мне хочется думать, что я буду относиться к ним как к взрослым, которые способны сами принимать решения». Она взглянула на Энди, когда та снова появилась перед ней. Ее лицо было совершенно спокойным, но глаза были очень холодными. «Девочки наверху?» «Да. Наверное, подслушивают на площадке. Надеюсь, никто не будет кричать», — Энди собралась с духом и подошла к Миранде, положив руку ей на плечо. Ее мать крепко сжала губы, а руки ее отца превратились в кулаки на его коленях. «Что вы делаете? — спросила Энди. — Как вы могли приехать сюда, не позвонив заранее. Что значит, вы хотите, чтобы я вернулась с вами в Цинциннати? Вы с ума сошли?» Они определенно должны были бы сойти с ума. Энди никогда бы не подумала, что ее уравновешенные и самые тактичные родители могут проделать такой трюк. «Может быть и так, — признал ее отец, разжав одну руку и провел ею по лбу. — Но мы должны были увидеть тебя лично, Энди. Наш разговор не мог быть только по телефону. Мы пытались, не так ли? — добавил ее отец. — Ты не стала бы нас слушать. Мы бы не стали слушать тебя. Это должно быть лицом к лицу, — он снова посмотрел на Миранду. «И я не собираюсь лгать. Мы также должны были взглянуть на Вас». Миранда не соизволила ответить. Она просто продолжала наблюдать за родителями Энди тем же холодным, невозмутимым взглядом, словно предлагая им рассказать ей то, что они видели перед собой. «Я просто хочу знать, — сказала мать Энди дрожащим от гнева голосом. — Я просто хочу знать, мисс Пристли, чего Вы хотите от молодой женщины, которая работала на Вас, и которая восхищалась Вами, и кто сделал для Вас уже так много? — она тяжело сглотнула. — Можете ли Вы посмотреть мне в глаза, как мать, и сказать, что Вам от нее надо?» «Я могу, — сказала Миранда. — Но я не буду». Прежде чем она смогла себя остановить, Энди болезненно сжала руку на плече Миранды, но Миранда, казалось, этого не заметила. «Вы не можете думать, что я заинтересована в объяснении или оправдании перед Вами», — добавила Миранда. Отец Энди наконец потерял контроль, и подался вперед на кресле, его рот сжался в рычании. «Мне плевать, что Вы думаете о нас, — сказал он тихо. — И мне все равно, кто Вы такая и какое у Вас влияние. Это касается моей дочери. И я хочу знать, каковы Ваши намерения. Я хочу знать…» «Если это обо мне, возможно, тебе стоит поговорить и со мной», — решила перевести удар на себя Энди. «Они здесь не для того, чтобы разговаривать с тобой, Андреа, — спокойно произнесла Миранда. — Они здесь, чтобы поговорить со мной, а затем увести тебя подальше от меня. Спасти. Разве это не так, мистер Сакс?» Лицо ее отца покраснело. «С меня достаточно, — сказал он, и ткнул в нее пальцем. — Вы эксплуатируете моего ребенка и говорите ей, что это любовь. Может быть, Вы …» «Перестань, папа!» — немедленно воскликнула Энди, но отец проигнорировал ее. «… делали это все время, — продолжил он, — я не знаю, но она убивала себя из-за Вас в течение года, и если ты этого не видела…» «Папа!» «Она все сделала для Вас, — прохрипела ее мать. — Разве ты не знаешь этого? Как ты можешь просить от нее еще большего и при этом спокойно спать по ночам?» «На самом деле я очень хорошо сплю, — сказала Миранда. — Особенно, когда рядом Андреа». Энди быстро стянула руку с плеча Миранды и опередила гневный ответ своих родителей возгласом в ее сторону: «Ты не помогаешь!» Миранда сердито посмотрела на нее, но Энди ответила ей таким же сердитым взглядом. «Перестань их травить! Они пришли сюда поговорить». Потом она впилась пронзительным взглядом в своих родителей, тем самым, которым она смотрела на Кэролайн в Лондоне, и тем, как она смотрела на Джессику в «Подиуме». Они не отшатнулись (в конце концов, это был взгляд ее матери), и выглядели шокированными. «Так что давайте поговорим. Поговорите со мной тоже. Скажи мне, что вы думаете? Скажите мне, какого черта, вы делаете? Зачем приехали сюда вот так и оскорбляете нас обеих?» «Я не знаю, — к удивлению Энди, ответил ее отец. — Энди, я уже сказал тебе, что это было импульсивно. У нас нет плана». «За исключением того, чтобы вернуть тебя в Цинциннати», — отметила Миранда. «Остановись, пожалуйста, ладно? — сказала Энди, от всей души желая встряхнуть ее. Даже Миранда должна знать, что сейчас не время подливать масла в огонь и мешать кастрюлю. — Я никуда не поеду. Я останусь здесь». «Хорошо. Отлично. Оставайся здесь — я имею в виду, в Нью-Йорке, — сказал ее отец, подняв руки. — Ради бога, Энди, мы не собираемся тебя похищать, — он впился взглядом в Миранду. — Как я уже сказал. Мы должны были увидеть это своими глазами». «Да? — сказала Энди. — Так что вы видите?» «Я вижу, что здесь творится… — сквозь стиснутые зубы процедила ее мать. Она посмотрела на Миранду. — Я вижу беременную пятидесятилетнюю женщину, которая…» «Мне пятьдесят один, — сказала Миранда. — Для точности». «Миранда», — прорычала Энди. «Вы знаете, она подарила мне красивое ожерелье на день рождения», — продолжила Миранда. «Ладно, серьезно, тебе нужно…» «Я понимаю, — продолжила ее мать, которая выглядела так, как будто она была в двух секундах от того, чтобы схватить поднос с закусками и ударить им о голову Миранды, — Вы та, кто, использует людей и играет ими как шахматными фигурами, и думает, что она может относиться к моей дочери как к одной… ну, позвольте мне рассказать Вам кое-что обо мне…» «Ужин готов, мисс Пристли», — нерешительно крикнула Химена из кухни. Ее голос вернул всех четверых к реальности. Энди поняла, что она дрожит. «Андреа?» — тихо сказала Миранда. «Да?» — слабо сказала Энди. «Почему бы тебе не пойти пообедать…» «Что?!» «… с твоим отцом», — закончила Миранда, пристально глядя на маму Энди. Мама Энди сузила глаза, которые все еще блестели от ярости. «Не уверен, что это хорошая идея», — сказал ее отец, быстро взглянув на жену. «Иди, Ричард, — сказала она. — Иди вниз. Ты тоже, Энди. Я хочу поговорить с этой… этой…» «Да, да, — мягко сказала Миранда. — Мы с вами поговорим, миссис Сакс. Мы обо всем хорошо поговорим, — Миранда поднялась на ноги. — Пойдемте наверх. Поговорим с Вами в кабинете. Там очень удобный диван, правда, Андреа? — Энди внезапно захотелось провалиться сквозь пол. — Следуйте за мной. Андреа, если тебе не сложно, пожалуйста скажи Химене, чтобы она принесла девочкам две тарелки». «Конечно, — прохрипела Энди. — Э-э. Да. Пойдем, папа». Она споткнулась у лестницы, обернувшись, ее отец следовал прямо за ней. Энди гадала, будет ли ее мать арестована за убийство до конца ночи. Или это будет Миранда. Химена накрывала на стол, но, к счастью, она успела приготовить только четыре сервировки. «Химена? — быстро сказала Энди. — Гм, мисс Пристли хочет, чтобы Вы отнесли пару тарелок в комнаты девочек. Или, знаете что…» «Оставайтесь здесь. Поговорите со своим отцом, — спокойно сказала Химена. Она посмотрела в сторону лестницы, а это значило, что она слышала очень многое, если не все. — Я отнесу еду». Затем она ловко наполнила две тарелки, поставила их на поднос со стаканами сока и отправилась наверх. Энди молча разложила еду на две другие тарелки. Затем они с отцом сели за стол и начали нехотя есть, не глядя друг на друга. «Думаешь, они убьют друг друга?» — спросила Энди. «Невозможно точно сказать». Они помолчали еще немного, а затем, к полному удивлению Энди, ее отец сказал: «Ее дочери. Девочки-близняшки. Похоже, что они приняли тебя». Энди подняла глаза и осторожно сказала: «Ага. И я так думаю. Я тоже к ним привыкла». Это было еще одной вещью, которую она никогда не могла бы представить еще год назад, когда эти дети навлекли на нее такие неприятности. Конечно, близняшки были избалованными и могли быть ужасными детьми, но она не думала, что они плохие. Они выросли бы даже прекрасными людьми, если бы с ними обращались правильно. «Я на самом деле привыкла ко всему». — добавила Энди. «Я думаю, что ты слишком молода для всего этого, дорогая, — сказал ее отец, наконец встретившись с ней взглядом. Теперь он не выглядел разъяренным: просто серьезным и расстроенным. — Я имею в виду, какую роль ты здесь играешь? Мачеха, что ли? Готова ли ты к такой ответственности? — он покачал головой, прежде чем она смогла ответить. — Я думал, ты хочешь сосредоточиться на своей карьере. Я думал, что именно поэтому вы с Нейтом так много ссорились». Энди знала, что теперь ей нужно говорить очень осторожно, когда она хотела выразить словами все то, о чем она думала в течение нескольких месяцев. «Да, — сказала Энди. — Да. Но тогда все было… сложно. Я работала все время и начинала становиться одержимой своей работой. Я этого не хотела, но так получалось. Я не хотела так жить, — она фыркнула. — В один момент я даже думала бросить работу, когда была на Неделе моды в Париже, потому что это меня так напугало». «Почему ты этого не сделала?» «Не знаю», — пожала губами Энди. Нет, это неправда. Она была вдохновлена чистым самодовольством, не так ли? «Я чувствовала, что мне нужно что-то доказать. Ей и самой себе. Доказать, что можно отлично выполнять свою работу, не становясь помешанной на этой работе, — она нахмурилась. — Однако это было нелегко». «Когда ты сказала, что хотела ей что-то доказать…» — начал ее отец, не зная, как закончить. «Ой, — сказала Энди. — Знаешь, от нее тогда ушел муж… — она поморщилась, вспомнив, как вел себя Стивен в офисе адвоката. — …в то время я и она думали, что это из-за ее работы… И когда она рассказала мне об этом в Париже… — Энди оглянулась, чтобы убедиться, что Миранда не материализовалась волшебным образом за ее спиной. — Я поняла, что она считает, что от нее ничего не зависит. Что другого выхода нет, либо работа, либо семья, и она не знала, что с этим делать. Думаю, я хотела остаться, чтобы показать ей, что она ошибается, — Энди снова фыркнула. — Похоже, у меня получилось, а?» «Что между вами, Энди? Когда это началось?» Энди ненадолго задумалась, прежде чем решила, что нет смысла скрывать. «Когда мы были в Лондоне во второй раз, — сказала она. — В конце недели моды». «Это было в феврале, верно? — Энди кивнула. — Я помню, как тогда думал, что ты говоришь довольно сухо», — осторожно сказал ее отец. «Но я оживилась в марте, не так ли?» — спросила Энди и осмелилась слегка улыбнуться. Ее отец не проглотил наживку. «Чья это была идея? Ее или твоя?» «Ее, — призналась Энди. Глаза ее отца потемнели. — Но на самом деле, папа, все было не так, — быстро добавила она. — Это не было чем-то грязным или неприличным, ил… знаешь, как это было? — она моргнула, осознав это. — Это было очень правильно». «Правильно? — отец уставился на нее. — Энди. В этом нет ничего правильного». «Нет, — сказала Энди и внезапно рассмеялась, вспомнив то февральское утро, когда Миранда торжественно заявила о своих платонических намерениях и поцеловала ее в щеку. — Это было… О, я просто вспомнила об этом. Это было совершенно старомодно, — Энди увидела ошеломленное лицо отца и быстро протрезвела. — Извини. Но это было именно так. Все было хорошо. Папа, я согласилась. Она не заставляла меня ничего делать против моей воли. Никто не мог заставить меня делать что-то подобное». «Ну, ты, по крайней мере, не боишься противостоять ей, — сказал ее отец с таким видом, будто ему было больно признавать это. — Я был рад это видеть. Не то, чтобы она сильно тебя слушала», — добавил он мрачно. «Не в этот раз, — согласилась Энди. — Но да, я, ммм, я не тряпка или что-то в этом роде, — она решила не добавлять слово «больше». — Я не работаю на нее. Она здесь не мой босс. Я никогда не знала ее такой, какая она сейчас. Знаешь, это была моя идея переехать сюда. Мне пришлось ее уговаривать». Ее отец снова выглядел потрясенным, и Энди защищаясь сказала: «Ну, у нас обеих появилась новая работа, и мы начали работать все время и редко видеться. По крайней мере, так мы можем…» Ее отец застонал и закрыл лицо руками. «О, папа, не надо, — беспомощно сказала Энди. — Я знаю, что ты не одобряешь. Я понимаю». «Ты понимаешь?» — спросил ее отец, опуская руки и глядя на нее. «Да. Я понимаю. Но, ммм. Это меня не остановит, — она глубоко вздохнула. — Я поставила все на кон ради этого, папа, я не позволю это разрушить. Вот и все. Это лучше, чем Нейт или что-то еще в мире». «Играешь на все?» — спросил ее отец, приподняв брови. «Да», — повторила Энди, осознав, как она это сказала, насколько это было странно. «Это» — то, что их связывало с Мирандой — с самого начала была игра на «все». Между ними никогда не было никаких душевных разговоров, или о том, что бывает у других людей, чтобы лучше узнать друг друга. Они обе знали с их первого откровенного разговора на кухне, который больше был похож на договор, что это будет чем-то серьезным, редким, почти «эксклюзивным». Они были готовы рискнуть всем, не зная, что будет дальше. Энди задумалась, почему она никогда не думала об этом в таком ключе? «Энди?» — обеспокоено спросил ее отец. Она поняла, что у нее, вероятно, было действительно странное выражение лица. «Это сработало, папа, — услышала она себя, как будто издалека. — Все хорошо. Ты не представляешь, насколько хорошо». «Хорошо, даже когда тяжело», — подумала она. Когда с Нейтом было тяжело, это было нехорошо. Все было ужасно. Ее отец глубоко вздохнул, а Энди услышала шум на лестнице. Это была Химена. «Спокойной ночи, мисс», — сказала она, кивая Энди, а потом вежливо отцу Энди: «Сэр». «Буэнос ночес, Химена», — сказала Энди. Химена снисходительно улыбнулась ей, уходя. «Слуги, — со вздохом, сказал ее отец, как только за Хименой закрылась входная дверь. — Слуги, машины, водители, — он потер рукой лоб. — Знаешь, я бы сказал то же самое, будь она мужчиной. Я не хочу, чтобы ты была игрушкой для какого-нибудь богатого человека, — Энди открыла рот, но отец поднял руку. — Я знаю. Я знаю. Ты ее любишь». «Да, — твердо сказала Энди. — И она меня любит». Ее отец откинулся на спинку стула. «Я хочу, чтобы ты была с тем, кого любишь, Энди. Но я также хочу, чтобы ты уважала себя. Я хочу, чтобы ты могла смотреть на себя в зеркало и восхищаться человеком, которого ты там видишь, — он посмотрел на нее очень внимательно. — Ты можешь это сделать? Честно?» «Да, — сказала Энди, — Честно говоря, да. Я могу». Она могла. Больше, чем когда-либо, теперь, когда она заступилась за себя и за Миранду перед своими родителями. «Я не знаю, как еще это выразить, папа. Мне здесь хорошо. Я здесь счастлива». Она услышала еще один шум на лестнице — слабый, неуверенный. Ее отец кажется тоже. Они моргнули, прежде чем Энди поняла в чем дело. «Здесь все прекрасно, — громко добавила Энди. — За исключением этих надоедливых детей. Мне давно не терпится их похитить и продать в рабство, чтобы получить большие деньги». Потом послышалось хихиканье и Энди ласково сказала: «Идите сюда». Кэролайн и Кэссиди поспешили на кухню и уселись на два свободных стула. «Твоя мама с нашей все еще находятся в кабинете, — сказала Кэролайн Энди. — О чем они говорят?» «Лучше вы мне расскажите, — сказала Энди. — Вы слышали крик?» «Нет, — покачала головой Кэссиди. — Мы вообще ничего не слышали». Она посмотрела на отца Энди, который с настороженным выражением наблюдал за ней с сестрой. «Значит, ты не собираешься забирать ее обратно, верно?» «Нет, мы этого не хотели, — осторожно сказал отец Энди. — Мы просто хотели, чтобы она полетела с нами домой на несколько дней». «Ну, она не полетит, — сказала Кэролайн и потянулась за вилкой Энди. — Она наша, так что уходите. Могу я съесть немного этого, Энди? Я хочу есть». «Химена только недавно отнесла тебе тарелку с едой, — заметила Энди. — И ты не можешь говорить моим родителям, чтобы они уходили. Они мои родители, и я их люблю». «Извините», — любезно сказала Кэролайн отцу Энди, у которого в этот момент открылся рот от удивления. Потом она снова повернулась к Энди и спросила: «Теперь я могу съесть твою еду? Мы не могли есть наверху. Мы должны были знать, что происходит». «Вот что я тебе скажу, — сказала Энди, наклонив голову набок. — Можешь съесть мою еду, если начнешь с овощей, — Кэролайн наморщила нос. — Таковы условия». «Я съем это», — сказала Кэссиди, быстро выхватив вилку у Кэролайн, принялась за спаржу. По-видимому, она решила, что есть паровые овощи внизу, в разгар событий, лучше, чем есть что-то вкусное наверху наедине с сестрой. Кэролайн, лишенная теперь даже овощей, печально посмотрела на Энди. Отец Энди вздохнул и подтолкнул свою тарелку к Кэролайн, которая повернулась и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Он одарил ее легкой натянутой улыбкой. «Пожалуйста, — сказал он. — Я не голоден. Здесь еще много чего осталось». «Почему? Это разве так плохо?» — спросила Кэролайн, хмуро глядя на тарелку. «Нет, — сказала Кэссиди, набив рот зеленым перцем. — Поторопись и поешь, пока мама не пришла. Она рассердится, если увидит нас». Кэролайн повиновалась и начала быстро насаживать на вилку еду. «Вы всегда можете вернуться наверх и поесть там спокойно, — сухо сказала Энди. — Теперь, когда вы знаете, что я никуда не уйду». Кэролайн покачала головой, а Кэссиди взглянула на отца Энди, сглотнула и сказала: «Мы хотели посмотреть на него». «На меня?» — удивленно спросил отец Энди. Кэссиди посмотрела ему прямо в глаза: «Почему бы и нет? Вы же приехали, чтобы посмотреть на нас». Энди вздрогнула, но, к ее удивлению, отец покачал головой и даже улыбнулся. «Справедливо». Кэссиди выглядела так, будто собиралась сказать что-то еще. Энди приготовилась съежиться от чего бы то ни было, но потом все услышали, как наверху открылась и закрылась дверь на втором этаже. Затем, еще через несколько секунд, они услышали шаги по лестнице. Энди, ее отец и близняшки затаили дыхание, когда на кухню вошла Миранда и мама Энди. К всеобщему удивлению, ни у кого из женщин не было ни синяка под глазом, ни выбитых зубов. Мать Энди больше не гневалась. На самом деле она была даже немного бледной. Бледной и задумчивой. Лицо Миранды было таким же пустым, и нечитаемым, как до этого. «Вы уверены, что не пообедаете, Хелена?» — спросила она. «Нет, спасибо, — сказала мама Энди, отводя в сторону взгляд. Энди заерзала на стуле, в основном потому, что она вообще не могла это интерпретировать. — Я думаю, нам лучше уйти. Пойдем, Ричард. Я бы хотела поскорее вернуться в отель». Отец Энди поднялся на ноги и озабоченно нахмурился. «Ну, подожди минутку. Разве мы не можем…» «Ричард, пожалуйста, — сказала она. — Я очень устала, и Миранда тоже». «Миранда тоже»? Энди и ее отец обменялись более чем удивленными взглядами; то же самое сделали близняшки. Миранда же оставалась совершенно невозмутимой. «Энди, мы позвоним тебе завтра. Если сможешь, я хотела бы встретиться за обедом и поговорить еще немного», — Энди молча кивнула. Ее отец снова открыл рот, а мать сказала: «Ричард. Пожалуйста». «Хорошо», — сказал ее отец. Еще несколько минут назад он был спокойным и забавлялся близняшками, но теперь он снова посмотрел на Миранду, и взгляд его изменился. Миранда смиренно посмотрела в ответ. «Спокойной ночи, Ричард», — сказала она. «Спокойной ночи», — холодно ответил он. Потом отец Энди быстро взглянул на жену, а затем на дочь, прежде чем наклониться, чтобы кратко поцеловать ее в щеку. «Увидимся завтра, Энди». «Конечно», — сказала Энди с беспокойством и любопытством. «Разрешите мне позвонить моему водителю, — сказала Миранда. — Вам незачем брать такси, чтобы…» «Нет», — прорычал отец Энди. Затем он взглянул на близняшек и их огромные глаза и учтиво добавил: «Нет, спасибо. Хорошей ночи. Думаю, нам стоит немного прогуляться, верно, Хелена?» Она кивнула. «Спокойной ночи. Спасибо за ужин», — добавил он, как будто его кто-то заставлял быть вежливым. «Пожалуйста», — пробормотала Миранда. Мать Энди посмотрела на нее долгим задумчивым взглядом, а затем повернулась к Энди, и наклонилась, чтобы поцеловать ту в щеку. «Спокойной ночи, милая, — сказала она. — Увидимся позже». «Да… спокойной ночи…» Ее родители уехали. Как только за ними закрылась входная дверь, у Энди подкосились колени, и она тяжело опустилась на кухонный стул, который только что освободил ее отец. Она безучастно посмотрела на Миранду, которая на секунду подняла брови на Энди, прежде чем повернуться к близняшкам. «Девочки, поднимайтесь наверх и доешьте там свой ужин», — сказала она. «Но…» — начала Кэссиди. «Наверх, — повторила Миранда. Они ушли. Миранда тоже села и спросила: «Еда осталась?» «Ага, — тупо сказала Энди. Затем она подскочила и начала суетиться. — Дай мне подогреть …» «Не беспокойся об этом», — сказала Миранда. У нее заурчало в животе. В любое другое время это рассмешило бы Энди. Как бы то ни было, она просто поставила тарелку с едой перед Мирандой и пошла за стаканом воды. Миранда сидела и молча ела, а Энди старалась не смотреть на нее. В конце концов Энди не выдержала. Несмотря на то, что по-прежнему было тяжело говорить, из-за напряженной обстановки, и Энди отдавала себе отчет о том, что Миранда предпочла бы, чтобы она держала рот на замке, но она все же сказала: «Мне очень жаль. Я не знала. Я даже не могла представить, что они…» — она замолчала и повторила: «Мне очень жаль». «Я вижу, что они разделяют твои манеры, — холодно сказала Миранда. — Приглашение самих себя в чужой дом и так далее». «Ну, здрасьте», — обиженно сказала Энди. Сейчас она чувствовала себя довольно нестабильной и не была в настроении для общения с Мирандой-стервой. «Я сказала, что мне очень жаль, я сказала, что не знала». «Есть еще кое-что, чего ты мне не говорила», — сказала Миранда, пристально глядя на Энди и пронзая ее холодными голубыми глазами. «Что ты имеешь в виду?» «Например, ты никогда не говорила, что твои родители явно думали, что я приставала к тебе на Рождество, — продолжила Миранда. Она бросила вилку на тарелку и откинулась на спинку стула, ее глаза блестели от гнева. — Или то, что ты им наговорила на мой счет». «Боже мой», — простонала Энди и закрыла лицо руками. «Было приятно услышать это от твоей матери, — сказала Миранда. — Не могу передать, насколько мне это понравилось». Энди уставилась на Миранду сквозь на пальцы. «Зачем? — сказала она. — Как я могла рассказать тебе об этом? Что хорошего в этом было бы? — Миранда открыла рот. — Не могу поверить, что она сказала это тебе». «Почему нет?» — рявкнула Миранда. «Потому что они донимали меня этим после Рождества, и я сказала им, что они сумасшедшие! — Энди вскинула руки вверх. — Господи Иисусе, я позвоню ей прямо сейчас. Я не буду встречаться с ними завтра, я не собираюсь…» «Успокойся, — сказала Миранда и снова взяла вилку. Энди опустила руки на колени. — Перестань вести себя как ребенок. Мы с твоей матерью поговорили… вежливо… как только мы прошли этот очаровательный эпизод». «Я не могу поверить… о чем вы говорили?» «Я сказала то, что должна была сказать, — взгляд Миранды теперь стал смертельным. — Разве ты плохо знаешь меня, Андреа? Я поняла все о твоих родителях с того момента, как они переступили порог нашего дома. И я знала, с самого начала, что первым делом нужно разобраться с твоей матерью. Если это сработает, она объяснит все твоему отцу, и мне никогда больше не придется иметь дело с этой нелепой драмой». «Но что именно ты сказала? — спросила Энди, наклоняясь вперед. — Я имею в виду, мама не выглядела счастливой, но она больше не выглядела рассерженной». Губы Миранды сжались в тонкую линию. «Я сделала то, что никогда не думала, что буду делать, — со вздохом сказала она. — Я оправдывалась перед ней. Я рассказала ей про себя, объяснила свою ситуацию и свои чувства к тебе — те вещи, которые она не имела абсолютно никакого права знать, независимо от того, твоя она мать или нет…» «Но… но почему ты…» — у Энди округлились глаза. «Потому что это сработало, — резко сказала Миранда. — Как я и ожидала. Так что я сделала то, что требовалось». Ее губы дрожали от гнева, а глаза практически искрились ненавистью. «Я всегда делаю то, что нужно, разве ты еще не заметила?» У Энди перехватило дыхание: «Сделала все, что нужно, чтобы…» «Чтобы удержать тебя, — сказала Миранда, глядя ей прямо в глаза. — Чтобы удержать тебя со мной, а их подальше от нас. Я не хочу разногласий между тобой и твоими родителями, Андреа. Это могло бы отразиться на нас». «Нет! — сразу сказала Энди. — Я никогда не вернулась бы с ними в Огайо, я бы никогда не бросила тебя только потому, что они сказали мне это сделать — ты действительно думаешь, что я смогла бы?» «Нет, — сказала Миранда. — Я не сомневалась в этом ни минуты». Энди открыла рот, а затем остановилась и посмотрела на лицо Миранды. Оно было серьезным. Миранда определенно имела в виду именно это. Миранда знала, что Энди не оставит ее. Она в этом была уверена. Миранда полностью доверяла Энди и ее любви к ней. Миранда, Миранда Пристли, которая вообще никому не доверяла. Энди сглотнула и смотрела, как комната начала вращаться вокруг нее. Миранда продолжила: «Но я надеюсь, ты понимаешь, что все будет намного лучше, если ты не будешь полностью отстранена от своих родителей. И на этом этапе нам просто необходимо все, что сделает нашу жизнь проще и приятнее… — она переместилась на своем стуле и поморщилась. — Что ж, теперь ты знаешь, как я к этому отношусь, — затем она нахмурилась, когда посмотрела на Энди. — Что не так?» «Ничего, — слабо ответила Энди. По крайней мере, вращение перед ее глазами стало замедляться. Вера, доверие и любовь. — Я просто… я рада, что ты… я имею в виду, мне жаль, что тебе пришлось… это с моей мамой и…» «Я хочу, чтобы ты была счастлива, — сказала Миранда. — Здесь, со мной. Я не хочу, чтобы ты сожалела, — ее челюсть напряглась. — Если это означает, что я должна… объясниться с твоими родителями, пусть так и будет». «Спасибо», — прошептала Энди. «Не благодари меня, — сказала Миранда. — Я все еще мечтаю убить твою мать». «Ой», — сказала Энди. «Довольно». «Ты делаешь меня счастливой, — сказала Энди, тяжело сглатывая. — Я думала об этом, когда разговаривала с отцом… я не могу этого объяснить, он кажется не поверил мне, но все, что мы с тобой делаем — работает». «Ты уже это говорила», — сказала Миранда и поднесла ко рту ложку с холодным ризотто. Она наморщила нос. «Да, но это всегда правда, — сказала Энди. — Это просто… эм, ты уверена, что не хочешь, чтобы я это подогревала?» «Можешь подогреть, — прорычала Миранда и отодвинула тарелку. — Я пропустила обед потому что…» Она остановила себя, но было слишком поздно, Энди уже нахмурилась. «Нет, — сказала Миранда, — Я не хочу этого слышать. Не сегодня». Энди взяла ее тарелку и подошла к микроволновой печи. «Боже мой. Я не могу оставить тебя одну ни на минуту». Она поставила тарелку внутрь, нажала кнопки и прислушалась к тихому жужжанию. Затем она обернулась и увидела, что Миранда смотрит на нее из-за стола с непроницаемым лицом. Энди фыркнула от смеха: «Ни тебя, ни твоих детей». «Ты самая веселая женщина, которую я когда-либо встречала, — сказала Миранда. — Действительно». «Ага», — сказала Энди. Она запустила руки в карманы брюк и, улыбаясь, подошла к Миранде. «Также теперь я задолжала делать тебе массаж ног всю оставшуюся жизнь». Стоическое лицо Миранды, наконец, изменилось, когда она оскалила зубы в крайне неприятной улыбке. «Ты даже не представляешь, моя дорогая, что теперь ты мне должна». «Знаешь, я могу сказать им завтра за обедом, — сказала Энди, становясь более серьезной. — Мама не имела права говорить тебе все это. Они не могут так общаться с тобой. Я им не позволю». «Ты мой герой, — сказала Миранда, и ее глаза беспокойно блуждали, пока они не остановились на дверце морозильной камеры. — Позволь мне еще раз заметить, что меня абсолютно не волнует, что они думают обо мне. У нас же осталось «Рокки-роуд»?» «Ты знала», — сказала Энди и открыла дверцу морозильной камеры.