Truth and Measure/Правда и мера

Однако, если Энди ожидала, что проведет несколько следующих часов в состоянии счастья и расслабленного блаженства, она серьезно ошибалась. Потому что ей пришлось применить все свои организаторские способности и таланты, когда она бегала в два часа ночи по дому, пытаясь уладить с десяток важных дел сразу, после того, как скорая помощь увезла Миранду в больницу. Во-первых, нужно было позвонить доктору Вишванатан и сообщить ей чудесную новость и адрес больницы, куда увезли Миранду. Во-вторых, собрать и отправить близняшек к отцу, не смотря на их громкие протесты, потому что им разрешили очень коротко увидеть своего нового брата, и то, только после того, как Миранду накрыли одеялом и вывезли в коридор на каталке, а дверь в ее спальню плотно закрыли. Энди прекрасно понимала, что Миранда не хочет, чтобы дети видели беспорядок внутри, особенно кровь на простынях. К счастью, в полтретьего утра прилив энергии близняшек сошел на нет, и они уже практически засыпали, пока Энди сажала их в машину к Рою, чтобы он отвез их Грегу. Отец девочек на удивление хорошо понял ситуацию в два часа ночи, и, к ещё большему удивлению Энди, поинтересовался состоянием своей бывшей жены, хотя первый фактор мог повлиять на второй. («Ага, ну, — сказал он, громко зевнув, — я конечно могу ненавидеть ее за многое дерьмо, но в предыдущий раз ей действительно было довольно плохо»). Затем Энди быстро накинула верхнюю одежду, схватила больничную аптечку Миранды и, предварительно позвонив в больницу, вызвала такси, потому что она не могла сидеть и ждать, пока Рой вернется за ней из самого фешенебельного района Бруклина. По дороге она разбудила первого помощника Миранды. Теперь, когда у той была другая должность и иной статус, который нужно было поддерживать, Миранда наняла для себя целых трех личных помощников, которые были немного старше прежних девушек из «Подиума», немного более опытными и немного более невозмутимыми. Однако в подобной ситуации даже первый «невозмутимый» помощник, которого звали Эрик, казалось, благоговейно трепетал от мысли о том, что его грозный босс рожает. «Но она в порядке?» — спросил он осторожно у Энди. «Конечно, — сказала Энди, чертовски надеясь на то, что она права и что во время поездки на скорой ничего страшного не произошло. — Но все ее встречи на этой неделе нужно отменить или, по крайней мере, отложить на пару недель. Скажем, на три недели. Напомни всем доброжелателям, что цветы не допускаются в ее больничную палату, и что она, вероятно, будет отдыхать, поэтому ей не нужны посетители. И позвони человеку по связям с общественностью утром — я имею в виду, сегодня утром — и скажи ему, что как можно быстрее нужно взять под контроль прессу». «Да, конечно, подожди минутку, позволь мне это записать…» Энди собиралась взорваться от гнева, когда она вспомнила, что на самом деле было без четверти три утра. «А теперь, повтори все, что я сказала только что…» К ее облегчению, он смог пробормотать все до единого слова, и она слышала, как быстро бегает его ручка по бумаге. Затем, по прошествии чрезмерно большого промежутка времени, учитывая низкий трафик и небольшое расстояние до Ленокс-Хилл, такси подъехало к дверям больницы. Энди сунула стопку долларов таксисту и улыбнулась ему. «У нас родился ребенок сегодня ночью! — сказала она. — Прямо дома, посреди ночи!» Он улыбнулся, взял деньги и непонимающе кивнул. В больнице Энди была встревожена, узнав на посту медсестер, что она не может подняться в палату к Миранде, потому что она не является членом семьи. Но они позвонили в палату после того, как она попросила, и, к ее облегчению, доктор Вишванатан ответила на звонок и велела разрешить Энди пройти. Поездка на лифте и прогулка по ослепительно-белому коридору казались сном. Когда Энди вошла в комнату — конечно, у Миранды была своя вип-палата — Миранда крепко спала, а ребенка не было видно рядом. Энди испуганно посмотрела на доктора Вишванатан, которая сидела в прикроватном кресле, и успокаивающе кивнула и улыбнулась ей. «Все хорошо, — мягко сказала она, вставая на ноги. — Ребенка немного покормили и сейчас он находится в детской, пока Миранда отдыхает, — Энди, затаив дыхание, кивнула. — Надеюсь, ее маленькие девочки уже чувствуют себя лучше?» Энди снова кивнула. Тогда доктор Вишванатан с беспокойством в голосе спросила: «А ты? С тобой все хорошо?» Энди на мгновение посмотрела на нее, а затем сказала: «О!» и бросилась вперед, чтобы заключить доктора Миранды в крепкие радостные объятия. Она услышала, как икнула, а потом еще раз. Доктор Вишванатан вздохнула, усмехнулась и успокаивающе похлопала ее по спине. Боже. Надо было собраться. «И-извините», — пробормотала Энди, отступая назад и вытирая нос. Она огляделась в поисках салфетки и поняла, что доктор Вишванатан уже протягивает ей одну. Она высморкалась так тихо, как только могла. «Просто… все эти месяцы… и, наконец… и эта скорая помощь, и я так испугалась, что с ней может что-нибудь случится, я совершенно не смогу с этим справиться… и, и дети, и я должна была действовать…» «Тише, — сказала доктор Вишванатан ласково, но твердо. — Все хорошо. Я понимаю, что ты чувствуешь облегчение, но тебе следует взять себя в руки, — она одарила Энди полуулыбкой. — Если ее девочки смогли это сделать, то и ты можешь». Энди кивнула, сгорая от стыда. Доктор Вишванатан с любопытством склонила голову набок. «Я думала, ты ее помощница, — сказала она. — Но вы двое — ты и она…» Вот дерьмо. «Я, ммм. Я была ее помощницей. Но… я имею в виду, это…» «Не мое дело, — мягко сказала доктор Вишванатан. — Конечно. Если это тебя успокоит, я скажу, что я рассматриваю это как часть моего соглашения о конфиденциальности». Она протянула руку и похлопала Энди по руке. «О. Да. Верно. Хорошо, — Энди взглянула на спящую Миранду. — Она все еще выглядит, ммм, беременной». «Это нормально. Еще несколько недель или около того, она не набрала лишнего веса…» Доктор Вишванатан нахмурилась, что означало, что она думала, что Миранда не набрала достаточно веса… и точка. Энди решила не упоминать про «Haagen-Dazs». «Так что это не продлится долго, особенно с упражнениями». «Ох, точно, — Энди вспомнила, что читала про это. — Да, хорошо. Но… но почему роды были такими быстрыми? Фельдшер сказал, что прошло меньше часа. Вы думаете, что это могло навредить ребенку или на что-то повлиять?» «Нет, совсем нет, — сказала доктор Вишванатан. — И я бы не сказала, что роды были слишком «быстрыми». Вполне вероятно, что она рожала весь день, даже не осознавая этого; иногда такое случается, когда шейка матки женщины расширяется потихоньку весь день, в основном с безболезненными схватками, — она тонко улыбнулась. — Но это бывает очень редко. Многие женщины сочли бы это благословением». «Значит, у Миранды действительно были все шансы родить прямо на заседании Правления», — подумала Энди со слабым чувством истерии, но спросила у доктора Вишванатан то, что ее действительно сейчас волновало: «А как все прошло? Ну, Вы знаете, когда она была в машине скорой помощи или дома, все ли…» «Насколько я понимаю, плацента отделилась без каких-либо проблем, — сказала доктор Вишванатан. — Обо всем остальном тоже хорошо позаботились. На самом деле, кажется, я вообще не была нужна, кроме общих вещей, — ее улыбка стала намного теплее, чем Энди когда-либо видела. — Например, побыть здесь с ней пока ты не приедешь. Что, конечно, тоже является частью моей работы». «Спасибо», — сказала Энди, и прежде чем она смогла остановить себя, она снова обняла женщину, но на этот раз с большей выдержкой. Доктор Вишванатан обняла ее в ответ. «Андреа?» — позвала Миранда сонным голосом. «Ой!» — воскликнула Энди и буквально выпрыгнула из рук доктора Вишванатан. Миранда проснулась и теперь смущенно озираясь по сторонам, ерзала на кровати. Было видно, что чувствует она себя очень неудобно. Но выглядела она на самом деле очень хорошо, для женщины пережившей тяжелые роды, практически также, как выглядела всего несколько часов назад, когда Энди растирала ей ноги, и у нее в животе еще был ребенок. «Миранда, — сказала Энди, торопясь склониться над кроватью. — Как ты себя чувствуешь?» «Я не знаю, — неуверенно сказала Миранда. — Ужасно, — она нахмурилась и еще раз рассеянно оглядела комнату. — Где он?» «В детском отделении, как мне сказали», — ответила Энди. «Теперь, когда Энди здесь, а ты проснулась, Миранда, я пойду домой, — нашлась доктор Вишванатан. Теперь она выглядела немного более отстраненной, чем когда разговаривала пару минут назад с Энди. — Вы в хорошей форме, и медсестры смогут позаботиться о вас. Я вернусь утром, чтобы проверить Вас». «Да, да, хорошо, — сказала Миранда, как будто она смутно понимала, что говорит ее врач. — Андреа, иди и принеси мне ребенка». Энди уже собиралась направиться к двери, но сообразила, что ей вряд ли позволят зайти в детское отделение и забрать ребенка, поэтому она вместо этого нажала кнопку медсестры, и рассеянно помахала доктору Вишванатан на прощание. Затем она потерла руку Миранды. «Эй. Ты прекрасно выглядишь». Строго говоря, это было не совсем так. Миранде, очевидно, сделали что-то вроде быстрой ванны губкой и надели на нее больничную рубашку, но ее волосы все еще казались липкими и обвисшими от пота, глаза красные, а на скулах проглядывали небольшие синяки. Но Энди правда имела это в виду, когда добавила: «Совершено прекрасно». «О, я в этом уверена, — сказала Миранда так, словно она с каждой минутой все больше приходила в себя. — Надень на меня ожерелье, и я буду готова провести благотворительный вечер». «Да, но это не раньше конца августа, — сказала Энди. — Я думаю, у тебя есть немного времени повременить с этим». В этот момент медсестра заглянула внутрь. «Она хотела бы увидеть ребенка, — сказала Энди. — Все хорошо?» «Конечно, — ответила медсестра и взяла карту Миранды. — Пристли, комната 344А. Скоро вернусь». «Девочки со своим отцом?» — спросила Миранда. «Да. Рой отвез их, а я приехала сюда на такси. Они, наверное, уже крепко спят». «Что они сказали после того, как я уехала?» «Они думали, что ребенок действительно уродлив, — Энди ухмыльнулась. — Я думаю, они ожидали увидеть одного из тех младенцев с поздравительных открыток». «Я никогда не видела красивого новорожденного, — сказала Миранда. Она остановилась. — Или какого-то особенного. Не то чтобы я видела многих, — она взглянула на Энди. — Все произошло очень быстро». Энди сглотнула. «Ага, — потом она впилась в Миранду взглядом. — Не могу поверить, что ты сама вызвала скорую и не позвала меня». Миранда закатила глаза. «Я действительно понятия не имею, сколько раз мне придется еще тебе это повторять, — сказала она. — Когда возникает проблема…» «Позаботься об этом сама», да, я помню, — сказала Энди и закатила глаза. — Не надейся на других, бла, бла, бла…» «Я действительно полагаюсь на тебя, Андреа, и перестань дуться, — сказала Миранда. — Я была не совсем рациональна». Она выглядела обиженной, и Энди сразу же раскаялась. Во всяком случае, чтобы обвинять… «Мне очень жаль, — быстро сказала она. — Я знаю. Я просто волновалась, вот и все. Я так рада, что все в порядке». Она внезапно протянула руку и взяла Миранду за руку, в которой не было капельницы. Она почувствовала, как слезы собираются у нее на глазах. «Боже мой, я так рада», — она всхлипнула. «Не смей плакать», — предупредила Миранда. Прежде чем Энди успела ответить, они обе услышали звук колес снаружи, и Миранда повернулась к двери с явным облегчением, когда медсестра завезла люльку внутрь. «Он все еще спит», — мягко сказала медсестра. «Давайте посчитаем последние минуты нашего благословения», — пробормотала Миранда. Она попыталась сесть, но затем со стоном упала обратно на спинку кровати. «Андреа…» — Энди встала, подхватила Миранду под мышки и помогла ей подняться. Затем медсестра осторожно подняла маленький красный сверток, завернутый в одеяло, и передала его Миранде, которая прижала его к груди, явно задерживая дыхание. После она кивнула медсестре, которая, убедившись, что все в порядке, оставила их одних. Энди тоже затаила дыхание, когда она наклонилась, чтобы впервые увидеть ребенка. Она не могла хорошенько разглядеть его дома, когда вокруг была такая суматоха. Его лицо было красным и морщинистым, как помидор, которому несколько дней от роду, а его глаза были сморщены, и все это придавало ему безошибочное выражение отвращения к состоянию мира. Энди смотрела на него, и смотрела, не в силах оторваться. «Определенно некрасивый», — вздохнула Миранда. «Да, это так», — сказала Энди. Миранда повернулась к ней. Ее глаза расширились: «Андреа?» «Посмотри на это милое личико», — мечтательно сказала Энди. «О, нет», — сказала Миранда, закрывая глаза. «Это его ручка высовывается из одеяла? У него такие крошечные пальчики!» «Чего именно ты ожидала?» «Ууууу, — сказала Энди, чувствуя самую глупую ухмылку, когда-либо растягивающуюся на ее лице. — Посмотри, что ты сделала. Разве он не потрясающий? Это маленький человек!» «Ты будешь совершенно невыносимой, не так ли? — сказала Миранда. — Я не могу даже представить…» «О, я не буду такой уж и плохой, — глаза Энди расширились. — Мне кажется, у него мой нос!» «Чудесно, — сказала Миранда. — Я думаю, тебе нужно немного поспать». «Не-а. Никогда больше не буду спать, — Энди наклонилась и прислонилась головой к плечу Миранды, прижимаясь щекой к ее больничному халату. — Он идеален. Ты тоже. Вы оба совершенно идеальны». «Что ж, — сказала Миранда, — я думаю, ты правда больше никогда не будешь спать, если собираешься так говорить». В этот момент ребенок заерзал и начал хныкать. «О боже. Вот…» — Миранда протянула ребенка Энди, как будто это не было большой проблемой подержать новорожденного младенца, а затем начала возиться со шнурками на своем халате. Энди ахнула, когда почувствовала его вес в руках, и посмотрела на него сверху вниз, когда его хныканье стало громче. «Не так уж и идеален сейчас, не так ли? — сухо спросила Миранда. Она раздвинула халат достаточно, чтобы обнажить грудь. — Дай мне его сюда. Быстро». Энди вернула ребенка трясущимися руками, а затем с интересом наблюдала, как его рот жадно прижался к соску Миранды. Она не могла поверить, что на ее глазах Миранда Пристли занимается грудным вскармливанием, как профессионал. Миранда заметила недоверие Энди. «Напоминаю, что раньше их было двое, — сухо сказала она. — Вот это было весело». «Смотри, он точно знает, как это делать! — сказала Энди, наблюдая, как он сосет грудь. — Он настоящий гений!» «Абсолютный». «Бьюсь об заклад, это все благодаря Моцарту, — Миранда даже усмехнулась. — Вау. Посмотри на него, ну же!» «Да», — мягко сказала Миранда. Энди на мгновение взглянула на нее и увидела необычно нежный взгляд в ее глазах, таким же взглядом, она иногда смотрела на близняшек. «Ха, — сказала Энди. — Ты говоришь жестко, но ты сама в восторге от него». «В восторге? Это очень сильно сказано, — фыркнула Миранда. — Я испытываю великое облегчение, это точно. И я измучена». Энди ухмыльнулась ей. Миранда закатила глаза, и какое-то время они молча наблюдали за ребенком. Затем Миранда сказала: «Арчер». «Хм? — Энди моргнула и сообразила. — Ой». «Его зовут Арчер». «Да? Почему Арчер?» Миранда посмотрела на нее: «А почему он не может быть Арчером?» «Нет причин, — быстро сказала Энди. — Все нормально». Так оно и было, как она понимала, даже если это имя действительно звучало… немного странно, очень серьезно что ли, для такого крошечного ребенка. В нем было что-то высокомерное и сильное, поэтому, несомненно, оно понравилось Миранде. «Арчер Пристли. Звучит хорошо. Мне нравится». Миранда удовлетворенно кивнула. «Но почему ты выбрала его?» Миранда пожала плечами, стараясь не мешать кормлению ребенка. Арчера. «Не знаю. Во-первых, я не припоминаю, чтобы ненавидела кого-то по имени Арчер. Во-вторых, как только близняшки прочли это имя в своем списке, я поняла, что это то, что нужно». «Ты… — Энди вытаращила глаза. — И нам пришлось выслушать все остальные имена? Когда ты определилась с выбором еще в первой пятерке?» «Девочкам было весело, — сказала Миранда. — И… как я уже сказала… я хотела подождать, прежде чем все закончится». Она не встретилась взглядом с Энди, но Энди знала, о чем она подумала. «Ну, — мягко сказала она, — все обошлось». «Да, — сказала Миранда. — Да, это так». Энди снова почувствовала у себя глупую ухмылку на лице. «Привет, Арчер, — сказала она малышу. Миранда поерзала в постели и поменяла грудь. — Вау. Он голоден». «Пока не так сильно, — сказала Миранда. — Подожди пару дней, — она вздрогнула от воспоминаний. — Это будет больно, насколько я помню. Я наслаждаюсь этим, пока могу». «Ты собираешься продолжать грудное вскармливание? Или делать молочную смесь?» «Грудное вскармливание, — Миранда поморщилась. — Мне нужно будет использовать молокоотсосы, когда я вернусь на работу. Это напоминает мне…» Энди решила быстро сменить тему и кратко изложила все, что она устроила в такси. К концу ее рассказа Миранда кивнула, и выглядела немного мрачной. «Целая неделя потеряна, — сказала она, сокрушаясь. — И мне нужно больше». Признание выглядело так, будто ей физически было больно от этого. «Все в порядке, — строго сказала Энди. — У тебя есть время, Миранда. Месяц или больше, если хочешь, как они сказали». «Хммм, — хмыкнула Миранда. — Посмотрим». Но глядя на эти налитые кровью глаза и синяки под ними, Энди уже точно могла сказать, что Миранде потребуется не меньше месяца отпуска. И сама Миранда это прекрасно знала. «Позвони Эрику, как только это будет возможно, — сказала она. — Скажи… у тебя есть блокнот? Хорошо. Скажи ему…» В течение последующих десяти минут Энди быстро записывала различные, часто бессвязные инструкции Миранды. Затем медсестра вернулась, чтобы забрать Арчера, и Миранда почти сразу заснула. Она действительно выглядела измотанной. Энди пыталась подавить свое беспокойство, и уверяла себя, что Миранда будет в порядке. Она могла выдержать что угодно. Даже если она была примерно на двадцать лет старше среднестатистической молодой матери, и была перегружена работой, и была подавлена, и… «О, черт», — подумала Энди, и, схватив соседнее одеяло, свернулась калачиком в неудобном кресле. Было уже четыре часа утра, и ей нужно было немного поспать. Слава богу, сегодня была суббота. Найджел был прав — она ​​была бы сейчас совершенно бесполезна в офисе. Кстати о Найджеле… когда наступит нормальное для звонка время, ей придется позвонить ему… Когда Энди открыла глаза, было пять тридцать, и Миранда снова кормила грудью Арчера. «Должно быть приятно бездельничать», — сказала ей Миранда. Темные круги под глазами не уменьшились ни на йоту. «Извини, — кротко сказала Энди. Она протерла глаза. — Я могу что-нибудь для тебя сделать?» «Принеси воды, — сказала Миранда. — И не из-под крана». У ее кровати уже стояла пустая бутылка. Энди с трудом поднялась на ноги и направилась к торговому автомату в коридоре. Не совсем Эвиан, но должно быть неплохо. Пока она была поблизости, Энди остановилась у кофемашины и налила себе чашку кофе. Она чувствовала себя довольно мерзко: сальные волосы и лицо, усталость во всем теле. А Миранда, должно быть, чувствовала себя в десять раз хуже. Когда Энди вернулась, Миранда сразу сказала принюхиваясь: «Кофе. Я хочу кофе. Starbucks. Именно такой, какой я люблю, в ту же минуту, когда доктор скажет, что мне можно». «Один обезжиренный латте без пены с дополнительной порцией. Горячий, — сказала Энди. — Думаю, я смогу это устроить». Не то чтобы она понятия не имела, где находится ближайший «Starbucks», но он не мог быть слишком далеко. «Ты голодная?» «Голодная, — сказала Миранда. — И я отказываюсь есть какие-либо отходы, которое они здесь называют едой». «Я посмотрю, что можно сделать», — сказала Энди, немного покачиваясь на ногах. Миранда увидела это и вздохнула. «Сядь сначала, — Энди послушно села. — Возьми себя в руки». «Ага», — сказала Энди и постаралась сделать это. Некоторое время они просто молчали, наслаждаясь покоем. Всего через несколько часов, как только Нью-Йорк проснется, темп жизни снова ускорится. Им нужно будет позвонить и связываться со многими людьми, нужно будет принять много решений, нужно будет кропотливо улаживать большое количество деталей. Энди могла оградить Миранду от некоторых из этих забот, могла бы вмешаться в работу персонала Миранды, чтобы ей не пришлось беспокоиться больше, чем это было необходимо. Да. Эти тихие моменты определенно нужно было смаковать. Энди наклонилась и снова посмотрела на Арчера, а потом спросила у Миранды: «Хочешь увидеть близняшек сегодня или подождешь до завтра?» Но Миранда должно быть так устала, что близняшки сейчас могут показаться для нее чересчур, как бы сильно они ни хотели встретиться со своим братом должным образом. «Я еще не знаю, — сказала Миранда и переключила Арчера на другую грудь. — Я не записываю весь свой день, Андреа». «Ну, я тоже никогда не знаю, что у тебя на уме, — сказала Энди. Она сделала большой глоток кофе и сказала: «М-м-м», хотя на вкус он был ужасен. Миранда мрачно посмотрела на нее. Энди причмокнула. «Я помню то время, когда ты меня боялась, — сказала Миранда. — Старые добрые времена». «Я все еще боюсь, — сказала Энди. — Просто я лучше это скрываю». Она протянула руку и коснулась щеки Арчера кончиком пальца. «Вот это да? — она сглотнула. — Кожа такая мягкая». Энди отдернула руку, опасаясь, что может повредить нежную кожу ребенка своим даже легким прикосновением. «Мм», — сказала Миранда. Арчер прекратил сосать и легонько вздохнув, снова заснул. Сердце Энди остановилось, наполнилось нежностью, а затем снова начало биться. Затем Миранда вручила ей живой сверток. «Вот. Подержи его немного». Энди ахнула, но следующее, что она поняла, это что у нее был младенец на руках, и она откинулась на спинку сиденья, пока Миранда снова застегивала свой халат. «Боже мой. Боже мой», — сказала она. Не то чтобы она никогда раньше не держала на руках ребенка — держала несколько — но это было совсем другое. Абсолютно разные ощущения. «Эй, а какой у него вес? Тяжело было?» — спросила она. «Семь фунтов, одна унция, — сказала Миранда. — И на две недели раньше. Я думаю, что мне невероятно повезло». «Слышишь, малыш, — сказала Энди, воркуя с ребенком. — Мамочка говорит, что ей очень повезло, что у нее самый красивый мальчик на свете, не так ли?» Миранда застонала и потерла глаза рукой. Энди закусила губу. Арчер зевнул и тут же начал издавать безошибочный запах. «Это…» — начала Миранда. «Упс. Да. Я с этим разберусь, — сказала Энди и отнесла Арчера к ближайшему пеленальному столику, где она начала разворачивать его. — Я принесла тебе пару подгузников». «Полагаю, это было не обязательно, где-то здесь они должны быть, — сказала Миранда. — Это же больница». «Да, но нам нужен один прямо сейчас, — сказала Энди и вытащила подгузник из сумки. — Расслабься, это как ехать на велосипеде…» На противном, вонючем велосипеде. Но она быстро вытерла ребенка и переодела. Миранда выглядела впечатленной. «Я присматривала за чужими детьми в старшей школе, — сказала Энди, гордясь тем, что это ей наконец-то пригодились эти навыки. — У одной пары был годовалый мальчик и двухмесячная девочка. Родители отчаянно пытались выбраться на несколько часов в неделю из дома. Я зарабатывала неплохие деньги, но детей было мало». «Неудивительно, что ты была так напугана в семнадцать лет», — тихо сказала Миранда. Пальцы Энди замерли, когда она снова завернула Арчера в его одеяло. Он немного был недоволен Энди, пока она меняла его подгузник, но теперь, когда он снова почувствовал себя чистым и одетым, он, очевидно, решил простить ее и снова заснуть. «Да, было страшно», — сказала Энди, и невольно подумала, насколько испугалась Миранда в свои восемнадцать. Но она прекрасно понимала, что нельзя спрашивать. «Ты уже решила, какое у него будет второе имя?» — спросила Миранда. Энди была рада, что она не взяла на руки Арчера снова, потому что она, вероятно, уронила бы его. Она повернулась, чтобы посмотреть на Миранду, в то время как ее челюсть отвисла. «Я… что?» На лице Миранды играла крошечная кривая улыбка. «Второе имя. Выбери его. Или ты думаешь, что у него не должно быть второго имени?» «Я… — Энди осторожно взяла Арчера на руки и понесла к креслу. — Я действительно не думала об этом … эээ… — она моргнула. — Ты правда позволишь мне выбрать имя? Правда?» «Почему нет? — сказала Миранда. — В любом случае, мы не будем звать его так». «Ой, — сказала Энди, немного надувшись. — Я знаю, что нет». «Я бы не позволила никому выбирать имя своему ребенку, Андреа, — сказала Миранда. Против ее воли Энди почувствовала, как слезы снова наворачиваются ей на глаза. — Так что сделай хороший выбор, — добавила Миранда, — а я оставляю за собой право отказать». «Ой, ну, — протянула Энди. — Спасибо. Ну, я… ммм, — она посмотрела в лицо Арчеру. — Он уже начинает выглядеть для меня как Арчер. Это хорошо. Ух». Она подумала еще на мгновение и сказала: «Пол». «Пол? — Миранда нахмурилась, а затем наморщила нос. — Как, например, Пол из графического дизайна?» «Что? Нет! — воскликнула Энди. — Я даже не думала о нем! Просто мне нравится имя Пол. Я всегда его любила. Что не так с Полом? — Миранда открыла рот. — Арчер Пол Пристли», — вслух сказала Энди. Миранда снова закрыла рот, нахмурилась и пробормотала: «Арчер Пол Пристли». Она прищурилась, словно пыталась представить, как это будет выглядеть на бумаге. «Арчер Пол…» «Видишь? — радостно сказала Энди. — Звучит хорошо, не так ли?» Миранда прижалась языком к щеке, снова нахмурилась, а затем решительно кивнула: «Хорошо. Значит «Пол». «Привет, Арчер Пол», — сказала Энди малышу, а затем, чтобы позлить Миранду, она пропела: «Привет, Арчи». «Не смей», — зарычала Миранда. «Ты знаешь, что люди будут так его называть». «Они не сделают ничего подобного, — отрезала Миранда с достаточной злобой, чтобы Энди поверила в это. — Его зовут Арчер. Не Арчи». «Поняла, поняла, — быстро сказала Энди. — Правда, я поняла». «Хорошо». В этот момент живот Миранды заурчал достаточно громко. Она нахмурилась. «Кексы с отрубями, — предложила Энди. — В них много клетчатки и…» «Звучит замечательно, — сказала Миранда. — Просто принеси мне их. Немедленно». Она сделала паузу и мягко добавила: «Пожалуйста». «Конечно, — сказала Энди и вернула в колыбель Арчера. — Наверное, еще все закрыто, кроме кафетерия больницы, но думаю они не смогли так сильно испортить кексы с отрубями. Я скоро вернусь. Мне все равно пора размять ноги». Но прежде чем она успела куда-нибудь пойти, Миранда схватила ее за запястье. Энди с удивлением посмотрела в ее синие и в тоже время налитые кровью глаза. Хватка Миранды ослабла настолько, что ее рука могла соскользнуть вниз и схватить ладонь Энди. Их пальцы переплелись. Но Миранда ничего не говорила. Она просто продолжала смотреть вверх на Энди, снова и снова исследуя ее лицо, ото лба до подбородка. Губы Миранды приоткрылись, как будто она собиралась что-то сказать, но этого не происходило. Затем, когда Энди начала чувствовать себя по-настоящему неловко, Миранда почти неслышно сказала: «Спасибо». Энди открыла рот, чтобы ответить, но затем Миранда закрыла глаза, и потянула руку Энди к своим губам, поцеловала ее и снова сказала: «Спасибо». И она продолжала повторять это снова и снова, целуя кожу Энди, а ее голос был хриплым и тихим: «Спасибо. Спасибо. Спасибо». Энди не знала, кого благодарила Миранда, возможно, это были слова благодарности даже не ей лично. Но она наклонялась к Миранде и ее сердце сильно заколотилось, а дыхание учащалось; она поцеловала любимую в лоб, а затем в висок, а затем в щеку, в то время, как Миранда продолжала крепко прижиматься губами к руке Энди, бормоча свою благодарность той, кто любила ее больше всего.