Рецепт хорошей жизни

— Поздравляем Вас с победой! — огласил бойкий голос молодой девушки с динамиков телефона. — Ваши кандидатура была отобрана для участия в ежегодном мероприятии «Линия Жизни»! Я догадываюсь, что вы сейчас испытываете! Но не волнуйтесь, можете повременить с вопросами и дать себе насладиться моментом! Все волнующие Вас ответы вы получите не позднее чем сегодня вечером! — Н-нет, подождите-ка, — залепетал я, не веря тому, что доносилось с динамиков, — да как это? Тут какая-то ошибка, однозначно-о… — Никакой ошибки быть не может, мистер Лоу! Мы снова рады Вас приветствовать в рядах наших кандидатов! Мы и дальше надеемся на Ваше сотрудничество! — Стоп-стоп-стоп! Никакого гребаного сотрудничества не будет и быть не мож… — Ах-х! Сколько эмоций! Я понимаю, Вы слишком рады и не в состоянии контролировать свои чувства! Как прекрасно! — Да послушайте мен… — Что Вы, что Вы! Сегодня же вечером Ваш куратор выйдет с Вами на связь. До скорых встреч и пусть удача всегда будет с Вами! — протараторила девушка свой наизусть заученны текст и бросила трубку, оставляя меня наедине с телефонными гудками. — Ебать-копать, — только и выдавил я, продолжая растерянно говорить в трубку, застыв на месте. Всего каких-то полтора часа назад я приступил к выполнению своих обязанностей и пришел на стрельбище, чтобы исполнить свой гражданский долг. Вооружившись всем содержимым кладовой, одной сотней баночек-скляночек со всем необходимым для оттирания полов до расщепления костей, я начал беспорядочно волочить швабру по полу из плиток, размазывая порох по поверхности, рисуя всяческие узоры. Глаза, черви, медицинскую книжку, всякую всячину. На самом деле я не совсем отдаю отчет о том, почему меня не уволили еще когда только устроили в полицейский участок. В первый же день я умудрился насолить двум детективам, потерять пропуск, подраться с подозреваемым по делу и подпалить стол с документацией. Даже вспоминать не хочу, как я все это умудрился провернуть. Но это еще полбеды. Скажу честно, уборщик я хреновый. Да и работник из меня никудышный. Большую часть времени я трачу на споры с остальными сотрудниками, вечные скандалы, драки и сцены с участием отборного мата привычное дело для меня и всех остальных сослуживцев. Когда же мне это надоедает я бью баклуши на лестничной площадки, о существовании которой все давно уже забыли. Не то чтобы я жаловался, совсем же наоборот, спасибо, что бросили меня в такое чудесное место! С моим характером мне был открыт лишь один путь — в шахты. ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ОСТЫВШИЙ ТРУП! Ноги моей там не будет! НИКОГДА!!! Изначально на нашем континенте было 8 сверхдержав, что добились высокого экономического и социального развития. На длительном периоде истории эти страны находились в состоянии торговых отношений, что вскоре переросли в дружеские, переставая базироваться на экспортно-импортных столпах. Туризм, искусство, язык. Все это подвергалось взаимодополнению, что привело к созданию самого большего союза за всю историю человечества, когда обледенению подвергся весь континент без малейших исключений. Союз длился долгие десятилетия, однако ничто не вечно. История умалчивает, что именно стало причиной развала вышеупомянутых союзников, и до сих пор всплывают все новые теории и зарождаются все новые домыслы. После того, как союз Восьми Мировых Стран распался, мир, что был заключен между ними начал расшатываться. Лидеры каждой из стран, что получили полную независимость от остальных, на финальном сборе распределили свои территории как автономные единицы, которым был выделен номер. Наше стране был присвоен номер Шесть. На границе Шестой и Седьмой страны после было выявлено сеть из тоннелей, что опоясывали всю Седьмую и половину Шестой зоны, что после были изучены учеными из обеих стран. В первых экспедициях было установлено, что тоннели делятся на 2 типа. К первому типу относились тоннели, что нарекли «Соединителями». Из самого названия ясно, в чем заключается их суть. Такой тип соединяет точку А с точкой В, сокращая путь, что надо было проделать на поверхности, почти в трижды. Это стало хорошим подспорьем для развития инфраструктуры в этих зонах и тоннели быстро стали неотъемлемой частью жизни целых городов. Второй тип тоннелей оказался куда менее дружелюбным по отношению к людям. Первым препятствием, с которым столкнулись ученые был ядовитый дым. Он не был смертелен для всех. Из десяти вдохнувших летальный исход наступал у троих. Паралич у одного. Слепота также у одного. Приступы астмы у четверых, и лишь один из десяти не ощущал какого либо дискомфорта находясь в тоннеле, чем вводил ученых в недоумение, так как вразумительного ответа на это никто дать не мог, сколько бы не силился. Но это было далеко не последней особенностью второго типа, именуемого «Продвигателями». Сами тоннели имели особенность уходить на многие километры вглубь. Диаметры разнились, от тридцати сантиметров самый маленький до полтора километра самый большой. На стенах этих тоннелей находились кристаллы. Ученные, что заинтересовались находкой, задались целью изучить неведанный материал вдоль и поперек. После больше чем двух лет они пришли к выводу, что материал обладает поистине невероятными свойствами. Одним из первых, и наверное самых значимых открытий, стало жидкое состояние этого минерала. Если добавить его в бетонный раствор в соотношении 1:100, то вы получите материал, в разы прочнее, чем он был изначально, что способен выдержать нагрузки в десять раз превышающие норму. Но, при превышении обозначенной нормы в 1%, полученная смесь испарялась без следа в течении следующих трех суток. В связи с этим результаты исследований были засекречены и не придавались огласке. Вскоре его взяли в оборот строительные компании, и за считанные годы все новостройки производились из данного материала. Его сбыт за пределы Шестого и Седьмого округов также послужило возобновлению почти всех экономико-финансовых взаимоотношений меж ними. Стоимость нового материала была завышена, для устранения дальнейшего его распространения за пределы его места добывания. В исходном состоянии его использовали как элементы украшений, ограниченно в количестве и размерах. С газообразным состоянием все обстояло сложнее. По сути ядовитые испарения, что были обнаружены в этих тоннелях, исходили от самих кристаллов. Но переведенные в жидкое состояние, они теряли это свойство, что, по официальной версии, было абсолютно безопасно для людей. На добычу этих самых кристаллов было задействовано третью часть населения. В их число входили те, кто после сдачи специального тестирования, были определенны в определенные подгруппы. Те, кто подвержен больше всех, с летальным исходом; тех, кто подвержен усреднено, как следствие паралич; тех, кто подвержен меньше всего, как следствие слепота и астма. Что же касается людей, на кого действие газа не распространялось, их к работам на шахтах не допускали, в отличие от всех остальных типов. Естественно, общественности это не известно, я и сам узнал об этом, работая в полицейском участке всего год назад, и то совершенно случайно. Я, имея доступ ко всем помещениям в полицейском департаменте, однажды набрел на отчет, что содержал в себе досье одной преступной группы, что проходила по делу о терроризме. В документах одного из задержанных находилась отдельная графа, что описывала его состояние во время теста, что проводили еще в его юности. Мужчину было категорически запрещено брать на работу в шахты в виду результатов его теста, что показывали 0% подверженности. Его дело отличалось от остальных, но в глаза не бросалось. Я и сам заметил это, привычно тусуясь на лестничной площадке, и от скуки проглатывая любую информацию. Сказать по правде, я очень боюсь оказаться годным для работ в шахтах. Само собой разумеется я сдавал все необходимые тесты, не ожидая получит результатов. Помню тот день как вчера. Мне тогда только исполнилось шестнадцать лет. Я был в выпускном классе и весь день только тем и занимался, что бледнел, терял сознания и заедал стресс булочками, что поставляла мне Май. По истечению суток я находился на пороге очередного нервного срыва. Поймите меня правильно, смертельных случает в тоннелях насчитывают очень мало, а вот с побочными эффектами люди остаются жить всю оставшуюся жизнь, а она у них ох какая не долгая! В шестнадцать лет абсолютно каждый сдает этот тест, и по завершению обучения третья часть подростков уходит под землю. На пенсию, в прочем, они выходят в тридцать пять, кто доживает. Оборудование, что выдается рабочим, имеет стопроцентную защиту, кроме случаев, когда его срывает. Подземные толчки, обвалы и прочие радости жизни если не завалят тебя ко всем херам, то костюмчик-то порвет, газик-то пропустит и поминай как звали!!! В двух словах я выжил. Распределение на мою скромную персону так и не пришло, что вызвало у меня приступы неконтролируемого смеха и радости на целую неделю. С тех пор, после такого сильного стресса, у меня есть одна прядь белых волос на затылке. Подарочек на память о том, что мне в кое то веки повезло! На самом деле я ценю свою теперешнюю работу. Возможно это надо бы выражать еще и действиями, но достаточно и того, что я о ней неплохо отзываюсь. И вот я, полностью удовлетворенный моим местом работы, не позднее чем в пол девятого утра, отправился на трудовые подвиги, вооружившись всевозможными приспособлениями и девайсами, что, будем откровенны, не приносили никакой пользы, так как я сам все делал отвратительно. Но зато с душой! Целых полтора часа я, в поте лица, выдраивал стрельбище. Занятие увлекательнейшее скажу я вам. Размазал порох по полу, прошел вперед, оставляя свежие следы грязи на только что помытом (?), снова мою, снова оставляю следы и так по кругу. Устал, как мразь. Бросив это гиблое дело я потянул свое уставшее тело к автоматам с напитками, в надежде раздобыть холодный чай с ягодами, мой любимый, и, возможно пару шоколадок. К счастью мой чай все еще был в наличии. Обычно, кто-то скупает все пять бутылок еще до обеда, но и я не промах, всегда готов бросить работу и отвоевать себе одну-другую. Провожу пропуском по экрану, выбираю нужную позицию и вижу, как денежка на моем счету уменьшается. Грустное зрелище. Грустный я. И вот стою я, грустно попивая свой любимый чай и не веселея даже от него. Как бы я не старался выбросить Дрейка их головы, а за последние года три этих попыток насчитывается выше крыши, у меня ничего не выходит. Все настолько плохо, что иногда я за ним даже слежу. Да-да, отвратительный сталкер. Когда он находится на территории департамента, то я пользуюсь пунктом наблюдения и могу просидеть там весь день, если потребуется, сверля объект моего вожделения взглядом. Сделал дубликат фотографии, что выудил их его личного дела. Храню во внутреннем отсеке своей карты. Всегда висит воле сердца! Знаю его адрес и даже несколько раз приезжал туда в свой выходной и шататься туда-сюда в надежде на «случайную встречу». Хотя кого я обманываю? Уверен, случись такое наяву, он бы молча затолкал меня в мусорный бак и приварил крышку. «Тоже между прочим неплохо.» — а сердцу все нипочем. Пока я наслаждался вкусом чая с ягодами, со вкусом порошка со вкусом ягод, ко мне подошла молодая девушка лет двадцати двух, что часто со мной заигрывала. Не ожидали, да? Я не полный лузер, каким бы не пытался казаться. И даже не девственник. Хотя смотря где… — Привет, — скромно поприветствовала она меня, кокетливо махнув рукой, — отдыхаешь? — Типа того, — без энтузиазма отвечаю, а сам думаю об одном брюнете. — Сегодня у нас такой переполох. После вчерашнего случая телефоны разрываются, наш начальник горстями успокоительное принимает, — девушка смущенно убирает волосы за ухо, бросая на меня любопытный взгляд, — боюсь ближайшие пару дней дел будет невпроворот. — Боюсь что да, — делаю смачный глоток и размышляю, как бы улизнуть домой пораньше, зная, что это абсолютно невозможно. — Знаешь, у меня в субботу выходной… — И? Хвастаешься? — Если ты не против, то, — она замялась, видимо собираясь с духом, — то мы бы могли выпить кофе! — последнее слово она сказала тише, густо краснея. Милая девчушка, жаль, что девчушка. — Не-а, никак, — вру я, про себя возмущаясь, что она полагает, будто я буду тратить свой драгоценный, долгожданный, такой прелестный, но все же такой редкий выходной на нее, сумасшедшая. — Но-о… да, ты же работаешь, т-тогда может быть на следующей неделе? — хм, а она решительно настроена, я даже немного удивлен такой настойчивости. Мне вот для того чтобы отвалить от кого бы то ни было (Дрейка это само собой не касается), хватает и одной затрешины, коей меня смачно одаривают ценители моей компании. — Ну что ты, как я могу соглашаться на свидание с тобой в такое неспокойное время? — я выражаю искреннее удивления, задействуя скрытые таланты своей личности, которые обычно находятся в далеком и заброшенном резерве, и проявляются только в присутствии особ женского пола. Ну что поделать, ловелас. — Я боюсь, что что-то может случиться. Как я смогу потом смотреть тебе в глаза? — аж самому от себя тошно, блевать тянет. — Наверное ты прав… — прозвучало это и обрадовано и раздосадованно одновременно. Я полагал, что единственный обладаю таким даром. — Конечно я прав! А пока мы на этой теме, скажи, куда бы ты поместила взрывное устройство? Под лестницей? В примерочной? А может быть подложила бы кому-то в сумку? — О чем ты говоришь? Что? — она непонимающе уставилась на меня, хлопая ресницами. — Просто попробуй примерить на себя маску террориста. Как бы ты действовала? — Я не понимаю… — пробормотала она, подбирая руки к груди, как будто подсознательно старалась от чего-то закрыться, — зачем мне это делать? Это глупо! — Может быть. — спокойно соглашаюсь. — Но тогда весь аналитический отдел на ряду со штатом психологов и криминологов занимаются глупостями. Нет я и так об этом знал, но все же не настолько смел, чтобы так смело об этом заявлять! Ты очень храбрая! — Нет, что ты! Я совсем ни это имела в виду! — она как-то испугано оглянулась и не обнаружив никого, кто бы мог вслушиваться в нашу беседу, уверено заявила, что я ее не так понял. — Ну-ну, не кипятись ты так, я же не серьезно, — отмахиваюсь от нее, и продолжаю пить свой чаек. -Ну и шуточки у тебя! — она притворно надула губки, чтобы затем демонстративно развернуться и пойти прочь. Скатертью дорога, дорогая. Че вообще подходила? Если для того, чтобы ко мне подкатить, то учти, я предпочитаю, когда ко мне подкатывают яйца! Пока не отрастишь не суйся. Ментальные также не принимаются. Это принципиальная позиция. — Кстати, — она снова выглянула из-за двери, за которую уже успела зайти, — тебя просят к телефону. Я совсем забыла тебе сказать. Они ждут на линии, подойди ко второму телефону, я переключу вызов туда. — А кто звонит-то? — Я не знаю, — послышалось уже из далека. «Ну да ну да, это же всего лишь твоя работа.» Подхожу к ряду телефонов и пытаюсь угадать, кто бы мог мне позвонить. Кандидатов, как ни странно, можно сосчитать на пальце одной руки. Это либо моя дорогая Май, либо доктор, что спешит сообщить мне о скороспешной кончине все той же Май. Еще есть вариант с хозяйкой дома, где я снимаю квартиру. А может быть она хочет выселить меня? Или, что еще хуже, поднят квартплату? Уж лучше выселяй, женщина! Вокзал бесплатный. Но я ошибался. На том конце провода была сотрудница проекта «Линия жизни». Она радостно сообщила мне, что меня отобрали. Она радостно сообщила мне, что сегодня со мной свяжутся. Она была абсурдно радостной, учитывая смысл ее слов. — Ты уже закончил? — из телефона раздался голос девушки, что пригласила меня на свидание. — Что-то произошло? — Да, блядь, что-то произошло! *** Твой напарник говорит загадками, но даже так ты примерно понимаешь, к чему он клонит. Вы обсуждали это месяца два назад, но ты и подумать не мог, что твоя собственная идея выйдет тебе боком. Но утверждать наверняка было еще рано, поэтому ты молча проследовал за ним, прокручивая в голове варианты отступления. Привлечение к расследованию постороннего лица было не такой уж и распространенной практикой. Мало кто подходил под критерии квалифицированного помощника, ведь гражданские лица не обладают всеми необходимыми навыками. Оно и не мудрено, на то они и гражданские. А вот привлечение к делу работника департамента затея совсем иного уровня. Но спешить не стоило, ты все еще сомневался к чему клонит Раф. Вы доходите до ваших рабочих мест, что удобно расположены в самом углу, и не раз обеспечивало вас атмосферой приватности. Без дела никто не стал бы прогуливаться аж до ваших столов и это был большой плюс такого расположения. Раф падает на свое место и, открывая ноутбук, начинает сосредоточенно печатать. — Подожди минутку, — говорит он тебе, не отрывая взгляд от экрана, — я найду тот самый файл, о котором мы говорили. — Ты что, перенес его на свой рабочий компьютер? Совсем из ума выжил? — Не-е, не буду говорить. Это тебя расстроит. — Я по умолчанию расстроен. — Не дрейфь, я его надежно спрятал, — лишь отмахнулся он от тебя. — Ты хоть понимаешь, что за такое в скором времени надежно спрячут тебя? — ты саркастически приподнимаешь бровь ловя на себе недовольный взгляд напарника. — И надежно запаролил. — Гордо заявляет он, снова утыкаясь в экран. — Сорок символов, если хочешь знать. — Да хоть сто. При желании взламывают и не такие комбинации, — ты достаешь еще одну жевательную пластину и закидываешь ее в рот, — тебе ли об этом не знать. Раф лишь бубнит себе под нос, то что он о тебе думает и куда засунет твое мнение в следующий раз. Как бы то ни было, а для полицейского хранить такие данные чревато расставанием с карьерой и возможным тюремным сроком. Ты знаком с ним уже три года, он пока единственны человек, что не испытывает дискомфорта работая с тобой и ты ему за это немного благодарен. И именно поэтому такая дурацкая затея с его стороны тебя злит. Ты ему не надсмотрщик и не нянька, но такое поведение тебе не нравится совсем. Воспитательные беседы с ним ты еще проведешь. — Готово! Я скинул его тебе на домашний адрес. — Я счастлив. — Хватит ханжевать, сейчас я покажу тебе кандидата на эту работу. — Ты говоришь о том уборщике? — в твоем голосе проскакивают нотки раздражения. — Он нам не подходит. Слишком тупой на вид и слишком тупой сам по себе. Почему он? Ты говорил о некой странности, так и в чем она заключалась? — О, так ты понял. — Раф откинулся на спинку кресла и закинул руки за голову. — Сегодня утром меня попросили передать ему сообщение. Его ждали в архиве. Утром я первым делом подлови его и вручил задание, но он начал нести какую-то несусветную ахинею по-поводу архиваруса. Что-то о его кредитах и жене. Он много чего говорил, ты ведь знаешь, если он открывает варежку, то ее уже не закрыть. — Ты лишь делаешь жест рукой, намекая чтобы он переходил к ближе к делу. — Ладно, понял. Если опустить весь шлак, то он сказал одну интересную вещь. Что ТЦ был заминирован во вторник. Ты, что до этого вертел в руках фантик от резинки, перевел заинтересованный взгляд на него. — Именно! Не знаю, сказал ли он это безосновательно, или же что-то ему все же известно, но факт остается фактом. Мы сами узнали об это только сегодня, с отчета Кларсона. Я хочу понаблюдать за ним. Ты ведь понимаешь? — И заодно взять его в оборот? — ты усмехаешься, начиная понимать к чему ведет твой напарник. — Возможно, — Раф ехидно улыбается, осматривая помещение хищным взглядом, — но оформить это надо по всем правилам. Ты задумался. Для привлечения гражданского необходимо получить с десяток разрешений, что грозило вылиться в очень геморройное занятие. Чего делать совершенно не хотелось. — Я знаю о чем ты думаешь, — перебивает твои размышления Раф, — но спешу тебя заверить, все намного проще чем кажется! — Да что ты. — Никаких документов оформлять не нужно. Он и так часть полицейского департамента. И даже больше, сотрудник оперативного отдела, как и мы с тобой. — Не припомню, чтобы видел его с чем-то опасней, чем швабра. Или для таких и палка смертельное оружие? — А вот и нет, дружище. — Он казалось ликовал, что знает что-то, чего не знаешь ты. А такое бывало крайне редко, что не раз знатно бесило твоего напарника, и с чем он поделать ни мог ровным счетом ничего. Но прямо сейчас он открыто наслаждался, вот только тебя это не заботило. Вы же взрослые люди, черт побери. — Я не совсем уверен, как работает наш отдел кадров и какой системы распределения обязанностей руководствуется наш отдел, но этот самый уборщик со шваброй, числиться как вспомогательный работник. Не уборщик, повторяю, а помощник! — Значит мы можем использовать его в своих целей в любое время дня и ночи? — это был скорее не вопрос, но утверждение. — Воистину! — Отлично. Ознакомимся с его данными и за работу. Завтра же он присоединяется к нашему тандему. — ты встал со своего места и направился в архив, чтобы выудить оттуда его личное дело. Вам много предстояло сделать в ближайшее время, а для этого важно было узнать своего союзника. Но если он окажется врагом, познакомится с ним следовало даже ближе. — Не торопись ты так, — Раф вскочил со своего места вслед за тобой, — в нашей электронной базе его данные отсутствуют, поэтому мне кажется необходимо для начала проинформировать шефа о нашем плане. И лишь затем требовать личное дело сотрудника. — Мне так не кажется. Мы идем в архив сейчас же. Я и так слишком долго ничего не делал. — Залужено отдыхал, — вставил свои пять копеек Раф, надеясь немного остудить твой пыл, — я вот бы от отдыха не отказался. — Кажется я уже предлагал тебе отпуск с костылями в придачу. Предложение все еще в силе. — Обойдусь, — затравленно ответил он, заходя за тобой в лифт. Дальше вы ехали в тишине. Выйдя на нужном этаже и доходя до архива, ты без раздумий открываешь двери и нагло заходишь в помещение. Толстяк, что сидел на ресепшене вздрогнул и поднял на тебя свои свинячьи глаза. — Дай нам дело Винвела Лоу. И быстро, — скомандовал ты, одаряя его презрительным взглядом. Он начал мяться на месте, его глаза забегали по комнате. — Я не могу выдавать дела сотрудников без разрешения, — пролепетал он, инстинктивно пятясь назад, — предъявите разрешение. — Могу сломать тебе нос. Такое подойдет? — интересуешься ты, наклоняясь к нему ближе. — Вы не можете этого сделать! — свин испугался, его толстые пальцы вцепились в его галстук. — А давай проверим, — ты улыбаешься, но твои глаза остаются все такими же злыми, что в совокупности выглядит просто жутко. Раф все это врем стоит позади и лишь подает архиварусу сигналы, чтобы тот не пререкался и просто отдал вам материал, если не хочет, чтобы это закончилось плачевно. И он был прав, в зависимости от того, сколько еще этот жиртрес собирался тратить твое время, столько пальцев ты собирался ему вывернуть. — Х-хорошо, — выдавил он из себя и быстро скрылся за ширмой. — Ну разве так сложно было сделать это сразу? — ты раздраженно стучишь пальцами по столу, удивляясь, что некоторые люди просто не чувствуют, когда следует отступать. Через пару минут напряженного ожидания свин вернулся, держа в руках синюю папку. Все папки, что хранились в архиве, отличались по цветам. Так у работников милиции они были синие. Государственные работники всех категорий имели папки желтого цвета. Опасные преступники — оранжевый. Обычные нарушители — серый. Свидетели и потерпевшие — белый цвет. Ты молча выхватил папку из рук мужчины и ни сказав ни слова развернулся, направившись в читальный зал. Дойдя до диванчиков, ты уселся на первый и кинул личное дело на стол. Ты не любил читать информацию, предпочитая воспринимать ее на слух. Зная об этом Раф подобрал документ и принялся читать. — Винвел Лоу, двадцати трех лет. Принят на работу четыре года назад. Полное среднее образование. Статус: не женат. Детей нет. — Ты что издеваешься? Давай полезную информацию. — Тут всего один лист, — недовольно отзывается твой напарник. — В каком смысле? — недоумеваешь ты и выхватываешь папку и его рук. Пробегаешь взглядом по содержимому. Еще раз. И еще раз. Этого не может быть. Личное дело № 799-087 Винвел Лоу, 23 Город проживания: Абург Место жительства: Жилищный комплекс № 19, квартира 22 Статус: не женат, детей нет Семья: оба родителя мертвы, живая кузина № 798-011 Место работы: полицейский департамент №67 Срок на службе: 4 года Предыдущее место работы: Абургская городская библиотека Срок на службе: 1 год Образование: полное среднее — Что это такое? И это все? — ты бесишься и поднимаешься с места, начиная метаться по помещению. — Это все крайне странно, — соглашается Раф, поднимая брошенную тобою папку и заново открывая ее, — информации как кот наплакал. Ты резко останавливаешься и задумываешься. Все оборачивается совсем не так, как ты предполагал. Немного подумав ты обращаешься к напарнику. — Я сам займусь этим. Нам предстоит близкое знакомство друг с другом. Ты хищно улыбаешься, а Раф лишь хмыкает, мысленно жалея беднягу, что еще ни о чем не подозревает.