***
— Итак, класс, сейчас мы все направляемся в кабинет на первом этаже. Какой — найдёте сами, рядом будет стоять Полночь, — Айзава устало махнул рукой и, натянув на себя жёлтый спальный мешок, закрыл глаза. В этот раз уроки прошли без каких-либо катастроф, происшествий и прочего. По окончании восьмого урока, примерно часам к четырём, всех отправили готовиться к фестивалю. Будущие герои лениво шли по коридору, то и дело вздыхая. Мало кому хотелось танцевать, когда за окном светило яркое вечернее солнце и так манило прогуляться по окрестностям. И Кацуки не был исключением. Он с радостью ушёл бы отсюда, если б не Каминари, который сейчас лениво повис на его шее. Можно было бы столкнуть его, но шумиху поднимать парню не особо хотелось. Оставалось только терпеть. — Эй, Киришима! — неожиданно выкрикнул Денки, чем сильнее взбесил Бакуго, — Слышал, ты с Миной в паре, да? — Ага. Мы решили, что будем танцевать вместе ещё когда объявили о фестивале, — улыбнулся Эйджиро, ища в толпе обладательницу розовых волос. Ашидо быстро нашлась и, поймав взгляд Киришимы, оживлённо махнула ему рукой. — А ты время не терял! Сразу такую красотку себе взял, чтоб другим не досталась! — воскликнул Денки, чем привлёк внимание близстоящих одноклассников, — А, может быть, вы встречаетесь?! Если так посудить, вы довольно милая пара! Киришима резко остановился и шокированно посмотрел на Денки. Румянец моментально покрыл его щеки. Он что-то невнятно пробормотал, перенося взгляд то на идущую чуть поодаль от их компании Мину, то на самодовольно ухмыляющегося Каминари, то на чересчур спокойного в данный момент Бакуго. — Ч-что ты… Мы… Мы не… — Брось, друг, мы с Каччаном уже всё поняли! Правда, Каччан? — Денки легонько надавил на голову Кацуки, заставляя того невольно кивнуть, — Скажи, вот как вы пришли к тому, что встречаетесь? Кто первый признался в любви? — Это всё неважно, Каминари! Киришима, расскажи лучше какая она в постели! — непонятно откуда взявшийся Минета похотливо ухмыльнулся. — Н-н-нет!!! М-мы не… О т-таком даже спрашивать неприлично, Минета! Мы не пара! Нет у меня никого! С чего вы вообще взяли, что мы с Миной… Ну… Киришима только хотел договорить, как вдруг… — Завалитесь все. Заебали, — неожиданно подал голос до этого молчавший Кацуки и, столкнув с себя Каминари, направился в начало толпы. «Тупицы… Идиоты… Придурки…» — Кацуки пытался перебрать все оскорбления, которые он только знал, — «Само собой, никого у него нет! Кто вообще захочет встречаться с Енотоглазой?! Да даже такой идиот, как Дерьмоволосый не захотел бы!» — Бакуго-кун! Постой! Не иди так быстро! — в этот раз это был голос Урараки. Эта девчонка тоже надоела парню за последние несколько дней, но не так сильно, как та компашка, оставшаяся позади. Кацуки не отвечал, лишь ускорил шаг. — Бакуго-кун! — Отстань, Круглолицая! — Бакуго-кун! Остановись, мы пройдём кабинет! — Очако схватила блондина за рукав и потянула его в противоположную сторону, — Б-Бакуго-кун, пожалуйста… На удивление Очако и самого Кацуки, парень молча склонил голову и последовал за Ураракой. Почему-то ему на пару секунд показалось, что именно она одна может хоть чем-то помочь. Во-первых, за это время она никому не рассказала о своих догадках, хотя могла распустить сплетни по всему классу. Во-вторых, она ни разу не насмехалась над Кацуки и не подкалывала его в отличие от остальных. А в-третьих… Всегда была очень искренней, заботливой и терпеливой. Эй можно было доверять. — Каяма-сенсей! Здравствуйте! — Очако слегка склонила голову в знак приветствия. Кацуки же наоборот с вызовом поднял голову. Перед ними стояла Полночь во всей своей красе. В этот раз она была не в геройском костюме, а в повседневной одежде, если этот прикид можно было так назвать. Облегающие леггинсы из чёрного латекса и не менее скромная какая-то полупрозрачная красная ткань, прикрывающая грудь. «Она думает такими тряпками привлечь внимание парней?» — усмехнулся Бакуго, рассматривая женские формы со всех сторон, — «Плохо выходит». Но похоже, что выходило как раз-таки очень хорошо, если брать во внимание реакцию извращённой части класса. Денки, еле держащийся на ногах, стоял в углу и нагло пялился сквозь ткань на грудь учителя. Минета, весь в крови, вовсе валялся под ногами Немури. — О, а вот и вы! Заходите сюда! — широко улыбнулась Полночь, явно довольная собой. Она распахнула двери и щёлкнула выключатель. Помещение было очень просторным, чистым и светлым. Вместо стен здесь были зеркала, по краям стояли балетные станки, а в углу чёрное, до блеска начищенное фортепиано. Всё выглядело так, будто 1-А класс собирались профессионально обучать искусству танца. — Ну, что смотрите? Снимайте обувь, вставайте куда-нибудь, — неожиданно строго произнесла Каяма, зачем-то ударяя ладонью о ладонь, — Сегодня просто пройдём основы, может, успеем встать в пары. Встаём в две линии. Ученики послушно выполнили указания и, сняв обувь, встали по разным местам. — Начнём с того, что существует несколько позиций ног и рук.***
— Голову приподнять, шею вытянуть, спину держать прямо, плечи опустить! — непонятно откуда у Полночи взялась плётка, но она ей уже орудовала направо и налево, — Девушки, изящней! Мальчики, вы должны стать опорой для партнёрш, не расслабляйтесь! Кацуки, наплевав на все танцы, спокойно отсиживался на полу с бутылкой воды в руках. Никто ему не разрешал садиться, но зачем ему разрешение, когда можно просто взять и сделать что хочется? Он пришёл в академию не учить вальсы, а становиться героем номер один. — Серо-кун, подойди-ка, — Каяма ловко подхватила парня, уже успевшего покраснеть до ушей, и притянула его к себе, — Примерно так надо стоять в паре. Поняли? Все кивнули. — Кто хочет попробовать? — спросила брюнетка, отпустив бедного парня, — Киришима-кун, иди сюда. Кого же к тебе поставить…? Мина-тян! Вы идеально смотритесь вместе! И по росту подходите, и по внешним данным! Ну-ка встаньте рядом… Названная пара неспеша вышла из толпы. Они встали совсем близко друг к другу. Даже Кацуки, сидевшему вдали ото всех, были видны их кисти рук, которые вот-вот должны были соприкоснуться. Левую часть груди пронзила острая боль, по телу пробежали мурашки, а на лбу выступил холодный пот. Несмотря на полбутылки выпитой воды, во рту пересохло. Кацуки прикусил нижнюю губу, пронзая взглядом эту парочку. — Не стойте просто так! Встали как я только что показала! Мина что-то невнятно промямлила, собираясь возразить, как вдруг ощутила чужую руку у себя на талии. Она неловко улыбнулась, едва заметно покраснела и развернулась лицом к Эйджиро, не менее смущённому в этот момент. Их свободные кисти рук соприкоснулись. Эйджиро ответил улыбкой на улыбку Ашидо. По классу прошёлся восхищённый шёпот. — Замечательно! — с восторгом выдохнула Каяма, прикладывая руки к груди, — Кого ещё поставим в пару…? Бакуго-кун, давай ты, хватит там сидеть! Встань с Миной-тян. Недовольный своим положением, Кацуки медленно поднял голову на розоволосую нивинную девушку. Его яростный взгляд не предвещал ничего хорошего. — Нахер мне это сдалось? — полушёпотом спросил он, так и не соизволя посмотреть на Полночь. Взор его был направлен на Мину, чья рука до сих пор находилась в паре миллиметров от руки Эйджиро. — Быстро встань! Посмотрю как ты понял. Парень неожиданно послушно поднялся с пола. Уверенной походкой он направился прямо к Ашидо. — Я сказал… — произнёс он, ещё издалека замахиваясь рукой, — Нахер мне это сдалось??! Чуть слышный хлопок, и Мина, совершенно не понимая, что только что произошло, с глухим ударом упала на пол. Тонкая алая струйка крови стекала по её треснувшей губе. Ошарашенная, Ашидо приподнялась и бросила короткий испуганный взгляд на Кацуки. Образовалась напряжённая жуткая тишина. Все молчали, никто не смел проронить и слова. По закону жанра, сейчас парню должно было сильно влететь. Кацуки понимал это. — Б-Бакуго?.. — пробормотала Мина, медленно поднимаясь с пола, — Что… — Бакуго, прошу тебя прекратить так безобразно себя вести! — негромко, но строго произнёс Иида, складывая руки на груди, — Немедленно извинись перед Миной-тян! — Бакуго, зачем?! Она же… Что на тебя нашло…? — спросил Киришима, с нескрываемым ужасом глядя на друга. Но только вот Кацуки не видел этого ужаса в глазах. Он не смотрел на него. Почему-то было стыдно смотреть, он впервые ощущал на себе чувство сильной вины. Одновременно было обидно, страшно и до смерти больно. Парень смотрел на руки Мины и Эйджиро, переплетающиеся друг с другом. Киришима крепко сжимал её ладонь, будто боялся что, отпустив, девушке вновь могут сделать больно. Что-то сильно и неприятно давило на горло. Кацуки сглотнул. Прошло, но всего на пару секунд. Ком в горле никуда не пропал. По какой-то причине парень не мог произнести ни слова. Глаза сильно щипало. По щекам вдруг потекло что-то тёплое, мокрое и до жути противное. Толпа, окружающая Кацуки, удивлённо охнула. Одноклассники начали переглядываться, что-то шептать друг другу. Кацуки было плевать, что они говорят. Сейчас его это не волновало. Хотелось одного: уйти отсюда куда подальше, лишь бы больше не видеть этих лиц. — Б-Бакуго? — вдруг Эйджиро выпустил руку Мины. Он сделал небольшой шаг вперёд и начал всматриваться Кацуки в глаза. — Бакуго-кун… — кто-то схватил его за локоть. Очако, само собой. Только она так печётся о нём, не обращая внимание на взрывной характер. — Что с ним? — озадаченный, слегка шокированный голос Полночи. Вдруг на оголённую шею парня упала холодная капля. Кацуки вздрогнул от неожиданности. Мысли совсем смешались. Думать сейчас было невероятно сложно. Бежать. Нужно было просто убежать от всего: от людей, от общества, от проблем. Кацуки знал, что плачет. Но почему это происходит так часто? Почему каждый день происходит что-то, что медленно и постепенно сводит его с ума? Или кто-то, кто сводит его с ума появляется каждый день… Это неважно. Бакуго начал пятиться. Урарака его всё ещё удерживала, поэтому прежде всего нужно было избавиться от этой девчонки. Бегство от проблем. Сейчас он поступал совсем не по-геройски. Ни в чём не виноватая Очако шлёпнулась бы на пол от неожиданного толчка, если бы не Тсую, вовремя подхватившая её. Школьный двор по-зимнему заснеженный. Горькие тёплые слёзы разлетались во все стороны. Кацуки сам не знал куда и зачем бежит. Дул холодный ветер. Снежинки превратились в кристаллики льда, напоминающие острые иглы. Они летели прямо в лицо, вонзались в кожу, резали её, и тут же таяли. Бакуго больше не сдерживал слёз. Он плакал. Всё было до жути глупо и безнадёжно, а в голове вертелся лишь один образ. Образ человека, в которого он не должен был быть влюблён.