47 глава. Непорочный цветок./ Мачеха и мать.
6 октября 2023 г. в 15:01
Евгений Липецкий люто ненавидел сюрпризы, так как в его понимании "Сюрприз" - треснутые штаны на заднице, или же разошедшаяся молния на рюкзаке/куртке. Но самым, так скажем, "соком" для дяди Жени были неожиданности в делах сердечных, делах любовных.
А дело было вот в чём: когда-то давно он был женат на красивой женщине с серо-зелёными глазами и чёрными, с серым отливом, волосами, однако "красота" - не всегда означает "благополучие". И Евгеша сполна ощутил это на своей шкуре, после того, как его любовь сбежала, не оставив даже малейшей записки.
Как? Зачем? Почему? Он же ведь старался быть для супруги хорошим мужем, не пил, не курил, спортом занимался, зарабатывал хорошо, любил её всем сердцем. Так в чём была причина-то?! Увы, он не знал.
Ах, как же сильно уход возлюбленной сказался на самооценке Евгения; от горя в его бедовую головушку лезли самые разные мысли, ведь он никак не мог дозвониться до своей Лиды. Всякий раз гудки вызова словно превращались в грязно-коричневую субстанцию, которая всей своей массой давила на сердце мужчины. Плотной, липкой, тягучей, прямо как сопли. Скорее всего, кто-то из "сердобольных" родственничков Лидочки, надавив, приказал той уйти, ведь сам Женя был выпускником из интерната, считай, без роду и племени.
Недостойный, тот, кто был не нужен даже собственной матери. Дни, недели и месяцы для Евгеши проходили будто во сне, мир стал серым пятном, в котором иногда проскакивали яркие моменты. В основном счастливые минутки случались на работе, где он занимал должность бухгалтера. Но для него этого было мало. Да, не такой судьбы он хотел, будучи ещё совсем маленьким, сидя около окна и трепетно ожидая матери с отцом. Ведь они его не бросили, а только оставили, так как хотели "начать свой бизнес" и он был бы в этом деле лишь помехой. С тех самых пор Женя мечтал о крепкой, дружной семье, где бы не смолкал детский смех. Где все были бы счастливы и сыты.
И однажды, тёплой майской ночью в его квартиру позвонила его блудная жена, держа на руках новорождённого ребёнка, чьё спящее личико было скрыто под многочисленными пелёночками. Евгений, ранее державший в руках кружку с подогретым молоком, выронил её, разлив белую жидкость и испачкав свои потёртые штаны и пол в коридоре. Тем временем Лида, пользуясь шоковым состоянием мужчины, зашла в квартиру, при этом спросив:
— Ну, впустишь меня? —
— ... Л-Лид? Где ты была все эти месяцы?! Й-я чуть с ума не сошёл! Почему... п-почему не отвечала на звонки? — пред его очами было всё то же красивое лицо с короной серо-чёрных сияющих волос, да те же глаза, но только опухшие от слёз, словно она проплакала всю ночь. Недовольно поджав нежно-розовые, словно лепестки роз, губы, Лидия грубо передала новорожденную малышку Евгению со словами:
— Вот. Это твой ребëнок. Ты его отец. Вернее её, это девочка. —
— Да ты объяснишь мне хоть что-нибудь?! — Не выдержав закричал Женя, тем самым разбудив ранее мирно спавшую крошку. Детский плач кое-как привёл разозлившегося мужчину в чувства и тот принялся успокаивать малышку, укачивая и гладя по животику. Затем он приподнял ту часть пелëнок, которая скрывала девичье личико и ахнул: курносый нос, круглое, словно блинчик, лицо в обрамлении тëмных волосиков и раскосые изумрудно-зелëные глаза. Чувство дежа-вю подкралось незаметно и впилось в душу острым жалом, ведь однажды, когда Женя был в интернате, в его комнату подселили парня с синдромом Дауна. Дитя на руках Евгеши сильно напомнило о тех хмурых годах, когда в нём ещё теплилась надежда на семью. Неужели и во взрослой жизни он будет сам по себе?
Знаете, бывают такие люди, которые просто обожают жаловаться абсолютно на всë: еду, одежду, одноклассников/сокурсников/коллег по работе и т.д. Подобным индивидуумам ни чем невозможно угодить. Лидия была из таких. Сначала она была даже рада, что смогла заполучить такого преданного мужчину, как Евгений, но потом в его компании ей стало до одури скучно, жизнь превратилась в сплошную бытовуху. Пока она не встретила её: француженку Хлою, оказывавшую ей знаки внимания, причëм далеко не дружеские. Мягкие тëмные волосы и большие глаза цвета дорогого шампанского надолго засели в ветреной головушке Лиды.
Ну и что, что она уже была замужем за тем, кто в ней души не чаял, её тело и душа жаждали Хлою. И Лидия, ведомая этой жаждой, оставила Евгения в прошлом, при этом не разводясь с ним, потому что он был ей удобен своим достатком. Эдакий "пай-мальчик, который примет меня любой", поэтому пока что она не решалась отпускать такого золотого гуся. Проводя головокружительные ночи с француженкой, Лида даже не задумывалась о том, что что-то делает не так, о том, как страдает её любящий, благоверный супруг.
А потом у неё, на удивление, начал очень сильно болеть живот, да так, что пришлось обратиться в больницу за помощью. Оказалось, что Лида всë это время была беременна, но из-за особенности прилежания плода живот был почти не заметен. А она сначала думала, что набрала вес на бургерах и других "-ерах".
Тогда между Лидой и Хлоей впервые вспыхнула громкая ссора, так как девушка Лидки терпеть не могла не то что детский плач, а даже само присутствие маленького человечка, ведь это казалось француженке отвратительным.
К тому же, у малышки был синдром Дауна, из-за чего та требовала к себе особого отношения и тех сил, которых у её матери не было. Единственным мужчиной, что мог зачать крошку, был покинутый ранее Евгений. К нему она и отправилась, успев поцапаться с Хлоей. Ведь он такой милый, глупый и добрый, сразу же примет её и дитя с распростëртыми объятиями. Ну, по крайней мере, Лидия на это очень сильно надеялась. И, видимо, зря.
Второпях, Лида попыталась объяснить всë; куда она делась и к кому.
— Просто моя Хлои терпеть не может детей, да и я ещё не нагулялась. Поэтому я решила оставить ребëнка тебе. — На шее Евгения взбухла венка, изумрудно-зелëные глаза хмуро и внимательно смотрели на бледную супругу. Евгеша не знал, что было больнее для его израненного сердца: измена жены или её побег от него. Под ложечкой неприятно засосало, взгляд предательски затуманился под напором слёз, а дыхание, и без того едва ровное, сбилось. Им воспользовались, словно игрушкой, а потом бросили, наплевав на всё нормы морали.
— Ес... Если не нагулялась, то почему сразу всë не рассказала? Почему не сказала: «Прости, прошла любовь-завяли-помидоры»? Ты хоть знаешь, как я сходил с ума всё эти месяцы, пока ты блядовала со своей подружкой?! И это точно мой ребёнок? Тëмно-русые волосы вкупе с зелëными глазами далеко не редкость, скажу я тебе. — Такие слова от прежде бескорыстного и доброго Жени заставили лицо Лиды рефлекторно скурвиться, словно она упала лицом прямо в коровью лепëшку. Встав с места и окинув презрительным взглядом мужа, неверная жена процедила сквозь зубы:
— Это ТОЧНО твоя дочь. Я всë время была с моей Хлои и на других мужланов даже не смотрела! — Евгений иронично фыркнул, глядя на красивую женщину с отвращением:
— И с какого это ляда я должен тебе поверить? Особенно после твоего побега и... Ты предала меня и теперь собираешься так же поступить с нашей дочерью, которую долгое время носила под сердцем?! — Лидия не нашла, что сказать на это, поэтому просто направилась к двери, пока не услышала о том, что её ранее любящий супруг хочет развода.
Малышка с синдромом Дауна в итоге осталась со своим отцом, так как была вовсе не нужна своей матери. Вернее не так, относительно нужна, как средство удержания супруга подле себя. Однако Евгений не стал вестись на подобные манипуляции, уж слишком глубоки были его раны. С тех самых пор, Женя начал жить другой жизнью, с девочкой, которую назвал Ксюшей. Бессонные ночи, пелëнки, распашонки, смеси, допаивание после кормления, колики, выкладывание на животик, прививочки, во всëм этом он крутился, уйдя с головой в работу и заботу о новом члене семьи.
Тем временем Ксюня потихоньку развивалась и росла, ещё не подозревая о том, что её предала собственная мать. Женька сам и не заметил, как привязался к солнечной дочурке. Да, порой было трудно и больно так, что, казалось, выхода не было, однако, смотря в чуть раскосые изумрудные глаза, Евгений верил, что всë преодолеет и любую боль перетерпит.
В один прекрасный день, когда Ксюшенька уже умела ползать и потихоньку ходить, в квартиру к Евгеше пожаловала ещё одна гостья, возвращения которой он не ожидал; на пороге, пестря ароматами, пред ним предстала женщина лет пятидесяти-шестидесяти: короткие, завитые в небольшие "блямбочки" волосы мышиного цвета, бледно-карие печальные глаза и сжатые в полосочку губки. Женя тогда поблагодарил весь мир за то, что он в данный момент не держал на ручках свою доченьку, иначе б он её уронил. Ах, как же он мечтал увидеть свою маму в детстве и вот она теперь стоит перед ним.
— СЫНОЧЕК!!! МИЛЕНЬКИЙ!— Воспользовавшись небольшим ступором Жени, незванная гостья набросилась на него с объятиями, которых тот сейчас не хотел. Большие глаза Евгеши увеличились вдвое, сердце больно ударялось о рëбра из-за водоворота печальных мыслей и эмоций, бушующих в его груди. Эта женщина была той, кого он прождал почти всë детство. Его мама, когда-то давно его покинувшая.
— Ничего, милый, я помогу тебе найти другую женщину, раз так во сто лучше этой твоей Лиды. — Ворковала мать Евгения на кухне, подогревая сыну ужин в микроволновке. И не важно то, что тот пару часов назад поужинал котлетой с пюре. Не важно, что сейчас он чувствует себя полным дураком.
— Только вот, в какой интернат определить ребëнка-даунëнка мы ещё обдумаем. Ведь не каждая женщина посмотрит на мужчину и с обычным ребёнком. А тут у тебя аж целый мутант. — От последних слов, сказанных дорогим когда-то человеком, Женя оторопел. Слишком много было сюрпризов на один квадратный метр: то уход Лидки, то её возвращение с дитëм на руках, то мамка давно забытая пожаловала и диктует свои правила в ЕГО доме. События сменяли друг друга с головокружительной скоростью, не давая продохнуть и привыкнуть.
— Ни в какой. — Сжав кулаки процедил Евгеша, вызвав удивление у своей же матери:
— Н-но милок, а как же личная жизнь? Ты же ведь хочешь любви, внимания, ласки, я это знаю. — Внутри Жени будто образовался ледяной шар и поглотил своим холодом его нежное, любящее сердце. Он бы никогда не подумал, что когда-то в будущем возненавидит свою же собственную мать. Сыграло два фактора; и Лида и мама бросили его, оставив ему на сердце едва заживающие глубочайшие раны, в то время как так называемая "малышка-даунëнок" его не предала ни разу. Ксюшенька была для него словно непорочный, прекраснейший цветок, который он поклялся всеми силами беречь. Такую милую, такую лучезарную, любимую и отдать чужим людям? Да ни в жизни! Слишком уж сильно его душа прикипела к этой крошке.
— И поступить с ней так же, как и ты со мной? — Данные слова сразу заставили нерадивую мамашу захлопнуть свой рот и немного стушеваться. Женщина театрально и наигранно схватилась за сердце, надеясь на сострадание Евгения, но тот уже сразу увидел всю фальш. Он больше не тот маленький мальчик, которого можно обмануть и дать ложные надежды на тепло и заботу.
— "Любви, внимания, ласки!" — метая глазами молнии спародировал Женя мать, ярко жестикулируя в процессе. — Ха-ха! Насмешила ты меня! Где ты всë это время прозебала, чтобы так говорить?! Что ты делала ради того, чтоб подарить эти самые ласки и любови? Ты ни разу, НИ РАЗУ не навестила меня, за все эти... За всë это время! — Из комнаты раздался громкий плач: крик папули напугал крохотную Ксюню, ранее безмятежно наблюдавшую за игрушками. Машинально сорвавшись с места, Женя побежал в детскую, оставив незваную гостью в гордом одиночестве.
Женя так и не смог принять и простить свою мать, а потому он в грубой манере попросил женщину покинуть его квартиру. Та же, глотая слëзы, сначала умоляла её выслушать, а затем, не разжалобив, принялась упрекать "неблагодарного" сына, дескать: «Я для него жизни не жалела, пахала, а он!.. », но на всё эти истерики Евгений лишь указывал на дверь. В итоге ей всё же пришлось покинуть помещение, со всеми её проклятиями и воплями. "Неблагодарнный" сын в свою очередь, держа на руках лепечущую Ксюню, лишь захлопнул дверь, не желая дальше слушать женщину.
С тех самых пор в жизни Евгения в кой-то веки наступил покой. Пять! Пять сладостных лет без резких перемен. Ксюша спокойно развивалась, пускай и чуть медленнее своих сверстников, да сквозь недоверчивые взгляды посторонних. Девчушка светилась от любви к этому миру и этим чувством заражала своего папу. Они вместе играли, веселились; он рассказывал ей всякие истории-небылицы, сказки, потихоньку учил читать и держать в ручках карандаш с ластиком.
Утром батя с дочкой выходили гулять на детскую площадку, а ближе к полудню возвращались домой, дабы поесть молочного супа с вермишелью и отдохнуть, предавшись дневному сну.
После тихого часа Женя и Ксюша направлялись в продуктовый магазин: закупиться едой для завтрашнего дня. А иной раз, как только наступал вечер, Евгений отводил Ксению на набережную Северной Двины. Там-то он и повстречал малютку Аду и её четырех попечителей. Девочки сразу же подружились друг с дружкой и принялись познавать совершенно новый для них мир.
А в понедельник, двенадцатого июня, после того, как семейство Липецких вышло из продуктового магазина, кто-то позвонил на телефон Евгения. Почему "кто-то"? Потому что он отправил телефон бывшей жены в чëрный список, как только они развелись. А этот номер был совершенно другим, незнакомым. Держа в одной руке пакет, а в другой телефон, мужчина ответил на звонок. Ох, лучше б он вовсе не отвечал на него! Так бы он не услышал голос этой бесстыдной предательницы, что уговаривала его отказаться от Ксюши и вновь жениться на ней. От такого предложения Женя чуть не впал в истерику:
— Ха-ха-ха! Пра-ха-ха! — Едва скрывая истеричный смех, Евгений печально произнëс: — т-ты чё, ты сейчас... Ты сейчас серьёзно?! Лид, тебе же вроде не пятнадцать, хватит быть такой инфантильной! — меж тем, его дочка, увидев вдалеке милую тëтю, ухаживающую за цветами, побежала к ней, пока отец на повышенных тонах беседовал с некой "Лидой". Нарвав букет из ярко-жëлтых одуванчиков и ещё какой-то травы, Ксюня направилась дарить эти цветочки тëте с короткими блондинистыми волосами и выпуклыми глазами цвета морской волны. Одета новая знакомая была в спецодежду зелëного оттенка.
— А что, рукоблудствовать со своей "Хлои" больше не получится? — Сжав в руке пакет сказал Евгеша; голос его был ехидным, немного даже рычащим. — Я никогда не приму тебя назад. Хоть как умоляй, хоть ниц падай. С моей Ксюшей я словно расцвел в душе, я полюбил её и никуда не отдам. Она хотя бы не променяла меня на лезби-приключения, в отличии от тебя! Всë, достаточно. Ксюня... Ксюня? Где ты, Ксюня?! — Зелёные глаза Евгения узрели то, как Ксения, растеряв все одуванчики, держала в руках траву и едва ли не плакала; она хотела сделать понравившейся тëте приятно, подарив ей этот незамысловатый букетик. Но, видимо, не судьба. Покрывшись по́том от стресса за дочь, Евгеша помчался к своей малышке, чувствуя как сердце, прежде упав в пятки, возвращается назад. На своë законное место. Однако пакет, полный продуктов, оказался не таким прочным, как хотелось бы, и порвался, от чего все покупки разлетелись на все четыре стороны.
Расскажи мне о себе
Я никто в твоей судьбе
Просто попутчица и ты об этом знаешь...
Для меня ты как сон
Как мираж впереди
Плачут летние дожди,
Нам не по пути?
Оксана Лубина думала, что этот день пройдëт как и всё предыдущие до него: работа-дом-работа-дом и так по кругу. Обрезка растения, полив, всеивание в проплешины газона семян специальных трав, уборка листьев и прочее-прочее. Однако, в этот день к ней подошла очень красивая девочка в розовом платье, с бантиком на голове и прекраснейшей, искренней улыбкой. А её глазки, ох, Окса никогда не видела настолько красивых глаз. Которые из-за чего-то наполнились жгучими слезами, до смерти перепугав взрослую женщину.
— Ох! Нет-нет, не надо плакать! Э-это очень красивая травка, прошу, не плачь. — Сев перед девочкой на коленки произнесла ландшафтный дизайнер. — Иначе я за компанию расплачусь... — И Окса не обманывала, на её выпуклых глазах появились слëзы.
— Й-я-я... Я пр'осто хотела подар'ить вам цветочки, но все р'астер'яла! Ва-а-а! — несколько рвано из-за плача произнесла малышка, заставив сердце блондинки пару раз перевернуться и упасть в пятки. К плачущей крошке подбежал высокий мужчина с растрепавшимися тëмно-русыми волосами и изумрудными глазами, такими же как у девочки. Видимо, это и был её папа. Извинившись перед Оксаной и взяв пухленькую ручку дочки, отец отправился назад: собирать разбросанные повсюду продукты, пока за ними наблюдала пара заворожëнных глаз цвета морской волны.
С тех самых пор Оксана Лубина изменилась; она стала более задумчивой и мечтательной. В её душе появилось жгучее желание найти того милого, заботливого мужчину и узнать получше. Да, для начала узнать, а не надумать себе его "идеальный образ" из обрывков воспоминаний. Подобную перемену в поведении заметили и друзья и члены семьи Лубиной. Мать и отец то и дело ей названивали, желая поинтересоваться, чем это их дитятко забило себе головушку, на что Оксана спокойно отвечала, что повстречала мужчину, с которым хотела бы познакомиться поближе. Это изменение не понравилось Вивьен Белли, коллеге Оксаны по работе, которая засматривалась на блондинку весьма неоднозначными взглядами водянисто-зелëных глаз, а первая в свою очередь старалась этого не замечать. Выглядела коллега Оксы весьма эффектно: стройное, поджарое тело и покрашенные в зелëный цвет волосы. Ох, страшно подумать о том, как сильно Оксана задолбала мозги зеленовласой своим желанием найти того мужчину с ребëнком. В итоге Виви сильно приревновала Лубину, так как не могла понять, как этот малознакомый "мужлан" мог забрать всë внимание Оксы себе. Подобная гиперфиксация Оксаны вкупе с неразделëнными чувствами сильно давили на психику девушки.
Для Вивзи Оксана всегда была красивой, но недоступной девушкой, эдакой "Снежной Королевой", не от мира сего. Но она, эта блондинка с лицом как у рыбки, ей нравилась, и далеко не как подруга. Это красивое, светлое, дородное тело с широкими бëдрами и внушительной грудью так и манило Вивьен. Вив всем своим естеством желала Оксу, но та ограничивалась дружбой, платонической любовью без перехождения личных границ. Это и бесило первую.
— Да сколько можно говорить о том мужлане, Оксан?! — однажды выпалила Ви, сидя с ранее названной подружкой в кафе, когда она сказала, что хочет взять отпуск с работы, дабы продолжить поиски понравившихся отца и ребëнка. Сложность ещё была в том, что мужчина не имел странички ни в КК, ни в Инсте или Телеге, что сразу же затянуло поиски.
— Ты собираешься бросить меня тут одну из-за какого-то хуя с прицепом?! — Ранее мечтательное личико Оксы посуровело, та встала из-за стола со словами «Не смей так о них говорить!», от чего Вивьен только сильнее разозлилась и наговорила Оксане всë, что думает о том мужике. Ох, сколько же моральных помоев было вылито на ничего не подозревающего мужчину. Сжав кулаки, Лубина прикусила пухлые губы и, ничего не говоря на сию тираду, встала из-за стола, а затем вылила на Вив целый графин с холодной, можно сказать, ледяной водой. В состоянии шока Вивьен молча глотала ртом воздух, глядя на разозлëнную блондинку. Заплатив за воду официанту, та, сердито топая, покинула кафе, находясь в растроенных чувствах.
Тем временем объект воздыхания Оксаны спокойно выносил мусор, пока его дочь была в гостях у подружки. Наслаждаясь тихим шелестом изумрудной листвы, Евгений чувствовал себя так хорошо, так спокойно, словно он оказался в Нирване. Он был счастлив, даже не смотря на то, что в романтическом плане у него было всë худо. А всему виной были измена бывшей жены и внезапное появление блудной матери, заставившие его сердце покрыться толстенной ледяной коркой, которую вряд ли растопит страсть, а стрела Купидона просто застрянет в нём. Ну, по крайней мере, он так думал до встречи с той ландшафтницей, коей Ксюня хотела подарить букетик. Оксана Лубина, эта миловидная, добрая, заботливая девушка принесла в жизнь Евгения ещё больше света и тепла — того, чего ему не смогли дать мать и Лида. Окса всегда была рада поддержать беседу о чëм-либо, будь то политика или обсуждение нового турецкого сериала длиной в пятьсот серий.
Только ты не молчи,
Спроси неважно о чём
Обними пока одни
Мы с тобой вдвоём.
Окса не торопила события, особенно после того, как узнала о том, каким образом с ним обошлись два когда-то родных человека. И правильно делала, ведь любовь не ловля блох и излишней спешки не требует. Так спокойно проходил день за днëм, и девушка постепенно влюблялась в Женю всë сильнее и сильнее. Сам же Женя, проводя время с Оксаной, не заметил, как лëд в его сердце начал постепенно таять. Стоило Оксане только прикоснуться к нему своими тëплыми, нежными, трудолюбивыми руками, как на щеках Евгеши то и дело появлялся румянец. В это время сама Ксюша без какого-либо стеснения называла Оксану мамой, хотя это не удивительно. Ведь вторая заботилась о девочке, словно это была её дочка.
А однажды, когда парочка праздновала день рождения Евгения, у Жени и Оксы случилась интимная связь. Сначала они впервые поцеловались, начали обнимать друг дружку, а потом пошло-поехало, как говорится. Наутро они оба не могли деть свои щëки от смущения, нагие и влюблëнные друг в дружку. Особенно сильно краснела Оксана, которая до этого половых связей не имела ни с кем. Оставалось только надеятся, что они не напугали своими вздохами/ахами маленькую Ксюню. Но слава Богу, Сенечка спала как убитая и ничего пугающего не слышала. Но однажды к ним в дом постучалась беда в лице девушки с неестественным цветом волос: Вивьен пришла навестить свою подругу, мол: «Ну как ты там, с этим мужланом?» и, судя по всему, ожидала увидеть Оксану крайне несчастной, а всё оказалось наоборот, желанная Вивз девушка купалась в любви Евгения. Но надолго ли? Сможет ли этот мужик и дальше жить с той, которая не сможет понести ему ребëнка?
— Кстати, а вы хотите совместных детей с Оксаной?
— Ну, хе-хе, об этом мы с ней ещё не задумывались. Возможно, если она того захочет.
— У-у-у, жаль вам об этом говорить, но...
— ?
— Оксанка не сможет когда-либо родить детей! Даже Эко не поможет; в восемнадцать лет у неё была выявлена злокачественная опухоль... В матке и её пришлось вырезать. Так что селяви!
— ... Ну и подруги у тебя, Оксик...
Оксана никогда бы не подумала, что её близкая подруга может поступить с ней так подло: растрындеть такой секрет, да ещё кому?! Жене, которого Окса любила всём сердцем и которому хотела об этом поведать, но как-нибудь позже. Ох, как же сильно она надорвала свои связки крича на уже бывшую подругу, у которой, видимо, были не все дома. Евгеша еле-еле успокоил разбушевавшуюся женщину. Затем ярость в выпуклых глазах Оксаны сменилась на обиду от предательства; просто как, как так? Ведь Вивьен поклялась никому и никогда рассказывать секрет Лубиной, а в итоге просто... От досады, девушка чуть ли не вырвала свои и без того короткие светлые волосы.
— Ну а что ты хотела? Я неоднократно желала получить тебя, но ты всегда отвергала меня, игралась со мной, словно с какой-то игрушкой! Хах, теперь посмотрим, как он сможет тебя принять! — Взъерепенилась Вивз с ненавистью глядя на Евгения, который успокаивающе гладил Оксану по плечу. Взгляд его был мрачен, словно надвигающееся цунами, безумная стихия, сносящая всë на своей пути. Тем временем Окса отвернулась от Вивьен и всеми силами пыталась не заплакать от того коктейля чувств, что бушевал в её груди и голове. Не справившись с гневом, Вивьен покинула Евгения и Лубину, оставив их наедине друг с другом.
— Кхм, милая, — прочистив горло сказал Евгеша. — Тебе больно? — крепко обняв мужчину за талию, Оксана расплакалась, злясь на Вивьен и благодаря судьбу за встречу с таким мужчиной, как Женя. Чуть-чуть успокоившись, но всë ещё шмыгая носом, девушка кивнула пару раз головой, ибо все слова просто застревали неприятным комом внутри глотки. Глядя на погрусневшую любимую, Евгеша тяжело вздохнул. Нет, он не злился на Оксану, просто находился в сильном смятении от всей этой ситуации. Но сий инцидент с подружкой-приставучей-лезбушкой укрепил их отношения, вывел, так сказать, на новый уровень.
Когда Ксюша уже перешла во второй класс, Оксана Лубина и Евгений Липецкий всë же решились сыграть красивую свадьбу, пригласив своих немногочисленных знакомых: квадриат с Аделаидой и родителей невесты, которых не особо порадовал брак их дочери с Женей. Уж слишком простым он им показался, да ещё и с ребëнком от первого брака. Но Оксе было всë равно на их предрассудки, она была счастлива надевая белое с бирюзовым отливом платье и разделяя с Ксюшей весь восторг от атмосферы. С тех пор у Ксюши уже официально была мама, а у Евгения - жена. Спасибо за это кривой линии судьбы.
Спустя четыре года.
— Папа! Мама! — Радостная Сеня весело бежала к своим родителям, которые спокойно проводили время в "Суперленде", сидя за столиком и ожидая заказа, пока их любимая дочурка весело играла, то прыгая на батуте, то в детском бассейне, то на горках. Сияющий от переизбытка тëплых чувств, Женя встал из-за стола и широко раскинул руки для объятий со своим солнышком, драгоценной дочерью.
