Школьная история

Мэн Яо был настолько обескуражен, не зная, как теперь вести себя, что даже не противился. Ни этим объятиям, ни тому, что ему даже встать не позволили. Этот ребенок вел себя так, будто всю жизнь тут прожил и имеет на Мэн Яо полное право. В принципе, Мэн Яо уже принял этот факт, и все же до сих пор терялся в том, что ему нужно теперь делать. Минцзюэ, этот молчаливый мальчишка, даже слова ему не сказал, просто притянул к себе, поцеловал и… уснул? Просто уснул. Стиснув учителя в своих железных объятиях и ни словом не дав понять, что их дальше ждёт. Полежав немного так, для проформы, Мэн Яо все же решил выбраться, видя, что Минцзюэ действительно крепко спит. Попытался поднять было его руку, но лишь досадливо крякнул, так и не осилив это действие. Смешно, конечно, но Яо действительно казалось, что масса руки этого парня весом со всего Мэн Яо. Вот же дети пошли… В итоге он выбрался из объятия, сползя вниз к ногам Минцзюэ. Сбито дыша, поправил на себе одежду, снова перекосившиеся на носу очки. Подумав, все же укрыл осторожно одеялом юношу и перед тем как выйти выключил за собой свет. Спать рядом с ним он был ещё не готов. Был вечер, но ещё не поздний. Мэн Яо посидел немного на кухне, залипнув в телефон и допивая свой остывший чай. Вымыл посуду, прибрался на столе хотя бы для видимости чистоты. Но чем бы он ни занимался, все равно в голове крутился сегодняшний инцидент. Что теперь между ними с Не Минцзюэ? Они встречаются? Или юноше просто захотелось поцеловать своего учителя? Несколько раз захотелось, да. А потом, хаха, уснуть в его квартире и на его кровати. Мэн Яо помотал головой. Нет, глупости все. Не может этот пацан быть настолько угрюмым, чтобы даже не обсудить их положение. Завтра может быть? Когда проснется, они точно поговорят. Но с утра они так и не успели обсудить их отношения. Мэн Яо уснул на диванчике в кухне, а проснулся от того, что Минцзюэ, сидя подле него на стуле, сверлил учителя темным недовольным взглядом. Он явно был не в восторге от того, что учитель уснул не там, где был вчера, а именно — в объятиях Минцзюэ. — Почему ты спал тут, а не на моей кровати? — спросил юноша прямо, а Мэн Яо, подскочивший было от внезапности пробуждения, сразу замер, опешив от такого бесчестного наезда. — Вообще-то это моя кровать! — по-детски обиженно возмутился Яо, напяливая снова очки и почесывая лохматую после сна голову. — И я не заставлял вообще тебя здесь засыпать. Где хочу там и сплю, это мой дом. И вообще, иди к себе домой, я сегодня ухожу к другу. Не Минцзюэ промолчал в ответ на его слова, всем своим видом показывая, что уходить не намерен. После нескольких предложений отправиться к себе, Мэн Яо перестал предпринимать попытки прогнать его. Минцзюэ упёрся как осел и явно не хотел слушать то, что ему не нравилось слышать. В принципе, удобное умение. Так получилось, что Не Минцзюэ задержался у него до вечера. Просто отказался уходить и все тут. Умылся, приготовил самостоятельно еду, когда Яо, собравшийся в душ, настойчиво вытолкнул настырного мальчишку из ванной. Тот застыл там истуканом, поняв, что учитель собрался купаться и только спустя пару минут поддался его толчкам и оказался за поспешно запертой на замок дверью. Минцзюэ ходил за Мэн Яо хвостиком до самого выхода, то и дело норовя обнять, прижаться губами, и все это в полном молчании. С одной стороны Мэн Яо было приятно такое внимание — ещё никто так рьяно не показывал ему свою симпатию. Но это молчаливое присутствие все же немного напрягало, Яо не был до конца уверен в том, что творится в голове юноши. Так и вышли они в кафе вдвоем. Как бы Мэн Яо ни отнекивался, Не Минцзюэ упрямо пошел с ним, а Яо уже отчаялся оторвать от себя этого юношу, прилипшего к нему, как заблудившийся щенок, нашедший, наконец, себе хозяина. Так и шел рядом, разглядывая Мэн Яо, такого опять красивого сегодня, нарядившегося немного для прогулки в ресторанчик. Яо все ещё было стыдно, что Минцзюэ не дал ему переодеться спокойно в одиночестве и следил за тем, как Яо выбирает одежду и приводит себя в порядок перед выходом. Они сели за столиком в кафе, ожидая Лань Хуаня. Мэн Яо сделал себе заказ, и со вздохом передал меню Минцзюэ. — Это мой близкий друг. Раз уж пришел со мной, то, пожалуйста, будь любезен, веди себя вежливо с ним. Он старше даже меня на пять лет, он профессор в университете. Так что будь учтивым, договорились? Минцзюэ хмуро кивнул, утыкаясь в меню. Причину его недовольства Яо выяснить не успел, так как завидел подходящего к столу Сиченя. Они крепко обнялись и Лань Сичень сел за стол, с интересом глядя на Не Минцзюэ. — Ты привел с собой друга? — любезно улыбнулся он, смотря мягко на насупленного Минцзюэ и переводя вопросительный взгляд на Яо. Он ожидал, что они будут наедине. — Здравствуй, меня зовут Лань Хуань. Приятно познакомиться. Мэн Яо, неловко смеясь, похлопал по плечу сидящего рядом юношу и сказал, смущаясь почему-то: — Да, это мой ученик. Так получилось, что он задержался сегодня у меня, приносил тетради для проверки. Он хороший ребенок, не переживай. Минцзюэ, представься уже гэгэ! Повисла короткая пауза, когда Не Минцзюэ исподлобья посматривал на Лань Хуаня. Обычный такой с виду мужчина, да, красивый, может быть, даже очень — и потому Не Минцзюэ было на него, в общем-то, похрен. Когда он не обнаружил с утра рядом с собой Мэн Яо, было много подозрений. Почему учитель не захотел спать вместе с ним? Просто спать… да и день прошёл у них хорошо, а учитель после так заторопился к этому Лань Хуаню, что его еще до знакомства прибить хотелось. Кто требует такого внимания учителя, что он готов с утра пораньше ехать черт знает куда? Не Минцзюэ, разумеется, принять этого не смог и потому поехал вместе с Мэн Яо — через ругань и ворчание учителя, но поехал. Не зря. Стало спокойнее… наверное. Не Минцзюэ нравилось просто молча сидеть подле Мэн Яо, даже когда тот говорил с кем-то другим. Сидеть, слушать или думать о чем-то своем, просто зная, что он имеет право находиться рядом с учителем. Может сидеть, прикасаясь бедром к его бедру, класть порой незаметно ладонь на его ногу, поглаживать — следить краем глаза, как Мэн Яо искренне пытается сделать вид, что ничего не происходит. Да, он улыбался этому Лань Хуаню, улыбался почти так, как бывало с Минцзюэ. И каждый раз, когда мягкий смех Мэн Яо звучал в ответ на слова чужого человека, в груди все как-то сжималось. Причин для ревности не было… и все же Не Минцзюэ отчаянно ревновал. Пытался пару раз остановить свою глухую злость, мол, повода не было, учитель просто общался с кем-то… Хотелось просто затащить его в пустую кабинку в туалете и целовать. Чтобы задыхался, пытался уйти и прийти в себя. Не отпускать — целовать, целовать… и выйти вместе, чтобы было понятно всем, чем они занимались. Не Минцзюэ смотрел на Лань Хуаня, на его приятное лицо и мягкую улыбку — на этого человека ему было искренне похрен. А вот на чувства, что есть у Мэн Яо к нему — наоборот. Вряд ли они целовались… вряд ли делали то, что дозволил учитель Минцзюэ вчера. Но этого, черт возьми, было мало. Сейчас — слишком мало. Хотелось, чтобы Мэн Яо забыл обо всем остальном, чтобы мог думать лишь о своем ученике, как думал Минцзюэ. А еще хотелось, чтобы все знали, почему они сидят вместе, почему они рядом — так близко. Поэтому он сказал: — Меня зовут Не Минцзюэ. Мы с учителем встречаемся, — и сверкнул дерзким взглядом. Безоглядное торжество наполнило его до краев, когда Мэн Яо подавился напитком, а глаза Лань Хуаня напротив в шоке расширились. Минцзюэ чуть наклонился вбок, еще теснее прислоняясь к Мэн Яо — сейчас он наконец был доволен. То, что Мэн Яо не поперхнулся и не умер было чистой случайностью, везением. В его голове ещё роились крохи надежды на то, что Не Минцзюэ адекватный, разумный юноша, что он не будет говорить глупости (даже если это не совсем глупости) посторонним людям. Нет, Лань Хуань, конечно же, не посторонний, и все же… Все же по лицу мужчины было видно, что тот искренне шокирован, что он не этого ожидал от своего младшего. Поэтому первое, что сделал Мэн Яо, было отрицание. Он замахал руками, мотая головой в стороны и смущённо выпалил: — Мы не встречаемся! Мы… мы вообще… Сичень лишь мягко улыбнулся, отпивая аккуратно чай и переводя внимательный взгляд на лицо его ученика. Минцзюэ выглядел невероятно довольным собой, и по его виду все было понятно. Между ними точно что-то есть. Мэн Яо, конечно же заприметив это все, ещё больше засмущался и, отодвинувшись от Минцзюэ, уставился на него недовольно, светя своим алым от стыда перед старшим лицом. — Что ты такое говоришь? Что значит, мы встречаемся? Мы не встречаемся! Минцзюэ молча глядел на него, будто пытаясь донести все лишь одним взглядом. Мэн Яо, притихнув немного, насупился и опустил глаза, сжимая под столом свои руки. Они не обсуждали ничего такого… Не Минцзюэ просто целовал его. Приходил и целовал. Обнимал. Спал в его доме. Но разве он подумал, что они встречаются? Мэн Яо, конечно же, понимал, что отношения так и выглядят, но все же… — Ты не говорил ничего такого. Ты просто делал. Откуда мне знать? — еле слышно буркнул Яо. Что уже скрывать перед другом? И так понятно все. Лань Хуань, тихо кашлянув, улыбнулся, оглядывая их лица. Вот же молодежь пошла… Да, собственно, он и сам не лучше, так что кто бы говорил. — Я, пожалуй, схожу выберу что-нибудь перекусить ещё, — сказал мужчина, тактично покидая столик, чтобы оставить их наедине на время. Оставшись с учеником лицом к лицу, и без того смущенный Мэн Яо отвернулся от него. Он учитель, взрослый. Он не должен так смущаться. Он будет держать лицо, чего бы этого ни стоило. И сейчас, и наедине с ним. Они встречаются. Встречаются? Встречаются все же? Не Минцзюэ, с довольным видом проследивший, как они остаются за столиком только вдвоём, перевёл взгляд на Мэн Яо и уже было улыбнулся торжествующе, когда встретил только затылок учителя. Это немного выбило почву из-под ног. Ну конечно, тому не понравилась выходка — слишком очевидно было, пусть для Не Минцзюэ оно и стоило того. Он чувствовал, что обида учителя не продлится долго, в отличие от эффекта, произведённого его собственными словами. Мэн Яо, кажется, растерялся. Смутился. Когда он только пытался отрицать их отношения, Минцзюэ почти разозлился… до него действительно медленно доходило, что он и правда забыл признаться. Просто сделал, что захотел, надеясь, что мыслят они одинаково — это оказалось не до конца верно, и теперь Мэн Яо, растерянный и обиженный, даже не смотрел на него. Не Минцзюэ сидел какое-то время в тишине, смотря на затылок учителя, на его узкие плечи и мягкие даже на вид волосы — хотелось запустить в них пальцы, пропустить… сжать покрепче. Но прежде всего — просто к ним прикоснуться. Вместо этого он мог только дотронуться осторожно до поясницы Мэн Яо, скользнуть рукой чуть левее, почти что приобнимая его — а когда учитель обернулся поспешно, чтобы возразить, Не Минцзюэ перехватил его руку под столом, крепко сжимая. — Я думал, ты поймешь, — его голос звучал едва слышно, и все же Мэн Яо совершенно точно разбирал каждое слово. Они неотрывно смотрели друг на друга, и Не Минцзюэ наклонился так близко, словно пытался его поцеловать. Он, большой и до смешного неловкий сейчас, пытался выглядеть убедительно, хотя тяжело было представить его без поджатых ушей — настолько виноватым был его взгляд. Впрочем, видел это наверняка лишь Мэн Яо — тот, кому этот взгляд посвящался… учитель наверняка научился читать эмоции Не Минцзюэ лучше, чем все остальные. Незнакомому человеку наоборот померещилось бы сейчас, что злой и страшный отморозок угрожающе что-то внушает учителю, например, говорит держаться от него подальше. Не Минцзюэ всегда таким был — выглядел таким образом — и все же Мэн Яо его не боялся. Сперва его отвага казалась забавной и глупой, после слегка удивила, а когда Не Минцзюэ понял, что учитель не боится его, даже если он сам для себя выглядит устрашающе — да, это очаровало. Окончательно и бесповоротно. «Откуда мне знать?» Откуда Мэн Яо было знать, что ученик влюбится в него после улыбок, осторожных прикосновений, заботы? Принятия и внимания в сторону Не Минцзюэ — и после того, как не отверг его поцелуй прошлым вечером. Черт, да как могло быть иначе, как этот взгляд, смех и губы не могли впиться в память, засесть в душе и закрепиться там так сильно и прочно, что крюком стальным не отдерешь. — Теперь ты знаешь, — еще тише сказал Не Минцзюэ, и пальцы его сильнее сжимали руку Мэн Яо. Он поглаживал ее, не замечая того, и скатерть на столе очень им помогала, скрывая это движение. Не Минцзюэ редко говорил, больше думал или просто делал — жил интуитивно, не размениваясь на объяснения своих поступков. Сейчас же… оказался к этому готов. — Ты нравишься мне, — это тяжело сорвалось с языка, он не уверен был, сможет ли хоть однажды снова сказать это. Фраза прозвучала в каком-то неизвестном кафе среди кучки людей, и даже поцеловать учителя не было возможности, чтобы доказать свои слова и желания. Не Минцзюэ лишь смотрел на него, перебирая пальцы Мэн Яо своими, переплетая их, сжимая. — И я хочу быть с тобой, — после этого он замолчал, словно бы достигнув лимита слов. Не Минцзюэ не стеснялся говорить правду… он просто не любил, не привык, был слишком скуп на искренние слова. Когда же необходимо было — он говорил все спокойно и уверенно, потому что скрывать не привык. Не хватало лишь одного — поцеловать Мэн Яо. Ему было тяжело сдержаться. Мэн Яо тихо вздохнул, расслабляясь постепенно. Он же не был дураком, понимал, что симпатичен ему. Что в понимании Не Минцзюэ они и правда встречаются. Не сказал вот только этого. Ну, что ж теперь поделать. Уже все встало на свои места, и глупо продолжать спорить или противиться, особенно, если не хочется. Большие теплые пальцы Минцзюэ гладили его ладони, тонкие пальцы, перебирали их, сжимали в своей руке. Это было неожиданно приятно. Как хрупкая маленькая ладошка Яо оказалась в теплом плену руки Минцзюэ, так и сам Мэн Яо ощущал себя сейчас уютно и в безопасности рядом с этим юношей. Пусть и младше его, но все же. Мэн Яо улыбнулся. Теперь уже он ни слова не сказал ученику. Просто с нежной улыбкой взглянул в его глаза, отмечая про себя виноватый, почти побитый вид мальчишки. Невольно умилился этим, ведь Минцзюэ выглядел как большой несуразный лопоухий щеночек, что нашалил и сам знает об этом. Мэн Яо не стал отбирать у него ладонь. Вместо этого поднял вторую руку осторожно потрепав его по голове и, напоследок проведя кончиками пальцев по его щеке, отвернулся обратно к столу. Лань Хуань уже возвращался обратно с тремя тарелочками десерта на подносе. Он улыбался, как будто ничего не произошло, и Яо был благодарен другу за это. Лань Хуань каждому отдал его порцию и со вздохом сказал: — Устал я что-то. Прости, что выдернул, но, нервов уже и правда не хватает. Ты знаешь, ну, мою проблему. И я все больше убеждаюсь, что я прав, что это со мной что-то не так, и все то, что я чувствую — ошибочно. Этого не должно быть, понимаешь? Он профессор, мужчина, как и я и… — взгляд Лань Хуаня коротко мелькнул на Не Минцзюэ. Они все же пара, так что, возможно, ничего страшного, если он говорит при нем. У них двоих тоже нетипичные отношения. — И я думаю, что мои чувства так и останутся безответными. Не Минцзюэ еще не участвовал в разборках, которые носили бы не боевой характер. Его специальностью были скорее уличные потасовки, терки между школами или случайные драки, после которых раны приходилось залечивать только физические. Здесь же дело было явно в ране душевной. Лань Хуань, сперва немного неуверенный, похоже, решил, что Мэн Яо с Минцзюэ идут в комплекте — и последнего это более чем устроило. Устроившись подле учителя, он слушал историю чуть отстраненно, попросту наслаждаясь тем, что теперь совершенно точно может быть рядом с Мэн Яо. Его улыбка, прикосновения, нежный голос — все это вернулось. Не Минцзюэ сидел близко-близко, придвинувшись на диванчике вплотную, и бедра их соприкасались. Тепло чужой кожи ощущалось даже через ткань брюк — на него уходила половина его внимания. Рука Не Минцзюэ медленно гладила ногу учителя под столом, сперва в районе колена — но с каждым движением амплитуда все увеличивалась. Увлекшись, Не Минцзюэ принялся гладить бедро Мэн Яо все выше, пока пальцы его не задели ширинку брюк — остановившись на мгновение, он продолжил свои движения. Гладил и гладил, довольный, и, когда по голове ему не дали, смог даже спокойно выслушать историю Лань Хуаня. Там все было довольно просто — почти как у них, разве что длилось все дольше да и решать проблему никто не торопился. — Мы здороваемся в коридоре каждый раз, — поведал Лань Сичень, и это было, кажется, самым ярким его впечатлением об учителе физики в том же университете. Вся история, похоже, заключалась в том, что этот молодой улыбчивый мужчина слишком скромен, чтобы признаться другому (кажется, хмурому) мужчине-профессору в своих чувствах. Не Минцзюэ свел брови на переносице — он бы просто пошел и сделал. Хах, он ведь так и поступил, и результат его смелости сидит рядом, вдумчиво и серьезно говорит с Лань Хуанем, изредка под столом сжимая пальцы Минцзюэ, все еще блуждающие по его бедру — сжимая и поглаживая пальцы ученика с таким видом, будто ничего не происходит. Захотелось домой — причем совершенно внезапно. Не Минцзюэ подумалось просто, что он хочет сейчас оказаться в квартире Мэн Яо — за дверью, где никто не увидит их. Захотелось поцеловать учителя наконец, прижать к себе крепче, как будто неделю не виделись… Захотелось остаться у него этой ночью, чтобы наконец проснуться в одной постели. Не Минцзюэ крепче сжал пальцы Мэн Яо, прежде чем особенно чувственно провести ладонью по его бедру, оживившись, и покосился на часы в кофейне, гадая, когда уже получится остаться с Мэн Яо наедине. Конечно же Мэн Яо уже давно был в курсе всего. С прошлого года в университете, где работал Лань Хуань, преподавал этот «потрясающий, невероятный мужчина, физик, очень умный». Да, Лань Хуань, кажется, действительно боготворил нового профессора, но вот подойти к нему и признаться в своих чувствах никак не решался. Жаловался лишь, что, наверное, Цзян Чэн — натурал. Что такой, как Лань Хуань, никогда ему не понравится. Что он, хаха, недостоин его. Вот за это Мэн Яо сразу хотелось дать ему подзатыльник. Он ведь действительно ещё не встречал никого настолько внимательного, доброго, понимающего, умного и красивого как его друг. Лично Цзян Чэна он никогда ещё не видел. Казалось, Лань Хуань боится показать своего возлюбленного, думая, что если Мэн Яо увидит его в реальности, то точно убедится, что Лань Сичень не может с ним равняться и что вообще профессор Цзян его недолюбливает. Но все же сегодня они договорились о встрече. На следующей неделе Мэн Яо придет в гости к Сиченю к нему на кафедру, где Лань Хуань преподает японский. Придет и, наконец, увидит любовь всей жизни своего друга. Было уже темно, когда они разошлись. Мэн Яо шел медленно по улице, задумчивый и умиротворенный, чувствуя, как Не Минцзюэ продолжает собственнически сжимать его ладонь. Тот ни словом не намекнул, что сегодня отправится домой, поэтому Мэн Яо, взглянув на довольного жизнью юношу, решил все же уточнить этот момент. — Разве тебе не нужно вернуться домой? Тебя и так не было вчера ночью. Твои родители могут потерять тебя… Мэн Яо вздохнул, замечая на лице Не Минцзюэ усмешку. Чему он так радуется? Этот юноша уж слишком самоуверен. И слишком своеволен. Сжимает его руку на глазах у всех, а в кафе лапал за бедра. Вот же засранец. Яо вздрагивал каждый раз, когда тот ладонью задевал его ширинку. Слишком близко, слишком волнительно. Слишком сильные ощущения. — Не стоит больше трогать мои бедра в общественных местах, — смущённо сказал Мэн Яо, не глядя на Минцзюэ. — Это неприлично, а ещё люди могут увидеть. И мне неудобно — у меня очень чувствительные ноги. Не стоит лишний раз касаться. Зря он это сказал. Когда было нужно, Не Минцзюэ быстро анализировал информацию. Принимал к сведению важные факты, прорабатывал дальнейшую стратегию действий — совсем как сейчас. Покивав на замечание про ноги, он сказал: — Я написал домой, чтобы родные не волновались, — сообщение и правда уже было отправлено, а Не Хуайсан давно прислал в ответ десять крайне милых гифок, счастливый, что брат остается с ночевкой у друга. Он шли по вечерним улицам, и люди уже почти не встречались, да и жил Мэн Яо в довольно спокойном районе, где комендантский час что-то действительно значил для местных. Нонсенс, конечно, но факт — кто-то тут правда отправлялся спать, когда приходила ночь. Фонари горели в основном на главных улицах, в узковатых проулках было темно, и можно было бы испугаться хулиганов, не будь Не Минцзюэ тем самым типом, которого обычно боялись. Пока он был рядом, Мэн Яо мог не опасаться ничего — шпана обычно узнает своих лишь по взгляду — а еще лучше определяет тех, кто может дать ей по башке. Не Минцзюэ мог и потому шел спокойно, даже степенно, держа учителя за руку — ведь он мог дать кому угодно еще и в печень. Не дошли они до дома Мэн Яо немного — как раз проходили рядом с переулком, когда внезапно Не Минцзюэ поменял планы. Стоит сказать, переменил он их довольно давно, а вот сообщил об этом Мэн Яо только сейчас, перехватив его руку крепче и резко свернув в один из проулков. Толкнул — учитель, пискнув, врезался спиной в стену, но сделать ничего не успел — Не Минцзюэ тут же завис над ним. Приблизился резко и нагло — задрал голову Яо, подцепив пальцами подбородок. Поцеловал. Наконец-то поцеловал — и это было потрясно. Не Минцзюэ впился поцелуем в губы Мэн Яо, почти сразу же раздвигая их языком, игнорируя попытки сопротивляться. Целовал и целовал, наслаждаясь вкусом губ Яо, не дотерпев до дома пять жалких минут. Он всегда отлично усваивал информацию, если было так нужно — нога Не Минцзюэ уверенно раздвинула бедра Мэн Яо, потираясь о них. «Очень чувствительные», — вспомнив, он усмехнулся, ловя сдавленный полустон Мэн Яо. Целуя все жарче, Не Минцзюэ двигал своей ногой, разводя ноги учителя — тот же, пытаясь их собрать, лишь сильнее терся о бедро своего ученика. Только сильнее возбуждался. увеличивая давление — Не Минцзю улыбался, вновь крайне довольный и разгоряченный. Конечно же, ему не было стыдно — он делал, что хочет, чувствовал, что имеет право, и потому целовал учителя так горячо, точно голодный пёс, влажно, напористо, вдавливая его в стену всем телом. Когда Мэн Яо все же смог оттолкнуть своевольного ученика от себя — ноги его уже не держали. Яо дрожал, огромными перепуганными глазами глядя на Не Минцзюэ снизу вверх. Он надеялся, что они дойдут до дома спокойно, разбегутся, умоются. Возможно, после этого он позволил бы ученику поцеловать его. Возможно. Скорее всего, тот бы все равно это сделал, но Мэн Яо хотя бы показал бы ему видимость своего главенства. Но ученик зажал его у стены прямо в переулке. Пусть темном и безлюдном, ладно. Но все же это была улица. А Минцзюэ, бессовестный ребенок, буквально засосал его и облапал на этой самой улице. Ладно бы просто поцеловал, это ещё терпимо. Но он вообще стыд потерял! Прижал его к стене своим бедром, толкнулся, вырывая вздохи и мычание с губ оказавшегося таким слабым рядом с ним учителя. Этот жар и дрожь все сильнее распространялись в теле Мэн Яо, заставляя его волноваться, заставляя путаться мысли и дрожать тело. И это волнение не давало мыслить ясно и четко. — Ты что творишь?! — ошеломленно вскрикнул Яо, одной рукой упираясь в грудь Минцзюэ, чтобы он не подходил снова, а другой прикрывая свои губы от возможного нового нападения. Хотя, не сказать, что Мэн Яо хотелось так сильно сопротивляться с языком Не Минцзюэ в своем рту. — Не смей так больше делать. Мы не дома. И вообще… Тут Мэн Яо замолк, сглатывая. Вот именно, они не дома. Что же их ждёт того, когда оба они окажутся за дверями дома Яо? Сможет ли он тогда поручиться за свою целостность и безопасность в этом плане? — Послушай… Я думаю, что тебе стоит вернуться сегодня домой. Наверное, мне стоит побыть одному пока. И тебе тоже, чтобы прийти, наконец, в себя и понять, что так поступать не следует. Ты же не думаешь, что тебе теперь позволено все, верно? Иди, пожалуйста, домой, Минцзюэ. Встретимся в понедельник в школе. Яо, коротко и почему-то виновато взглянув на Минцзюэ, обошел его, направляясь дальше к своему дому. Нужно как следует все толком обдумать и решить, как стоит себя вести с юношей и что ему можно позволять, а что нет.