Школьная история

Волновали Не Минцзюэ слова учителя о том, что сегодня им лучше больше не видеться? Если бы кто-то поверил в это, он бы даже позволил себе усмехнуться подобной наивности. Конечно же, Не Минцзюэ выслушал все мысли Мэн Яо, думая о том, что учитель не сможет сопротивляться, если снова прижать его к стенке. Он кивнул в знак понимания, когда Мэн Яо закончил говорить, подмечая, что воротник рубашки учителя беспощадно измят, распахнут, и было бы просто отлично отметить засосом его ключицы. След так просто не останется, и придётся целовать долго, старательно — а потом лучше бы и другие его части тела пометить. Чтобы наверняка. «Встретимся в понедельник в школе» Учитель так пытался выглядеть взрослым и собранным. Иногда у него получалось, но играть в серьезность сложно, когда твои губы влажно блестят от чужих поцелуев. Если дыхание прерывается, потому что ты о воздухе забывал у стены, прижатый учеником, тогда сложно говорить что-то о «дозволенности» — ведь ты уже позволяешь. Уже хочешь и смотришь блестящим взглядом, не замечая того. А отвернувшись, чтобы пойти домой, ты чуть замедляешь шаг на мгновение, будто бы ждёшь, что тебя остановят. Мэн Яо очень старался играть в ответственность. Просто Минцзюэ правил его не принимал. Он дал учителю уйти. Смотрел, как тот скрывается за поворотом, как походка его с каждым шагом теряет уверенность. Правда ждал, что догонит? Думал, что ещё не конец, что это только начало и Не Минцзюэ схватит его за запястье, чтобы дотащить до квартиры, захлопнуть за ними дверь и взять прямо в прихожей? Хотелось. Чертовски, по правде, хотелось. Вместо этого он пошёл в магазин. Голова чуть гудела от мыслей, по коже жаром бежало желание — не было настроения шляться по вечерним улицам в одиночку. В каждой подворотне мерещились они с Мэн Яо — разгоряченные, тяжело дышащие. Прижимались друг у другу, целовались горячо, жадно. И смотрели в ответ, когда Не Минцзюэ заглядывал в лицо этим своим желаниям — глаза их горели, они облизывались. Чертовы мороки. До магазина он шёл самым длинным путем, и только белоснежная прохлада торговых рядов его освежила. Удалось даже немного подумать над своими действиями, и в тележку полетели не только случайные предметы, парочку Не Минцзюэ подхватил довольно осмысленно. Дорогу до дома учителя он выучил хорошо, а если бы и забыл, навигатор был отличным подспорьем. Не было и намёка на неуверенность, что учитель ему не откроет. Мэн Яо распахнёт дверь хотя бы от любопытства, потому что не в его правилах прятаться за стеной. Он скорее посмотрит угрозе в глаза и лишь потом отнекиваться начнёт, мол, не хочу и не буду, не трогай. Но первый шаг сделает — всегда. Это в нем завораживало и раззадоривало. Не Минцзюэ нажал на кнопку звонка уверенно. Он не знал, сколько прошло времени с их расставания, скорее всего, больше часа. Даже если учитель спал… что ж, по крайней мере, он отдохнул перед их долгой ночкой. *** Когда Мэн Яо застал дверной звонок, он только-только выбрался из душа. Почему-то Яо знал, кто к нему пришел. Знал, чувствовал, понимал. Сразу ощутил сомнение, когда вместо того, чтобы как всегда не послушаться учителя, Минцзюэ ушел. Просто взял и ушел, как ему сказал Мэн Яо. Хотя он даже замедлился, чтобы понять, действительно ли своевольный ученик не пойдет за ним, действительно ли покорился. В итоге — нет. Не впустить его Мэн Яо не мог. Просто не мог и все. Возможно, боялся идти наперекор, возможно, догадывался, что потом Минцзюэ как-нибудь отомстит. Или же просто упрямо в своей молчаливой манере проведет ночь на его пороге. Холодный, голодный, а потом заболеет и умрет. Может быть, Мэн Яо идиот, но он не мог оставить ученика за порогом. Он даже вытереться не успел. Накинул халат на голое тело, откинув с лица влажные волосы и напяливая очки. Возможно, стоило бы привести себя в порядок полностью, но казалось, что Минцзюэ не вытерпит и пяти минут. Либо уйдет, либо снова рассердится. Так что рисковать Яо не стал и просто открыл ему дверь. Он стоял на пороге с неуверенным, немного растерянным видом. Взглянул на Минцзюэ, на пакет в его руках и, вздыхая, все же спросил негромко: — Ну и зачем ты снова явился? Я же тебя попросил! Разве мои просьбы ничего для тебя не значат? Просьбы Мэн Яо значили, наверное, многое для Не Минцзюэ. Попроси учитель заступиться за него, врезать какому обидчику… да даже перетаскать коробки — он сделал бы. Сделал бы все, что потребовал Мэн Яо, с тем только условием, что учитель действительно этого хочет. Сейчас Мэн Яо не хотел, и черт знает, как Не Минцзюэ это чувствовал. Если бы он ушёл, что бы ждало их на завтра? Неуверенные взгляды, неловкость со стороны учителя? Подойдёшь к нему, а он отшатнётся, потому что подумает, что они слишком выдают себя — и только своим смущением все раскроет. Щеки его раскраснеются, как сейчас после душа, и всем в школе все сразу станет понятно. Минцзюэ на взгляды было, в общем-то, похрен. Но вот подставлять учителя он не хотел и дураком не был. Поэтому поднял сейчас на уровень груди пакет с продуктами, потрясая им, словно внезапное желание пополнить холодильник учителя все объясняло. Мэн Яо только вздохнул безнадежно, и Не Минцзюэ понял: его пропустят. Он зашёл медленно, приобняв Мэн Яо за талию, чтобы они разошлись в узком проходе. Пальцы прошлись по мягкому халату, и на секунду захотелось их сжать, как только захлопнется дверь. Ведь так легко было бы толкнуть Мэн Яо спиною в неё, чтобы снова поцеловать. Он бы проверил, как быстро развязывается пояс халата учителя, коснулся бы его чуть влажной горячей кожи. Не Минцзюэ вздохнул, развернулся к Мэн Яо. Смотрел на него пару секунд темным изучающим взглядом, явно пытаясь сдержаться — и смог. Только поцелуй на губах оставил, короткий и мягкий, не притянув Мэн Яо к себе — подойдя к нему самостоятельно. Они посмотрели друг на друга в полной тишине, и Минцзюэ скрылся на кухне, разбирать продукты, расставлять все в холодильнике по своему усмотрению. Ему нужно было чем-то заняться. Разум понимал, что рано спешить, что все его желания, этот жар под кожей, фантазии — они ещё пригодятся. Не сегодня, пусть и очень хотелось — хотелось всего и сразу, потому что наконец они были вместе. Учитель, наверное, опасался, что это случится — что Не Минцзюэ зайдёт далеко слишком быстро. Но его ученик тоже этого не хотел — разумом. Все остальное же старательно сдерживал, отвлекаясь на вдумчивую фасовку яиц и распаковку помидоров. — У вас почти нет еды, — коротко заметил Минцзюэ, когда Мэн Яо показался на кухне. Эта фраза как будто должна была все объяснить — его поход в магазин, возвращение, даже то, что на утро Минцзюэ собирался готовить. Он бы и сейчас что-то сделал, но кусок в горло не лез. Вместо этого на плите появился чайник, словно бы объявляя получасовое перемирие, в течение которого они будут спокойно сидеть с чашками в руках. Закончив, Не Минцзюэ посмотрел на учителя. Тот до сих пор был в халате, волосы его, влажные, местами падали на лицо. Сглотнуть вышло почти незаметно, а следом во рту пересохло. Да чтоб тебя, учитель. Своим видом ты выдержке не помогаешь. — Я тоже хочу в душ, — заявил Не Минцзюэ довольно нагло, — надеюсь, у учителя найдётся одежда подходящего размера. Он ушёл, не дождавшись ответа, буквально говоря, что эту одежду придётся занести, пока он будет в душе, или этот нерадивый ученик выйдет в чем мать родила. Нужно было действительно освежиться, и Не Минцзюэ с удовольствием залез под воду, понимая, что ему в этом доме и правда позволено многое. Это грело душу — незаметно он улыбнулся. Зачем мальчишка поперся за продуктами для своего учителя, Мэн Яо так и не понял. Он всё-таки не нищий, да, может, холодильник и не забит битком, но Мэн Яо сам мог закупиться. Или же ученик мог хотя бы сказать, что идёт в магазин, Яо пошел бы с ним. Но что сделано, то сделано. Мэн Яо насупленно смотрел на то, как по-хозяйски ведёт себя на кухне Минцзюэ, как ставит чайник, заваривает чай. Как усаживает за стол своего учителя, прожигая его темным взглядом. Мэн Яо уже пожалел, что решил выйти из душа, накинув только халат. Но Не Минцзюэ, к счастью, его не трогал, лишь смотрел, но эти взгляды уже обещали многое, заставляя довольно робкого в этом плане учителя смущаться и отводить взгляд. Что Не Минцзюэ уже там себе напридумывал? Когда тот резко решил сходить в душ, Мэн Яо подвис на этих мыслях и не успел даже ничего сделать. Тот ушел, а Яо вздохнул, отодвигая от себя недопитый чай. Одежду ему найти, значит. По размеру. Он что, издевается? Всем, что Мэн Яо смог найти в своем шкафу «по размеру», была его старая домашняя футболка, которая свободно болталась на тощем Яо, но наверняка будет в облипку Минцзюэ. Но сейчас тепло, не свитер же ему давать? Добавив к этому спортивные штаны, он сложил все в стопочку и переоделся сам в свои любимые шорты и футболку. Волосы сушить было слишком лень, да и не собирался он делать это лишь ради того, чтобы мокрые пряди не лезли в лицо Минцзюэ. А то, что он будет спать с ним, почему-то не вызывало сомнения. Мэн Яо пошел в ванную. Немного замедлился перед дверью, слыша за ней плеск воды, но все же зашёл. Шагнув к стиральной машинке, положил на нее одежду и собрался уже выйти, как взгляд сам по себе скользнул на Не Минцзюэ. Этот засранец даже не потрудился прикрыться. Смотрел на него с насмешкой через стеклянную дверь душевой кабины, отчего по коже Яо пробежали мурашки, но все же он не сразу смог оторвать взгляд. Залип на подтянутом сильном теле своего ученика. Ученика, который вовсе не выглядел маленьким и слабым по сравнению с ним, отчего в душе само собой появилось облегчение. Когда взгляд ненароком стал соскальзывать ниже, Яо, краснея, все же вылетел из ванной, захлопнув за собой дверь и буквально улетая на кухню и допивая залпом остатки чая. Черт, и как оказалось, что Не Минцзюэ настолько красивый? Яо немного успокоился и, чтобы хоть как-то занять руки, пошел ополоснуть чашки. Мысли непрерывно крутились вокруг Не Минцзюэ, его влажного сильного тела, объятий в постели, жарких поцелуев в темном переулке. И чем больше он об этом думал, тем сильнее краснели щеки Яо. Не мог же он влюбиться в него так просто? Не Минцзюэ еще стоял какое-то время под душем, когда Мэн Яо вышел, оставив ему одежду. Горячая вода, почти обжигающая кожу, едва ли ощущалась — было не до нее. Тот взгляд учителя в конце, он был слишком волнующим. Мэн Яо осмотрел его, не сдержался, скользнул глазами по всему телу, и черт знает, сколько увидел. Это осознание будоражило воображение, и в груди собиралось предвкушающее тепло. Учитель ведь мог даже не смотреть на него — просто принести одежду и скрыться. Но он обернулся. Посмотрел — и после этого мог утверждать, что ничего не хочет? Не Минцзюэ бездумно выкручивал кран горячей воды — тело быстро привыкало к новой температуре. Он прибавлял и прибавлял жару, пока кожу не стало печь, пока она не покрылась красными пятнами — и даже обычная теплая вода казалась уже ледяной. Тогда он наконец очнулся от мыслей и покинул кабинку, вытираясь насухо, как только мог. Одежда все же не особо приятно прилегла к телу — Не Минцзюэ не любил одеваться сразу, кожа казалась липкой. Он с большей охотой прошелся бы по дому учителя нагим или с одним только полотенцем на бедрах, пускай велика была вероятность, что в следующие пять минут он с этим самым полотенцем оказался бы на улице. А может и без него — все же Мэн Яо и правда довольно сильно переживал. Из-за чего, спрашивается? Неужели он правда думал, что Не Минцзюэ может накинуться на него, ничего не спросив, и, ну, довести дело до конца? Черт, он же не был уродом… пускай и выглядел довольно зловеще порой. Насупливался так недовольно, хмурился и стоял рядом молча, просто зыркая пристально на всех вокруг. И все же Мэн Яо никогда раньше его не боялся — так почему волновался сейчас? Осторожно прикрыв за собой дверь, Минцзюэ вновь вышел на кухню. Футболка прилипла к горячей коже, волосы, влажные, он пятерней убрал назад, полностью открыв лоб — обычная бытовая привычка. Учитель мыл посуду. В шортах и футболке его до сих пор было непривычно видеть, но Не Минцзюэ нравился этот Мэн Яо. Более домашний, уютный, почти никто его таким не видел, он был уверен. Такого учителя хотелось обнимать, хотелось зарываться носом в его волосы, приятно пахнущие после душа — и целовать. Целовать везде, нежно или уже более напористо. Спать с ним тоже хотелось — просто спать… пока что. Особенно сейчас, когда Мэн Яо так доверчиво повернулся к нему спиной, занятый посудой. В футболке плечи его казались еще уже, фигура учителя была словно бы еще более хрупкой. Очаровательно. Не Минцзюэ подошел к нему, не замеченный из-за шума воды. Постоял немного, наблюдая, и в итоге приблизился вплотную. Уперся обеими руками о столешницу, заключив Мэн Яо в своеобразную клетку. Учитель вздрогнул, только теперь заметив его присутствие, и чуть слышно заворчал, но от дела не оторвался. Какое-то время лишь шум воды занимал их обоих, пока Не Минцзюэ не отвлекся на волосы Мэн Яо — на их сладковатый запах, на тепло его кожи. Едва заметно он провел носом по ним. Приблизился, уже увереннее вдыхая запах — почти заурчал. Хорошо. Потерся щекой о голову учителя, лохматя его подсохшую прическу. Такой теплый, мягкий, приятно пахнущий. Руки сами собой обвились вокруг его талии. Не Минцзюэ прижал Мэн Яо к раковине, потираясь лицом о его затылок, висок, проводя носом по волосам. Он жмурился, точно кот, и на пробу поцеловал висок учителя, чтобы убедиться — это безумно приятно. Короткие мягкие поцелуи один за другим покрывали кожу Мэн Яо — скулу, щеку, уголок губ, пока Не Минцзюэ не добрался до шеи. О, там он задержался. Согнувшись почти вдвое, он совсем не замечал этого, увлекшись своей работой. Целовал шею и тонкую кожу у перехода в плечо — такую мягкую после душа. Вдыхал запах Мэн Яо и целовал оттого лишь отчаяннее, прихватывая кожу осторожно губами. Добрался до уха — шумно выдохнул, укусив мочку, и продолжил свое изучение. Так хорошо, черт. И совсем не хочется отрываться. Минцзюэ наглел — это было заметно. Целовал лицо, шею, дыша жарко в кожу и заставляя мурашки табунами бегать по телу учителя. Мысли от этого путались, и Яо, прижатый животом к раковине, упёрся руками сначала в нее, потом вцепился тонкими пальцами в ладони Не Минцзюэ поверх своего живота. Тот, кажется, даже не замечал этого, а если и замечал, то юноше было не до этого. Он обхватил губами мочку уха Яо, и тот, ошеломленный, шумно и взволнованно вздохнул. Пальцы поверх рук Не Минцзюэ сжались крепче. — Достаточно, Минцзюэ, — прошептал учитель, зажмуриваясь и отклоняя голову в сторону. — Это щекотно, перестань. Мне уже пора ложиться, так что отпусти. Ложиться не хотелось. Да и щекотно не было. Были мурашки. Мурашки по всему телу от жарких прикосновений ученика к коже, от его сильных рук, твердого тела сзади, на которое можно опереться. Все это заставляло голову Мэн Яо слегка кружиться, дыхание учащалось, а вместо слов «мне пора спать» было скорее «мне нужно кое-что другое». Это осознание настолько взволновало впечатлительного Мэн Яо, что он не сразу понял, что в животе уже не то что тепло — горит все. Внизу ощущалось лёгкое напряжение, руки дрожали, лицо было красным. Чертово смущение, по его лицу уже все понятно… Мэн Яо, желая сохранить остатки благоразумия, дернулся в руках Минцзюэ, пытаясь оттолкнуть его своим телом. Не вышло — юноша был слишком силен. Мэн Яо толкнул снова, спиной и задницей пихая Минцзюэ, не понимая — получается или нет. — Хватит, — пропищал Яо снова, понимая, как жалко сейчас звучит. — Ты не должен меня так касаться. Должен, не должен — Не Минцзюэ в принципе никогда не считал, что его задевают эти понятия. Тем более теперь, когда они с учителем признались друг другу, пусть и немного запутанно — но признались. Какие теперь могут быть правила, и ограничения, и запреты, если невооружённым взглядом видно, что Мэн Яо тоже не хочет останавливаться. Его дыхание тяжелое и прерывистое, словно бы задыхается. Если прижаться теснее, можно почувствовать, как учитель дрожит — не от страха, Минцзюэ чувствует. Он никогда не боится, просто слишком много волнуется. Совсем как сейчас — стоило прикусить его мочку уха, и Мэн Яо вздрогнул всем телом, снова пытаясь что-то сказать. Ерзал почти что все время, только усугубляя своё положение — Не Минцзюэ, спокойный и довольный до этого момента, почувствовал возбуждение. Оно скопилось внезапно в паху, в животе и нетерпеливо звенело над ухом, подначивая. Минцзюэ затыкал ему глотку — все же он не был таким уж ребёнком, чтобы забывать о последних рамках. Лишь целовал — осторожно или настойчиво. Вылизывал покрасневшую мочку уха, снова вцепляясь в неё, и в какой-то момент, увлекшись, резко оторвал от живота Мэн Яо левую руку. Оторвал лишь затем, чтобы вцепиться ему пальцами в волосы, зарыться и сжать кулак — крепко и осторожно. Потянул, и шея учителя открылась во всей красе — тут же ее покрыли влажные поцелуи. Голова Мэн Яо так отлично легла ему на плечо, а волосы учителя, все ещё чуть влажные, приятно было сжимать в кулаке. Боги, как же он пах. Минцзюэ понятия не имел, чем закончится эта ночь. Он просто плыл по течению — и так же интуитивно развернул Мэн Яо лицом к себе, не выпуская его из захвата, прижимаясь для поцелуя. Их губы, сухие губы Мэн Яо против влажных его столкнулись, и в этот раз учитель, кажется, забыл воспротивиться. Нетерпение нарастало с каждым движением, с каждым влажным звуком и тихим стоном, что издавал Мэн Яо. Особенно громок он был, когда Минцзюэ хватал его за волосы, когда чуть сжимал кулак. Ему нравилась эта легкая грубость? Да черт. Внизу все чертовски пекло. Минцзюэ притиснул учителя к раковине так, что тумбочка жалобно качнулась. Вцепился второй рукой ему в талию, залез под футболку, обжигаясь об угли, в которые превратилась кожа Мэн Яо. Его живот, бок и спина — все дрожало. Хотелось поцеловать… все и сразу. Не Минцзюэ оторвался от его губ, тяжело дыша. Уперся лбом в плечо учителя, прилично согнувшись, и какое-то время стоял, прижавшись к нему всем телом. Вдыхал этот вкусный и тёплый запах, целовал порой мягко ключицы, почти что напуганный своими ощущениями. Слишком сильные для него — впервые настолько кружащие голову. Щеки горели, и сам он мелко дрожал от эмоций, вцепившись в учителя. Было близко. Так хотелось подсадить его на эту столешницу, залезть под футболку… сорвать ее к чертовой матери. Поцеловать впалый живот, облизать. И чтобы учитель держался за его плечи… вцепился в волосы. Потянул. — Учитель, — в шею ему выдавил Не Минцзюэ, — ляжем спать. Оторваться от него было почти невозможно — и все же Минцзюэ справился. Выпрямился с трудом, посмотрел сверху вниз, все ещё прижимаясь всем телом к Мэн Яо. Раскрасневшийся, с шальными темными глазами, этот ученик выглядел как кто угодно — но только не как человек, который собирается спать. И все же он собирался. Сглотнул, беря Мэн Яо за руки, и потянул за собой — в спальню. Только спать. Слышишь? И ничего больше, потому что все, что ты тут себе представил — оно пугает своей реалистичностью. Мэн Яо, облизнув мокрые губы, смотрел на юношу снизу, чувствуя, как подрагивает от возбуждения тело. Нет, он чувствовал, что не готов пока к чему-то большему, но все то, что происходило между ними сейчас, было уже выше сил Яо. Уже сейчас голова кружилась от волнения и удовольствия, что медленно, но верно растекалось по распаленному желанием телу. — Ты собрался спать? — еле заметно усмехнулся Яо, отводя глаза в сторону, медленно ступая за ним и ощущая дрожь, но не свою. Дрожали руки Не Минцзюэ, и только сейчас Мэн Яо в полной мере осознал, что тот тоже волнуется. Что ему тоже хочется. Что он младше. Что возбуждается так сильно от их близости не только Яо. Учитель сжал руку Минцзюэ сильнее, а затем отпустил ее, проводя медленно ладонью вниз по спине внезапно застывшего Не Минцзюэ. Спускался все ниже и ниже, поглаживая поясницу, а затем, непомерно довольный и гордый собой, несмотря на волнение, его задницу. Что уж тут говорить — эта часть тела Не Минцзюэ, впрочем, как и все остальные, была очень даже ничего. — Неужели после всего, что было, ты продолжишь звать меня учителем? — шепнул с еле заметной улыбкой Яо, обходя Минцзюэ и заглядывая в его глаза. — Бесстыдник. Меня зовут Мэн Яо. Думаю, ты прекрасно помнишь это. Мэн Яо, поворачиваясь к опешившему ученику спиной, зашёл в свою комнату, закрывая тут же за собой дверь со словами: — Малышам давно пора спать. Кровать сегодня моя, спи на диване. Думаю, тебе больше не следует меня касаться лишний раз. Кажется, я уже об этом предупреждал. Яо закрыл дверь и, подойдя к кровати, сел на нее, задумчиво проводя руками по своим коленям и пытаясь собраться с силами и выровнять дыхание. Да, определенно лучше сегодня спать отдельно. Минцзюэ слишком взволновал этим вечером своего учителя. Даже если он в очередной раз проявит чудеса своей выдержки — не факт, что сегодня это сможет сделать Мэн Яо. Это его и пугало. Когда дверь закрылась прямо перед его носом, Не Минцзюэ не сразу пришёл в себя. Он ещё смотрел какое-то время на эту гладкую деревянную поверхность, думая отстранённо, что она, блин, чертовски сильно блестит. Или, может, это у него перед глазами все путалось, и на самом деле блестела ваза на тумбочке рядом — он не знал. Просто пялился куда-то в пространство, пытаясь понять, что сейчас произошло. Мэн Яо определенно его хотел. Причём сильно, раз позволил себе все то, что делал и говорил — и это в голове не укладывалось. Это же учитель, который хмурится и стесняется держать его за руку, который бегал от него вокруг стола, боясь быть поцелованным — который флиртовал сейчас с ним так открыто. Снова пропало желание как-то себя контролировать, раз этого даже учитель его не желал — Не Минцзюэ чувствовал. Да черт. Он занёс было кулак над дверью для стука, но замер, понимая, что может войти и так. Это было странное чувство, как будто последняя неуверенность, какая-то по-детски наивная, пропадала. Он словно перешагивал через этот до тупого незначительный барьер своего недоверия к реальности происходящего — и переступил его окончательно, дёрнув за ручку двери. Последний всполох тревоги взметнулся внутри и пропал, когда он увидел Мэн Яо. Тот сидел на кровати лицом к двери, всего лишь в трёх жалких шагах от Минцзюэ. Хотел он того или нет, но учитель ждал. Как ещё можно назвать эту неподвижность, пристальный взгляд, который уже не может изобразить строгость или нежелание видеть его, Не Минцзюэ. Мэн Яо ждал. Приблизиться к нему было так легко — и все же шаги замедлялись сами собой. В груди что-то стискивало, и к тому моменту, когда Минцзюэ возвышался над ним, он, кажется, уже не дышал. И что, блин, делать? Видимо, то же, что и всегда — что захочется. Медленно он опустился на колени, опираясь ладонями о ноги учителя. Погладил его бёдра, надавил, разводя — и оказался совсем близко. Даже сейчас было заметно, насколько Мэн Яо крошечный по сравнению со своим учеником — Не Минцзюэ легко мог коснуться губами его живота, лишь чуть наклонившись. Он посмотрел на Мэн Яо снизу вверх, оба они молчали, и тишина эта, немного напряженная, все же не была неловкой. Не Минцзюэ ждал чего-то, наверное, разрешения, пока не вспомнил — оно ему и не нужно. Он взял правую руку учителя в свою, без сопротивления потянул на себя — прямо к макушке. Чужие пальцы зарылись в волосы, Минцзюэ их сжал, заставляя держать. По телу побежали мурашки, он рвано выдохнул, наклоняясь. Футболка учителя была тонкая и свободная, он задрал ее чертовски легко, оголяя поджавшийся светлый живот — и тут же поцеловал. Легко, невесомо, чувствуя, как Мэн Яо вздрагивает. Пальцы учителя сжались, стягивая его волосы от удивления — новая волна мурашек застигла его врасплох, и Минцзюэ выдохнул горячо прямо в живот Мэн Яо. Снова поцеловал — выше, выше, лизнул. И пошёл вниз, выцеловывая каждый доступный участок тела Мэн Яо. Пальцы его скользнули учителю на поясницу, напряглись — тот прогнулся, прижимаясь плотнее, и Не Минцзюэ продолжил, все активнее пробуя его кожу на вкус. Чёрт, и почему она была такой сладкой? Хоть Мэн Яо и показал себя уверенным и взрослым всего лишь пару минут назад, сейчас он снова начал ужасно волноваться. Сердце бешено заколотилось в тот момент, когда Минцзюэ открыл дверь и зашёл по-хозяйски внутрь. Мэн Яо вскинул на него глаза, замирая. От волнения и внутреннего напряжения он поневоле начал дрожать всем телом. Он не успел ничего сказать или сделать — Не Минцзюэ опустился перед ним на колени, раздвинув его ноги и задрав футболку. Спрашивать, в какой момент ученик настолько обнаглел, было бесполезно. Это случилось давно и явно надолго. Мэн Яо выгнулся, сжимая волосы Минцзюэ пальцами сильнее, когда тот прижался сильнее — когда прижал к себе крепче учителя. Яо не совсем понимал, что тот в данный момент хочет, неужели ему так доставляют эти поцелуи? Ведь Яо почему-то всегда считал, что в паре люди чаще заботятся о своем собственном удовольствии. Не то чтобы у него был большой опыт, но все же… Когда Минцзюэ стал уверенно спускаться губами ниже, Яо, вздрогнув и сжимая коленками плечи Минцзюэ, вцепился в его волосы, оттягивая его голову назад и смотря сверху взволнованным и растерянным взглядом. — Ты что задумал, а? — немного хмурясь, спросил Яо, потихоньку отползая назад. — Я сказал, чтобы ты спал отдельно, но ладно уж… Раз ты такой наглый, можешь спать рядом со мной, только не трогай меня больше... так. Я говорил, что это слишком для меня, понимаешь? Ложись, Минцзюэ, и выключай тогда уже свет. Мэн Яо понимал, чего тот хочет. Хотел сам, чего уж скрывать. Колени от жара и волнения тряслись, голова начинала кружиться. Яо знал, что недолго сможет ещё держать этот целибат, особенно под таким напором. Даже сейчас, перед тем как отползти назад по кровати, учитель мягко погладил пальцами виски, щеки и губы замершего Не Минцзюэ. Погладил эти губы, которыми тот только что касался низа его живота, и, сглотнув, наклонился, впервые целуя их самостоятельно — мягко и не слишком уверенно. Яо лег спиной на кровать, подтянув туда же и ноги и удобно уложив под голову подушку. Забыл даже от волнения снять очки и смотрел замершим взглядом в потолок, думая про себя, как же теперь поступит Минцзюэ: ляжет спать, как сказал ему Мэн Яо, или продолжит начатое… как он и хотел. Все эти отговорки на Не Минцзюэ уже не действовали. Он мог их выслушать, даже кивнуть, пропуская мимо ушей абсолютно каждое слово Мэн Яо. Да и какой был от них прок, если учитель снова ждал его прикосновений, так откровенно и очевидно. Кровать прогнулась под его весом, стоило сесть на неё с ногами. Немного неловко вышло, но никто бы и не заметил, как Минцзюэ подбирается к своей жертве — слишком быстро он это сделал. Накрыл его своим телом за пару секунд, и что-то в кровати жалобно скрипнуло, когда на Мэн Яо почти что упал этот настойчивый ученик. Расставив руки по обе стороны от головы Яо, Минцзюэ наклонился, тут же его целуя. Губы жгло все те секунды после того, как учитель поцеловал его. Сам. Нужно было снова это почувствовать — и Минцзюэ прижался к нему, целуя с языком, влажно и глубоко. Так они ещё не целовались. Напористо и уверенно, слишком страстно — Минцзюэ зафиксировал руки Мэн Яо, не давая ему шелохнуться, придавил своим весом и все напирал. Словно нужно было второе пространство, куда Минцзюэ пытался его протолкнуть, потому что вжимал он учителя в матрас все сильнее. Целовал и целовал, пока внезапно не замедлился — резко, слишком заметно. Перешёл на осторожные, легкие поцелуи, оставив Мэн Яо задыхаться, полыхать щеками, тянуться к его губам — бессознательно. Доставляло именно это. Учитель хотел его и откровенно хреново это скрывал. Срывался, постанывал, ерзал, но все ещё пытался быть ответственным взрослым. Не Минцзюэ целовал его снова — напористо и горячо — и Мэн Яо терял себя. Раскрывался, и руки его дергались в крепкой хватке, а стоило их отпустить — они рванули вперёд, запутываясь в чужих волосах. И снова Минцзюэ замедлился, слыша, как стонет Мэн Яо. Ухмыльнулся, довольный, поцеловал его шею. Учитель прогнулся дугой, чувствительный сверх меры, напряжённый, как перетянутая струна — о, его терпение точно скоро бы лопнуло. Минцзюэ целовал его за ухом, вылизывал мочку, втягивал ее, а потом, наигравшись, вновь вспоминал о губах. Пробовал их на вкус снова и снова, вылизывая, сталкивался с языком Мэн Яо, который всегда ждал его на полпути — и они целовались, не думая ни о чем, попросту растворившись в ощущениях. — Я не хочу просто спать, — шепнул он в губы Мэн Яо, — рядом с тобой это невозможно. Уходить он не собирался, даже в шутку или чтобы прийти в себя. Взгляд Не Минцзюэ, темный, не сулил ничего хорошего в этом случае, только подумав об этом, он снова бросался выцеловывать шею Мэн Яо, лишь чудом не отмечая ее засосом. А так, блять, хотелось, и с каждой минутой только сильнее.