Зараза

В лагерь патруль возвращается почти бегом, торопливо, короткими, рваными перебежками. Огнезвезд бежит впереди – все еще чумазый, в подсохшем уже от теплого воздуха панцире из грязи на шерсти – зорко вглядывается в просветы между нависающими над тропинкой деревьями, прокладывая дорогу для соплеменников. Белохвост невидимой, бесшумной тенью мелькает в кустах по обочинам тропинки, перебегает неслышно с одной стороны на другую, будто взяв на себя добровольную обязанность оберегать патруль. Ежевичка плетется в самом конце их маленькой цепочки, расстроенный и виноватый, и поднимает голову только тогда, когда справа вдруг оказывается знакомый теплый запах. Крутобок, присоединившийся к ним еще на той полянке, пристраивается рядом. Он тоже весь грязный, взъерошенный так, будто катался на спине по траве, но круглые желтые глаза смотрят без укора, привычно добродушно. – Ну что нос повесил? – басит он сочувствующе. – Огнезвезд оборвет мне уши, – вздыхает Ежевичка в ответ, косится исподлобья вперед, туда, где хвост наставника мелькает среди зелени нестерпимо ярким пятном. – Я ослушался его приказа. Крутобок фыркает: – Это Дым оборвет – ты ведь из его охотничьего патруля сбежал. Огнезвезд – вряд ли. Никогда не заставал его за обрыванием ушей оруженосцам. Посмотри на Белохвоста или нашу Пепелицу – от них бед было намного больше, чем от тебя, но все уши на месте. Ежевичка веселеет немного, расправляет хвост: – Разве ты должен мне это говорить? Тебе не следует читать мне нотации? – Это не в моем стиле, – отмахивается Крутобок с легкомысленностью, которой оруженосец от него не ждет. – К тому же, я не твой наставник. Огнезвезд оборачивается на них через рыжее плечо коротко – глаза у него встревоженные и задумчивые – и Грозовой глашатай мгновенно серьезнеет, будто старый друг сообщает ему что-то одним взглядом. – Ты действовал не из плохих побуждений, и даже не из-за упрямства, верно? – говорит он мягко. Ежевичка опускает глаза в землю. Яркая – будто ненастоящая – трава сезона Зеленых листьев мягко стелется под его лапами, воздух неподвижный и теплый, и все вокруг кажется слишком спокойным и мирным после тревожной пустоты, царящей на территории Двуногих. – Я хотел помочь, – отвечает Ежевичка ожидающему Крутобоку тихо. – Этот вой ночью… Мне казалось, что случилось что-то страшное, вы окажетесь в опасности, и я должен быть с вами. Он выпаливает последнюю часть фразы скороговоркой и зажмуривается, ожидая, что Крутобок сейчас от души посмеется над тем, как несмышленый оруженосец вообразил, что сможет в одиночку выручить хорошо обученный патруль. Ему и самому было бы смешно, не гори на спине шерсть от жгучего стыда. Но Крутобок молчит – не смеется обидно и не ругает – только бежит рядом, задумчиво и тихо. Густые кусты ежевики, прикрывающие лагерь Грозовых котов надежно, уже виднеются за деревьями, и Ежевичка едва сдерживается, чтобы не замедлить шаг, отсрочивая тем самым объяснения с наставником и – наверняка, разъяренным – Дымом. Он даже не уверен, что пугает его сильнее. – Их там было еще больше, – вдруг говорит Крутобок. Его голос звучит как-то отстраненно, словно воитель пребывает сейчас не здесь, не с Ежевичкой, а где-то далеко, и оруженосец даже не сразу понимает, о чем идет речь. – Больше Двуногих – таких же, как этот, с белыми глазами – там, ближе к остальным гнездам. Они будто почуяли нас – а Двуногие ведь не способны даже мышь под собственным носом обнаружить, это все знают, – обернулись все разом. Там была канава, Двуногие сбрасывают туда свой мусор, и мы извалялись в грязи, чтобы отбить запах. Отвратительно, но это, кажется, сбило их с толку. Ежевичка слушает глашатая, чувствуя, как холодеют от беспричинного страха лапы. Неутомимый Белохвост впереди уже успевает добежать до ворот лагеря, останавливается, ожидая патруль, и хвост его ходит ходуном нервно, мечется во все стороны ярким белым пятном. Крутобок вздыхает, смотрит искоса, будто возвращаясь в реальность, и Ежевичка видит в его взгляде отголоски сомнения, будто старший воин успел уже пожалеть о том, что рассказал слишком много и мог напугать оруженосца. – Может, они тренировались? – спрашивает Ежевичка неуверенно, не совсем понимая, пытается он успокоить себя или Крутобока. – Или охотились. Как мы?.. Крутобок машет хвостом вяло и улыбается. Они пригибаются дружно, чтобы следом за Огнезвездом нырнуть в лаз, ведущий в лагерь, и встревоженный Ежевичка даже не замечает, когда колючая ветка, выдернутая неосторожно из основной массы ограды, царапает его щеку. – Кто же разберет этих Двуногих, – говорит Крутобок мирно. – Они самые странные существа, которых я встречал. Только Огнезвезд сказал, что никогда не видел, чтобы его бывшие домашние так делали. Он, конечно, может не помнить всего, ведь он был тогда совсем котенком, но все же… «Он ел белку, – вспоминает Ежевичка испуганное мяуканье Белохвоста и ежится, несмотря на облепивший шерсть горячий воздух. – Вы когда-нибудь видели, чтобы Двуногий поедал сырую дичь?» Он выскакивает на поляну лагеря – и едва не врезается в пушистый бок ожидающего их Огнезвезда. Наставник смотрит на него сверху вниз все с тем же сосредоточенным, мрачным выражением, и Ежевичка поспешно переводит взгляд на свои лапы, чтобы не разглядеть в зеленых глазах еще и разочарование ко всему прочему. Почему ему не охотилось спокойно с Дымом и Тростинкой. Сейчас бы он гордо тащил к куче с едой пойманную дичь и встречал вернувшийся патруль с расспросами, а не стоял посреди лагеря с пылающей от жгучего стыда шерстью и пустыми лапами. И Огнезвезд бы хвалил его за удачную охоту, а не смотрел таким взглядом. – Я должен предупредить племя, – говорит Огнезвезд над его головой, очень близко, Крутобоку. – То, что мы сегодня видели, я не могу логично объяснить даже самому себе. Кого ты предложишь в первый усиленный патруль? – Бурого, Кисточку и Долгохвоста. Все трое здоровы и в отличной форме. И Синеглазку – она говорила мне, что теперь, когда ее котята уже оруженосцы, ей не терпится втянуться обратно в жизнь племени. Огнезвезд кивает: – Чернушка пусть остается пока в лагере. Пока мы не разберемся, что же там происходит, я не собираюсь рисковать учениками. – Я найду ему работу, – по голосу Ежевичка различает, что Крутобок улыбается. – Но перед этим нам всем четверым надо привести себя в порядок. Даже наш бравый предводитель пахнет как дохлая мышь. И выглядит почти так же. Ежевичка слышит над своей, как Огнезвезд наконец, впервые с утра смеется – бледно и негромко – и чувствует острую благодарность к Крутобоку, сумевшему развеселить старого друга. Он чувствует на своей спине легкое ободряющее прикосновение хвоста глашатая и когда поднимает голову, тот уже отходит к Каменному карнизу, на ходу стряхивая засохшую грязь с шерсти. Огнезвезд остается стоять на месте. Они с Ежевичкой молчат дружно пару бесконечно долгих мгновений, а потом наставник вздыхает. – Я слышал ваш разговор с Крутобоком по дороге в лагерь, – говорит Огнезвезд наконец. Его голос звучит вопреки опасениям Ежевички не разочарованно и даже не строго. Просто устало. – Думаю, он затеял эти расспросы именно для того, чтобы я услышал. Услышал и не обрывал тебе уши, верно? Смешок в голосе Огнезвезда такой короткий и легкий, что Ежевичка даже не верит своим ушам сперва. Вскидывает голову и мяукает смущенно: – Про уши я не имел в виду… Наставник хмыкает полунасмешливо – Ежевичке не разобрать, с каким еще выражением, – потом поводит плечами, и сухая грязь осыпается с них на траву, под лапы обоим: – Мы поговорим с тобой о твоих ушах и твоей самостоятельности немного позже. Сейчас мне нужно обратиться к племени. А тебе вылизаться как следует – прятки под кустом от Двуногого не прошли для тебя даром. Они не успевают разойтись – от пронзительного крика, разнесшегося по лагерю, у Ежевички звенит в ушах. Он подбирается мгновенно, готовый к битве. Племя Теней? Кровавое племя? Двуногие? – Великое Звездное племя! – восклицает Огнезвезд. – Что там такое? Они срываются с места одновременно. На миг в лагере повисает звенящая тишина, а потом поляна взрывается голосами, взволнованными, сердитыми. Грозовые коты обступают кучу с добычей тесным кругом, толпятся – но Ежевичка, поведя носом, почти не ощущает в воздухе запаха страха. Только обеспокоенность и непонимание. – Что случилось? – спрашивает Огнезвезд громко и взволнованно. Коты с готовностью расступаются перед ним, пропуская, и Ежевичка по образовавшемуся живому тоннелю следом за наставником подходит ближе к куче дичи. Маленький Капелька лежит на животе, низко припав к земле, над самой кучей. У него трясутся лапки, а голубые глазенки темные и совершенно круглые от страха. Белохвост – уже чистый, умывшийся тщательно – решительно протискивается мимо предводителя, падает на траву рядом со своим учеником и шумно толкает его носом в ухо в грубоватом успокаивающем жесте. – Что бы это ни было, – урчит он, обращаясь к малышу, с той самой непривычной мягкостью, с которой из всего племени разговаривает только со своей любимой Яроликой и с Огнезвездом. – Это уже позади, верно? Из толпы сгрудившихся котов неслышно выныривает полосатый Долгохвост, встает за спиной Огнезвезда и еле заметно касается его плеча длинным хвостом. – Это все белка, – говорит он негромко. – Она напала на Капельку. – Белка? – изумленно переспрашивает предводитель. – Кто же положил живую дичь в кучу? Долгохвост шевелит хвостом обеспокоенно и растерянно, шерсть у него на загривке поднимается дыбом: – Так в том-то и дело, Огнезвезд. Оруженосцы закапывали испортившуюся за ночь дичь – какая добыча выдержит на такой жаре. Там не могло быть ничего живого.