Shoot my shot

      Обязательно ли это? Вряд ли. Сделает ли это Цзян Чэн? Конечно. — Господин Цзян, я не уверен, что такие крайние меры необходимы, все-таки это несколько корректирует мой распорядок… — аккуратно начинает Сичэнь, но замечает, как Цзян Чэн играет желваками. — Я предлагаю лишь обойтись без тепловизоров, везде полно камер. Почти как в реалити-шоу. — Камера нужна лишь для доказательства в суде, — отрезает тот. — Датчики тепла и движения среагируют быстрее. Ну, и заодно выясним, есть ли у вас мыши. Сичэнь усмехается. — Надеюсь, что хотя бы они обошли меня стороной. Хорошо, я вам доверяю. Вы профессионал, вам виднее, — смиряется он, со вздохом взглянув на рабочих, монтирующих решетки на окнах. Цзян Чэн не утруждает себя ответом, что-то помечая в планшете. — В прошлый раз у вас был блокнот, — замечает Сичэнь. — В блокноте я делаю записи для себя, а так удобнее отвечать коллегам. Минут через сорок привезут и установят нормальный видеофон на дверь, — отвечает он, мысленно благодаря Лань Сичэня за воспитанность, слава богу, у того хватает ума не заглядывать в планшет через плечо. — А-ма приготовила вам комнату, — будто невзначай сообщает Сичэнь. Цзян Чэн бросает быстрый взгляд в коридор. — Спасибо. Надеюсь, она находится рядом с вашей. Спустя секунду он вдруг смущается от того, насколько двусмысленно это прозвучало, и спешит исправиться: — В смысле, тогда я смогу оперативно среагировать, если что-то услышу. — Разумеется. Она прямо за стенкой, — невозмутимо отвечает Сичэнь, убрав руки за спину. Неосознанно Цзян Чэн отмечает, что Лань Сичэнь похож на средневекового принца с этой своей осанкой и расцветающей время от времени доброй улыбкой. То, как он общается со своей помощницей, ласково называя ее «А-ма», как ни странно, делает ему честь, и, право, Цзян Чэн не знает, как реагировать, он редко видел чистую доброту. — Хорошо, — давит он. — Да, у меня еще одна просьба. Сичэнь оборачивается к нему с искренним вниманием: — Я слушаю. — Это скорее не просьба, а условие. Свое расписание вы должны согласовывать со мной. Лань Сичэнь приподнимает брови, мгновение раздумывает, и Цзян Чэн почти уверен, что он сейчас его пошлет, равно как и все его предшественники. — Вам удобнее работать с графиком на неделю или сразу на месяц? — вдруг говорит Сичэнь и, заметив вытянувшееся лицо собеседника, неловко улыбается. — Я что-то не то сказал? Обретя дар речи, Цзян Чэн мотает головой и отвечает: — Всё в порядке. Лучше на месяц, чтобы я смог навести справки о помещениях. — Почему вас обескуражил мой ответ? — в лоб спрашивает Сичэнь. — Обычно мои клиенты делятся только основными событиями, где я должен непосредственно присутствовать, а вы согласились на обсуждение. Впрочем, я могу лишь рекомендовать, а ваше дело — решить, прислушаться ко мне или нет, — объясняет Цзян Чэн. Лань Сичэнь улыбается уголком рта. — Я доверяю вам, господин Цзян. Я нанял вас для того, чтобы доверять вам. Делайте то, что считаете нужным. Цзян Чэн нервно сглатывает и возвращается к планшету, чтобы скрыть румянец, абсолютно точно зная, что покраснел самым нелепейшим образом. Неожиданный вывод (который, на самом деле, не такой уж и неожиданный) поражает в самое нутро: Лань Сичэнь добряк. Добряк из той серии, когда это, по идее, должно быть уголовно наказуемо. Практически на уровне диснеевских принцесс. Интересно, когда он поет, к нему тоже сбегаются белочки, зайчики и птички? — Не буду вам мешать. Я буду в большом зале, если понадоблюсь. Или сообщите моей помощнице, она, возможно, тоже сможет вам помочь, — откланивается Сичэнь. Цзян Чэн смотрит ему в спину и вспоминает комментарий про "роскошные плечи".

***

Не Хуайсан щурится, ставит локти на колени, сцепляет пальцы в замок и кладет на них подбородок с видом самого прошаренного и неподкупного следователя в мире. — А теперь, Цзян Ваньинь, расскажи нам с достопочтенным господином Вэем всё, что ты почерпнул, работая неделю на человека с самыми красивыми пальцами на свете. Вэй Ин, сидя рядом с Хуайсаном, копирует его позу: — Не стесняйтесь, господин Цзян. Вам ведь нечего скрывать, верно? Поделитесь со следствием. — Идите к черту, — плюется Цзян Чэн, откидываясь на спинку стула. — Скоро привезут еду, а у тебя, Не-сюн, еще целая коробка не разобрана. Хуайсан расплывается в сладчайшей ухмылке: — Брат меня поймет. Я занят важнейшим делом. — Пытаешься расколоть своего дружбана на интимные подробности? — язвит Цзян Чэн. Вэй Усянь весело фыркает: — Да, некоторых приходится раскалывать. Ты никогда нам ничего не рассказываешь, а мы всегда с тобой делимся. — При этом вас даже просить не приходится. Да нечего рассказывать. Вчера приходил следователь, расспрашивал про сталкера, шарился по комнате Лань Сичэня. Не Хуайсан тяжело вздыхает, берет канцелярский нож и разрезает скотч на коробке, а потом, сверившись с накладной, достает оттуда средних размеров дилдо. Вэй Ин удовлетворенно кивает: — Надо же, даже не огромный. — Ну, — пожимает плечами Не-сюн, — не все любят гигантские. Большинству вполне достаточно таких. — Я никогда не прощу тебе вранье про магазин радиоуправляемых игрушек, — бубнит Цзян Чэн. — Я, блин, так обрадовался, когда ты позвал нас помочь с распаковкой, думал, хоть погляжу на технику всякую, а ты… Вэй Ин хохочет: — Братец, а кто тебе сказал, что тут не игрушки? Вот смотри, пожалуйста. Те, что на радиоуправлении — вон в той коробке. — Не переживай, Цзян-сюн. Когда-нибудь и на твоей улице возникнет необходимость в магазинчике моего дагэ. Вэй-сюн постоянно тут ошивается, например. То одно, то другое… — Хуайсан… — предупреждающе тянет Усянь. — Что? — невинно хлопает глазами он. — Что такого в том, что у тебя есть интимная жизнь в отличие от всех нас? Я бы на твоем месте вообще про это не затыкался. Цзян Чэн поднимает брови в некотором удивлении: — Вэй Усянь, когда ты успел обзавестись сексом на постоянной основе? Нет, точнее, кто этот человек, который решил пойти на осознанное самоубийство? Не Хуайсан снова улыбается самым обезоруживающим образом и сладко поет: — Вероятно, тот, что любит смазку с ароматом сандала. Цзян Чэн кривится от отвращения, а Хуайсан получает удар фаллоимитатором по спине от Вэй Ина. — Эй, работнички, вы голодные? — слышится голос с порога. — Отзовитесь, если живы! — Конечно, голодные! — Не-сюн подскакивает с места и вылетает из подсобки. Цзян Чэн выглядывает из-за ширмы и наблюдает картину, как Хуайсан виснет на шее у старшего брата, не спеша забрать у того четыре тяжелых пакета с едой и причитая, как сильно соскучился. Их довольно странные отношения вряд ли можно было как-то объяснить, один факт того, что мужественный и суровый Не Минцзюэ почему-то выбрал для себя интимный бизнес, а младшего брата отправил служить в полицию, лишь подтверждал их своеобразность. Вэй Усянь объяснял это точкой зрения дагэ «Ну, может, хоть так у мелкого мозги встанут на место». Сидя на полу в торговом зале, среди множества приспособлений для любовных утех, Цзян Чэн чувствовал себя немного неловко, но всё же в кругу близких людей было лучше, чем одному дома или в незнакомой комнате, где постоянно нужно было держать себя в напряжении, зная, что человеку за стенкой реально угрожает опасность. — Цзян Чэн, как дела? Ты что-то совсем кислый, — подмечает Минцзюэ, перемешивая лапшу с соусом. — Не ожидал, что Хуайсан притащит тебя в сексшоп? — Признаться, да, — сознается Цзян Чэн. — Давно ты этим занимаешься? — Прилично, — кратко отвечает он. — Вэй Ин рассказывал, ты теперь пианистов охраняешь. Аккуратнее. Отбитых сейчас полно. Не слишком уж геройствуй. Цзян Чэн шумно усмехается на скупое проявление заботы от Минцзюэ. — Я бы рад, но мне как раз за это и платят. — Все равно, будь осторожен, как змея. У змеи нет лап, зато она видит, слышит, а, самое главное, чуйка, как у дьявола. Не Хуайсан похлопывает брата по плечу: — Не переживай за него, дагэ, наш А-Чэн кому хочешь ноги вырвет, если возникнет необходимость. — Просто… — Цзян Чэн медлит, подбирая слова. — Мой наниматель хороший человек, и он не заслужил, чтобы его кошмарили. Я даю ему ощущение спокойствия, а когда полиция выловит ублюдка, то и дело с концом. Вэй Ин и Хуайсан переглядываются: — Хороший человек, значит?.. — синхронно тянут они. Цзян Чэн стонет от безысходности, запрокинув голову.