Shoot my shot

      Он перевернул весь дом вверх дном, пока их не было. Лань Сичэнь возвышается над бедламом в гостиной, ошарашенно озираясь по сторонам, словно это он сам натворил. Цзян Чэн почти силой усаживает его в кресло и продолжает звонить всем подряд. Этот хер вырубил все камеры. Всю охрану. Все сигнализации. Готовился, падла. Но эта сука не знала, что Цзян Чэн прошаренный, а потому не просекла фишку с тепловизором. — Вы уверены, что за вами следил один человек? — Я уже ни в чем не уверен. Он и все остальное обшарил? — бесцветно отвечает Сичэнь. — Да. У вас в комнате срач такой, что А-ма в жизни не убрать. Он что-то определенно искал и не мог найти. Есть нечто ценное, что дорого вам, господин Лань? Еще лучше, если это нечто соприкасается с вашим телом. — Хотите сказать, сталкер еще и фетишист? — Безусловно. Я проверил, все деньги на месте, бабки ему не нужны. Давайте, господин Лань, вспоминайте, что вы часто носите при себе, но сегодня не взяли? Сичэнь бросает взгляд на свои руки, поднимается с места и стремительно идет к себе в комнату. Цзян Чэн с интересом наблюдает, как он роется в ящике с бумагами, сначала в одном, другом, третьем, мотает головой и упирается обеими руками о стол. — Все ноты на месте. Секунду… Лань Сичэнь сжимает свое запястье, как браслетом, и, не обнаружив на нем ничего, неожиданно горько выдыхает: — Часы. Часов нет. — Дорогие? — Вовсе нет, копейки. Подарок сына с первой зарплаты, он всё лето работал, чтобы их купить для меня, — Сичэнь прикрывает глаза и садится на стул, потирая переносицу. — Час от часу… Цзян Чэн борется с желанием ободряюще сжать его плечо, но позволяет лишь сделать шаг вперед, чтобы обратить на себя внимание: — Господин Лань, оставаться здесь нельзя. Необходимо где-то загаситься, желательно «в людях». У вас есть знакомые, у кого вы могли бы пожить несколько дней? Тот кивает: — Да, я думаю, брат пустит меня ненадолго. Правда, он живет с партнером, но постараюсь не создать им проблем. Уедем сейчас? — Было бы идеально. Помочь вам собрать вещи? — Если вам не трудно. Я позвоню брату. Цзян Чэн кивает, Сичэнь быстро находит номер в контактах и зажимает телефон между ухом и плечом, доставая большую дорожную сумку из-под кровати. Ваньинь быстро сгребает туалетные принадлежности в несессер и краем уха слушает, как Сичэнь скомкано объясняет ситуацию. Они вместе кидают первые попавшиеся шмотки в сумку. Цзян Чэн решает, что свои вещи он заберет позже. — Нужно вызвать такси, — порывается Сичэнь, но Цзян Чэн останавливает его. — Я поведу сам. Не надо палить контору. Скорее всего, сталкер в курсе, к кому вы можете поехать, и снова будет следить. Предупрежу, надолго у брата вы не задержитесь. Как только я подберу безопасное место, вы снова переедете. — Хорошо. Если вы считаете нужным. Уведомите Су Ше? — Позже. Всё позже, — отмахивается Цзян Чэн. Сичэнь забрасывает сумку на плечо и смело шагает к выходу, Цзян Чэн хватает ключи от своей машины и следует за ним, как и всегда. У дверей они меняются местами, Ваньинь выходит первым, осторожно оглядываясь по сторонам. — Время позднее, — коротко замечает он, отпирая авто. — Должно быть, мы потревожили вашего брата. Сичэнь ставит сумку на заднее сиденье. — Да, он рано ложится, но сейчас ждет нас. — Это радует, — отзывается Цзян Чэн. — Введите адрес в навигатор. И… позвоните помощнице. Ваньинь ведет машину, поглядывая в зеркала на наличие «хвоста», и думает, куда можно мигрировать дня через два. На секунду в голову закрадывается мысль, а не отвезти ли Сичэня в дом сестры, чтобы точно знать, что он в безопасности, или попросить Не Минцзюэ прикрыть… Момент, когда Цзян Чэн понимает, что ему действительно хочется познакомить Лань Сичэня со своими близкими, резонирует тихим щелчком. Пожалуй, он бы даже провел время с ним, Хуайсаном и Вэй Усянем, правда, после основательной подготовки, зная, как они умеют шокировать своими дурацкой бесконечной тактильностью и беспардонностью. — С другой стороны есть глухой проезд, машину можно оставить там, — комментирует Сичэнь. — Нет, сделаем по-другому, — возражает Цзян Чэн. — Я оставлю вас с братом, а потом съезжу, припаркуюсь на платной парковке за несколько кварталов отсюда и вернусь. — Хорошо, — соглашается он. — Это разумно. Позвольте вас предупредить, поскольку я считаю это важной деталью. Мой брат живет не один, а со своим молодым человеком. Они в отношениях уже довольно долгое время, так что, если для вас это проблема, постарайтесь игнорировать. — Не проблема, — твердо отвечает Цзян Чэн.

***

— ВЭЙ УСЯНЬ, ТЫ, МАТЬ ТВОЮ, ПРОБЛЕМА ВСЕЙ МОЕЙ ЖИЗНИ! Братья Лань смотрят на них в некотором недоумении, пока Сичэнь аккуратно не спрашивает: — Господин Цзян, вы не знали, что ваш брат живет с Ванцзи? Цзян Чэн, пыхтя и до сих пор тыча пальцем в грудь Усяня, громко фыркает: — Я походу очень многого не знал! Лань Ванцзи настойчиво опускает руку Цзян Чэна, а затем забирает у него вещи, при этом не говоря ни слова. — Какого хрена, Вэй Усянь, ты ничего мне не сказал? Даже Хуайсан в курсе, что ты живешь с мужиком, а родной брат - нет! И я не говорю о том, что он еще и брат моего нанимателя! Вот почему ты так ныл, чтоб я взялся! Тебе просто надо было наладить отношения с семьей хахаля, да? — А вот и нет! Ничего подобного! И вообще, я хотел тебе сказать, но… — Но так и не сказал! — Но я хотел! — Господин Цзян, — низко говорит Лань Ванцзи. — Завтра всем на работу. Решите все вопросы утром, а сейчас надо спать. Брат, идем, я покажу тебе комнату. Цзян Чэн сопит, но берет себя в руки и выходит на улицу. Брат Сичэня выглядит… угрожающе. Холодный, высокий и невозмутимый, с таким Вэй Усянь как за каменной стеной. Самое главное, что мог пожелать для своего брата Цзян Чэн, — защиту — Лань Ванцзи вполне мог ему дать. Щелкая брелоком сигнализации, он заключает, что с таким мужиком Вэй Ин точно не пропадет, и медленно выдыхает носом. Хоть за что-то теперь не придется волноваться. Дверь ему отпирает Сичэнь, который уже переоделся в обычную белую футболку и свободные штаны. — Все в порядке? — осведомляется он вполголоса. — Да. Я переставил машину, единственное, на что остается надеяться — сталкер не в курсе, где живет ваш брат. Сичэнь отвечает коротким «мгм», наблюдая, как Цзян Чэн скидывает ботинки. — Ванцзи и Вэй Ин уже легли спать. Я решил дождаться вас. Места немного, но я могу освободить кровать, а сам посплю на полу. Цзян Чэн удивленно приподнимает бровь: — Что за глупости. Я лягу на пол. Сичэнь забирает у него куртку, словно так и надо, но в этот раз Ваньинь это никак не комментирует, а молча провожает взглядом. — Господин Цзян, по расписанию у вас завтра выходной. Отдохните. Здесь мне ничего не угрожает, вряд ли за один день что-то случится. Я никуда не собираюсь, завтра займусь тем, что с утра позвоню прислуге и попрошу не приходить. Даже нет необходимости вызывать Су Ше. — Уверены? — Абсолютно. Хотите чаю? — предлагает Сичэнь и разводит руками, — мне не уснуть. Цзян Чэн чуть растягивает губы в улыбке. — Не откажусь, было бы замечательно. Они проходят в небольшую кухню, Сичэнь щелкает электрическим чайником и задумчиво ерошит себе волосы на макушке. Цзян Чэн осматривается, отмечает стильный белый кухонный гарнитур и кучу разных декоративных тарелочек. Стеклянный обеденный стол предусмотрительно накрыт скатертью, а на окошке в горшках растет нечто похожее на петрушку. На холодильнике помимо плана расходов — пара смешных магнитиков и полароидное фото Усяня и Ванцзи в обнимку, где брат Сичэня даже немножко улыбается. — О чем вы думаете? — интересуется Цзян Чэн. Сичэнь вздрагивает, неловко прислоняется бедром к тумбе и качает головой. — Ни о чем конкретном. Размышляю, говорить сыну или нет. «И ты опять думаешь о ком угодно, но не о себе». — Считаю, что стоит. — Он будет переживать. — Лучше ему скажете вы, чем кто-то другой. — Факт, — резюмирует Сичэнь. Через пару минут он разливает кипяток по чашкам, ставит одну перед Цзян Чэном и садится напротив, нога на ногу. — Ваш брат съехал из роскошного дома сюда? Лань Сичэнь улыбается. — Ему здесь комфортно. В принципе, ему везде комфортно, где есть Вэй Ин. Цзян Чэн не может удержаться от того, чтоб не закатить глаза. — Чем занимается ваш брат? — Он программист, — отвечает Сичэнь. — Сами знаете, люди этой профессии довольно своеобразные, но Ванцзи подходит. Ему, вроде как, нравится. Работа из дома, платят хорошо, рисков для жизни и здоровья не так уж и много. Цзинъи тоже хотел податься в программирование, но в итоге решил, что не его. — И что он изучает сейчас? — История. Хочет быть археологом. — Ого, — восхищается Цзян Чэн. — Умный мальчишка. Мой племянник и… Вэй Усяня тоже поперся в юриспруденцию, как родители. — Постойте, так получается ваша сестра — адвокат Цзинь Яньли? — Да, верно, — подтверждает Цзян Чэн. — Вы знакомы? Сичэнь с воодушевлением кивает: — Более чем. Я даже пользовался ее услугами пару раз. Приходилось отбивать авторские права. Ваша сестра очень хороша в своем деле, надеюсь, Цзинь Лин возьмет самые лучшие ее черты в профессии. Цзян Чен морщится: — Помимо мамы, там есть еще и папа. — Ну, папа тоже неплох, — тянет Сичэнь. — Ладно. Пора на боковую. — Эм… я присоединюсь позже, — Цзян Чэн спохватывается, поняв, насколько двусмысленно это звучит, и пытается исправить. — В смысле, я лягу чуть позже, мне надо привести себя в порядок и переодеться… То есть, перед этим сходить в душ, конечно, и… По призрачной улыбке Лань Сичэня он понимает, что еще больше себя закапывает, и решает, что лучший вариант — заткнуться. — Все хорошо, — говорит Сичэнь, стоически сдерживая смех. — Я как раз хотел вам предложить. Я имею в виду предложить принять душ. Чтобы вы сами туда пошли. Ну, один. — Да. Хорошая идея. — Верно. Лань Сичэнь закусывает губу, кланяется и уходит. Цзян Чэн готов поставить жизнь на то, что этот засранец в другой комнате сейчас помирает со смеху, и, разъяренный, марширует в ванную. Пожалуй, настолько агрессивно он не мылся никогда. Стоя под струями воды, Цзян Чэн искренне пытается в самоанализ, почему пустяковая неловкость столь его разозлила, но не находит ответа. Возможно, он просто терпеть не может выглядеть дураком. В итоге, Цзян Чэн, остервенело закинув сырое полотенце в стирку, пытается хоть немного успокоиться и бережно заверяет себя, что все совершают ошибки. Дверь в комнату гостеприимно открыта, свет погашен. Ваньинь замечает подсветку телефона на тумбочке, никак это не комментирует и молча ложится на разложенный около кровати застеленный матрас. Немного поерзав и найдя удобное положение, свернувшись калачиком, он закрывает глаза. Время от времени слух ловит шуршание, стук телефона о поверхность тумбочки и редкие вздохи. — Господин Цзян? Вы спите? — Пока нет. — Простите меня, но я не могу позволить вам спать на полу. Там холодно, вы можете простудиться. Если вы заболеете, это будет полностью моя вина. На кровати достаточно места, чтобы свободно лечь двоим, сохраняя дистанцию, поэтому, прошу вас, переместитесь сюда, — негромко говорит Лань Сичэнь. — Бросьте, все в порядке. — Я настаиваю, господин Цзян. Ваше здоровье — залог моей безопасности. «Черт, а ты ведь прав». — Ладно, — нехотя соглашается Цзян Чэн и переползает наверх, захватив с собой одеяло. Сичэнь двигается к краю, освобождая больше места. Ваньиню очень хочется сказать пресловутое «без глупостей», но без слов отворачивается к стене и, наконец, засыпает, ощущая спиной чужое тепло.

***

Спящий Сичэнь похож на принца. То есть, он всегда похож на принца, но в этот момент особенно. Растрепавшиеся из укладки волосы, челка, закрывающая глаза, а еще он кладет ладонь под щеку, совсем как ребенок. На шее родинка. И на ребре безымянного пальца левой руки тоже, крохотная, словно созданная для того, чтобы прятать. Или целовать. Это первый раз, когда Цзян Чэн видит Сичэня перед собой так близко и достаточно долго, чтобы успеть рассмотреть. Во сне он хмурится, морщинка между бровей. В уголках глаз тоже, Сичэнь всегда чуть щурится, когда улыбается. Он. Абсолютно. Очаровательный. Цзян Чэн хочет провести большим пальцем по его нижней губе и уже тянет руку, но в последний момент с ужасом ловит себя на этой мысли и практически подскакивает с места, резко сев в постели. Сичэнь от неожиданности дергается и подрывается тоже. — Что, что случилось? — он шарит по тумбочке, находит очки и второпях надевает, едва не ткнув дужкой себе в глаз. Цзян Чэн мотает головой: — Ничего, всё в порядке! Показалось, что проспал будильник. — Сколько времени? — сонно спрашивает Сичэнь, оглядываясь в поисках телефона. — Спите. Даже шести еще нет. — Какое уж тут. Я так перепугался, что весь сон растерял, — он снимает очки и ладонями проводит по лицу, убирая челку назад одним слитным движением. Цзян Чэн невольно копирует это, после встает с кровати и всласть потягивается. — Вы в хорошей форме, господин Цзян, — зевнув, отмечает Лань Сичэнь. — Спасибо. Могу сказать о вас то же самое. К слову, я не знал, что вы носите очки. — Почитаете ноты столько же, сколько я — тоже начнете носить. Обычно я в линзах, но их же невозможно постоянно таскать, глазам под вечер уже дискомфортно и… — Я понял. — Да. — Очки вам идут. «В них ты выглядишь еще более притягательно». Цзян Чэну хочется взять себя за ноги вверх тормашками и основательно встряхнуть, как Буратино, чтобы дурацкие мысли вывалились из головы. — Спасибо. Меня мало кто в них видел. Сын, А-ма, брат, а теперь вы. — Лестно входить в такой узкий круг, господин Лань, — вежливо отвечает Цзян Чэн. Сичэнь улыбается одним уголком губ, вздыхает и, будто собравшись с мыслями, говорит: — Послушайте, если вам не трудно, называйте меня по имени. «Господин Лань», конечно, тоже котируется, но мне не очень нравится слышать это от вас. Зовите меня Лань Сичэнь. Цзян Чэн моргает, не сразу поняв смысл слов, но потом твердо кивает. — Хорошо. В таком случае, тоже называйте меня по имени. Так будет честно. — Договорились. То, как он произносит это «договорились» кружит голову. Тон его голоса меняется на еще более мягкий, словно шерстка щеночка, и легкая поволока во взгляде ото сна — все это создает идеальное комбо, не придерешься. Ваньинь почти уверен, что пора наведаться к психотерапевту, и всерьез решает посвятить этому выходной.