Shoot my shot

      — Я все равно вызвал Су Ше, — виновато бубнит Вэй Усянь в трубку. Цзян Чэн глубоко вздыхает, переводит на громкую связь и кладет телефон на стол. — Правильно сделал. Спасибо. Так и знал, что не надо было брать этот выходной. Твою мать, — чертыхается он. — Не вини себя. Ты не мог этого предугадать, к тому же, твоя обязанность защищать, а не расследовать. Ты разбираешься только с последствиями, с остальным разберется следователь. Цзян Чэн вдруг выпрямляется, сощуривается и говорит низко, словно его мог кто-то услышать помимо Вэй Ина: — Усянь, не звони ему. Пока что. Я приеду завтра и сначала сам посмотрю. Хорошо? Если что, соврем, что письмо пришло сегодня.       «Лань Сичэнь. Лань Сичэнь. Лань Сичэнь. Я хотел застать тебя дома, но не успел. Где ты был? С кем? Я знаю. Лань Сичэнь. Я люблю тебя. Я знаю, где ты. Пожалуйста, не скрывайся, ты делаешь мне больно. Я узнаю, где ты, и в следующий раз. Я люблю тебя так сильно, что никогда не сделаю тебе ничего плохого. Я напугал тебя? Поэтому ты уехал? Я бы убил за тебя, Лань Сичэнь. Я обязательно найду тебя. Прости меня за слова, которые я раньше писал. Я не хочу, чтобы ты умирал. Я хочу, чтобы мы умерли вместе.» Вэй Ин прочищает горло, стукает по чему-то пару раз и, наконец, неохотно отвечает: — Хрен с тобой. Ладно. Совру что-нибудь Гуанъяо. — Ты в этом профессионал. — Ага, почти профессор. — Как там… — тянет Ваньинь, подбирая слово. — Он. Вэй Ин кряхтит в трубку: — Ты про старшего или про младшего? — Про моего нанимателя. — Нервничает. Лань Чжань от него не отходит, я тоже сегодня весь день дома. Но здесь вам долго оставаться нельзя. Если этот придурок прислал письмо на адрес Лань Чжаня, то, кто знает, может, он под порогом каждый день сидит. И, не пойми меня неправильно, но Лань Чжань под ударом тоже. Ну, естественно, что ты печешься за своего незабвенного. Цзян Чэн проводит ладонями по лицу несколько раз, чтобы взбодриться или, наоборот, успокоиться. — Я как раз в поиске. Всерьез думаю увезти его к… ну, ты понял. — Серьезно? Прямо туда? — изумляется Усянь. — А сам не боишься? — Не больше, чем обычно, — качает головой Ваньинь. — Если эта сука и там нас найдет, то остается только обороняться. — Резонно. А ты не думал, что своими перемещениями вы только разжигаете в нем интерес? Как инстинкт охотника. — Я ему этот инстинкт отрежу нахуй. — Наконец-то, узнаю своего младшего братика! — А тебе вообще все оторву, — огрызается Цзян Чэн. Вэй Ин тихо смеется, словно боится быть услышанным. — Не впускай Су Ше в квартиру. Пусть дежурит за дверью, — вдруг добавляет Ваньинь. — Почему? Блин, я все понимаю, но уж в крайности не впадай. Жалко человека, — пытается встать на защиту Усянь. — Не смей впускать его, ясно? — Как скажешь, твой подчиненный — не мой. Но, может, хотя бы объяснишь? Цзян Чэн плюхается на стул: — Не доверяю. — Так уволь его. — Причины нет. Давно бы уж уволил, но как я это обосную? Предчувствие? Вэй Ин цыкает языком: — И правда. Ладно, братец. Пойду охранять своего шурина. — Чего?! — Только не начинай орать! Я шучу! Цзян Чэн сопит и зло тыкает на кнопку завершения вызова.

***

      23:01 «Ваньинь, вы ещё не спите? Заранее извините, что тревожу вас в такое позднее время, да ещё и в выходной.» 23:02 «Пока ещё нет. Что-то случилось?» 23:04 «Нет, все в порядке. Просто хотел убедиться, вы будете завтра на смене?» Цзян Чэн хмурится в недоумении и переворачивается на другой бок. 23:06 «Буду. У вас точно всё хорошо?» Не проходит и минуты, как экран телефона снова светится. 23:06 «Точно :) не волнуйтесь за меня, Су Ше ночует буквально под дверью. Новых писем не было». «Ок.» — пишет Цзян Чэн и, подумав, добавляет следом, — «Очень поздно. Вам нужно спать. Завтра утром у вас съемка, а если вы не выспитесь, будете выглядеть не очень здорово.» Он медлит перед отправкой и, все же, стирает половину последней фразы. 23:08 «Очень поздно. Ложитесь спать. Завтра утром много работы.» 23:08 «Ладно. Спасибо.» 23:09 «За что?» 23:09 «За то, что заботитесь обо мне». Цзян Чэн хмурится ещё сильнее. Ты же платишь мне за это, балда. Ох уж эти творческие личности. На последнее сообщение он не отвечает, бросает телефон на пол и отворачивается к стене, бубня про себя что-то вроде «господи, ну и придурок».

***

— Спасибо, что приютил, брат Не, — Цзян Чэн глубоко кланяется Минцзюэ, который смеется и треплет его по макушке. — Разогнись, братец Цзян, все в порядке. Ты не потеснишь нас с мелким, мы оба всё равно постоянно на работе. Рад познакомиться, господин Лань. Сичэнь по-европейски жмет ему руку: — Я тоже! Зовите меня Лань Сичэнь. — Пожалуйста, чувствуйте себя, как дома. Цзян Чэн демонстративно фыркает: — Поверь, дагэ, даже твоя огромная квартира не дотягивает до его дома. Потолки низковаты. — Подумаешь! Разве в потолках дело? Главное — то, что на столе! А на столе у нас… — Минцзюэ оглядывается и задумчиво проводит пальцами по усам. — Хотите пиццу? Сичэнь прыскает, не сдержавшись, а Цзян Чэн объясняет: — На кухне обычно хозяйничает младший, но он сейчас завален работой в конторе и в магазине. — Как вообще можно совмещать торговлю и полицейскую стезю? — удивляется Сичэнь. «Если б ты еще знал, ЧТО они продают…» — Да легко! — отвечает Минцзюэ за Цзян Чэна. — Он же не сам дела ведет, а мне помогает. Я старший, значит, главный! Лань Сичэнь хохочет в голос. Пожалуй, Ваньинь никогда не видел, чтобы тот столько смеялся. На самом деле, с Не Минцзюэ не заскучаешь, если он кого-то признал «своим» — это надолго. Может быть, даже навсегда. — Куда планируете перебраться потом? — спрашивает дагэ, запихивая целый кусок пиццы в рот. Цзян Чэн пожимает плечами: — Есть вариант на время загаситься у Яньли, но, не знаю, это слишком предсказуемо, что ли. — Будь я на вашем месте, мигрировал бы куда-нибудь на северо-восток, знаешь, в шумный портовый город, типа Нинбо или Шеньчжэня. — Шеньчжэнь на юге, — замечает Ваньинь. — Без разницы - отмахивается Минцзюэ. - Главное, чтоб было побольше народу. Либо, наоборот, уехать в глушь, вырыть землянку и там сидеть. Позвони Вэням? Я знаю, что у них, вроде, есть какая-то халупа в провинции. Цзян Чэн морщится: — Ты серьезно, дагэ? Ты предлагаешь мне позвонить своему же психотерапевту и сказать: «Приветик, Вэнь Цин, жилплощади свободной не водится?». Лань Сичэнь, до этого не произносящий ни слова, вопросительно смотрит на Цзян Чэна, но не комментирует факт наличия психотерапевта. — Послушайте, Ваньинь, я могу обратиться к своему дяде. Он живет в поселке, можно остановиться у него. — Подставлять ваших родственников мы больше не будем, — отвечает Цзян Чэн. — Скорее всего, за всеми сейчас наблюдают. Сталкер, наверняка, знает, куда вы можете уехать. Дагэ, у тебя нет на примете чего-нибудь? Минцзюэ откидывается на стуле и похлопывает по животу: — Есть одна идейка, конечно… но вы ведь не будете ночевать у меня в магазине? Прежде чем Цзян Чэн успевает возмутиться, Лань Сичэнь подается вперед и задает тот самый вопрос: — А что вы продаете, господин Не? — Радиоуправляемые игрушки! — быстро вставляет Ваньинь, возможно, слишком рьяно. Минцзюэ усмехается один в один, как его младший брат: — Братец Цзян абсолютно прав. Игрушки на радиоуправлении там и правда есть. Сичэнь на мгновение хмурится, и вдруг его губы трогает хитрая ухмылка: — Позвольте нескромный вопрос, игрушки какого рода там есть еще? Нет, давайте так, ваша возрастная аудитория старше возраста согласия? Нечто в голове Ваньиня начинает верещать военной сиреной. Какого хрена… этот интеллигентный говнюк… сразу просёк?.. Дагэ отвечает Сичэню такой же ухмылкой: — Господин Лань, почту за честь узреть вас в числе своих покупателей. — Я в шоке, господин Лань, — отзывается Цзян Чэн совершенно искренне. Не Минцзюэ хохочет в голос: — Братец Цзян, сколько тебе лет? Ты у меня в магазине сидел красный, как рак, словно у тебя никогда женщины не было. Хватит тебе смущаться, это абсолютно нормальное заведение, как и любой другой магазин. — У тебя и твоего брата просто напрочь отсутствуют стыд и мораль! — горячо заключает Цзян Чэн и пулей вылетает из кухни. Сичэнь находит его, надутого на весь свет, в гостиной, садится рядом и легонько пихает локтем в бок. — Ваньинь, не будьте слишком строги. Вы ведь знаете, что ваш друг шутит, не больше, — мягко говорит он. — Я понимаю, что вы человек очень выдержанный и суровый, но господин Не точно не хотел вас обидеть. — Просто это же аморально! — Да, возможно. Либо вам просто нелегко говорить на эту тему свободно, что тоже вполне нормально. Пожалуйста, не сердитесь, Ваньинь. Цзян Чэн пыхтит еще какое-то время и тянет: — Ла-адно. Я не в обиде. Сичэнь улыбается и вдруг обхватывает его запястье, нежно треплет и тут же отпускает. Ваньинь на секунду деревенеет, но заставляет себя расслабиться. Господи, этот балбес еще и тактильный. Его жизни угрожают, за последние три дня сменено две квартиры, а этому лишь бы за руки хватать кого-нибудь. — Мне нужно перевезти из дома одну вещь, — произносит Сичэнь. — Надеюсь, не рояль? — скептично отзывается Цзян Чэн. Тот поводит плечами: — Нет. Синтезатор. Это не так тяжело. — Может, лучше приостановить деятельность? Лишь на время, пока вам угрожает опасность. Потом музицируйте сколько вашей душе угодно. Сичэнь кусает губы и опускает голову: — Ваньинь, музыка — это навык. Если его не поддерживать, он становится слабее, а в моем случае - этого допускать никак нельзя. Это то, чем я зарабатываю себе на жизнь, плачу за учебу сыну, гонорар вам и зарплату А-ма. Цзян Чэн мнется и, все же, нехотя соглашается. — Ладно. Попробую найти курьера. Лань Сичэнь смотрит на него взглядом, о котором, скорее всего, мечтают все его фанатки. — Братец Цзян, если ты куксишься, я готов загладить свою вину и сварить луковый суп! Специально для твоей противной жопы! — зовет Минцзюэ из кухни. — Ничего она не противная! Но суп я буду! Сичэнь снова смеется, и его смех каким-то странным образом успокаивает.