Shoot my shot

      В огромных окнах столовой дома Лань Сичэня почти кинематографично отражается круглая полная луна. Цзян Чэн не сразу узнает это мерзкое сосущее чувство, но где-то в боку привычно сигналит тупой фантомной болью. Вэй Усянь и Хуайсан вечно черт знает где, когда они нужны. Ваньинь уже представляет, как Не-сюн хватается за голову, а потом трясет Вэй Ина с воплем: «Чем я им могу помочь? Чем я могу обороняться? У меня только пепперони!» Когда Цзян Чэн поднимается с места, собираясь переставить машину в гараж, Мэн Яо ставит чашку на блюдце, смотрит в центр стола и улыбается сладко, почти с нежностью, когда говорит: — К сожалению, вы не сможете этого сделать. Сичэнь переспрашивает, не сразу вникнув: — Почему? — Система безопасности, которую установил ваш охранник, господин Лань, неожиданно дала сбой и заблокировала все выходы. Жаль, но, к счастью, мы с вами и без этого сможем замечательно скоротать досуг. Главное — теплая компания, верно? — его глаза, огромные, как блюдца, предельно чисты. Вот только одно «но». Они полны чистейшей. Искренней. Концентрированной. Злости. Он улыбается, как самое красивое дитя, но в этой улыбке нет тепла. Цзян Чэн осторожно делает шаг вперед, заслоняя собой Сичэня. — Следователь Мэн, я не думаю, что это хорошая идея. Коллеги будут беспокоиться. — А зачем нам коллеги? Мне и вы-то, господин Цзян, особо ни к чему. Кстати, не хотите поинтересоваться о моем беспокойстве? Я чуть с ума не сошел, пока вас искал, а Вэй Усянь заливал мне какую-то ересь про частные концерты. Лань Сичэнь, нехорошо заставлять меня волноваться. У меня же все-таки чувства. — Это были вы, — медленно произносит Сичэнь. — В моей комнате. И письма были ваши. Цзян Чэн знал, что это Мэн Яо. Знал, но был абсолютно не готов. Яо смотрит на Сичэня и улыбается: — Ни в коем случае. Вам показалось. Я ваш следователь, и не могу себе такого позволить. — Может быть, хватит водить нас за нос? — цедит Цзян Чэн. — Вы преследовали моего клиента. — Лань Сичэнь, такому выбору можно позавидовать. Ваш защитник спрятал вас так, что не придерешься, — невозмутимо продолжает Мэн Яо. — Единственное, он, судя по всему, не привык носить с собой оружие. Верно, господин Цзян? Цзян Чэн вспоминает, что утопил пистолет в бассейне, и его прошибает холодный пот. Подловил. Неужели видел? Или по внешнему виду понял? — Хватит ли вашего профессионализма словить пулю, если я запущу ее в маэстро Лань? — Скорее я тут же отправлю ее обратно. Вам в лицо. — Нечем. К несчастью, ваше оружие до сих пор покоится на дне бассейна загородного дома доктора Вэнь. Ваньинь чувствует, как по спине змейкой струится липкая капля. Улыбчивый гад знает всё. Мэн Яо не двигается с места, отпивает немного из чашки, совершенно безмятежно вздыхает. — Я не привык к насилию, господин Цзян, поэтому лучше будет, если вы самоустранитесь. — Каким же образом? — Любым, — неожиданно резко говорит он. — Или я заставлю. Бельевая веревка на вашей шее будет смотреться очень органично. Сичэнь делает попытку встать со стула: — Господин Мэн, давайте не будем столько категоричны… и, может, уберете пистолет со стола? — Сядьте, маэстро Лань, — тихо говорит тот в ответ. — Иначе я промахнусь и поврежу вас. Будет много крови и совсем не красиво. Хотя забудьте, вы всегда идеальны. Цзян Ваньинь, я жду. Лань Сичэнь чуть подается вперед, чтобы касаться плечом Цзян Чэна. — Пожалуйста, будьте благоразумны. — Я не для этого здесь. Цзян Ваньинь, — Мэн Яо обходит стул, держа обоих на мушке. — Столовый нож в вашем распоряжении. Если вы не вскроете себе вены прямо сейчас, я выстрелю в господина Лань. Маэстро, будьте любезны, подойдите ко мне. Цзян Чэн оглядывается через плечо. «Не вздумай». — Стреляйте. — Цзян Ваньинь! — выдыхает Сичэнь. — Стреляйте, следователь Мэн. Мэн Яо закатывает глаза. Цзян Чэн слышит громкий хлопок, его отбрасывает назад, Сичэнь ловит его обеими руками, боль прорезает плечо. Цзян Чэн инстинктивно зажимает рану ладонью, кровь пропивает одежду и отпечатывается на руке. — Я не в настроении шутить, надеюсь, вы поняли. Следующий раз будет в голову, и я не промахнусь. Сичэнь дрожащими пальцами накрывает руку Цзян Чэна. — Чего вы хотите, господин Мэн? Я сделаю, что просите, только больше не нужно стрелять. — Странно, что вы спрашиваете, я писал об этом столько раз… — Мэн Яо наклоняется, заглядывая Цзян Чэну в лицо. — Знаете, почему мне всё равно, господин Цзян? Мое единственное желание — смерть. С этим человеком. Я так устал видеть, что он старается для всех подряд, для тех, кто его не заслуживают. Вот, например, вы. Кто вы, Цзян Ваньинь? Травмированный подросток с комплексом защитника и чувством вины. Вы не заслужили быть рядом с таким благодетелем, как Лань Сичэнь. А он, в свою очередь, выше всех вас. Никто не заслужил его. — Почему вы говорите обо мне, будто меня здесь нет? — Потому что вы не способны трезво оценивать действительность, — мягко отвечает Мэн Яо. — Вы всех видите в лучшем свете. — Потому что вы явно недооцениваете его, — хрипит Цзян Чэн. — Как и я. Мэн Яо не сразу замечает дуло из-под руки Цзян Чэна, а когда опускает глаза, то в ту же секунду вскрикивает вместе с выстрелом. Цзян Чэн бросается на него, несмотря на боль в плече, опрокидывает на пол, пытаясь выбить оружие из рук. Кровь размазывается по полу красными разводами. Он прижимает голову Яо щекой к полу, чтобы не дать сфокусироваться на человеке за спиной, а руки фиксирует коленями, сев сверху. Вырубить. Надо вырубить его, чтобы сбежать. Сичэнь силой разжимает пальцы Мэн Яо и забирает пистолет из рук. — Надо связать его чем-нибудь. — Проще пристрелить. — Нет, Цзян Чэн, надо отдать его полиции. Я уже набрал, они едут сюда. — Я не смогу долго его держать. Усмешка прорезает лицо Мэн Яо: — Бедный Лань Сичэнь. — Что?.. Цзян Чэн с силой надавливает ему на лицо: — Не вздумай его слушать. — Спать с калекой, — фыркает Мэн Яо. — Я видел его досье, он дергается даже от хлопков в ладоши. А, Цзян Ваньинь, не про тебя? Цзян Чэн заносит кулак и шипит: — Закрой. Блядский. Рот. Он слышит голоса снаружи, но не идентифицирует их, просто мысленно выдыхая, что подошла помощь. Возможно, это Вэй Ин и Хуайсан не могут попасть в дом и беспокоятся. Сейчас кто-то из них обойдет по периметру и увидит в окошко, что… Грохот оконного стекла. Крики. Несколько выстрелов. Какой-то человек трясет Цзян Чэна, что-то кричит и бьет по щекам. Металлический привкус во рту. Кровь пахнет ржавчиной и солью. Болит плечо. Он вытолкнул сестру в окно. Яньли порезалась и сломала ногу. Сейчас они несколько часов идут по грязи и придорожным кустам. Это всё Цзян Чэн виноват. Родители уже мертвы. Это его вина. Это его вина. Это его вина.