💠💠💠
— Готова? — спросила Марлин у дочки. За окном стояло утро, прохладный ветерок обдувал стоящих возле закрытой двери двух волшебниц. Женщина держала в руке только одну сумочку, которая, кстати сказать, была очень вместительная. Туда с лёгкостью вошли и два чемодана, и зонты, и игрушки с письменным принадлежности, и много чего ещё. Конечно, тут не обошлось без магии. Но так ведь намного удобнее. И нести практически ничего не надо, и всё с собой. Девочка коротко кивнула в ответ и, в последний раз оглядев дом, в котором она прожила двенадцать лет, взяла маму за руку. Марлин покрепче ухватила дочь и резко трансгрессировала. Только гулявший вокруг ветер знал о том, что ещё секунду назад здесь стояли два человека, решительные, но всё же немного грустные. Лина почувствовала, как ноги отрываются от земли, и она несётся в неизвестном направлении. Уши начало закладывать так, что ничего вокруг не было слышно, а в голове поднялся сильный гул. Девочка вцепилась в маму сильной хваткой, чтобы не потеряться в этом непонятном пространстве. С ней уже такое случалось. Марлин несколько раз трансгрессировала с ней, когда они решали вместе куда-то поехать на каникулах. И всегда это обязательно было интересное, но очень выматывающее приключение. Правда сначала, сразу после приземления в нужную точку, надо было прийти в себя и подождать, пока пройдёт головная боль и разноцветные круги перед глазами. Так произошло и сейчас. Этот круговорот закончился так же быстро, как и начался. Уже через минуту Лина почувствовала под собой твёрдый асфальт, то, что это он, она была уверена, и прохладный сырой воздух. Девочка открыла глаза и тут же чуть не завалилась на Марлин, которая придержала дочку за локти. Когда это ужасное головокружение более-менее прошло, младшая Маккиннон смогла разглядеть окружающую обстановку. Они стояли на какой-то неширокой улице, где по обеим сторонам распологались частные двух- и трёхэтажные дома, а впереди виднелся небольшой парк. Лина задрала голову вверх и посмотрела на серый объёмный купол неба. Погода была отнюдь не солнечная, и, казалось, с минуты на минуту должен пойти ливень. Но пока его не было, а тёмные тучи всё сгущались над головами прохожих, которых было не так много. Девочка поглядела на маму, которая смотрела в сторону парка отрешённым взглядом. Лина опять бросила взгляд в ту сторону, но ничего интересного не заметила. — Мам, всё хорошо? Мы пришли? — спросила она у Марлин. — А? — опомнилась та, словно просыпаясь ото сна. — Да… Да, Лина, всё нормально. Просто это место навевает на меня много воспоминаний… Мы сейчас повернём за угол, и ты увидишь наш дом. Девочка, не дожидаясь мамы, пошла в ту сторону, а Марлин всё не отрывала взгляд от уже не тоненьких деревьев и старых белых скамеек неподалёку. Что-то очень больно кольнуло в груди, но женщина не отвернулась.💠💠💠
— Марлин, приглашаю тебя на свидание! Пойдёшь? Звонкий мужской голос раздался откуда-то сзади, заставляя развернуться, чуть приподнять бровки и надеть лёгкую улыбку. — Ну, не знаю-не знаю, дай-ка подумать, — смешно приложила пальчик к немного пухленьким губам весёлая девушка. — Думай быстрее! — А куда это ты спешишь? На поезд боишься опоздать? — Марлин посмотрела на закатывающего глаза парня в клетчатой рубашке и чёрных брюках. — Ладно, я согласна! — Тогда держись крепче. С этими словами он подошёл, бережно схватил за руку несопротивляющуюся девушку и трансгрессировал. Вокруг всё завертелось, но через несколько секунд перед двумя молодыми людьми предстала солнечная улица с чудесными домиками и большим парком. Марлин поражённо огляделась и счастливо улыбнулась. «Как в сказке!», — подумала она, а вместо этого спросила: — Где это мы? — В самом красивом месте! — ответил на улыбку парень. — Нравится? Маккиннон кивнула и направилась к ярко-зелёному пятну из деревьев. Она пошла по прямой широкой дорожке и вскоре оказалась под раскидистым дубом, на котором красовались большие овальные жёлуди. Рядом стояла длинная белая скамейка, на которой сидели два сизых голубя. — Это просто потрясающее место, Сириус! Откуда ты его знаешь? — Не поверишь, случайно нашёл. И знаешь, у меня идея. Когда мы поженимся, то обязательно купим здесь дом. Марлин засмеялась, запрокидывая голову вверх, мельком оглядывая яркую синеву летнего неба. — Сириус, мы даже ещё не окончили школу — какая свадьба? Нам ещё год учиться. Знаешь, сколько всего за это время может тут поменяться! — Какая ты пессимистка! А я верю, что всё останется так, как оно есть. Ведь ты достойна самого лучшего, Марлс. Нам понравилось это место. Так пусть нам повезёт! А свадьба… Как окончим Хогвартс, так сразу поженимся! Если мы друг друга по-настоящему любим, то ничего не изменится за этот промежуток времени. Я надеюсь, ты согласна выйти за меня сразу по окончании школы? — Конечно согласна, что за вопросы? — улыбнулась Марлин. Сириус обнял и поцеловал свою девушку, и они вместе пошли под раскидистыми ветвями зелёных деревьев.💠💠💠
Марлин грустно улыбнулась и встряхнула головой, стараясь отогнать от себя когда-то счастливые моменты беззаботной молодости. Женщина пошла вперёд, не оглядываясь на парк, в который так хотелось снова войти, почувствовать нежные объятия любимого мужчины и очутиться в той сказке, которой так давно уже не было. От той счастливой сказки осталась лишь единственная дочка, которую Марлин любила больше жизни, да фотографии, сохранившие память о былой молодости. Маккиннон взяла Лину за руку и вместе с ней подошла к старому забору, за которым виделся большой двухэтажный дом. С тех пор, как она была здесь последний раз, ничего не изменилось. Лишь краска кое-где облупилась, и дом имел более заброшенный вид. Впрочем, это не удивительно. Двенадцать лет он стоял, никем не тронутый. Когда Марлин уезжала отсюда, то почему-то не захотела продавать его, хотя не планировала возвращаться на Родину. Но зато как же он сейчас пригодился! Маккиннон открыла калитку и, пропустив с интересом в глазах оглядывающуюся по сторонам дочку внутрь, вошла следом в сад. Деревья стали значительно выше и раскидистее, клумбы давно уже завяли, а по дорожкам была разбросана неубранная листва. Она собиралась вдоль невысоких бордюрчиков большими коричневыми кучами. Женщина посмотрела на дочку, которая медленно шла по тропинке и трогала засохшие кусты роз. Девочка поднялась на ступеньки и, повернувшись лицом к маме, оглядела территорию дома, потом глубоко вздохнула и радостно улыбнулась. «Значит, ей всё нравится», — с облегчением подумала про себя Марлин и встала рядом с дочерью. Она порылась в кармане, и через несколько секунд поисков выудила старую связку ключей. Она вставила один из них в замок и начала поворачивать, что далось ей с большим трудом. Из-за долгого отсутствия хозяев, вещи и предметы явно отвыкли от работы и теперь им нужно было восстановление. Но всё же женщине удалось открыть эту несчастную дверь, которая громко скрипнула, как только её дёрнули за железную ручку. Пол тут же отозвался и ответил тем же противным звуком, от которого по рукам и спине побежала толпа мурашек. — Какое тут всё старое! — негромко воскликнула девочка и, оглядевшись, добавила, — мне нравится! Она прошла вдоль длинного коридора и оказалась в просторной кухне, оформленной в пастельных тонах. На круглом столе стояли вверх ножками стулья, а на всей мебели поселились толстые слои пыли. Девочка провела пальцем по деревянной поверхности и вывела там своё имя. Она полюбовалась на свою работу и, приняв какое-то решение, начала метаться то и дело из одного угла в угол. Она подходила то к настенному шкафу, то к холодильнику, то опять к столу. Через несколько минут она отошла к двери и посмотрела на своё творение: теперь на всей мебели были видны разные надписи, рисунки и знаки. Лина усмехнулась и стряхнула с пальцев рук оставшуюся пыль. Она подошла к подоконнику и раскрыла полностью шторы. Большие окна открывали вид на двор и улицу и впускали в помещение много света. Хотя, судя по сегодняшней погоде, скорее вливались унылость и печаль. Но всё-таки здесь должны быть солнечные деньки. Надо просто их дождаться. Лина повернулась к двери и вышла в тёмный коридор. Там никого не было, и девочка решила найти в этом большом доме маму. Напротив кухни находилась комната с двойными дверьми, и Маккиннон решила заглянуть туда. Это оказалась просторная и светлая гостиная с широким и длинным диваном, высоким шкафом и журнальный столиком. На полках стояли ровно книги разных размеров и жанров. По одну сторону от стены располагались бордовые кресла, а на стенах висели красивые пейзажи и портреты. Эта угловая комната Лине понравилась сразу. Здесь было три больших окна, одно из которых открывал вид на тот самый парк, а два других — на сад соседей. Эта гостиная казалась такой родной и уютной, что уходить куда-то ещё совсем не хотелось. Но она, поборов эту внезапную лень, оторвала взгляд от созерцания мебели и вышла из помещения, захлопнув двери. Решив, что на первом этаже больше ничего интересного нет, она подобралась к дубовой лестнице. Девочка поднялась по ней, и перед ней открылся вид на пуфики и столик возле окна и четыре двери в комнаты по правой стене. «Спальни, — догадалась Лина. — Но это я посмотрю потом. Лестница ведёт на третий этаж, где есть только маленькое окошко. Значит там находится чердак. Что-то мне подсказывает, что там будет довольно интересно». Лина с детства обожала старые вещи, хлам, чердаки, сараи. Особенно если это как-то связано с прошлым её мамы. Ведь многие вещи хранят её историю, о которой она мало что знает. Марлин не очень любит делится рассказами о школьных годах. Видно, они причиняют ей сильную душевную боль. Лина это понимала и практически ничего не расспрашивала. Только изредка, когда любопытство брало верх, она просила рассказать какой-нибудь смешной случай. А, как она поняла, у её мамы их было не мало. Но спросить о них больше не у кого. Поэтому Лина, как только видела старые колдографии или пожелтевшие письма, брала их в свои руки и подолгу рассматривала, глядя и запоминая лица и почерки. Но таких вещей было немного, как бы Лина не старалась их найти. Но здесь их точно должно было быть больше, чем в том доме. Поэтому девочку и тянуло так залезть на чердак. Она оглянулась на закрытые двери и следы на полу от чистых маминых туфель и поднялась по лестнице на третий этаж. Там оказалось достаточно темно, и с первым же шагом Лина запуталась в паутине. Она тут же начала яростно махать руками и сбрасывать неприятные липкие нити со своих плеч и рук. — Как же тут давно не убирались! — недовольно бормотала она. — Кошмар! Лина вынула из кармана волшебную палочку и, прошептав «Люмос», подняла руку над головой. Под низким потолком свисали гамаками разные виды паутин. В некоторых уже забилась пыль, и выглядели они, как большие свисающие полотна ткани. По середине круглых паутин сидели крупные крестовики, а по углам выбрали себе место длинноногие сенокосцы. Лина скривилась, взрогнув, и опустила палочку на уровне своих глаз. Помещение было не очень большим, мебель тут полностью отсутствовала, лишь на полу валялись какие-то старые куртки и большие одеяла. Около стен были разложены в огромном беспорядке школьные портфели, сумки, тетради и другие школьные принадлежности. Лина подняла куртку, из-за которой выглядывал треугольничек красной обложки какой-то книги. В воздух поднялся вихрь пыли, и девочка, закашлявшись, бросила вещь подальше от тетрадей. Она подняла с пола ту книгу и, открыв её, восхищённо ахнула: это был альбом. На форзаце было подписанно: «Альбом творческого человека, студентки школы чародейства и волшебства Хогвартс, факультета Гриффиндор, Марлин Маккиннон. 1973–1979 год.» Лина перевернула страницу и улыбнулась. Там был изображён пейзаж за окном ярко-красного поезда. Этот эскиз рисовался на скорую руку, потому что линии были не аккуратные, а детали не прорисованные. Но в целом, смотрелось здорово. Маккиннон и раньше знала, что её мама неплохо рисует, но никогда не видела её работ из детства. Сама Лина была тоже отнюдь не плохой художницей, но свободная минутка для этого занятия находилась не так часто, как хотелось бы. Девочка перелистнула страницу и увидела на ней двух девочек: одна была с рыжими волосами, другая с тёмно-коричневыми. Внизу было подписано: «Мои подруги. Лили и Алиса. Люблю вас!» Лина улыбнулась и аккуратно провела пальцами по гладкому листу. Этот эскиз был нарисован много лет назад, а до сих пор сохранил свою яркость, будто только что мама чиркнула карандашом последний штрих. «Кстати о маме. Где она? Я же собиралась её найти». С этими мыслями Лина закрыла альбом и, взяв его под руку, вышла на лестничной пролёт.💠💠💠
Марлин медленно поднималась на второй этаж, стирая руками по пути толстый слой пыли с перил. Она поглядела на картины, висевшие на стенке возле лестницы, и грустно улыбнулась. Это были портреты. Портреты всех её друзей, знакомых или даже учителей. Они были не обычными эскизами, а полноценными работами, выполненными простой гуашью, но нарисованные так красиво и правдоподобно, что некоторые даже сложно было отличить от фотографии. Ей многие говорили, что она потрясающая художница и ей надо выбирать работу, связанную с этой деятельностью. Но судьба сложилась так, что пришлось учиться на колдо медсестру. Некоторые, кто знал её способности, удивлялись её выбору, но она отвечала, что во всякой профессии можно найти творчество, и у неё это всегда получалось. Марлин подошла ближе к первой на стене своей работе и провела указательным пальцем по рамке. Потом достала палочку и сделала ею какое-то необычное движение. Пыль со всех картин исчезла, стёкла засияли, словно их только что протёрли, а сами они, в целом, стали выглядеть, как новые. Лишь года, указанные в правом нижнем уголке бумаг, напоминали, сколько времени прошло с тех пор, как по ним прошлась кисть.💠💠💠
— Марлин, ты умеешь рисовать? — к подруге, расположившейся в гостиной факультета Гриффиндор, подбежала весёлая первокурсница и облокотилась на широкий и мягкий подлокотник. Она перегнулась через него, чтобы увидеть за плечами Маккиннон рисунок. — Вау! Научишь меня тоже так рисовать? Ой, нет, лучше сначала ты меня нарисуй! — Лиса, у меня не очень хорошо получается. И людей я только учусь изображать. Я же не профессионал! — Ну и что? Вот как раз и научишься! Марлин закатила глаза. — Я привыкла видеть тебя с нормальными размерами глаз, носа и рта. А если я попробую сейчас написать твой портрет, то из этого мало что хорошего выйдет. У тебя там будет всё кривое и некрасивое. Вот когда я стану настоящим художником, тогда и проси меня об этом. Алиса смерила подругу пристальным взглядом, а затем подняла вврех указательный палец и игриво проводила им из стороны в сторону. — Я запомнила, — хитро улыбнулась она. — Потом не отвертишься. И только попробуй придумать отговорки! Девочки засмеялись, а Марлин подумала, что ей обязательно нужно научиться красиво рисовать портреты.💠💠💠
— Марлс, ну нарисуй меня! — Лиса, я ещё не стала художницей! — Ты мне это говорила пять лет назад. За такое время уже много чего поменялось в твоих способностях в лучшую сторону. Тем более, ты недавно нарисовала портрет Лили. — Там как-то само вышло. У меня фантазия по заказу не работает. Я не знаю, смогу ли тебя изобразить. — Конечно сможешь! Лили её портрет понравился, значит, и я от своего буду в восторге. — Странная у тебя логика! — усмехнулась Марлин. — Я просто умею рассуждать и делать выводы. Поэтому к такому пришла… Ну так что? Ты меня нарисуешь? Алиса щенячьими глазками посмотрела на подругу, которая с полминуты сидела серьёзная, а потом с улыбкой закатила глаза. — Ну, хорошо-хорошо! — Алиса тут же кинулась обнимать Марлин, а та засмеялась. — Только если не понравится, помни: сама предложила — я не виновата. — Понравится! — уверенно отмахнулась Алиса. — Давай уже начинай!💠💠💠
— Ух ты! Какая красота! — улыбнулся парень, беря в руки несколько портретов. — Марлин, да у тебя талант! Алиса, Лили, Ремус, Джеймс. О, бог мой! Это что, Маккгонаггл? Слушай, как она похожа! И Дамблдор! Где ты отлавливала наших профессоров, чтобы их нарисовать? — захохотал он. — Бегала за ними весь день, представляешь? — отшутилась Марлин. — О, да ты, наверное, узнала все их секреты? — игриво подмигнул ей однокурсник. — Да, конечно! Они прячут несметные сокровища у себя под столами. А ещё там так много всяких штучек, купленных из Зонко. Оказывается, ночью, когда все засыпают, они выходят и так же, как и вы, подбрасывать Филчу навозные бомбы. Парень захохотал, и Марлин поддержала его задорный смех, заставляя невольно любоваться её ямочками на нарумяненных щечках. — А если серьёзно? — Я по памяти их рисовала, — смущённо призналась девушка. — Ого! — присвистнул он и, подумав, вдруг предложил: — тогда и меня нарисуй! — По памяти? — выгнула бровь Марлин. — Почему? — не понял он. — Прямо сейчас. — Сириус, боюсь, я не смогу написать твой портрет, — засмеялась гриффиндорка. — Ты же на одном месте больше пяти минут просидеть спокойно не можешь. Как юла кружишься. — Ради тебя я готов сидеть на одном месте хоть целую Вечность. Что угодно сделаю, ты же знаешь. Даже звезду с неба тебе достану! — Не надо мне других звёзд. У меня уже есть одна. Самая любимая и лучшая. Сириус подошёл вплотную к улыбающейся Марлин, обвил её своими сильными руками за маленькую спину, зацепил сияющий взгляд её светло-карих глаз, облизал губы, которые сразу же стали ярко-розовые, и, лишь на мгновение прикрыв веки, прикоснулся к её горячей щеке.💠💠💠
«Его портрет получился лучше всех!» — подумала Марлин, глядя перед собой на улыбающегося черноволосого парня. Её глаза наполнились слезами, и она, ещё раз взглянув на такие любимые и родные черты лица, открыла дверь в большую светлую спальню и прошла к столику, на котором стояло несколько колдографий. Одна слезинка всё же скатилась по щеке и полетела вниз. Марлин бережно взяла в руки одну из колдографий и стряхнула с неё пыль. Сюжет был довольно необычен, по сравнению с другими и заключался в том, что там были изображены не только люди, но и пёс с оленем. Человек, не знающий ничего об этих людях на фото, мог бы запросто сказать, что это очень странная и даже ненормальная ситуация, когда в таком доме посреди комнаты стоит олень, а рядом с ним большой чёрный пёс. Но Марлин знала главный секрет друзей, и он всегда приводил её в восхищение. К тому же она так и не смогла никому его выдать.💠💠💠
— Лили, ты не знаешь, где мои любимые пирожные, что со вчерашнего дня остались? — Марлин, погляди в холодильнике. — Их там нет. — Не может быть. Я вчера их туда клала. Миссис Поттер поднялась с дивана и вместе с подругой пошла на кухню. Она открыла холодильник и хотела сказать, что все сладости на месте, но как только она открыла рот, тут же его закрыла, потому что пирожных и правда там не было. — Мародёры! — угрожающе рыкнула Маккиннон. Четверо парней в это время сидели в гостиной и о чём-то разговаривали. Питер держал в руках колдокамеру и иногда делал снимки. Ремус укоризненно и строго качал головой, глядя на Джеймса и Сириуса, которые тайком пытались быстрее доесть любимые пирожные, но улыбка выдавала Люпина с головой. Как только они услышали крик Марлин, то тут же спохватились и начали быстрее уничтожать улики, а точнее всё доедать с бешеной скоростью. Как только в комнату влетела разъярённая Маккиннон, Джеймс и Сириус сию же минуту превратились в зверей. В этот момент Питер от крика бывшей одноклассницы вздрогнул, совершенно случайно нажал на кнопку колдокамеры и сделал этот запоминающийся снимок. В комнату влетела, как ураган, Марлин, за ней стоит хохочущая Лили, Ремус пытается сдержать смех, который так и готов вырваться наружу, а посреди комнаты стоят олень и чёрный пёс с пригнувшимися ушами и недоеденными пирожными в зубах.💠💠💠
Эта колдография всегда поднимала Марлин настроение, какие бы кошки не скребли когтями сердце. Вот и сейчас Маккиннон, поглядев на эту движущуюся картинку, улыбнулась и, услышав шаги дочери с третьего этажа, поспешила поставить предмет таких светлых воспоминаний на место. Марлин вышла навстречу Лине, и они вместе пошли разбирать вещи и привыкать к новой жизни.