А я что, рыжий что ли?

Директор Дамблдор в хорошем настроении сидел за праздничным столом. В зале летали светильники джека, мрачные молнии на потолке, но было не так мрачно – Хелоуин это праздник, когда люди не боятся мрачности, наоборот, она весёлая и совсем не страшная. Призраки на хелоуин летали особенно активно у столов разных факультетов, праздничный ужин в самом разгаре. Справа от Дамблдора речь зашла про Уизли. – Что-то случилось? – директор тут же отвлёкся, – что такое, профессор Флитвик. – Нет, ну вы представляете? Я не могу понять, что этот Рональд Уизли! Он на моём уроке сделал такое! Хорошо ещё, что первокурсники ничего в магии не смыслят и видят во всём этом просто очередные чудеса. – А что он сделал? – Дамблдор напрягся. – Он сотворил заклинание левиосы, которое действовало как совершенно другие. Сначала он увеличил пёрышко, потом трансфигурировал его в целую курицу, потом окаменил её, и снова превратил в перо. – Не может быть, – возразил Дамблдор. – Может, это невербальная надбавка. Но чтобы такое сотворить – нужно быть гением! Я проверил его, – самодовольно сказал Флитвик, – попросил сделать протего – и получил реальное представление о его уровне сил. И едва ли его протего уступает вашему, директор. Дамблдор поперхнулся. – Ват? – Вот так, – улыбнулся маленький профессор, – он сотворил великолепнейшее протего. А потом ещё сказал, что знает несколько других защитных заклинаний. Среди которых очень редкие. Алмазный иджис он сумел сделать с одной попытки – и едва ли он был хуже, чем протего. Дамблдор задумался. – Это высшая светлая магия, сотворить такое не под силу ни одному студенту, – заметил директор, – может быть, мы имеем дело с каким-нибудь волшебником, замаскировавшимся под мистера Уизли? Остальные профессора активно грели уши, особенно люто не любившая Рональда Уизли, профессор Макгонагалл. – Я тоже так подумал. И дал ему задания ЖАБА. На первый взгляд, он даже не понял, что это такое. – А факультативные предметы какие? – Нумерология, древние руны, – отмахнулся флитвик, – он написал всё за полчаса. И я в полном непонимании, профессор Дамблдор. – Что такое? – Он написал всё правильно но, ни один ответ не соответствует известным мне программам мировых школ. Безусловно, будь это волшебник, оканчивавший Хогвартс, Дурмстранг, Шармбатон или даже русскую, американскую или японскую школу, я бы без труда вычислил его. Он несколько раз поправил вопросы и дал очень нелицеприятную оценку тому, кто их составлял, назвав его неквалифицированным профаном в магии. – Их же составляли волшебники министерства? – Вот именно, – взъелся Флитвик, – я убедился, по крайней мере, что мистер Уизли тот, за кого себя выдаёт, но то, как легко он обращается с палочкой и творит самую невероятную магию… Я просто не понимаю, что происходит. Его знания кажутся бесконечными. Дамблдор задумался. Макгонагалл недовольно поджала губы. – Вы уверены, профессор Флитвик? Мистер Уизли регулярно нарушает школьные правила и творит безумные вещи. Он не похож на взрослого волшебника, – сухо и сварливо произнесла Макгонагалл. – Дорогая профессор Макгонагалл, – флитвик ей натянуто улыбнулся, – быть скучным – не значит быть взрослым! Даже среди детей попадаются экземпляры… – он окинул взглядом большой зал. Дамблдор думал. – То есть он знает всю школьную программу? – спросил он, в душе старика затеплилась надежда. – Да, в этом я абсолютно уверен, как и в том, что он знает и умеет много больше школьной программы! – Это интересно, профессор Флитвик, – кивнул директор, думая, что ему с этим кадром делать. Всё было так запутанно… * * * Мур-мур-мур… Хелоуин, пир, пусть себе пируют – я от тыквы уже устал. Такая противная тыква – а в Хелоуин она везде. Тыквенные пироги, соки, запеканки, и многое другое, и кругом одна отвратительная тыква. Куда забавнее пообжиматься с девушкой, пока Хогвартс пуст и спокоен. На роль девушки, конечно же, была назначена Гермиона, поскольку тыкву она тоже не любила. За цветами жизни нужно ухаживать, иначе они завянут – такое моё мнение, вот я и ухаживал за Гермионой, слава мерлину, она перестала чваниться и занудствовать. Относительно перестала – всё-таки есть в ней романтическая нотка. Сидели мы на подоконнике, Грейнджер уместилась прямо на мои коленки, я обнял её за плечи, она читала книжку, а я работал живой грелкой. И всё у нас было восхитительно – ей нравилось, мне нравилось. Я достал один из редких магических томов, которые купил недавно по почте, и повесив его перед собой магией, читал, внутри были очень любопытные, старинные записи знаменитого волшебника. Хотя я наизусть знал книжку от корки до корки, ведь это я её написал – но Гермионе об этом знать не следовало. Она была написана максимально простым языком, и хоть в общих чертах я помнил всё, о чём написал, в деталях путался. Тогда я был маленьким и глупым, когда писал эти строки. Гермиона слегка оттаяла и привалилась ко мне спиной, и уже не так смущалась, когда я начал поглаживать её по волосам. Какая она всё-таки милая девочка! Хорошие девочки милые во все возраста. Грейнджер – яркий тому пример. Её розовые ушки, белые щёчки, непосредственный взгляд – просто милашка. Правда, такой она бывает только когда долго общается со мной – в присутствии третьих лиц её лицо принимает скучающее выражение зануды. – Рон, прекрати, – она хихикнула, – я честная девушка. – Ты прелестная девушка, – прошептал я ей на ушко. – Прекрати, – она слегка засмущалась, – нас могут увидеть. – Все на пиру, кто нас увидит? Даже призраки и филч там. Мы одни в целом замке. Гермиона поёрзала. – Рон, ты невыносимый мальчишка, – она повернулась ко мне, – почему ты это мне говоришь? – Разве самый невыносимый мальчишка не имеет права на чуть-чуть романтики с самой прелестной девушкой в школе? – Рон! – она возмутилась, – ты… – Я, – подтвердил я. – Забудь, – она отвернулась, – Рон, я… ну как тебе сказать, у меня не было друзей, и друзей-мальчиков тем более, я не знаю, как тебе ответить. – Если не знаешь что сказать – послушай своё сердце и поступи как хочешь. – Правда? – она повернулась ко мне, – тогда вот так, – она быстро приблизилась к моему лицу, и чмокнула в щёку, – ты не сердишься на меня? Я повторил её действие. – Конечно же нет. Наши лица слегка сблизились и вот-вот должны были соприкоснуться губы, как в этот момент… Зловоние накрыло нас с головой, а огромная ручища схватила летающую в воздухе книгу. Я повернул голову в сторону этой руки и заметил… Что это тролль. Опешившая Гермиона быстро взвизгнула: – Аааа! Тролль! Громадная, вонючая, покрытая толстой шкурой, фигура, принадлежавшая троллю, вызывала только и исключительно омерзение. Он запихнул мою книгу в рот, пожевал, и скривившись, выплюнул, тут же обратив внимание на нас. Я вышел из ступора. – Моя книга! – ссадил гермиону со своих колен, – подожди, дорогая, мне нужно кое-кого зверски убить! Тролль вскинул дубину и зарычал. * * * * – Бомбарда Максима! – взрыв был мощный, резкий, очень резкий, и троллья туша слегка приобрела ускорение. Тролль бежал, нёсся что есть мочи, бросил уже свою дубинку и пытался убежать как можно дальше, оглядывался на бегу, замечая меня и бежал дальше. Эта громадная туша бежала так сильно, что тряслись стены и потолок. Я бежал за ним, едва успевая – только магией слегка помогал себе, чтобы не отстать. – Абыыыр! – воскликнул тролль, и в этот момент я вскинул палочку и создал огненную плеть, которой перетянул его по хребту. С громким хлопком огненная плеть оставила на его шкуре уже десятый по счёту прожжённый рубец, тролль взревел и побежал ещё быстрее. Коридоры сменялись коридорами, он пробежал уже по всему этажу, несколько раз. Я нёсся, сбросив свою мантию, которая мешала на бегу, и нанося удары: – Экспульсо! Синаро максима! Теередо Лосе! – острые, мощные, горячие, разъедающие, все заклинания летели в эту тушу, тролль выл, ревел от боли, и после каждого нового заклинания, бежал ещё быстрее. – Стой, скотина вонючая, догоню – живьём шкуру сдеру! – заорал я, использовав Сонорус – звук был такой мощный, что стёкла вылетели во всём коридоре, обдав тролля градом острых осколков, – ваддивази! Трансэгро! – я направил в него сотни заострённых стеклянных игл, которые впились в его толстую шкуру и заставили покрыться кровью, – Бомбарда максима! Троллятина убегала, убегала ещё быстрее. Он добежал до коридора, схватился граблей за колонну у края коридора и быстро развернувшись, понёсся по новому коридору. – Фуелессе! – ещё один алый огненный хлыст перетянул по спине тролля, и без того напоминавшую уже кусок гнилого и избитого мяса, – Фламаре! – огонь ударился в спину тролля, заставив того реветь от боли, он бегал уже минут десять от меня. Кто бы мог подумать, что тролли – такие хорошие бегуны? Наконец, мы добежали до большого коридора, в конце которого кто-то был. Похоже, это были профессора, борода так точно там был. – Энгорге Фламме Инвикто! – вскрикнул я на бегу, и десяток плетей разом ударили тролля по спине, он было замедлился, но снова побежал, побежал быстро, прямо на толпу преподавателей. Те уже начали что-то колдовать, но тролль снёс какую-то каменную стену, которую наколдовала профессор Макгонагалл, словно та была из бумаги, и легко вырвался из замедляющего заклинания Дамблдора. – Сиверо Крессо! – я бросил серо-стального цвета заклинание, которое в полёте превратилось в четыре псевдоматериальных копья, воткнувшиеся в спину бегущему троллю. Пробежав мимо профессоров, изрядно удивлённых, я заметил, что тролль оказался в тупике – проход в соседний коридор маленький, ему точно туда не пролезть. – Ну вот ты и попался, гадина, – мрачно улыбнулся я. Тролль тоже понял, что попался, и вжался в стену, визгнул и закрыл голову руками, жалобно заскулив. – Вертиго! Скоэрро Самум! – в него ударили мощные заклинания, – Матэро Граси! Дефорре Крамп! – на моей палочке появился громадный псевдоматериальный горящий молот, – Гефестум! – и удар молота практически расплющил громадные ноги тролля. Туша взревела от боли и попыталась отползти, – Сёко Сикверо! – режущее заклинание отсекло ему руки, и ещё немного разрезало камень под ним. Более жалкого и ничтожного вида, чем у этого тролля, который ещё десять минут назад рычал на меня, я не припомню – избит, как кусок отбивной, без рук и с расплющенными ногами, весь в ранах, порезах, пропалинах, он тихо ныл, когда я решил закончить его мучения. – Авада Кедавра! – прицелившись в глаз, я кинул в него мощное убивающее безболезненно, заклинание. Яркая зелёная вспышка – и тролль издох. Уф. В этот момент я не заметил целую кучу людей, которые бежали ко мне, во главе процессии семенил профессор Флитвик, за ним Дамблдор, Снейп и Макгонагалл. Все четверо резко встали, когда я закончил. – Ну вот и всё… – Мальчик мой, что здесь произошло? – спросил Дамблдор, нахмурившись. – О, сущие пустяки, директор… у меня к вам один маленький, но очень любопытный вопрос, – я поднял взгляд, и он не обещал Дамблдору ничего хорошего, – какого чёрта по школе шатается взрослый горный тролль? Это Хогвартс, или загон для особо опасных диких горных троллей? – я повысил голос, – какого хрена!? Мерлина ради, отвечайте, это Школа или что? А если бы на моём месте был простой студент? Вы бы имели труп, возможно даже несколько трупов! Чем вы вообще, как директор школы, заняты, если в школу спокойно могут пробраться горные тролли? Как он мог попасть в школу, минуя защитные чары? А? Никак, директор, а это значит одно – это вы его сюда провели! Дамблдор сделал шаг назад: – Спокойствие, мальчик мой, всё уже кончилось. – Да, это я его прикончил – а если бы он напал на моих друзей? Или просто на детей? Вы хоть отдаёте себе отчёт, какого масштаба это ЧП? По школе бегал горный тролль, одна из самых опасных разновидностей, практически полностью иммунный к магии! Я надеюсь, вы дадите мне ответ, зачем вам понадобилось натравливать тролля на учеников. – Успокойтесь, Уизли, – сухо и сварливо ответила Макгонагалл. – Профессор Макгонагалл, – я улыбнулся, – а вы вообще молчите в тряпочку. Директор! – я повернулся к нему, – насколько мне известно, ни одно опасное существо не может пробраться в Хогвартс, а это значит либо что защитные чары замка больше не действуют, или, что намного хуже – вы самолично провели в школу особо опасного тролля. И я надеюсь получить ответ. В противном случае об этом сегодня же узнает министерство магии! Дамблдор занервничал: – В этом нет нужды, мальчик мой, всё уже позади. Да, произошло несчастье, но никто не пострадал, такое случается… – Это называется халатность, а не несчастье! И у меня складывается впечатление, что вы безответственный директор, и не осознаёте, что сегодня же вечером вас бы поцеловал дементор, если бы троллю попался кто-то другой, а не я. Он мог выбежать на толпу детей, и тогда это стало бы трагедией национального масштаба, понимаете? Похоже, вы даже не осознаёте, что такое ответственность, вы ведёте себя как ребёнок, не понимающий опасности того, что он делает, и возможных последствий. А если бы троллю попался не я, а мистер Поттер? А? А если мисс Грейнджер? Я бы вас уже прибил, не считаясь с вашим титулом директора, и помяните моё слово – ещё раз такое повторится, и я выкину вас из вашей башни, засунув палочку в… – Кхм, – прервал меня Флитвик, – Мистер Уизли, не стоит так горячиться. Директор не знал, что в школе горный тролль, его мог провести кто-нибудь другой, для каких-нибудь других целей… – Я очень на это надеюсь, профессор Флитвик. Этот тролль уничтожил особо ценную книгу, за которую я заплатил пять тысяч галеонов. А теперь от её магической структуры остались только рожки да ножки. Вы это понимаете? Я зло обернулся на воняющего пуще прежнего тролля. – Думаю, вы жестоко отомстили за свою книгу, – сказал Дамблдор, который понял, что Уизли мог бы предъявить счёт. И Уизли предъявил. – Этого мало. Мало того, что я спасаю учеников от Тролля, так ещё и жертвую книгой, ради которой вся наша ферма работала несколько месяцев – по-моему, директор, я должен предъявить счёт виновнику. Дамблдор сделал крохотный шажок назад: – О, мистер Уизли, вы же не хотите предъявить счёт Хогвартсу? В школе не так много денег, а пять тысяч… это огромная сумма. – Тем не менее, я предъявлю счёт. Это была книга известнейшего учёного, написанная им собственноручно, и это был единственный оригинал. Другого такого не существует в природе! Когда я назвал имя автора, Флитвик слегка побелел. – Это же… бесценная реликвия! Это «Основы Магии Чисел», – он пошатнулся, всхлипнул, – единственный оригинал! Единственный оригинал за авторством его САМОГО, – он закрыл лицо руками, потом резко развернулся, – Фьендфайр! – он послал с палочки волну адского пламени в сторону истерзанного тролля, потом опустил руки и посмотрел на меня: – но вы то куда смотрели, Рональд Уизли! Это же бесценная книга! – Если бы я мог хотя бы предположить, что по школе гуляют горные тролли! – воскликнул я. – Какая утрата для всего магического сообщества! Оригинал содержал, как я слышал, крайне сложные магические формулы и конструкции, с его помощью можно было научиться невероятным вещам! Ах, если бы у меня только на один день, даже на один час, была возможность почитать эту книгу… – От неё не осталось ничего. Только бумага и чернила. В коридоре воцарился плач. Дамблдор не понимал, к чему это. – Но вы её прочитали? – Вдруг резко приободрился Флитвик. – Запомнил наизусть. – Феноменально! – он подскочил на месте, – покажите мне, что там написано? Дамблдор и Макгонагалл со Снейпом ничего не говорили. Пока что. Наконец, Макгонагалл спросила: – Вы снимаете своё требование, мистер Уизли? – Снимаю? Да чёрта-с-два! Это по прежнему реликвия! И реликвия драгоценная, вся библиотека Хогвартса не сравнится с ней в ценности! – В этом я сомневаюсь, – сказала сухо Макгонагалл, – мы поговорим с вашими родителями. – Книгу купил я, и она моя, а не моих родителей. Едва ли их мнение меня волнует. Дамблдор промолчал, а потом сделав пару шагов назад, улыбнувшись, решил уйти. Я ему не мешал. За ним пошли остальные профессора, Флитвик попросил меня зайти к нему, и тоже пошёл следом за коллегами. Тролль, проклятый горный тролль. Мне дорого стоило выкупить свой собственный труд, а эта скотина… нет, ну какой наглец этот Дамблдор! Щенок, а как надменно ко всем относится, нужно преподать ему урок. И я это сделаю. Вряд ли у него есть пять тысяч, я и не рассчитывал на деньги – но теперь я могу открыто потребовать у него ряд послаблений режима для себя, и едва ли кто-то возмутится. Мои труды стоят дорого. Хорошо ещё, что это была не «Уравнение Чуда» или «Величие Чисел» – иначе весь Хогвартс со всеми прилегающими территориями, не окупил бы утраты.