Счастье для двоих

      Когда-то Кову уже приходил в это место с одной львицей, теперь же он находился рядом с тем, чьё общество для него было желанным. Проснувшись первым в пещере, что находилась у водопоя, самец навис над мирно спящим хранителем. Грудная клетка Кайона медленно поднималась и опускалась. Для темногривого хищника это зрелище казалось завораживающим. Кову, смотря на золотистую шерсть и подёргивающееся ушко принца, погрузился в раздумья и задавался вопросом что же именно он чувствует к лидеру Гвардии? Они очень плохо знают друг друга, но по какой-то причине взрослый самец относится очень трепетно к своему невинному другу. Не в силах понять себя и свои чувства, лев недовольно провел лапой по твёрдой земле. — Ты уже проснулся? — сонным голосом проговорил хранитель, вздрагивая от резко накатившего холода. — Да, прости что тебя разбудил. — отворачиваясь в сторону, раздражённо пробормотал хищник. — Выглядишь ты неважно… — внимательно осмотрев собеседника с головы до лап, произнёс принц. — Всё же лучше, чем ты вчера. — ухмыльнувшись недавним событиям, как они вдвоём окунулись в ледяную воду, чтобы смыть с Кайона капли крови бредившего гепарда и… запах. Воспоминание о возбуждённом хранителе и его аромате, вызвала приятную дрожь, пробежавшуюся по телу внезапно раскрасневшегося льва. — Знаешь, у меня было много времени на то, чтобы подумать о том неприятном инциденте, что произошёл с Фули, — издалека начал самец, выждав паузу, прежде чем продолжить дальше. — Но мне любопытно узнать, чего ты хотел добиться, наблюдая за мной из-за деревьев? — Я… я не знаю. — честно признался Кову, переводя взгляд на янтарные глаза друга, чья мордочка излучало некое беспокойство, а нервно двигающиеся брови выдавали волнение львёнка. — Я не хотел вмешиваться в то, чего я не понимаю. — Бездействие тоже выбор. — подытожил лидер Гвардии, поднимаясь на лапы и поворачиваясь в сторону выхода. — Куда ты? — взбудоражился хищник, подбегая к младшему сородичу и преграждая дорогу. — Я хочу вернуться домой, к своей семье, что я так безответственно бросил, думая лишь о себе и своих проблемах. — откликнулся принц, быстро виляя хвостом. — А как же я? — неожиданно для самого себя выпалил Кову, почти вплотную касаясь носа львёнка. — Думаю, моя сестра будет рада увидеть тебя. — осторожно заключил хранитель, пятясь назад. Его внимание привлекали расширенные зрачки друга, в которых он видел свою напряжённую мордочку, а расширенные ноздри Кову, жадно хватающие воздух, ещё больше настораживали лидера Гвардии. — Но что между нами? — не унимал свой напор темногривый хищник, загоняя Кайона в угол пещеры. Каждое слово, произносимое львом, давалось очень тяжело. Ему было одновременно неловко и страшно озвучивать свои мысли, но желание разобраться со своими чувствами и узнать, что испытывает принц подстёгивало решимость охотника. — Между нами? — изумился Кайон, — Если ты имеешь ввиду наш поцелуй в Чужеземье, то это был необдуманный поступок, вспышка эмоций. — оправдывался хранитель, поражённый прямотой вопроса. — Хочешь сказать, что даже моё признание тебе всего лишь глупая шалость? — уязвлённый ответом львёнка, прохрипел Кову, зажимая в стену принца. — Признание? — неуверенно пролепетал самец, сталкиваясь с неизведанными для него ранее ощущениями. — Да. — ласково прошептал хищник, обжигая шею Кайона.       И следом вспыхнула искра страсти. Объятые пламенем любви, их тела пронзились сладкой истомой. Слившись сначала в неловком, но уверенном поцелуе, они прикрыли веки от удовольствия. Шершавый язык Кову блуждал в сокровенных и желанных местах своего партнёра, оставляя после себя приятное покалывание. Им не хватало кислорода, но они не переставали ласкать губы друг друга. Кайон, на мгновение отстранившись, с шумным стоном вновь прильнул к зеленоглазому хищнику, повалив его на спину. Опьянённые смешанным запахом разгорячённых тел их возбуждение достигло пика. Нервничая, львёнок принялся оставлять мокрую дорожку на животе темногривого самца, спускаясь ниже. Немного помедлив и бросив смущённый взгляд на Кову, в глазах которого читалось желание и просьба, озвучить которую он никак не осмелился, Кайон обхватил своим ртом набухший член хищника и аккуратно облизывал его. В давящей тишине, лишь издавая постыдные звуки, из-за чего на их щеках расцветал румянец, оба думали о превратности своих действий. Что всё это неестественное и отвратительно мерзкое занятие между самцами совершенно неправильное. Но им обоим было так приятно быть вместе, не сдерживать разрывающих их чувств изнутри, что все сомнения растворялись с каждым мигом, проводимом вместе. — Кову, я… я хочу тебя. — прошептал принц, призывая ошарашенного таким заявлением партнёра покрыть лидера Гвардии. — Кайон, я люблю тебя. — бархатным голосом промурлыкал лев, поднимаясь с земли. — Я тоже люблю тебя. — слегка волнуясь, пролепетал хранитель, готовясь принять своего любовника, бережно вылизывавшего его спину вдоль позвоночника.       Раздвинув задние лапы и подняв хвост, принц сконцентрировался на удовольствиях, одариваемых зеленоглазым хищником. Ощутив учащенное сердцебиение нависшего над ним возлюбленного, шептавшего приободряющие слова, Кайон расслабившись прикрыл глаза. Яркая вспышка боли внизу живота захлёстывала трясущееся тело принца. Затем ещё толчок и обессиливший принц начал падать, но был пойман зубами за загривок. Когда же болезненные ощущения наконец-то сменились наслаждением, оба самца всецело, без остатка, отдались всепоглощающей страсти, дурманящей рассудок. Хищники до конца не понимали, что именно они испытывают друг к другу, однако сейчас, получая блаженную усладу, они были счастливы.

_*_

      Утренний рассвет слепил миндалевидные глаза гепарда и был наименьшим раздражением, чем нравоучительные причитания Рафики, в гостях которого она сейчас находилась, если величественно возвышающейся баобаб в принципе можно считать домом. Пожалуй, только пение пробудившихся цикад хоть как-то сдерживали её от намерения съязвить старому мандрилу, вновь хлопочущего над ранами Фули. Увидев её в полночь идущей к нему в обитель, старик не на шутку перепугался, когда обнаружил, что у неё был жар, а сама она бредила и была далеко в не лучшем состоянии. Порезы, оставленные шакалами, снова открылись из-за отсутствия отдыха и обилием физической нагрузки на лапы. В своём сумасбродстве быстрейшая множество раз называла Кайона предателем и иными нелестными словами, когда же Рафики решил удовлетворить своё нездоровое любопытство, то столкнулся с острым языком королевского гепарда, пришедшего в себя. Мандрил сразу же догадался, что Фули помнила, что произошло ночью, так как выражение её мордочки выдавало её переживания. Сообразив, что хранительница так просто не расколется, то Рафики выбрал наилюбимейшую стратегию всех животных преклонного возраста: пилить своими поучениями о том, как следует жить. Когда же их словесная перепалка увенчалась ничьей, то старик без малейшего угрызения совести сменил тактику и непринуждённо начал говорить о гепарде в третьем лице и о том, что его помощь не ценят. — Я ведь только вчера, ей обработал раны, а она вместо того, чтобы заслуженно отдыхать где-то прохлаждалась под полной луной, наверняка в компании какого-то зверя, только так! — продолжал садистическую пытку мандрил, кружась над тушкой гепарда и нарочито преувеличивая трагичность поступка хранительницы. — Знаешь, мне казалось в прошлый раз ты справился с моими увечьями гораздо быстрее, чем сейчас. — с шумным вздохом процедила быстрейшая, призывая оставшееся в ней самообладание, чтобы не нагрубить врачевателю, в чей дом она бестактно вторглась без предупреждения. — Вы только посмотрите! Она ещё смеет возмущаться, что я долго вожусь с её травмами! А ты случайно не знаешь кто только усугубил своё положение и чуть не загноил собственные увечья? Открою секрет: неудачнику ходить после этого не получится при всем его огромном желании. — специально остановившись от своей работы проворчал Рафики, хмуря морщинистое лицо. — О, саванна, знаю, я заслужила подобное испытание, но прошу дай мне блаженной тишины! — поднимая голову взмолилась гепард, чьи молитвы были услышаны прилетевшим птицей-носорогом. — Ваша просьба может быть услышана, если вы сможете подсказать мне где найти Кайона, хранительница. — ухмыльнувшись собственному остроумию, обеспокоенно пробормотал Зазу, изящно приземлившись перед носом самки. — Не стоит насмехаться над хищницей, даже если она ранена, она всегда способна постоять за себя. — буравя взглядом мажордома, прошипела гепард, скрывая радость от того, что мандрил на мгновение замолчал. — У нас нет времени на препирания между собой, гиены на Землях Прайда. — сразу сообщил цель своего визита посол, обескуражив слушателей. — Король Симба вместе с королевой Налой уже вступили в бой с одним из отрядов противников, однако наши силы в меньшинстве, а врагов несметное множество! Они разделились на три группы, пока мы беседуем их авангард сражается с львицами, а остальные терроризируют жителей Прайдленда! — Где Львиная Гвардия? Я должна быть на передовой! — возмутилась Фули, попытавшаяся подняться на лапы, но вовремя остановленная рукой мандрила прежде чем упасть. — К сожалению, ты в неподобающей форме. — с досадой в голосе заключил пернатый, сводя брови в напряжённую линию. — Львиная гвардия вместе с советницей Киары спешат на выручку Джасири, чей клан восстал против своей госпожи, то есть отвлекут на себя второй легион предателей и негодяев. — Не могу поверить, что мои друзья согласились быть под руководством одной из гадюк нашей достопочтимой принцессы. — язвительным тоном отметила неприятный для себя факт Фули. — Не знаю с каких пор ты стала плохо относится к Витани, возглавляющей команду хранителей. — самодовольным тоном парировал Зазу, довольствуясь реакцией шокированного гепарда. — Не имею представления как Витани согласилась на должность советницы, однако чем же занимается Киара, пока все остальные защищают наши земли? — задала очередной вопрос самка, не торопясь помогать посланнику с его заданием.  — К твоему сведению принцесса и предложила наиболее безопасный вариант, в котором пострадает наименьшее количество жителей, сама же она руководит театром военных действий, для достижения успеха, мне просто необходимо найти её брата! — прокричал Зазу, озвучивая всю серьёзность происходящего. — Но довольно разговоров, я по-прежнему должен вернуться к поискам, Рафики, как закончишь с её ранами, твои навыки целителя были бы неоценимы в более нужном месте, ну посох, конечно, советую тоже прихватить. — обращаясь к мандрилу, предостерёг мажордом, готовясь откланяться. — В последний раз, когда мы… я видела Кайона, он был неподалеку от водопоя, возможно, Кову будет вместе с ним. — мрачно протараторила быстрейшая, находясь явно не в восторге при каких обстоятельствах ей пришлось поделиться этой информацией, вызывавшей мучительный ком в горле. — Спасибо, Фули. Жаль, что ты сыграла столь незначительную роль в текущих событиях, надеюсь на это были веские основания, потому что твои ранения уже были по крайней мере не сковывать тебя сегодня. — огорченный потерей одного из бойцов, произнёс гонец, прежде чем устремиться в высь. — Я ещё не сказала последнее слово. — фыркнула вслед удаляющейся фигуре, самка, мысленно записывая Зазу в список тех, кому она отомстит, как только поднимется на лапы. — Хочется верить, что ты скажешь нечто хорошее, но зная тебя вряд ли этому суждено осуществится. — вернулся к упрёкам мандрил, уже быстрее перебинтовывая обработанные целебными мазями из тулизы и прочих лекарственных трав раны хищницы. — Ты совсем не знаешь меня, старик, только поверхностно. — с нескрываемым тщеславием заключила хранительница, смирившись с возвращением голоса того, кто неустанно продолжал читать ей нотации. — Я вижу тебя такой, какой ты показываешь себя миру и никак иначе. — с прискорбием ответил Рафики, умолкая на удивление самки, пронзительно рассматривавшей глаза мудреца, в которых читался опыт и отпечаток пережитой жизни.