Тень нестабильности

Около двух часов назад. Круглый зал кантины тонул в табачном дыму, причудливо подсвеченном неоновыми огнями. Громкая музыка била по ушам, отдаваясь в висках болезненной пульсацией; мелодии было не разобрать за многоголосым гамом. На небольшом возвышении соблазнительно извивались танцовщицы, ловя на себе сальные взгляды посетителей. Сельвин никогда не любил подобные заведения. Даже сейчас какая-то часть его содрогалась от омерзения: прийти сюда, чтобы по-черному напиться. Поставить себя на одну ступень с этими отбросами, что шумными толпами сидели за столами и барной стойкой, шушукались в темных углах, лапали шлюх или без сознания валялись на полу, как какой-то экзот, через которого принц перешагнул только что. Плевать. И на гордость, и на воспитание. Он сорвется, если сейчас не выплеснет горе: наедине с самим собой, когда ни перед кем не надо изображать непоколебимого идола. Всего пара часов слабости - роскошь, которую можно себе позволить. А потом - вновь к делам, как бы ни было тяжело. И еще зайти к матери, как бы ни было невыносимо смотреть ей в глаза. Нельзя оставлять ее без поддержки в такую минуту... но - позже. Даже Сиену пока видеть не хотелось. Ее общество понадобится потом, когда схлынет эта высасывающая силы апатия. Когда пустоту в душе сменит боль - мучительная, почти невыносимая... но присущая живым. Пока же Сельвин чувствовал себя так, будто сам погиб на той площади и лишь по какому-то недоразумению продолжает дышать, мыслить и двигаться. Всего пара часов, и он вновь станет тем, кем должен быть. Поднимется и оживет - не в первый раз. Грубо отпихнув с дороги торговца спайсом, мужчина прошел к барной стойке. Тяжело рухнул на потрепанное сиденье, прикрыв глаза: от мельтешения разноцветных пятен у него начала кружиться голова. - Значит, мы договорились. Слова прозвучали негромко. Даже поразительно, что удалось различить их сквозь такой шум. Сельвин резко обернулся: слишком уж знакомые интонации звучали в этом бесцветном, невыразительном голосе. - Оплата по факту, и вы никогда меня не видели. Иначе... - Риден - а это был именно он - выразительно провел пальцем по горлу, на секунду задержав взгляд на Сельвине. Заметил. А может, видел с самого начала. - Да знаю, я, знаю! - собеседник шпиона, низкорослый, непромытый мужик весьма пронырливого вида, раздраженно отмахнулся. - Не в первый раз уже таких как вы катаю... эээ, сэр, наверное? - он хрипло рассмеялся, хлопнув перебежчика по плечу. - Вам пора заняться делом. Задержка в час - минус пятьсот кредитов от оплаты, - холодно ответил тот, отряхивая рукав куртки - словно налипшую грязь счищал. Мужичок понятливо кивнул и растворился в толпе. А имперец неспешно направился к стойке. Казалось, с каждым шагом его ухмылка становится все более мерзкой. Сельвин непроизвольно сжал ладонь в кулак. Застарелая ненависть все-таки пробилась сквозь апатию. - Странно видеть вас среди черни, ваше высочество, - широко улыбнувшись, Риден сгреб за плечо какого-то пьяницу и резко толкнул, сбрасывая его со стула. Мужик лишь слабо захрипел, грузно ударившись об пол. - Чего тебе нужно? - нелюбезно рыкнул повстанец, когда перебежчик уселся на освободившееся место. - Мне? Я всего лишь улаживал пару дел и вдруг увидел знакомое лицо, - он легкомысленно пожал плечами. - Пойло здесь преотвратное, к слову - я бы на вашем месте к нему не притрагивался. Как ни странно, но присутствие Ридена помогало: желание придушить эту мразь понемногу возвращало Сельвина к жизни. По крайней мере, он вновь был способен испытывать ненависть. Он промолчал, до скрипа сжимая зубы. - Я знаю, что произошло сегодня. Сочувствую вашему горю, - имперец покачал головой, неправдоподобно изображая печаль. - Но, признаться, удивлен, что вы пришли искать утешения в объятиях местных шлюх... насколько мне известно, вас ждет куда более достойная дама. "Откуда он знает?!" Следующая пробудившаяся эмоция - тревога за Сиену. Зачем этот мерзавец заговорил о ней?! - Как мужчина, я прекрасно понимаю вас: Исанн - прелестная женщина... особенно пока не открывает рта. Но все-таки вы не устаете меня удивлять: взять в любовницы дочь кровного врага... если только, - Риден глумливо усмехнулся, - вы не хотели таким изощренным образом отомстить Арманду Айсарду - обесчестив его дочь... в таком случае ваш план откровенно неудачен: эта красавица наверняка перебывала во многих постелях. Нравы в Центре Империи куда менее строги, чем на Рутане. Сельвин застыл, как громом пораженный. Смысл сказанного доходил для него мучительно медленно, натыкаясь на отчаянное отрицание: "Этого не может быть. Не может". - Что за бред ты несешь? - прошипел принц, до хруста сжимая кулак. Вокруг глаз имперца собралась сеть тонких морщинок. - Так вы не знали? - со смехом произнес он. - Это многое объясняет. Очень многое. Дыхание Сельвина участилось, пальцы сжимались и разжимались в бессильной ярости. "Ни слова больше, лживая мразь. Ни слова больше". Сиена - хорошая, простая девушка. Не имеющая никакого отношения к... - Как это цинично с ее стороны... впрочем, я никогда не сомневался в Исанн. Редчайшая тварь, ваше высочество. Разведуправление - тот еще серпентарий, но леди Айсард исключительна даже по нашим меркам. В равной степени опасна и для врагов Империи, и для тех, кто просто перешел ей дорогу. Риден криво усмехнулся, внимательно глядя собеседнику в глаза. "Ни слова больше. Ты лжешь. Ты лжешь". Кровь прилила к вискам, обжигающим потоком пронесшись по жилам. Сельвин чувствовал, что его трясет - от гнева, ненависти... и страха. Подспудного страха, что Риден говорит правду. - Она, безусловно, заслуживает смерти за все, что сотворила, - голос имперца зазвучал приглушенно, вкрадчиво. - Вы же сами знаете, что я не лгу. Истина лежала на поверхности все это время, вы просто не хотели ее замечать. Перед глазами вспышками пронеслись короткие образы - обрывки воспоминаний об их жизни вдвоем. Детали, на которые Сельвин никогда не обращал внимания. У Сиены было очень сильное тело. Он не раз удивлялся этому, лаская ее. У Сиены был странный акцент, не похожий на грубоватый говор уроженцев Дорваллы. У Сиены были манеры аристократки. Ему всегда это нравилось. Он был рад, что с любимой не стыдно выйти в свет, и ни разу не задался вопросом: а откуда в ней это? Разрез глаз. Форма носа. Линия губ. Сиена была похожа на Арманда Айсарда - как может быть похожа на отца родная дочь. "Не может быть. Ложь. Ложь от первого и до последнего слова. Он - садист и мерзавец. Чужая боль доставляет ему удовольствие. Я не верю". - Она - ваш враг и дочь вашего врага, - с нажимом произнес Риден, чуть подаваясь вперед. Принц тяжело дышал. Мускулы бугрились под кожей; четче обозначились вены на руках и шее. "Ложь!" - Она использовала вас. Обманула вас. Она - грязная имперская шлюха, и заслужила смерть. Стул с грохотом отлетел в сторону, когда Сельвин вскочил с места. Тяжело дыша, он схватил Ридена за горло и, стиснув пальцы, чуть приподнял над полом. - Не смей так говорить о ней, мразь! На его крик обернулась половина посетителей, но сам повстанец практически не слышал своего голоса: все звуки заглушал гул крови в висках. Лицо Сельвина пылало, перед глазами все плыло - лишь ненавистную рожу имперца он видел четко. Принц усилил хватку, почти с наслаждением ощущая, как напряглись мышцы на шее жертвы, как дергается кадык под его ладонью... - Из-за тебя мне пришлось убить ребенка. Хорошего, преданного ребенка, - прошипел Сельвин, нависая над перебежчиком. - Ты - тварь, не заслуживающая жизни... но ты пережил моего отца, - хватка стала еще крепче. Риден захрипел, вытаращив глаза; его пальцы отчаянно скребли по руке повстанца. - И теперь ты посмел раскрыть свой поганый рот на Сиену. На самое чистое, самое прекрасное существо в этой галактике! - басовитый, почти нечеловеческий рык очень странно сочетался с ласковыми словами. - Ты даже имя ее произносить недостоин, мразь! Коротко взревев, он схватил имперца за волосы и, размахнувшись, ударил лицом о стойку. Не обращая никакого внимания на испуганные и одобрительные крики вокруг, размахнулся и ударил снова - с удвоенной силой. На траспаристил брызнула кровь; несколько капель попало на бутылки. На третьем ударе раздался хруст треснувшей кости. На четвертом - оборвались крики боли. После пятого тело Ридена перестало дергаться, повиснув на руке мертвым грузом. Сельвин застыл, с секунду рассматривая труп. Презрительно сплюнув, швырнул его на пол. - Прибери здесь, - хрипло распорядился повстанец, вытаскивая из кармана кредитный чип и кидая его на стойку. Бармен, благоразумно забившийся в угол, встряхнулся и невозмутимо сгреб подачку в кулак. Кивнув вышибале на тело, вытащил из-за пояса тряпку и, побрызгав на нее жидкостью из бутылки с содранной этикеткой, принялся оттирать стойку. Сельвин всего этого уже не видел, сквозь толпу пробираясь к выходу. "Она - ваш враг и дочь вашего врага. Она использовала вас. Обманула вас", - голос Ридена упрямо звучал в голове. Принц ускорил шаг. Это не могло быть правдой. Сиена - прекрасная девушка. Его любимая. Чистая и искренняя. Но он должен убедиться. Не потому что сомневается, нет! Просто чтобы заставить этот голос замолчать. Чтобы перестать раз за разом вспоминать все странности любимой, искать скрытый смысл в фразах и придумывать совпадения. Нет никаких причин верить словам лжеца. Но какого черта они звучат так убедительно?