Не в этот раз

Девушка вошла в лабораторию и обошла её вокруг, проводя ладонью по гладким дубовым столам, касаясь чугунных котелков, дотрагиваясь пальчиками до колбочек и склянок. Она не думала, можно ли так делать или нельзя, – ей было всё равно. Гриффиндорка хотела стать частью этого места, его историей. Гермиона вернулась к выходу и посмотрела на профессора. Её глаза засияли, на лице появилась наивная детская улыбка, при виде которой внутри зельевара зародилось радостное ожидание чего-то нового и великого. Ему хотелось бросить все свои дела и остаться здесь – с концами, так, чтобы никто их не трогал, и они могли творить. — Сэр, это прекрасная лаборатория. Здесь есть всё, что необходимо для работы! — Рад, что вы оценили мои старания, — Северус прошелся вдоль стола, — здесь теперь вы будете проводить большую часть своего времени. — С превеликим удовольствием, профессор. Мужчина улыбнулся, но бывшая студентка не увидела этой улыбки, она была слишком увлечена рассматриванием полочек с ингредиентами. Ей хотелось как можно скорее начать, но всё будет только завтра, а пока… День подходил к своему логическому завершению, как и эта встреча. Они пожали друг другу руки, мужчина преданно ждал, когда Гермиона произнесёт свой адрес и бросит щепотку пороха. — Поместье Даркнес, — чётко произнесла девушка и исчезла в языках пламени. Северус вдруг растерялся, словно его застали врасплох. Название поместья взбудоражило в нём волну воспоминаний, но никаких картинок перед глазами он не видел. Только холодный ветерок прошелся по спине, и стало как-то не по себе. Решив развеять непрошенную гостью тоску, зельевар достал бутылку огневиски, налил себе стакан, и, устроившись поудобней в своём кресле, предался воспоминаниям. На следующий день Гермиона прибыла в его кабинет за десять минут до начала рабочего дня, – от неожиданности Северус едва не выронил чашку сваренного кофе, который принес ему домовой эльф. Было не самой лучшей идеей разрешить ей пользоваться каминной сетью напрямик в его кабинет, но зельевар справился с этим легким потрясением. Мастер зелий одарил её оценивающим взглядом. Её волосы были собраны в аккуратный узел, от неё веяло бодростью и хорошим настроением. — Вам уже не терпится начать, миссис Даркнес? — с насмешкой спросил Снейп, делая глоток кофе. — Вы даже не можете себе представить как! — воодушевлённо пролепетала Гермиона и улыбнулась. Эта девчонка пробудила в нем желание жить. Да, именно жить, потому что его жизнь заключалась в работе, в поисках чего-то нового и совершенного. И тут на горизонте появляется она, полная энергии и энтузиазма, готовая бросить все силы на достижение цели. И, к счастью, цель у них теперь одна. — Тогда я оставлю вас наедине с ингредиентами, чтобы вы подготовили их к начальной стадии, к обеду я появлюсь проверить, после занятий начнём. Девушка покорно кивнула, накинула на плечи рабочую мантию, которую принесла с собой и отправилась в лабораторию. Северус, довольный удачным стечением обстоятельств, отправился на занятия. Время летело незаметно, особенно если двое волшебников оказывались рядом, увлечённые общим делом. Северус ни разу не мог усомниться в правильности принятого им решения – взять на работу именно её. Он никогда не хвалил, не поощрял действия гриффиндорки, критиковал каждый её шаг, отпускал язвительные замечания, но мысленно восторгался ею, боясь сказать вслух то, о чем думает. Гермиона, привыкшая к таким нападкам со стороны профессора за семь лет, молча проглатывала все его колкости и продолжала работать, стараясь не раскисать после строгих замечаний. Они часто задерживались до полуночи, бывало, что девушка покидала лабораторию уже ближе к восходу солнца, но потом спустя пару часов снова возвращалась на работу в положенное время. Каждый раз, после того как она задерживалась на работе, возвращаясь, она выглядела опустошённой и загруженной, словно дома её заставляли разгружать вагоны. Сначала Северус не замечал этих изменений, ссылаясь на усталость и недосып, но потом ему стали бросаться в глаза синяки и отёки на руках, ногах и даже нежной хрупкой шее гриффиндорки. Это насторожило его, и он решил серьёзно поговорить со своей ассистенткой. Гермиона как обычно, в ожидании профессора подготавливала необходимые ингредиенты, чистила котелки и прибирала на столе. Мужчина некоторое время наблюдал за ней, скрывшись за портьерой у входа в лабораторию. Он наблюдал, как умелые девичьи руки шинкуют травы, как она аккуратно раскладывала их по склянкам. — Миссис Даркнес, возьмите это и используйте по назначению, — незаметно подкравшийся зельевар вручил девушке маленькую баночку, — надеюсь, мне нет необходимости вам объяснять, что находится внутри. Девушка с благодарностью посмотрела на мужчину, а затем на свои руки. Её не удивил такой жест внимания со стороны профессора, за то время, что они вместе работали, она успела убедиться в его неравнодушии, скорее девушке просто было приятно почувствовать профессорскую заботу. — Спасибо, но не стоило, сэр, — смущенно поблагодарила она зельевара, тщательно втирая ароматную мазь в свою кожу, — через неделю бы само зажило. Мужчина развёл руками. — Позвольте поинтересоваться, откуда у вас эти безобразные синяки и царапины? — Упала. — Вы такая неуклюжая, что умудряетесь падать каждый вечер? Или вас уже ноги не держат? Видимо, вам пора в отпуск. Гермиона встрепенулась и широко раскрыла глаза. — Нет, что вы, сэр! Только не отпуск. Да, я просто такая невнимательная, что сшибаю все углы на своём пути. — И шеей тоже? — мужчина нахмурил брови. — Дайте сюда. Его рука потянулась к баночке с мазью, которую девушка уже закрыла. Он зачерпнул немного содержимого, и тихо спросив: «Вы позволите?» аккуратным движением покрыл мазью пятна на шее, которые девушка не смогла бы увидеть, смотрясь в зеркало. Гермиона не нашлась, что ответить. Она стыдливо опустила глаза, поправила локон, который выбился из её причёски, и продолжила свою работу. — Я так и не получил ответ на свой вопрос, — закончив оказание первой медицинской помощи, сказал Снейп. — Сэр, вы понимаете, по всем законам природы я не могу шеей сбивать углы, это было… — Я не про шею. Количество ваших синяков растёт в геометрической прогрессии, что не может быть не замечено. Откуда у вас эти пятна? Гриффиндорка посмотрела прямо в глаза зельевара. Он увидел в них боль. Физическую и душевную. Ему казалось, что Гермиона не создана для этого жесткого мира, не принадлежит ему, – она слишком хрупкая, изящная и нежная. Она создана для лучшей жизни. — Вас это не касается, — процедила сквозь зубы Гермиона, схватила свою мантию, которая покоилась на спинке стула и вышла из лаборатории, — на сегодня рабочий день мой закончен, не буду задерживаться сегодня, иначе все ваши запасы целебной мази уйдут на мои синяки. Мужчина последовал за ней, но успел лишь увидеть исчезающую в зелёных языках пламени фигуру в мантии.