Не в этот раз

Всё шло абсолютно не так. Северус потерял счёт времени, хоть постоянно и проклинал себя за то, что так много его потерял. Казалось, что вселенная хочет что-то ему сказать. Он видел, как Гермионе тяжело справляться с тем невообразимым кошмаром, который творится в её жизни, более того – он чувствовал это. Каждый раз, когда девушка исчезла в зелёном огне камина в конце рабочего дня, Снейп в предвкушении засекал время. Проходил час, и его тело начинало изнывать от боли. Он мог сидеть в своем кожаном кресле, мирно перелистывая страницы «Пророка», но всем своим нутром ощущать неприятную и тупую боль. Зельевар хотел встать и отправиться прямо туда, в поместье, чтобы положить её мучениям конец. За что этот ублюдок так беспощадно отравляет ей жизнь? Снейп хотел помочь Грейнджер, но не знал, кому будет лучше от этого. Зельевар ясно понимал, что одного желания явно мало. Разве Даркнеса что-то может остановить? Она его, маловероятно, что любимая, но всё-таки жена. Даже если он раскроет ей правду, в красках описав то, какой он невнимательный болван, и скорбно сообщит, что знает о том, как Даркнес с ней обходится, вряд ли она примет его помощь. Помощь? Да какую, к чёрту, помощь! Что он может сделать против её законного супруга? Ровным счётом ничего. Хотя, всеми фибрами своей истерзанной душонки он чувствует, как сильно хочет уберечь её от этого жесткого мира. Он даже готов пойти на убийство. Особенно часто мысль о таком грехе посещает его в те моменты, когда Гермиона появляется с утра в его кабинете. Но вся его помощь может ограничиться лишь баночкой мази, которую Гермиона уже сама знает, где взять без спроса. И вот, он снова присматривает за ней, пока Гермиона тщательно пытается нарезать ингредиенты. Её сосредоточенный вид не может скрыть той усталости, которая накрывает её с головой. Северус вздохнул, но в тот же момент напрягся. Он услышал, как маленький ножичек со звоном упал на пол, девушка сползла на пол и села на колени, крепко сжимая палец в руке. — Всё в порядке… — бесцветным голосом предупредила Гермиона. Северус подошёл и опустился перед ней на колени, чтобы быть на одном уровне. Алая кровь капала на пол, никак не желая останавливаться. Гермиона, бледная, как смерть, пристально разглядывала свой палец, тупо смотрела в одну точку, словно для нее не было в этот момент ничего интереснее. Северус достал палочку, произнес манящее заклинание, и вот уже склянка с заживляющим зельем в его ладони. Несколько мгновений, и от раны остался лишь маленький шрам, который вскоре должен сойти. — Вот и всё, мисс Грейнджер. В следующий раз будьте, пожалуйста, аккуратней, — как можно мягче сказал Снейп, при этом стараясь не показывать своих переживаний. Гермиона с благодарностью посмотрела на зельевара и опустила голову. Теперь, вместо капель крови на каменный пол стали падать горячие девичьи слёзы. — Неужели так больно, мисс Грейнджер? Это всего лишь царапина, — с лёгкой иронией в голосе произнес мужчина, но девушка ничего не ответила. Северусу было неприятно произносить фамилию её мужа, поэтому всегда обращался к ней «мисс», если они были наедине и сейчас, это было уместно. Он смотрел, как содрогаются её хрупкие плечи, как растрепавшиеся волосы спадали на лицо, как тяжело она вздыхала. — Я так больше не могу, профессор… — Вы всегда можете уйти в отпуск, мисс Грейнджер. Вам следует хорошенько отдохнуть. — Нет, только не в отпуск, прошу вас! — гриффиндорка подняла на зельевара свои заплаканные глаза. — Я не могу так больше, пожалуйста, простите, что порчу ваши труды, я так больше не буду, я просто… — Я знаю, что он делает с тобой, Гермиона. Воцарилась тишина. Неловкая и томящая. Он назвал её по имени. Возможно, зельевар оговорился, но всхлипы прекратились и девушка притихла. Тогда Снейп понял, что назад дороги нет. Он аккуратно положил руки ей на плечи, тем самым заставляя её обратить на него всё своё внимание. — Я знаю. И скажу больше, я чувствую. Пора это прекратить. Девушка напряглась, но не от того, что зельевар позволил себе такой близкий контакт. Наоборот, в этот момент она почувствовала уверенность, ощутила себя в безопасности. Приятное тепло разлилось внутри неё. Вот это и пугало, от этого стало страшно. — Как вы… ты… я не понимаю. — Это долгая история, и я думаю, что холодный каменный пол лаборатории не лучшее место, где стоит её рассказывать. Зельевар помог девушке подняться, жестом пригласил в кабинет и усадил на кресло, а сам, стараясь избежать прямого контакта с Гермионой, стал расхаживать из стороны в сторону, скрестив руки за спиной. Он рассказал ей всё – начиная с приема и заканчивая случаем с мазью, уделяя внимание тем моментам, которые доказывают то, что её муж любит грубую мужскую силу, а он прекрасно это ощущает на себе. Гермиона не знала, что ответить. Да и не хотелось. Казалось единственным правильным в этой ситуации – молчание. Но молчание порождало бездействие, а бездействие приводило к тому, что скоро она снова должна вернуться в поместье, потому что рабочий день подходил к концу. — Спасибо, профессор, — как-то сами собой вырвались у неё слова благодарности. — За что? — искренне удивился мужчина. — За то, что я рассказал тебе то, что ты и так знаешь? — Мне стало гораздо легче. Вы – единственный человек, который знает об этом. Честно говоря, мне очень хотелось самой вам это рассказать, не знаю, чем вызвано такое доверие, но… — Гермиона стыдливо опустила глаза, — я рада, что вы и так всё знаете. И простите за то, что вам приходится это терпеть, — она закатила рукава и показала не зажившие ушибы. — Не за что, мисс… — Зовите меня Гермионой, сэр. Раз уж на то пошло. Северус едва заметно улыбнулся. — Но и с твоей стороны слышать «сэр» как-то нелогично, раз уж на то пошло. Теперь у обоих на лице сияла улыбка. Но первым она покинула погрустневшее лицо Гермионы, когда та посмотрела на часы. — О нет, мне пора. — Мы что-нибудь придумаем. Я обещаю. — Я сомневаюсь. Всё слишком сложно… Не сейчас, я расскажу об этом позже. До завтра. И она снова исчезла в зелёном пламени, оставив мужчину наедине с новыми мыслями и новыми, волнующими и прекрасными, чувствами.