Белые астры

      — Вышел куда? Стой, с чего ты взял? Улики же указывают, что через главный вход.       — Смотри, вот эта не помечена, эксперты пропустили. Я уже сообщил им. Тут выходит, что кровь брызнула с той стороны, значит, он его еще и отбросил. И тогда след ведет на самом деле не в ту сторону, а в эту, потому что он задом наперед прошел всю комнату. Затем нож выронил или бросил и убежал. Видишь, вот там след поворачивается, один, на самом краю газона.       — Черт, одну деталь пропустить, и все дело в другом свете совсем предстает…       Ричард улыбнулся. Гэвин за сегодня почти ни разу не повысил голос.       Зато вот Тина, находящаяся неподалеку и наблюдавшая все это, явно переживала, что он с ней толком перестал разговаривать. Не то чтобы девушке он был сильно важен, но все же было немного обидно, что он так быстро с нее на кого-то переключился.       Нет, вообще-то у них ничего такого не было. Это было что-то между просто коллегами и друзьями и никогда не переходило во что-то большее. Тине, может, льстило то, что он обращал на нее внимание, но она не хотела встречаться с ним, и если бы он предложил свидание, то согласилась бы чтобы просто не обижать.       Вообще в какой-то степени они и флиртовали раньше. Но обычно это заканчивалось смехом, и явно было, что это просто шутки.       Но с тех пор, как у Гэвина сменился напарник, она заметила, что что-то с ним происходит. Первое время они еще продолжали болтать, когда он заходил делать себе кофе. Но это было не так, как раньше. Сначала Гэвин только ругался на Ричарда и в красках рассказывал ей, как он его бесит. А через пару дней перестал что-либо рассказывать, так что это постепенно превратилось в болтовню Тины и поддакивающего ей задумчивого Гэвина.       «Ты слушаешь? — Конечно, слушаю. — Ощущение, будто ты вообще не здесь. — Что ты… Просто дело сложное попалось сегодня, устал.»       «Ты что, все еще над тем загадочным делом работаешь? — Что? Каким делом? — Ты в тот раз тоже завис, и сказал, будто дело сложное попалось и ты устал, поэтому молчишь все время. — Да? Я такое говорил?.. Ладно, извини… В общем, да, над делом думаю.»       Гэвин будто не ладил ни с кем, кроме нее. Она знала, что у него были какие-то проблемы в прошлом. Примерно знала, откуда взялся шрам на носу. Но о его личности знала не больше других. Почему много огрызается? Вроде и шутит много, но при этом скажи ему слово не в том ключе, и он пошлет тебя куда подальше. Никто не знал и как у него на личном фронте. Строили догадки, и много, — сплетни в участке любили, — но точной информации никто не имел.       Правда, говорили, что больше других о нем знает Хэнк, и если бы кто-то копнул поглубже, узнал бы, откуда.       Раньше этого никто не делал… Но вот Ричарду накануне стало интересно. Попробовав спросить Коннора и Коллинза, и не получив информации от первого потому, что он ничего не знал, а от второго потому, что он, если верить ему, ничего не помнил, он постарался залезть в архивы газет. Доступ к газетам он получил заплатив — все логично. Там было обнаружено целых две статьи, но Гэвин упоминался и там, и там, лишь мимолетом. Но одно Ричард все же оттуда вынес: в обеих статьях Хэнк и Гэвин упоминались вместе. Это не было бы особо удивительным, ведь оба они уже тогда были детективами и работали в отделе убийств, но они упоминались как напарники. Естественно, верить на одно слово газетам было бы чересчур опрометчиво. Отсюда и попытки найти хоть какую-то информацию в любых других источниках.       Он наткнулся на давно заброшенный, но почему-то все еще существующий сайт. Последняя запись там датировалась мартом 2036 года.       Изучение этого странного сайта заняло половину ночи, зато в конце концов была найдена одна новость: дело, раскрытое «молодыми и талантливыми детективами», а так же красовалась фотография. Почему Хэнка приравняли к молодым — неизвестно, так как ему на тот момент было около 40-45 лет. А вот Гэвин выглядел практически мальчиком. Хэнк на фотографии смеялся, как бы подталкивая Гэвина ближе к камере, а тот, наоборот упирался, что-то говорил и явно был смущен, хоть и улыбался.       Ричард склонил голову немного набок и улыбнулся. Странно было видеть Гэвина таким. Очевидно, он был закрытым всегда, но раньше, похоже, он был просто стеснительным, а сейчас старался скрыть настоящие эмоции за глупыми шутками и злобными высказываниями и действиями.       Вообще вся прогулка до его дома была немного странной. Они разговаривали, но было очевидно, что что-то не так. Они толком не встречались взглядами, а если это и случалось, то тут же отворачивались.       Причем обычно это случалось как-то так: один что-то рассказывает, другой смотрит на него все время рассказа, потом первый тоже наконец смотрит в сторону собеседника, они встречаются взглядами и тут же отворачиваются. Гэвин начинал сбиваться с того, что говорил до этого, и с трудом возвращался к теме, а Ричард лишь замолкал на пару секунд, а потом, будто бы ничего не случилось, продолжал говорить.       В конце концов, у двери Гэвина они распрощались. Как только эта самая дверь стала их разделять, оба остановились и с минуту смотрели вниз. Что за чувство?       Ричард на следующий же день обсудил это с Коннором. А вот Гэвин уже давно подозревал, что это влюбленность, и сейчас чертыхнулся и прислонился к той самой двери.       «Поменял отношение к андроидам, называется… Толернатнее надо быть, хаха! Пиздец. Черт, нет, он… Он какой-то… Другой, что ли… По сравнению с остальными... Да что я несу!»       На этом обдумывание, казалось бы, кончилось. Но как только он лег спать, и, по уже старой привычке, включил музыку, мысли вернулись. Влюбился, класс. И в кого — в Ричарда! Подумать только. Около года назад он был бы готов ударить самого себя за подобные мысли. Да, андроиды, может, и красивые, но это же пластиковые машины, лишь роботы, верно?       А тут вот, на голову сваливается целая революция, в итоге эти красивые куклы еще и живые. И сразу же, ровно как и революция, сваливается на голову голубоглазый шатен-андроид, с самым, блять, сексуальным голосом, что Гэвин слышал в своей жизни. Да что там голосом — под одеждой, которую, между прочим, Ричард подбирал с тончайшим вкусом, наверняка было и такое же прелестное тело. Естественно, подобные мысли он позволял себе только мимолетом, но хотелось скрыться с этих самых голубых глаз каждый раз, когда Ричард приходил в новой одежде. Господи, как он вообще смог разговаривать, когда этот самый идеальный андроид появился в участке в черной водолазке в обтяжку, темно-сером пальто и такого же цвета брюках с широким черным ремнем? Какой же он тормоз, что понял свои чувства только сейчас.       То, что к Ричарду не липли со всех сторон девушки (да и парни) было бы удивительным, если бы не одно «но»: во время работы взгляд Ричарда становился холодным и суровым, а от улыбок, которыми обычно он светил направо и налево, не оставалось и следа. Если кто-то и подходил к нему, они видели этот взгляд и его сосредоточенность на обдумывании какого-нибудь убийства, и считали, что пришли не вовремя.       Вообще-то, даже в такие моменты Ричард казался восхитительным. Какая-то особая эстетика была в этой самой сосредоточенности. Приложив один палец к крови, он уже знал обо всем, о чем только можно было знать (кстати, да, у RK900 анализаторы располагались на пальцах, а не на языке. Над Коннором, изначально созданным исключительно для пробы, сильно поиздевались) и он тут же, с лишь скользнувшей по губам улыбкой, уверенным шагом отправлялся к следующей улике.       Гэвин тут же хорошо запомнил, как он, уже почти уснув, открыл глаза и зарылся рукой в волосы при этих мысли. Полежав пару минут тупо глядя в потолок и сжав в руке клок волос, он ощутил некое напряжение в низу живота. Во весь голос сказав «ну уж нет» он встал с кровати и постарался отвлечься. Но, правда, отвлечься удалось лишь на то, чтобы подумать о других качествах Ричарда. После часового разговора с ним, Гэвин, в принципе, не изменил о нем того мнения, которое было составлено до этого: трудолюбивый, что с ума сойти, добрый до чертиков, но при этом может и наподдать как следует, если вдруг понадобится.       Судя по тому, что уснул Гэвин лишь под утро, сидя за столом на кухне, господи боже, чувства настоящие, и, черт возьми, сильные.       Кофе помогало держаться на ногах, но, на беду, Ричард это в конце концов заметил.       Уже вернувшись с осмотра места преступления, что, как на зло, заняло все время с обеда до вечера, и отняло столько сил, что Гэвин не знал, как до сих пор не уснул, на то, чтобы думать о чувствах, он уже сил не нашел, они были просто признаны им. Зато были силы думать о том, что сил нет, и кое-как доделывать работу.       — Гэвин… Извини, ты спал ночью?       — У тебя есть основания, чтобы предполагать, что нет? — Гэвин усмехнулся, не глядя на напарника.       — Ты вырубаешься, у тебя несколько ошибок в отчете и еще стакан кофе, что у тебя на столе, четырнадцатый.       — Четырн..? Да быть не может… Черт…       — Значит, не спал?       — Значит, не спал...       — Ты, скорее всего, и сам знаешь, и, возможно, у тебя появится желание застрелить меня или вроде того, но все же я скажу: кофеин в таком количестве сильно вредит здоровью.       Гэвин собирался возразить, что уже с третьего стакана кофе был без кофеина, но андроид бы сказал, что и без кофеина это довольно вредно, так что он просто вздохнул, и, одарив этого самого андроида усталым взглядом, отставил полупустой стакан куда подальше и продолжил работать.       У Ричарда это снова вызвало улыбку.       — А сонным ты мне больше нравишься.       — Чего?       — Ни единого конфликта за весь день. Вау.       — От подобных высказываний, знаешь ли, может и начаться, — Сказал Гэвин, хоть и угрожающую фразу, но совершенно спокойным и даже веселым голосом.       — Слушай, я все это все равно быстрее сделаю. Отдай мне хотя бы часть работы, а сам иди домой и выспись.       — Еще самопожертвования мне тут не хватало, — Гэвин нахмурился. — У тебя своего достаточно. Да и от Фаулера мне влетело бы, а потом "эксплуатируешь андроида". Не надо.       — Я просто предложил помощь. Вообще-то, все свое я уже сделал. Правда, позволь помочь.       Еще у Ричарда был такой услужливый взгляд, который мало подходил ему. Он, может, и старался вложить в него все чувство, но все равно как будто читалось какое-то "да ладно". Мол, "да ладно, ты не веришь, что я сделаю это быстрее?" И еще такой вызов, "соглашайся, проверим".       — А тебе совсем заняться больше нечем? — Гэвин откинулся в кресле и скрестил руки. — Вообще ничем, помимо работы, не занимаешься?       — Можно и так сказать.       — Ты решил помочь мне от нефиг делать?       Ричард помолчал пару секунд.       — Даже не знаю, говорить правду или лгать.       — Я задаю вопрос чтобы знать правдивый ответ, прикинь?       — Тогда: нет. Я предлагаю помощь, потому что вижу, что самому тебе тяжело.       — А какое тебе дело, что мне тяжело, видите ли? Буду я сидеть здесь допоздна или нет, какая тебе разница?       Ричард сжал губы и отвел взгляд.       — Я уже отвечал на подобный вопрос вчера.       — Да ладно, ответ был неполный. Ты так и не объяснил, на кой черт я тебе сдался вообще.       Гэвин и сам опустил глаза. Как-то паршиво на душе стало от этого разговора. То ли казалось, что он его не так ведет, то ли это вообще был страх ответа, то ли сказывалась бессонная ночь и тринадцать с половиной стаканов кофе.       — Этого... Ответа я вчера вообще не знал. А сегодня я имею лишь размытый. Если тебе это так надо, я могу сразу же сообщить тебе, как разберусь, но ты представить не можешь насколько сложно разобраться в этих долбанных чувствах.       Стало еще паршивее. Теперь абсолютно конкретно ощущалась вина за этот разговор. Пробормотав что-то вроде "к черту", Гэвин было направился к выходу, но пройдя пару метров остановился и резко выдохнул, зажмурившись. Уходить так было нельзя. Уходить так было плохо. Неприятно, невежливо, противно, нечестно, но зато, черт возьми, согласно репутации. Нет, так не пойдет. Он круто повернулся и вполголоса произнес:       — Извини.       Ричард решил даже, что у него глюки. Он поднял взгляд на говорящего.       — Что ты сказал?..       — Извини. Я, наверное, звучал... Отвратительно, черт возьми. И я даже оправдываться не буду пытаться. — Он вновь направился к выходу, и вновь остановился. — И если ты думаешь, что людям разобраться в этой хрени под названием "чувства" легче, чем андроидам... То ты заблуждаешься. — Он снова обернулся на Ричарда и как-то грустно улыбнулся.       Оказавшись на улице, Гэвин почувствовал желание упасть на кровать лицом в подушку и либо поспать, либо вообще сдохнуть. Наушники были быстрым, как его шаг, движением распутаны.       В мыслях он проклял себя миллион раз, проклял тот день, когда он вообще пришел в полицию и даже когда родился. Казалось бы, закончить этот долбаный день самопоеданием и лечь спать, но нет, за пару кварталов от дома перед ним как из земли вырос Ричард. Точнее: он обогнал его и встал прямо перед ним.       Гэвин остановился, и, вытаскивая наушники из ушей, произнес:       — Ты что творишь, господи боже...       — Я обещал тебе, что скажу, как только пойму, верно?       — Что? О чем ты...       Договорить не вышло. Он был чуть ли не заткнут поцелуем, от которого Гэвин даже пошатнулся, но тут же был взят за руку Ричардом. Он как-то не успел сообразить, когда закрыл глаза и ответил на этот поцелуй.