Рикошет

      — Надеюсь, хотя бы крысы здесь не водятся? — первым делом осведомился Маюзуми Чихиро, переступая порог убежища Акаши. Он сюда попал впервые. — Не могу поверить, что ты согласился жить в таких ужасных условиях.       Такао лишь пожал плечами, мол, с чего бы ему воротить нос. Дом как дом: стены и крыша на месте (не везде, но всё же). Горячая вода, свет и даже интернет — всё здесь было. На собачий холод Такао внимания не обращал. Да и с Момои Сацуки не замёрзнешь особо — она умело разгоняла кровь по венам наёмного убийцы. И пока об их невинной интрижке не прознал Аомине, Казунари всё вполне устраивало. Благо хозяин дома был зациклен на своих проблемах, источник которых тактично не акцентировал внимание на частых одновременных отлучках двух тайных любовников. По скромному мнению Такао, Акаши с Куроко стоило поговорить по душам, проораться друг другу в лицо или на худой конец потрахаться. Эти их молчаливые гляделки-претензии и подавляемые обидки откровенно задолбали всех.       Маюзуми задал вопрос, не замечая, что его никто не слушает, и выразительно уставился на шагающего рядом коллегу.       — Ась? — переспросил Такао. Он запрокинул голову и уставился на кислую мину занудного как всегда Маюзуми.       — Где Акаши? — раздражённо повторил техник. — Я не собираюсь торчать в этих развалинах до утра.       Такао расплылся в довольной улыбке и заверил, что Акаши появится с минуты на минуту — врал и не краснел. Вообще-то никто не знал, куда унесло восставшего из ада и надолго ли. Акаши Сейджуро тот ещё любитель заставлять себя ждать.       Чуткий нос техника с порога уловил совсем не подходящие заброшке ароматы: апельсина, винограда и корицы. Думал, почудилось, но запах становился всё сильнее. Маюзуми вновь принюхался, что не укрылось от Такао.       — Варю глинтвейн. Попробуешь?       — Я за рулём, — нахмурился Маюзуми.       — Расслабь булки, зануда, он безалкогольный.       Вполне можно было сначала взять напитки, но Такао пришёл к выводу, что Куроко не помешает пообщаться с кем-то «чужим». Пора бы ей вылезать из своей скорлупы. Да и Маюзуми её не обидит.       Казунари нежными пинками отправил коллегу по клининговому цеху в отапливаемую двумя обогревателями каминную, а сам отправился к чану со сладким варевом.       Куроко Тецуя сидела на диване и по настоянию «няньки» смотрела «Холодное сердце». Девушка как раз пришла к выводу, что ей симпатичен снеговичок Олаф, когда на пороге комнаты объявился незнакомец.       — Добрый вечер, — вежливо, но с настороженностью поздоровалась она.       — Маюзуми Чихиро, — представился он, и Куроко сразу вспомнила, кем он приходился хозяину дома. Гость обвёл критическим взглядом комнату и кивнул в сторону дивана: — Не против?       Куроко пожала плечами — не возражала. Маюзуми пребывал в замешательстве: разные слухи ходили о том, какой стала эта девушка после трагической гибели Акаши, но ни в одной версии она не была такой. Какой «такой» Маюзуми сам не понял. Она сидела на диване, прижимая колени к груди, и почти не моргая смотрела мультфильм. Это и есть там самая Снежная королева? Скорее брошенный ребёнок…       — Как тебе? — зачем-то спросил техник, чем привлёк к себе внимание. От её пронзительного взгляда, казалось, похолодел воздух в комнате.       — Мне нравится снеговик, — чистосердечно призналась Куроко. — Он милый.       Голубоглазое проклятие столицы! Стихийное бедствие мужских сердец и чресел! На страницах всех четырёх томов «Войны и мира» не уместится список убитых из-за этой девушки, а она находила милым дурацкого снеговика. Маюзуми чуть не взвыл, ощутив внезапно острые иголки под ногтями — всё в лучших традициях дознавателей. Он сам нередко видел такое на экране и даже вживую, слышал истошные вопли подвергшихся пытке — ему вообразить их боль было проще простого. Чужаку оказалось нелегко оставаться наедине Куроко, а каково было её близким, Чихиро боялся даже думать. И если Акаши умудрился сохранить хоть частичку себя прежнего — ему наверняка приходилось в разы хуже, чем кому бы то ни было.       Лелея надежду, что Куроко не успела понять перемену его настроения, Маюзуми встал с дивана и поплёлся к разложенному на столе оборудованию. Так он мог стоять спиной к спасённой девушке и не видеть её лица.       Техник подтянул к краю коробку с различной мелочёвкой и принялся рыскать в ней. Он почти безразлично раскидал пальцами одноразовые телефоны, чтобы добраться до искомого. Он выудил пять пластиковых контейнеров, которые неделями ранее отдал в пользование Акаши. Под личную ответственность! И очень зря: в третьем контейнере лежал один только микронаушник, а вот отсек для гарнитуры пустовал.       — Её сломали, — подала голос Куроко. Маюзуми рефлекторно обернулся. Он на короткое мгновение заглянул в холодную голубизну её глаз и перестал ощущать твёрдый пол под ногами. — Нэш обнаружил гарнитуру и раздавил. Если бы я была более осмотрительна… Прошу меня простить.       Маюзуми поспешил отвернуться. Едва ли он мог злиться на Куроко. На Акаши — легко. На Такао, Рико — вообще на кого угодно мог, но не на эту девушку с выворачивающим душу наизнанку взглядом.       — Да ничего, — отмахнулся техник. Он убрал неполный комплект прослушки в карман и сухо бросил: — Передам новую через Химуро.       Ещё никогда Маюзуми не был так рад появлению Акаши. Они в принципе не то чтобы ладили. Наследник Масаоми мало кому был приятен. На первый взгляд высокомерный, злой и жестокий — он не вызывал симпатий, и лишь приближённым открывалось истинное лицо этого парня. А ведь он был жертвой… Сложно вообразить, скольких усилий стоило сопротивляться отцу, и как больно было сломаться в итоге. Хотя вряд ли Акаши Сейджуро построил карьеру наёмного убийцы исключительно на эмоциях. Спровоцированное давлением обстоятельств, но его решение было продуманным. До мелочей продуманным — и в этом вся суть Акаши. Собственно, расчётливость кретина и бесила Маюзуми. А по всем остальным пунктам этот человек был ему симпатичен, и даже имело место уважение.       — Сделал то, о чём я просил? — с порога спросил Акаши, напоминая неожиданно сентиментальному Маюзуми, что его характер с годами лучше не стал.       — Где твои манеры?       — На это нет времени.       — Нет времени на элементарную вежливость?       — Чихиро, — Акаши одарил техника тяжёлым взглядом, тонко намекая, что претензии предъявлять не к месту, — ближе к делу.       Маюзуми фыркнул, не скрывая раздражение, и поставил на стол сумку с макбуком. Первым делом он достал из бокового кармана папку, куда педантично сложил все добытые и распечатанные материалы о Такеучи. Акаши принялся с жадностью изучать текст перемеженный с цифрами       — Весьма недурно.       Маюзуми с трудом удержался, чтобы не плеснуть в лицо Акаши горячим глинтвейном, чашку с которым так удачно подсунул Такао. Недурно? Да после прочтения собранного материала можно с точностью определить, какое вино предпочитает Такеучи по средам, как соотносится его настроение с цветом белья на шлюхах и даже сколько денег тратит его мать на маникюр своей злобной собаки-крысы.       — Надеюсь, Хайзаки стал стрелять лучше.       Саркастичная шутка Маюзуми не вызвала никакой ответной реакции — Акаши его даже не слушал. То ли дело Куроко. Техник бросил хмурый взгляд через плечо и пришёл к выводу, что пора бы на самом деле завалиться и перейти к делу, как того требовал его старый школьный товарищ.       Акаши пусть и не смотрел на него, продолжая листать бумажки, однако каждое слово впитывал как губка. Изредка, когда того требовал Чихиро, он отрывал взгляд от информационного клада и пристально следил за происходящим на экране макбука.       Чем больше техник углублялся в подробности и рассуждал об их шансах на успех, тем сложнее ему было подавить свой собственный азартный настрой. Признавать не хотелось, но он был чертовски заинтересован в том, чтобы Акаши взялся за Такеучи. Во-первых, этот жирный ублюдок оказался измазан таким дерьмом, которое Чихиро при всей своей профессиональной непредвзятости отказался бы убирать. Во-вторых, участвовать в войне между бывшим и нынешним королями Токио было как минимум интереснее, чем сидеть в четырёх стенах в Сендае и удалять очередной порно-ролик с министром юстиции. И третьим пунктом болтался Такао, который слёзно умолял остаться с ним и Акаши. Пункт последний по счёту, но никак не по значимости. Не в его правилах признавать подобное, однако больший вес для Чихиро имела именно просьба коллеги — он не нашёл в себе силы отказать.       — Мы знаем дату, время и приблизительный маршрут, — подытожил Такао. — Перехватим в дороге…       — Рискуем нарваться на Шого.       — Думаешь, приставит к жирному сопровождение?       Акаши кивнул:       — Не исключено. И в аэропорт соваться не стоит по той же причине.       Открыто афишировать наличие дополнительной охраны Хайзаки не станет, но наверняка пара машин на соседней полосе или одетый по форме сотрудник правоохранительных органов будут зорко следить за безопасностью столь важного гостя столицы. Если где и был шанс успеть первыми расставить ловушки и поймать за задницу Такеучи — зарезервированный на его имя президентский люкс. Хотя и там будет непросто: бесчисленное количество персонала гостиницы плюс личная охрана — всё равно что сигануть в яму со змеями, где среди десятков безобидных ужей найдётся пара-тройка ядовитых гремучих тварей.       Такао плюхнулся в оранжевое кресло-мяч и взмахнул рукой, будто подзывал официантку. Маюзуми на этот жест закатил глаза, но чашку с глинтвейном всё равно подал.       — Поставим камеру в номер и будем ждать. Входить или нет — решим по ситуации, — предложил брюнет и отпил безалкогольный, к своему огромному сожалению, напиток. — Нам нужен план, — он хитро прищурился, встречаясь взглядом с техником, чьи шансы провести остаток ночи в тёплой уютной квартирке стремительно таяли.       На протяжении всей беседы, Куроко не издала ни звука, однако это вовсе не значило, что участвовать она не собиралась. Всё обстояло с точностью да на оборот — Тецуе было, что сказать.       Девушка скрестила руки на груди, обращаясь напрямую к негласному главе их повстанческого кооператива:       — Если я правильно понимаю, вы украли партию, за которой и приехал Такеучи. Найти новую — не такая уж проблема, но сам факт кражи ставит под вопрос компетентность продавца и безопасность его клиентов. Шого молчал и будет молчать. И не только об оружии.       — Хочешь сказать… — Акаши поднял на неё задумчивый взгляд.       — Именно. Готова поспорить, он ни словом не обмолвился обо мне.       — Предлагаешь разыграть эту карту во второй раз? — Он куда более охотно её слушал, но повод для сомнений всё же нашёл. — Если ты лично знакома с Такеучи Гентой, это может сработать, но Шого вполне мог сказать, что ты мертва.       — Не исключаю такой вариант, — согласилась Куроко, — но это маловероятно.       Сказать, что Куроко Тецуя мертва по обстоятельствам или даже была убита им самим, Хайзаки не мог. Объявись она после такого живая и здоровая — большой и страшный столичный босс рискует прослыть пустозвоном. К тому же, он всегда недооценивал решимость своей игрушки, а в последнее время позволил себе допустить, что она сдалась и сломалась. Почти так оно и было. Вот только «почти» ещё ничего не значит. И если Хайзаки Шого позволил себе наивно поверить в побег ради побега, то в скором времени его обещало настигнуть разочарование.       Акаши вновь переключился на бумаги, которые — Тецуя в том не сомневалась — перечитал вдоль и поперёк не меньше трёх раз.       — Я обдумаю, — угрюмо пообещал он. — Мы обсудим этот вопрос утром. А сейчас отправляйся спать.

***

      Смешно. Как будто он не знал, что Куроко Тецуя страдает бессонницей. И всё она пожелала всем спокойной ночи, после чего покинула каминную.       В этот раз Куроко не сомневалась, что Акаши всерьёз отнёсся к её предложению. Сложно сказать, благодаря чему ей удалось вновь подняться в его глазах: то ли безрассудная готовность встретиться лицом к лицу с Голдом-младшим так повлияла, то ли её протрезвевший после неудачного утопления мозг. Тецуе действительно казалось, что туман в мыслях рассеялся после «подводного инцидента». Реальность восстановила чёткие границы. Тецуя перестала быть рабом сомнений, вновь обретя контроль над сознанием. Теперь она точно знала, чего хочет.       Задумавшись, Куроко была близка к тому, чтобы не заметить приближение подруги в пустом коридоре, однако выработанные за долгие годы рефлексы вовремя пришли на выручку. Сацуки почти успела нагнать её, когда Тецу резко остановилась посреди коридора и обернулась. Она по привычке ощетинилась, готовая к нападению, но быстро взяла себя в руки — всё-таки под дырявой крышей этого дома врагов у неё не было.       Когда вокруг царил собачий холод, а сердце сковывал арктический лёд, тепло Момои Сацуки пробиралось под самые толстые его слои и согревало лучше десяти пуховых одеял. Тецуя до ноющей боли в груди любила Момои Сацуки за эту её широкую добрую улыбку и мелкие морщинки, собравшиеся в уголках раскосых глаз, которые здесь, в утопающем полумраке заброшенных коридоров, было, увы, не различить.       — Ты сегодня рано.       Момои стушевалась, но быстро сообразила, на что намекала Куроко.       — О, Казу-чан, да? Боюсь, он пропал до утра, — с сожалением вздохнула девушка. — Да и я тоже пока побуду с мальчиками. Хочу послушать. — Она протянула подруге чашку, которую принесла, и вновь улыбнулась: — Это тебе.       Первым делом Тецуя подумала, что Момои Сацуки принесла ей ещё одну порцию глинтвейна, однако чашка оказалась холодной и из неё не пахло вообще ничем. Внутри была вода.       Куроко удивилась, но виду не подала. Она вежливо поблагодарила подругу за заботу и поспешила войти в спальню. Глаза давно привыкли к полумраку коридора, поэтому слабого света из приоткрытой двери оказалось более чем достаточно, чтобы безошибочно обнаружить свой матрац, накрытый одеялом. Куроко поставила воду на пол, включила светильник на батарейках и вернулась, чтобы запереть дверь. К её огромному удивлению, обогреватель был включен. Довольно давно, если судить по температуре воздуха, точно не меньше часа. Вероятно, постаралась Момои.       Девушка сняла куртку, которую носила днём, и натянула тёплый свитер с высоким горлом — с недавних пор её пижама выглядела именно так. Не очень удобно, но о лучшей за все прошедшие семь лет Тецуя не смела и мечтать.       Спать не хотелось от слова совсем. Куроко достала из-под подушки mp3-плеер, не так давно раздобытый лично для неё — Такао возомнил себя то ли нянькой, то ли старшим братом. Так непривычно, что кто-то о ней заботился… Куроко всё гадала, сможет ли однажды отплатить ему за доброту? Она надеялась, что да.       Взгляд скользнул по аккуратно заправленной «кровати» и зацепился за оставленный на одеяле предмет. Тецуя несколько раз перечитала надписи, поднеся коробку ближе к светильнику. Пальцы ловко подхватили с пола чашку. Тецуя запила горьковатую таблетку снотворного щедрым глотком воды, вернула плеер на место и с головой накрылась одеялом. Теперь, по крайней мере, стало понятно, куда Акаши исчез на полдня. Похоже, наутро придётся его вновь поблагодарить.

***

      Ломаться, как было в первый раз, Акаши не собирался. Уже наутро — для Куроко наутро, потому что был уже вечер, — он посветил главное действующее лицо в детали разработанного плана.       От Тецуи в каком-то смысле зависел успех операции, ведь именно она должна была убедить Такеучи Генту впустить её в номер и выставить охрану за дверь. Самого́ жирного упыря предстояло банально опоить — на этот случай Сацуки припасла излюбленный перстень с тайничком, в котором она иной раз таскала дурь в «чистый» ночной клуб. Всего-то и требовалось сыпануть в бокал Такеучи лошадиную дозу снотворного и дождаться, пока парни разберутся со всем остальным.       — Мы снимем номер вот здесь, рядом с пожарной лестницей, — Сацуки ткнула своим наманикюренным пальчиком в изображение, отчего по экрану разошлись разноцветные круги, а перекошенное лицо бедолаги Маюзуми побледнело как поганка. — Наши мальчики будут на восьмом этаже возле лифтов. Девятый — это закрытый клуб, а на десятом, в президентском люксе, поселится Такеучи.       Акаши, расценивая состояние техника как предынфарктное, настойчиво убрал руку Момои Сацуки от экрана макбука и заговорил, как бы подытоживая:       — Работаем осторожно. Мы сами, никакой поддержки с улицы не будет — окна в номере пуленепробиваемые, — объяснил он. — Чихиро позаботится о камерах. Заселимся по очереди в пиковое время — с восьми до девяти утра.       — То есть ты на полном серьёзе хочешь, чтобы мы весь день торчали в номере? — вспыхнула негодованием Сацуки. Этот пункт она, похоже, проспала.       — Именно, — невозмутимо ответил Акаши. — Никаких походов в бар и куда-либо ещё. Без моего ведома дверь не открывать, с персоналом не общаться. Ясно?       Тецуе в целом было плевать — привыкла сидеть в четырёх стенах, и двенадцатью часами заключения в гостиничном номере её не напугаешь. А вот у Момои на сей счёт имелись возражения.       — Если хоть одна из вас покинет номер или закажет обед без разрешения — лично упакую в багажник и отправлю домой. — Акаши обернулся, чтобы убедиться, что Куроко его услышала, и вновь переключился на Момои. — Спрашиваю в последний раз, Сацуки, тебе всё ясно?       — Да, ясно мне, ясно, — недовольно пробурчала девушка, — грёбаный фашист!       Акаши хмыкнул. Фашист, по всей видимости, не худшее из его прозвищ.       На словах всё было как-то уж слишком легко. Создавалось впечатление, будто пахать придётся исключительно Чихиро: ему и светофоры переключать на красный, чтобы ускорить Такеучи и задержать Хайзаки, за камерами следить… Тут же бедолаге придётся взламывать систему климат контроля президентского люкса, чтобы вскипятить жирок контрабандиста. На его же многострадальных плечах лежала ответственность за доставку девушек наверх — никто кроме них двоих не должен был попасть в лифт.       — И всё-таки нам должно сильно повезти. — Пепельные брови Маюзуми сошлись на переносице. — Если цель опоздает, приедет хотя бы на пять минут позже — нам не хватит времени.       — Значит, рисковать не будем и отступим. — Сейджуро провёл указательным пальцем в считанных миллиметрах от экрана, чертя на карте маршрут от пожарной лестницы до точки, где их будет ждать авто. — Как только Такеучи войдёт в номер, Чихиро рассчитает время на операцию. Начинаем по моей команде.

***

      Всё здорово и понятно, но временные рамки до скрежета зубов бесили свободолюбивую Момои. После такого единственным, что могло улучшить испорченное настроение ущемлённой «госпожи», был шоппинг. Мероприятие было согласовано, и Акаши в целом признавал необходимость обновить маскировку, но он не был бы собой, если бы позволил Момом в полной мере насладиться вылазкой — взять с собой Тецу было нельзя. Оспаривать запреты Акаши себе дороже: можно либо согласиться на его условия, либо получить пулю в лоб. Момои Сацуки всё ещё мечтала переехать на Карибы, поэтому за тряпками, париками и прочими безделушками отправилась в компании новоиспечённого любовника.       Не пытаясь скрыть злорадство, Момои выбирала «камуфляж» исключительно в магазинах класса «люкс». Акаши, конечно, словом не обмолвился об экономии средств, но даже Казунари резонно осадил подружку и тонко намекнул, что в случае провала миссии они дружно подохнут с голоду. На ажурном бикини с чулочками и натуральном блонде их желудки долго не протянут.       Под конец дня в «Оазисе 21» Нагои Момои оставила крайне неприличную сумму, и купленное ею барахло с огромным трудом поместилось в багажник. Следующим утром, когда Такао, гружённый пакетами и коробками, покачиваясь, переступил порог убежища, злой как чёрт Акаши принялся палить по жестянкам, чтобы не начать палить по чьим-нибудь коленкам.       Как бы сильно Момои не дулась на Акаши, а приодеть взялась и его. Всё-таки отель, в который они планировали заселиться, жаловал брендовые шмотки. Хотел страшно противный киллер или нет, а соответствовать запросам придётся всем.       — Это даже подло… — Сацуки вздохнула и уложила завитую блондинистую голову на плечо скучающего Казунари. Она бессовестно пожирала глазами человека, которого пять минут назад считала фашистом, тираном и последней сволочью.       Зализанный и залитый гелем Такао оживился: он проследил за мечтательным взглядом девушки и чуть ли сам не присвистнул, когда понял, в чём дело. Тёмно-серая водолазка облепила Акаши как вторая кожа, являя глазам окружающих рельефную спину, подкаченные руки и каменный, не только на первый взгляд, пресс. Такао ощутил острую нехватку тренировок, хотя дрыщем он вообще-то не был и имел телосложение почти такое же, как у внезапного предмета вожделения Момои.       — У нас проблема, — со всей серьёзностью заявил Такао, и был награждён убийственным взглядом напарника. — Сацуки дала течь, — брюнет гоготнул, получая по загривку от упомянутой. — Умоляю, накинь пиджак, а то я один с ней не справлюсь.       Диванная потасовка продолжалась какое-то время, пока Акаши действительно не надел пиджак. Он скомандовал всем заглохнуть и устало потёр переносицу, вновь взвешивая все за и против их плана.       — Выезжаем парами, — строго проговорил он, лишь мельком взглянув на бесшумно скользнувшую в дверной проём Тецую. Она, по крайней мере, не была одета так откровенно, как перед походом в клуб Голда. Пока не была, но об этом ему лучше вообще не думать. — Чихиро уже на месте и готов обеспечить нам прикрытие. На входе металлодетекторы, поэтому никакой коммуникации при заселении не будет. Позже прослушку доставит курьер.       — Ты говорил никому не открывать, — Сацуки елейно улыбнулась, — так как же мы узнаем, что курьер прибыл?       — Чихиро отправит голосовое сообщение на автоответчик, когда курьер поднимется на этаж, — пояснил Акаши. — После второго голосового откроешь дверь и заберёшь посылку. Вопросы?       Сацуки взглянула на облачённую в кожаный плащ подругу. Она будто ждала бьющего ключом фонтана вопросов, но Тецуя лишь пожала плечами — ей всё было предельно ясно. Такао, который за любую движуху кроме голодовки, в предвкушении потёр ладони и буквально рванул с места, стоило главнокомандующему дать добро покинуть убежище.       До города, а именно, до крытой парковки с двумя арендованными тачками, они добрались почти за час. Прежде чем разъехаться Сейджуро в последний раз напомнил девушкам не светиться.       — Не логичнее было бы разбиться на пары «мальчик-девочка»? — вновь ощетинилась Момои. — Сам бы контролировал процесс, раз уж так боишься, что мы облажаемся.       Вообще-то сомневался он исключительно в строптивой шлюхе, и никак не в максимально заинтересованной в успехе операции Куроко. Однако, к всеобщему сожалению, здравомыслие одной не распространялось на другую. Лишь из соображений безопасности Акаши решил разделиться с ними обеими. Объяснять на пальцах, почему так, бывалый стратег не собирался. Он лишь вложил ключи от красной Тойоты в ладонь Сацуки и в сотый раз повторил напутствие. Мотор мягко рыкнул, покрышки зашуршали по гравию. Сейджуро проводил взглядом удаляющееся авто. Игра началась.

***

      Тецуя внешне казалась абсолютно безмятежной. Она на самом деле была спокойна и ничуть не беспокоилась о предстоящей миссии. Только это чувство уверенности почему-то казалось неестественным, пластмассовым. Как будто эмоциональный фон потух и без посторонней помощи ни в какую не хотел включаться. Оно и к лучшему. Эмоции ей ни к чему. Возможно, Акаши и заметил, что Такеучи вызывал у неё особенно неприязненное отношение, но списал всё на род деятельности этого человека и его тёплые отношения с Хайзаки. На деле же всё обстояло несколько иначе. У Куроко Тецуи была причина ненавидеть урода — личная. И этим вечером, когда Акаши, отдавший приказ «брать живым», будет вырывать ногти Такеучи Генте, она не откажет себе в удовольствии насладиться зрелищем.       Сацуки всё не находила себе места: стащила все закуски из холодильника, успела несколько раз переключить под две сотни телеканалов, обнаружив с десяток таких, целевой аудиторией которых были явно не дети, и ещё парочку заблокированных для простых смертных. Момои дважды примерила парадный наряд и до кровавых мозолей стоптала ноги, пока мерила шагами номер.       Беснующуюся подругу Тецуя предпочитала игнорировать — раздражало. Она пропускала мимо ушей любые вопросы, кроме тех, которые касались дела, за что была награждена званием бессердечной зануды. Последнее ничуть не задело. Вообще-то, Тецуя ждала, когда стрелки часов покажут ровно восемь вечера — тогда они с Сацуки должны будут переодеться, а в течении последующего часа в отель заселится Такеучи Гента.       Стоило секундной стрелке в последний раз обойти циферблат, бледная статуя Куроко Тецуи ожила: она достала из сумки чёрный комплект кружевного белья и под удивлённый взгляд Момои одела на безымянный палец обручальное кольцо Хайзаки. Она сняла его, будучи спасённой, но выбросить почему-то не решилась.       За долгие годы неволи Куроко привыкла к насилию в любом его проявлении — едва ли она стеснялась наготы, но идти в таком наряде к уроду вроде Генты было по меньшей мере противно. И всё же она была готова ко всему: подставить обнажённое тело его похотливому взгляду и даже позволить себя облапать, если придётся. Цена победы в пяти минутах дерьма — ей это было по карману. Даже если придётся переспать со старым жирным уродом, хуже чем с Шого и Нэшем всё равно не будет. Хотя, конечно, вряд ли Акаши допустит, чтобы нечто подобное произошло.       Такеучи Гента, невзирая на противный характер, всегда был более чем пунктуальным, а благодаря максимальному везению на светофорах (Чихиро постарался), он прибыл даже раньше. В половине девятого сальную рожу в окружении четырёх телохранителей засекли у стойки регистрации, и в 20:36 под его задницей жалобно скрипнул диван в гостиной президентского люкса.       Можно было начинать операцию, однако отмашки от Маюзуми не поступало, и Акаши приказал всем ждать.       Хорошо знакомый звук ржавой качели ударил в уши членам повстанческого кооператива имени Акаши Сейджуро — техник пожаловал с новостями.       — У нас проблемы. — голос Чихиро звучал нечётко. Ни от кого не укрылось, что он был встревожен. — Хайзаки пару минут назад покинул «Лофт» в Роппонги. Я проводил его по камерам до парковки, но… Машина, в которой он изначально приехал, движется в противоположном от нас направлении.       — То есть ты понятия не имеешь, где Хайзаки и сколько у нас времени до его прибытия в отель? — подытожил Акаши. Очередное фиаско на их счету. — Значит, рисковать не будем, — решение очевидно далось нелегко. — Сацуки, как быстро вы сможете собраться?       — Не спеши, — осадила его Куроко. — Маюзуми-сан, сколько времени займёт дорога из Роппонги? Можете рассчитать кратчайший путь?       — Около шестнадцати минут.       — Плюс минут пять понадобится, чтобы пройти холл и подняться на лифте. — Куроко наскоро облачилась в длинный кожаный плащ и застегнула полусапожки на высокой платформе. — Успеем, — уверенно заявила она.       Акаши выругался, но Тецуя его проигнорировала. Она туго затянула пояс на осиной талии и под аккомпанемент матерных изречений Такао, покинула номер.       — Сацуки, не отставай! — зло прорычал Акаши. — Чихиро, прикрой нас. И продолжай искать этого ублюдка.       — Где искать?! Ты с ума сошёл? В Токио дохуя машин, а мы даже не знаем марку!       — Придумай что-нибудь! Ты же у нас компьютерный гений?! Ну, давай шевели мозгами! — Акаши раздражённо цокнул языком и замолчал секунд на десять — успокаивал расшатанные нервы. — Ладно, — выдохнул он, шурша одеждой, — ищи авто S-класса с небольшим пробегом. Только японцы, никаких иномарок.       — Ты хоть представляешь, сколько тачек на городских дорогах в девять вечера? Ты реально думаешь, что их можно пробить за пятнадцать минут?       — У тебя пять. И меня не волнует, возможно ли это.       — Мудак! — бросил в сердцах Чихиро и отключился.       Запыхавшаяся Сацуки нагнала Тецую у лифта. Как и было обещано, Маюзуми позаботился, чтобы в кабину не попал никто посторонний.       — Помнишь про сигналы? — уточнила Момои, скорее для себя самой — она нервничала, и это легко читалось по лицу.       Куроко кивнула:       — Помню. — Она сжала ладонь подруги и мягко улыбнулась. — Расслабься, Сацуки, у нас всё получится.       Лифт остановился на десятом этаже. Тецуя сделала глубокий вдох и пока их появление не вызвало ещё больше подозрений, шагнула в коридор. Острые каблуки цеплялись за ворс на ковре, но Куроко шла уверенно. Она перестала воспринимать внешние раздражителя, коим в первую очередь являлась Момои Сацуки — шумная и кокетливая в своём амплуа девушки по вызову.       Суровый телохранитель посмотрел свержу вниз на посетительниц и пробасил:       — Кто такие?       — А он мне нравится, — промурлыкала Сацуки и бессовестно погладила мужчину по груди. Она подмигнула ему и послала воздушный поцелуй второму церберу, который был немного моложе.       — Спроси у своего босса, кто я.       Мужчина вновь напряжённо оглядел липнущую к нему Момои. По глазам было видно, что он сравнивал девушек друг с другом. И — о, да! — он осознавал разницу между шлюхой и причиной прибитых к потолку яиц неуместно подозрительной шестёрки (в его лице, разумеется). Он не был с ней знаком, но о личности догадался — абы какая молоденькая барышня не рискнёт притащиться на сделку контрабандистов.       — Ждите здесь.       Времени ждать у них не было, а потому рычащего в динамик Акаши Тецуя мысленно послала к чёрту. Осторожничать некогда.       Девушка выразительно приподняла тонкие брови и улыбнулась уголками губ:       — Вы создаёте впечатление образованного человека. Прошу, не разочаровывайте меня.       — Мне не сообщали…       — Не забывайтесь. Все вы, — Куроко по очереди смерила холодным взглядом обоих телохранителей, — гости в доме Хайзаки Шого. Он не обязан отчитываться.       — Но вы — не он.       Тецуя подошла вплотную к человеку, решившемуся с ней спорить, и по-матерински ласково улыбнулась, расправляя белую рубашку, одетую поверх бронежилета.       — Вы разбираетесь в дизайне? Знаете, Шого доверяет моему вкусу. То есть если я скажу, что стены этого этажа чересчур бледные, он прикажет их перекрасить. В мой любимый цвет, например… — девушка встретилась взглядом с телохранителем и улыбка тотчас слетела с лица. — Мне вот нравится красный… А вам?       Собственная репутация сыграла с Хайзаки очень злую шутку: едва различимо, но хранитель жирной задницы Такеучи испугался. Его винить сложно — любой призадумается, стоит ли злить Куроко на её же собственной территории, тем более когда кто-то вроде Шого рвёт когтями землю и брызжет слюной, ожидая команды «фас».       — У меня будут проблемы, — мужчина старался сохранить суровый вид, но его слова звучали как жалкое оправдание.       Куроко словно мел со школьной доски стёрла с лица остатки эмоций. Она дважды легонько шлёпнула телохранителя по щеке и назвала его хорошим мальчиком — как собачонку, которая наконец-то научилась вставать на задние лапы.       Такеучи Гента, такой же мерзкий и отталкивающий, каким его помнила Тецу, сидел на роскошном диване в гостиной президентского люкса. В отличие от большинства представителей нелегальных профессий, он предпочитал крепкий кофе алкоголю во время заключения сделок. В его толстенных пальцах миниатюрное ушко кофейной чашечки смотрелось так, будто он херов Гулливер, который отобрал фарфоровый сервиз у лилипутов. Если бы он ещё и мизинец оттопырил, Куроко не хватило бы самообладания — жалкое зрелище.       — Какая радостная встреча, Тецуя! — контрабандист премерзко улыбнулся тонкими бескровными губами и похлопал ладонью по дивану, приглашая гостью сесть рядом. — Шого не упоминал, что ты составишь нам компанию. И где же он сам?       Подозрительный взгляд близко посаженных глаз скользнул по фигуре Момои Сацуки, которая выкладывалась на полную, скрывая страх за звонким смехом и бурной жестикуляцией.       — Как это понимать?       Куроко медленно ослабила пояс. Пальто скользнуло вниз по плечам и упало на пол, являя похотливой свинье опасное для жизни зрелище — почти полностью обнажённое тело женщины, принадлежащей Хайзаки.       — За счёт заведения, — сухо прокомментировала свои действия Тецу и перешагнула образовавшуюся у ног горку из чёрной кожи, — комплимент от Хайзаки Шого.       — А эта? — Такеучи кивнул в сторону Момои, не отрывая взгляда от бледной кожи Куроко Тецуи.       — Для твоих парней.       — А одной хватит?       — Хватит. Пусть в очередь становятся.       Такеучи в один глоток допил кофе. Он потянулся за позолоченным столиком на колёсиках, который подтянул ближе к дивану, и поставил чашку на блюдце. Он жестом велел телохранителям и Момои Сацуки убраться с глаз долой и принялся развязывать галстук. Куроко вдруг затошнило — настолько сильно, что она ощутила противный вкус желчи, поднимающийся вверх по пищеводу. Ещё немного и её бы на самом деле вырвало. Нервы, подумала она, приглядываясь к расставленному на всё том же позолоченном столике алкоголю в бутылках. Взгляд скользнул по ведёрку со льдом: торчащая из него рукоятка ножа пробудила в памяти не самое приятное воспоминание о том, как Акаши Сейджуро собирался обречь её на медленную и мучительную смерть. Не слишком ли наивно было полагаться на него теперь? Тем более что спасать её на пирсе он тоже не спешил. Да, мотивы их обоих были озвучены и понятны, но факт оставался фактом — Акаши не возражал, если Куроко Тецуя умрёт.       — Выпьем? — Куроко на самом деле захотелось напиться, как никогда в жизни, но предложение она озвучила исключительно с расчётом на то, что удастся подсыпать снотворное. — Виски?       Она повернулась спиной к по-прежнему сидящему на диване извращенцу, физически ощущая его взгляд на своей заднице. Плевать, что формы Куроко Тецуи далеки от аппетитных. Её всегда хотели за банальное «нельзя».       Белый порошок растворялся медленно, но Тецуя бросила пару кусочков льда — Такеучи не брезговал разбавлять виски — и несколько раз всколыхнула. Она протянула стакан мужчине.       — Давай потом, — Такеучи поймал девушку за запястье и потянул на себя. Её попытка устоять на ногах лишь взбесила его. Он отбил руку, провоцируя уронить стакан, и резво, как для жирного, подорвался с дивана. — Оставь прелюдии, Тецуя.       Куроко опомниться не успела, как Такеучи припал к её губам, давя широкой ладонью на затылок. Нога подвернулась в неустойчивой обуви, и девушка от неожиданности охнула, позволяя языку мужчины проникнуть в рот. Тецуя принялась колотить кулаками по широким плечам, отчего старый извращенец пришёл в полнейший восторг.       Она не была настолько слабой, чтобы не иметь возможности сопротивляться. Больше не была. Но сил почему-то не хватало катастрофически. Наушник предательски молчал, а из-за входной двери не доносилось ни звука. Всего на долю секунды, но она позволила себе допустить, будто Сацуки, испугавшись, сбежала, а Акаши вновь бросил её одну в этом пекле. Как когда-то давно Куроко Тецуя испытала животный ужас. Так уже бывало. Страшно. До холодной испарины на лбу, до бешеных скачек пульса, до отчаянного желания выброситься в окно.       Исступление: Куроко отчаянно вцепилась в обвисшие щёки Такеучи и попыталась буквально проткнуть их ногтями. Проткнуть оказалось не так-то просто, однако содрать кожу ей всё же удалось.       — Сука! — заорал не своим голосом Такеучи и не жалея силы ударил Куроко по лицу. То есть он хотел попасть по лицу, но промахнулся, и вся сила удара пришлась по виску. — Таких как ты до костей пороть надо! — взвыл он, толкая полубессознательное тело девушки на диван. — Я научу тебя уважать мужчин.       — Ты свинья, а не мужчина, — вяло возразила Тецуя и мученически застонала, пытаясь хотя бы сесть. Сдаваться нельзя. Если она позволит уложить себя на лопатки — отбиться уже не сможет.       Она приготовилась к потоку оскорблений, очередному удару или попытке наконец-то овладеть ею, однако Такеучи превзошёл все ожидания. Толстые пальцы ублюдка вцепились в бледное горло, удушая. Куроко вновь протянула руки к перекошенному злобой лицу, желая не меньше чем содрать его с черепа, но ничего не получалось. Девушка взбрыкнула ногой, в отчаянной попытке сбросить с себя тяжёлую тушу, и потерпела неудачу, зацепившись каблуком за столик на колёсиках и перевернув оный.       Тело стало ватным. Такеучи ослабил хватку, понимая, что вот-вот убьёт девушку. Он вжал неспособное на сопротивление тело в мягкие подушки дивана и позволил себе приступить к любезно предложенному десерту.       Всё, что могла Куроко — отвернуться, чтобы мерзкий ублюдок не пытался больше поцеловать её. Хотя кого она обманывала? Поцелуй это и близко не так мерзко как то, что он собирался с ней сделать. То же что он сделал когда-то с Рётой… То же что с ней самой сделали Шого, Нэш и множество других мужчин, имена которых она даже не знала.       Взгляд из-под полуприкрытых век безучастно скользил по разбитому фарфору и разлитому виски. В комнате было жарко — лёд, рассыпанный на ковре, стремительно таял. Тецуя выбросила руку в сторону и от удивления распахнула глаза: она почти без труда дотянулась до ножа для колки льда и крепко сжала холодную рукоятку.       Позолоченное или золотое — без разницы вообще — острие ножа вошло чуть ниже подбородка Такеучи. Куроко не смотрела, куда бьёт, не понимала, сколько силы получилось вложить в удар. Горячая кровь брызнула в лицо и девушка рефлекторно зажмурилась. Наверное, Такеучи раздавил бы её к чёртовой матери, если бы решил сдохнуть вот так сразу, но вместо этого он лишь схватился за горло, зажимая рану, насколько это возможно при торчащем оттуда ноже, и откинулся на спинку дивана.       Куроко на негнущихся ногах попятилась прочь, не сводя глаз с Такеучи Генты.       — Что за… Тецуя?       Ошарашенная девушка обернулась к источнику шума — сбитому с толку Акаши, который застыл на входе в номер. В его руке был зажат пистолет с накрученным глушителем, а белая рубашка пропиталась чужой — кажется, чужой — кровью. Он совладал с эмоциями и подошёл ближе к контрабандисту, который кряхтел и испуганно сжимал свободной рукой расстёгнутый ремень.       — То есть ты так поняла приказ взять его живым? — невозмутимо уточнил он у девушки, поддевая дулом пистолета нож, воткнутый в толстую шею жертвы. Губы наёмника искривились с усмешке.       — Но ведь он живой, — тут же возразила Куроко.       На долгих секунд двадцать Акаши подвис, не сводя глаз с Тецуи. А ведь не поспорить — Такеучи-то ещё не сдох.       — Чисто технически, да… — нехотя подтвердил он, вновь переключая внимание на жирного ублюдка, — но он полностью бесполезен.       — А это уже не мои проблемы, — отчеканила Куроко. Она присела, чтобы подобрать плащ, и чуть не упала, пытаясь вновь подняться.       — Ты ранена?       — Голова немного кружится. Ничего серьёзного.       Куроко проследила за тем, как наёмник взял одну из свалившихся на пол подушек, и прижал её к искажённому гримасой ужаса лицу Такеучи Генты. Вопреки ожиданиям, душить его он не собирался. Просто пристрелил как раненную лошадь, очевидно не желая смотреть при этом на кровь, обильно стекающую по второму и третьему подбородкам.       На сборы и приведение себя в относительный порядок Акаши дал ровно шестьдесят секунд. К чему такая спешка, Куроко не спросила — и без того стало ясно, что времени у них ещё меньше, чем предполагалось. Как при первой после долгой разлуки встрече, Акаши повёл её по залитым кровью коридорам. Тел было больше, чем она ожидала.       Тецуя запнулась о ковёр, но не упала благодаря молниеносной реакции наёмника. Акаши толкнул девушку к стене и опустился на колено, чтобы избавить её от неподходящей для побега обуви.       — В номере ничего не было слышно… — промямлила Куроко, ведя растерянным взглядом по брызгам крови на стенах. — Я думала… — Она сглотнула ком в горле, осмелившись посмотреть в глаза Акаши, и выпалила как на духу: — Я думала, ты не придёшь.       Акаши Сейджуро подобрал с пола оружие и встал, не разрывая зрительный контакт. Бледную щеку Тецуи обожгло прикосновение его горячей как лава ладони. Девушка смотрела на Акаши как бездомный щенок: с благодарностью и безумным страхом вновь оказаться выброшенной на улицу.       Прежде чем она успела выдавить из себя хоть слово, Сейджуро смял дрожащие губы в поцелуе — дико и жадно, в отчаянном порыве, как будто здание гостиницы вот-вот взлетит на воздух, и другого шанса сделать это у него не будет.       — Уходим, — жёстко приказал он и как ни в чём не бывало поволок за собой босую и растерянную Куроко.