Наруто поторапливался домой. Когда он вспомнил, что сегодня переселение в новый дом, пришлось нехотя отказаться даже поесть рамен с Ирукой. Историю о своей блистательной тренировке он сократил до самых важных моментов, и у Ируки ожидаемо округлились глаза при упоминании оригинального решения Второго, но через несколько секунд он успокаивающе улыбнулся и обнял Наруто, сказав, что Хокаге точно не хотят ему зла. Наруто и сам в это верил, иначе не открывал бы им душу так просто.
Шёл он в бодром расположении духа, размахивая повязкой шиноби как счастливым билетом, но, подойдя к дому, настороженно притормозил и затих. Из его дома доносились звуки глухих ударов мягкого о мягкое и мягкого о твёрдое, а ещё крики, негромкие, но всё же крики. Заходить в помещение внезапно стало страшно, и Наруто на это разозлился. Он топнул ногой, решив, что если он не проявит смелость сейчас при возвращении в
свой дом, то с ним в дальнейшем вообще считаться не будут. Быть подавленным грозной аурой Великих шиноби — это ещё куда не шло, но быть подавленным отголоском того, как они между собой развлекались — это уже слишком.
Наруто собрал всю свою смелость и открыл дверь с ноги, чтобы эффектно заявить о своём прибытии и готовности высказаться по поводу происходящего, как замер, так и не открыв рот.
Хаширама не причастно смотрел в сторону, Мадара стоял взлохмаченный и растрёпанный, взяв чашку со стола, он глядел перед собой повыше головы Наруто, и вся эта картина в общем была жутковатой. У Тобирамы был потрёпанный вид человека, который недавно сражался на диване и которого недавно… душили — Наруто сделал свой вывод по тому, что Тобирама не совсем ровно дышал и слегка потирал шею, искоса угрожающе поглядывая на Мадару. После всего увиденного на лицах старших сожителей, Наруто уставился на главную жертву происшествия, которую уже нельзя было реанимировать.
— Здесь, что, был подушечный бой?!
Хаширама нехотя кивнул.
— Одной подушкой? Она же моя… единственная…
Теперь ему довольно кивнул Мадара с насмешливым сочувствием во взгляде.
— Вы…
— Прости за подушку, Наруто. У нас у всех новые будут, — буркнул Тобирама, по-прежнему глядя в сторону. Очевидно, ему было неловко предстать в таком виде и быть участником этой нелепой ситуации на глазах у Наруто, но ничего поделать с этим было нельзя.
— Это хорошо! Потому что я хотел спросить, на чём я спать буду! Но главное даже не это! Почему вы меня не подождали?! Если бы я не смог участвовать, то я хотел бы посмотреть!
— Понимаешь, — начал непривычно неловко Хаширама, а Мадара горделиво сложил руки на груди, по своему обычаю задрав нос, как всегда, когда дело касалось него, но он не признавал за собой какой-либо неправоты. — Это получилось спонтанно.
И правда, не рассказывать же Наруто о том, что они с Мадарой, пойдя на поводу у чувств, увлеклись объятиями, а потом стали целоваться, и Мадара не смог быть тихим, чем очень раздразнил Тобираму, который делал вид, что спал, но в такой ситуации не мог больше делать вид, и, понимая, что после такого поведения старший брат уже не сможет его отчитывать, он от души запустил в Мадару подушкой. Мадаре был нужен только один повод, чтобы с подушкой лететь уже на Тобираму. Хаширама даже стал сомневаться, не спровоцировал ли Мадара это нападение специально, чтобы оправданно наброситься на Тобираму. Мадара же был не против понежиться с Хаширамой и дальше, но под пристальным негодующим взглядом его младшего брата это не представлялось возможным. Уединиться было негде, и Мадара сделал очевидный выбор в сторону ещё одного любимого занятия.
После короткого боя, Мадара сидел сверху на Тобираме и душил его подушкой, вследствие чего она и порвалась. Хаширама позволил себе просто наблюдать эту картину, и не стал ничего предпринимать. В конце концов, никаких серьёзных увечий, кроме недовольства Тобирамы, это не предвещало. Услышав приближение Наруто, они оставили подушку (почему-то бросив её на пол) и слезли с дивана, на чём Наруто их и застал.
Немой укор в глазах Наруто не давал Хашираме дышать спокойно, от чего тот вынужденно сказал:
— Да поиграем мы ещё все вместе!
— Отлично!
— А сейчас давай я приготовлю тебе чай, ты немного отдохнёшь, а потом будем собираться. Кстати, вы можете начинать всё складывать, — он кивнул Мадаре и Тобираме.
— Да ладно, это же мои вещи. Я сам всё сложу, — неловко заявил Наруто.
— Нет, они разорвали твою подушку, так что пусть полезное что-то сделают, — справедливо заметил Хаширама.
Тобирама опустил голову от досады, что всё так повернулось. Мадара невозмутимо игнорировал слова Хаширамы, продолжая думать о своём с чашкой в руке.
Наруто подозревал, что Хаширама хотел с ним поговорить, поэтому и предложил чай под предлогом отдыха. Разговор с Хаширамой наедине почему-то вызывал некоторое волнение у Наруто, словно его подбросили в воздух и он парил в неопределённости, где приземлится. Он не имел чёткого представления, о чём пойдёт речь, но не нуждался в объяснении поведения Тобирамы, если вдруг Хаширама хотел поговорить об этом, так как Наруто казалось, что он его и так понял.
Оставив Мадару с Тобирамой собирать вещи в доме, они вышли на веранду и присели там, свесив ноги в ночную прохладу. Хаширама поставил поднос с чаем между ними, обозначая личное пространство каждого. Наруто был ему за это благодарен.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально? — интонация Наруто, вопреки ожиданиям вышла вопросительной.
— Тобирама… не переборщил? — осторожно и в то же время обыденно поинтересовался Хаширама.
— Нет, — поспешно ответил Наруто, и, немного задумавшись, добавил спокойнее: — Нет.
Хаширама, внимательно глядя на Наруто, кивнул, отмечая подтверждение своих мыслей.
— Хорошо, — он улыбнулся. — Я хочу, чтобы ты всегда помнил: ты нужен и ценен, несмотря на то, что делают другие. Что происходит внутри тебя определяет мир вокруг, начиная с того, как ты на него смотришь. Твоё сердце — оплот веры и спасительный корабль в любую бурю. Я надеюсь, что ты не потеряешь его ни при каких обстоятельствах! — Хаширама улыбнулся.
Наруто сглотнул.
— Я как бы не собираюсь терять сердце, — несмело, но решительно посмотрел он в глаза Хашираме. — Хокаге без сердца не может быть!
— Конечно! — Хаширама, легко рассмеявшись, обнял его за плечи, вынуждая придвинуться к себе. Наруто чувствовал себя непривычно и уютно одновременно. Чтобы развеять эту идиллию, к которой он оказался не совсем готов, он ткнул Хашираму пальцем в живот. Тот перехватил его руку и уставился на Наруто с игривым вопросом в глазах и плавающей улыбкой.
— Хороший пресс, — похвалил его Наруто. — Тоже себе такой хочу.
— Боже, — Хаширама рассмеялся и накрыл ладонью лицо. — Не ожидал от тебя комплиментов. Спасибо! — он выглядел от душы развеселённым. А потом налил себе и Наруто чаю, чтобы ещё больше согреться в вечернюю прохладу. На душе и так было тепло.
Всё нужное у них уложилось в четыре крупных сумки. Мадара с сумкой выглядел ужасно грозным, встречающиеся им на пути люди с лёгкостью бы подумали, что за спиной у него оружие или чей-то труп, а там была посуда, полотенца и другой инвентарь. И оружие, конечно, тоже. Тобирама выглядел так, будто сумку ему нести лень и вообще он делает одолжение, так как таскание сумок недостойно его талантливой личности. Один Хаширама выглядел невозмутимо спокойно, и, судя по виду, ничего его не смущало.
В этот момент Наруто осенила важная мысль, он вспомнил о вещи, которую очень не хотел бы оставить здесь или потерять.
— Стойте. Я забыл одну важную вещь! Сейчас за ней сбегаю! — не дожидаясь одобрения, он мотнулся в их бывший дом. Вернулся, правда, спустя минут десять.
— Что это за важная вещь, которая ты даже не знаешь, где лежит? — строго спросил Мадара, самим взглядом отчитывая Наруто. Тот был уверен, что Мадара ещё бы добавил какую-то перчённую фразу, не будь рядом Хаширамы. — Всё, валим отсюда. Надоело тут торчать, — не слишком резко скомандовал Мадара.
Тобирама закатил глаза. Такой командир ему даром не сдался.
Новый дом порадовал широкими просторами. Наруто первым делом оббежал всё доступное пространство, заглядывая везде с криками «Вау!», «Круто!», «Хороший дом подогнал старикан!». Основатели Конохи, которым было с чем сравнивать, не так восхищались, как Наруто, однако оценили оптимальное соотношение комфорта и строгого минимализма быта ниндзя.
Закончив осмотр, Наруто закрылся в ванной. Хаширама заметил, что вернулся к ним Наруто с порезом на правой руке, который прятал, сжимая всю дорогу ладонь в кулак, но от Хаширамы Сенджу не так просто скрыть даже такую мелочь. Он не спешил идти распаковывать вещи вместе с Тобирамой и Мадарой, которые даже это дело умудрились превратить в какой-то вид спорта, с места забрасывая вещи на свои места, и перебрасывая друг другу, они практически не перемещались, соревнуясь в ловкости и кто управится первым.
Хаширама ждал Наруто, прислонившись к косяку двери. Наруто, выходя из ванной, подпрыгнул от неожиданности и напрягся.
— Чего караулишь? — нахмурившись, спросил он.
— Давай порез перебинтуем, — отвлечённо предложил Хаширама.
— Да я собирался, чтоб ничего не запачкать, но бинты закончились в неподходящий момент, — раздосадовано сообщил Наруто.
— Ладно, пойдём, — Хаширама взял его за здоровую руку и повёл за собой под недоуменные взгляды Мадары и Тобирамы, которые в этот момент на них отвлеклись. Он усадил Наруто на кровать в одной из комнат и присел перед ним. Наруто чувствовал, что от такого странного поведения у него в груди начинает колотиться сердце, а глаза расширяются, приближаясь к формам блюдец. Хаширама взял его раненую руку в свою ладонь и… прикоснулся губами. В этот момент глаза Наруто всё-таки приняли завершённую форму блюдец. Несколько секунд он сидел, неподвижно впав в транс, а потом с возгласом «ааа» одёрнул руку, и, отодвинувшись от Хаширамы, с опаской спросил:
— Ты что творишь?!
— А что, непонятно? — Хаширама продолжал сидеть там, где сидел, и серьёзно смотрел на Наруто.
— Я не привык, чтобы мои руки кто-то целовал, — со смущением выпалил Наруто.
— Да? Это хорошо. Иначе ты мог бы оказаться разбалованным ребёнком.— Взгляд Хаширамы сначала был строгим, а потом смягчился до снисходительно-ласкового. — А теперь посмотри на свой порез.
Наруто перевёл взгляд туда, куда указал Хаширама. Порез исчез под ноль, в пальце ощущалось только покалывание чужой, но словно родной чакры, которое Наруто не заметил сразу из-за своего шока. А ещё… рука пламенела от неожиданного следа губ на ней. Наруто озадаченно посмотрел на Хашираму, лишаясь смущения. Поведение продолжало казаться странным, но теперь хотя бы стало обоснованным.
— Обычно я не лечу такие мелкие порезы, но сегодня захотелось, — Хаширама игриво улыбнулся Наруто и встал, чтобы уходить.
— Спасибо, Хаширама-сан, вы замечательный человек, — с шипящей смесью благодарности и иронии произнёс Наруто. — У вас, что, слюна целебная? — поинтересовался Наруто. — Или дыхание?
— Можно и так сказать. Не напрягай уже сегодня мозги, — Хаширама коротко и беззаботно махнул ему, собираясь покинуть комнату.
Наруто поджал губы, но потом, расслабившись, кивнул этим словам и самому себе и задержал Хашираму вопросом:
— И всё же… почему вы мне уделяете столько внимания? Столько внимания и… заботы сразу! Так непривычно! — признался он, открыто и отчаянно глядя на собеседника.
Хаширама вздохнул и открыл своё сознание для Наруто, чтобы ничего не объяснять, а просто показать.
Наруто сразу окутало тёплом, ему оставалось только улавливать поток картинок и мыслеформ.
«В моём детстве, — Наруто увидел короткие сюжеты из жизни Хаширамы, когда они были детьми: как он бежал по лугу с Тобирамой и… ещё несколькими братьями, как они снимали виноград с лозы и лазили на деревья, как тренировались до пота и мозолей. Дальше пошли картинки общения с Мадарой, от чего Наруто почувствовал щемящие и противоречивые — не свои, но знакомые чувства, а потом картинки полностью сменились чувствами, они переливались цветами и оседали на коже и в душе Наруто. К ним добавился мягкий голос Хаширамы: — Любовь — это как раз то, что было нужно. И этого было мало, слишком мало. Если бы я мог вернуться, я бы обнял всех своих братьев и себя, себя бы обязательно подбодрил: «Верь, действуй, всё получится! Это так нужно! Нужно не только тебе! А, значит, точно получится!» Укутал бы любовью, насколько смог. В первую очередь нам не хватало именно её, а потом уже — всего остального. Все остальные нехватки, Наруто, исходят от нехватки человеческой любви друг к другу и окружающему миру. Я бы и Мадару тоже обнял, попытался вселить в него больше веры, вдохновить стать добрее. Сейчас рядом ты, и я не могу упустить эту возможность! Так что, я рад, что пришёл сюда!»
Наруто ничего не мог сказать, но Хаширама чувствовал, как он растрогался. Поэтому когда Хаширама вышел за дверь, Наруто побежал за ним.
На кухне их ждал скептичный взгляд Тобирамы и ржущий Мадара.
— Тобирама, покажи ему. Нет, Хаширама должен это увидеть! — Мадара веселился, словно у него был какой-то праздник.
— Что тут у вас?
— Аники, я хотел сохранить это в секрете, но проклятый Мадара всё заметил и не отстанет теперь.
— Я заинтригован, — спокойно, но с хищными нотками предвкушения произнёс Хаширама. Его настроение могло меняться действительно быстро.
— Нет, я не хочу, — упрямо сказал Тобирама.
— Показывай или я сам это сделаю! — рыкнул Мадара.
Тобирама, пока Мадара не выхватил у него кусок картона, направился к Хашираме.
— Брат, я не хотел, чтобы ты разочаровывался в жителях деревни, хватит уже что мне захотелось устроить им всем допрос с пристрастием. Эти вандалы или какой-то конкретный из них… — Тобирама замолчал и смотрел в сторону, зато Мадара внимательно смотрел на лицо Хаширамы, а по спине Наруто пробежала дрожь и сердце стукнуло в пятки. У него было вполне конкретное предчувствие…
На Хашираму с фотографии смотрели разрисованные лица всех Хокаге на Скале. Три секунды лицо Хаширамы оставалось безучастно серьёзным, а потом он расхохотался.
— Аники, это очевидное неуважение, а тебе всё смешно, — обиженно возмутился Тобирама.
— Нет, ну, я думаю, это сделал какой-то ребёнок. А ты что думаешь, Наруто? — он поглядел на Наруто и по его глазам Наруто читал, что он уже знает ответ.
Наруто глянул на фото через локоть Хаширамы, чтобы удостовериться. Да, кто-то запечатлел на этом клочке бумаги его недавнее творчество. Как неожиданно и не вовремя у него появились фанаты!
— А что, весело получилось! Я, вообще, люблю творчество. Правда, не когда мне дорисовывают крестики-нолики на лице… Зато! В тот день все обратили внимание на Скалу Хокаге, вспомнили историю, предков. И художнику, конечно же, тоже уделили время. Правда, Наруто?
Наруто в ответ только промычал, сузив глаза.
— Этот артист угадал даже с цветами: красный, зелёный у тебя же появляются в режиме Отшельника, — Мадара с искренним и лишь немного злорадным смехом обратился к Хашираме, обняв того за плечи. Хаширама улыбнулся ему в ответ, возвращая ехидство, и неожиданно для Наруто шлёпнул по заднице, но Мадару это не только не остановило, он даже не отошёл: — Тобирама, ты бы так выглядел, если бы рисовал себе на лице полоски во время землетрясения. И этот художник воплотил то, чего я не видел! Сопли на твоём лице! А я бы даже заплатил, чтобы увидеть тебя в слезах, — Мадара издевался, глядя Тобираме в лицо, на что в ответ получал холодный убийственный взгляд. — Кто бы это не был, он мне уже нравится! — завершил свою речь Мадара.
— Мадара, заткнись и не позорься. И не позорь нас своим присутствием! — Тобирама ответил относительно мягко, стараясь не переходить на личности, чтобы не давать повода Мадаре продолжить насмешки.
С каждым словом Мадары, Наруто чувствовал, что признаться в авторстве будет всё труднее и труднее.
— Ладно, теперь серьёзно. Наруто, ты бы мог разрисовать Хашираму покрасивее. Что за крестики-нолики вообще? — Мадара словно невзначай обратился к нему.
У Наруто причёска вздыбилась больше, чем когда-либо, когда он испытывал страх и неловкость, а губы слегка задрожали. Как так, Мадара тоже догадался? Или просто проверял его? В любом случае, Наруто себя уже выдал.
Возразить он ничего не мог, да и не хотел. Раз они догадались, то хотя бы признаваться не надо. Мадара продолжил, не обращая внимания на напряжение Наруто:
— Вот Тобирама то, что надо! Одобряю! И этот Хирузен тоже: сопли заслужил. А Четвёртый у тебя прямо милашка получился! Какие зелёные ресницы! Наверное, у лягушек моду перенимал?
— Ну, Мадара, попробуй лучше нарисуй там на горе! Вообще да, этот арт задумывался смешным. И мне, знаете, не стыдно. А ещё! — с гордостью и непонятным удовлетворением добавил он. — Я потом сам всё это отмывал, так что провёл с вашими статуями в общей сложности часов шесть! — он посмотрел на Хашираму и Тобираму, опасаясь их гнева. Внутри зарождалась готовность его встретить, и если что — попытаться убежать. Судя по их лицам, большой опасности не предвиделось, разве что Тобирама мог принять решение в следующий раз бросать в него кунай посильнее и вообще добавить в его тренировки болевых ощущений. При мысли об этом Наруто поник, однако, старался не зацикливаться на этом и посмотрел на Хашираму, который смотрел на его выходку беззлобно и снисходительно.
— Вот что значат предзнаменования! — Мадара запрокинул голову и искренне расхохотался. — Впервые так рад, что моего лица там нет, — он смешливо посмотрел на Хашираму с Тобирамой.
— Ты всё сказал? — строго поинтересовался Хаширама.
Мадара задумался и высказал предположение:
— Да.
Хаширама посмотрел ему прямо в глаза. Мадара сосредоточился на этих глазах, чтобы не проиграть спонтанный поединок взглядов. Он не отвлёкся даже тогда, когда услышал шорох разворачиваемой упаковки. Хаширама что-то разворачивал, при этом не сводя с него взгляда, и Мадара просто не мог уступить.
Лёгкая улыбка скользнула по лицу Хаширамы, когда он пальцами протолкнул что-то скользкое между губ Мадары. В его глазах заиграли смешинки, а Мадара нахмурился.
— Я не люблю мармелад, — заявил он спустя пару секунд, но, тем не менее, не выплюнул, а разжёвывал сладость.
— Я знаю, — в ответ ему была довольная душевная улыбка.
Мадара слегка поморщился и проглотил угощение. Хаширама развернул ещё одну упаковку и забросил её содержимое себе в рот с искренним ребяческим удовольствием на лице. Он мармелад любил.
Наруто втихомолку тоже приобщился к поеданию сладостей, особенно оценив малиновый и апельсиновый вкус.
— Купим потом ещё, — высказал он своё пожелание вслух, забыв про то, что своим поступком оскорбил, как минимум, чувства Тобирамы. Так что ожидаемо в ответ ему было молчание. Наруто, вспомнив об этом, поспешил добавить: — Простите меня, пожалуйста. Я точно не хотел никого оскорбить.
— Хорошо, — спокойно ответил Хаширама. — Купим. Вот это, — он показал на сладкий мармелад, — можно использовать как оружие против острого языка Мадары.
— Ты с ума сошёл, Сенджу? Не советуй дурного и смертельно опасного детям, — без должной угрозы воспротивился Мадара.
— Вот я вырасту, тогда поговорим, — с энтузиазмом ответил Наруто.
— Ты нарываешься уже сейчас. А будешь нарываться, не вырастешь! — осадил его Мадара.
— Мадара, ну пошутили и хватит. Не пугай Наруто, — поспешил успокоить его Хаширама, а потом обратился уже к Наруто: — Да, кормить Мадару мармеладом небезопасно. За всю историю мира это удавалось только мне.
— О, — Наруто смог только открыть рот от посвящения в такие малоизвестные факты их личной жизни.
— Ладно, заканчиваем мармеладные истории, — недовольно прошипел Мадара, — и распределяем комнаты. Моя возле кухни, а твоя возле выхода, Хаширама.
— Не верю, что говорю это, но неплохая идея, — наконец-то подал голос Тобирама. Он только что похвалил Мадару, но тому была причина! В порыве раздражения тот отдалил их с Хаширамой комнаты на максимальное расстояние. — Мы с Наруто займём две посредине.
— Я буду соседом Хаширамы! — быстро заявил Наруто.
— Похоже, мне ничего не остаётся, как делить стену с Мадарой, — вздохнул Тобирама.
— Блин! Ты хоть не храпишь? И не будешь приползать ко мне ночью, «случайно» перепутав двери? — тут же нашёл, к чему придраться, Мадара.
Тобирама фыркнул. Он не собирался снисходить ответом до таких унизительных вопросов, но Мадара не унялся:
— Если будешь храпеть, я заткну тебя подушкой или отправлю спать на улицу!
— Мадара, заткнись сначала ты! Я не храплю, — всё-таки долго выдерживать Мадару и молчать у Тобирамы не хватало ни терпения, ни смирения, ни сил.
— Ладно. Мало ли, что ты говоришь, проверим, — согласился Мадара, охотно готовый воплотить свои угрозы.
— Смотри сам не храпи, а то проснёшься с аквариумом на голове, — взаимно пообещал ему Тобирама, зная, что нарывается на продолжение «приятной» беседы, а то и драку, но удержаться не мог.
— Аквариумом? Ты! Хочешь сказать, осмелишься? — Мадара повернулся к нему с азартным и хищным взглядом.
— Ну всё, прекратите! Взаимное уважение, снисхождение к слабостям друг друга и саморазвитие каждого — мне, что, надо напоминать вам об основах счастливой жизни семьи? Я хочу, чтобы мы жили счастливо! Понятно? — Хаширама бескомпромиссно вклинился в их разговор, тон был шутливым, но посыл — серьёзным. Это остудило пыл Мадары и Тобирамы, напомнив им о чём-то, но мысли Мадары явно повели его не в ту сторону, в которую хотел Хаширама:
— Жили счастливо? Мы с Тобирамой скорее сдохнем! — заметил он.
— Почему ты всегда такой пессимист? — отвлечённо поинтересовался Хаширама, видимо, задавая этот вопрос уже не первый раз.
— Это излишне. Будет достаточно, если сдохнешь ты, Мадара, — вместо ответа Мадары последовало заявление Тобирамы, на что тот словил яростный взгляд от самого Мадары и укоризненный от Хаширамы.
— Или я, — добавил тогда Тобирама, уравновешивая ситуацию.
Мадара успокоился, а Хаширама тяжело вздохнул.
***
— Сколько можно ждать? Все разошлись уже три часа назад. Серьёзно? Мы так, что, до вечера здесь торчать будем? — Наруто возмущался в голос, разряжая накалившееся молчанием напряжение, но в то же время подогревая возможность эмоциональных взрывов.
— Мы шиноби. Выдержка и терпение — необходимы. Но это, мне кажется, банальное неуважение, — прокомментировал Саске. — Я бы хотел услышать причины такой задержки!
— Саске, ты хотя бы позавтракал! — продолжил сетовать Наруто.
— А ты нет? Дурак, — Саске посмотрел на него и коротко удовлетворённо улыбнулся.
Наруто опустил уголки губ вниз.
— Да если бы я знал! Я бы так не торопился! И я не дурак, я просто пытался быть ответственным, — чем дольше Наруто глядел на самодовольное выражение Саске, тем больше раздражался. В конце концов, не выдержал и показал ему язык.
— А наш сенсей, судя по тому, как он опаздывает, либо совсем безответственный, либо очень не хочет нас тренировать, — заметила раздражённая Сакура.
— Ааа, за что?! — Наруто схватился за голову. — Хорошо, что у меня есть ещё три крутых сенсея, иначе бы это был провал.
Наруто вспомнил как раз всю цепочку событий, которые привели к тому, что он не позавтракал и полдня уже обходился без еды. Вчера он так перенервничал из-за обнаруженной фотографии, будь она неладна, а, может, это собралось волнение от всех событий вместе, что долго не мог уснуть. В итоге, он проспал, а так как не хотел, чтобы сенсей встретил команду без него, а команда, к тому же, могла сказать, что их всего двое, третьего не нашлось — такого позора Наруто допустить не мог, поэтому побежал в Академию, не тратя времени даже на завтрак. Если бы он знал, что сенсей не придёт, когда пришли все остальные, нормальные, сенсеи!
— Кстати… — Саске насторожился. — Я слышу, кто-то идёт. Нет, бежит, и мои сенсорные навыки говорят, что это кто-то очень сильный!
— Да! — Наруто тоже вмиг обратил внимание на приближение чакры по коридору, спохватившись, испугавшись за свою ловушку и обрадовавшись, что наконец-то уже идёт тот, кого они так долго ждали.
В этот миг губка для доски, закрепленная Наруто для сенсея, полетела через всю аудиторию и приземлилась аккурат перед окном.
— Ой! — воскликнул Наруто. — Сейчас что-то будет.
— Всё, тебе достанется, Наруто! Сенсей тебя отделает… как и эту ловушку, — заметила Сакура. Эта ситуация была для неё беспроигрышной с обеих сторон, если бы сенсей каким-то чудом мочалку не заметил — ему бы досталось по заслугам. Отчитает Наруто — тоже хорошо.
Через дверной проём в аудиторию влетел элитный шиноби. Его элитность подтверждала скорость перемещения, сила и точность атаки, не составившие ему никакого труда. Различить знаменитую копну чёрных волос и увидеть синее кимоно, ровно как и его обладателя, можно было только когда тот притормозил аккурат перед Наруто. Наруто искренне изумился, не ожидая увидеть здесь
его. Хоть они и жили в одном доме, Наруто бы ни за что не поверил, что он покажется в Академии, чтобы его проведать. Для этого не было
совсем никаких предпосылок.
— Мадара! Что ты здесь делаешь? — Наруто смотрел на новоприбывшего, довольного произведённым эффектом, широко открытыми глазами. У сокомандников Наруто открылись даже рты. Одно дело — видеть живую легенду с десятого ряда шиноби или в ста метрах от себя, а другое — на расстоянии вытянутой руки. У обоих прошла дрожь по спине, Сакура смутилась, а у Саске возникло много вопросов.
— Мадара? — Саске удивился не меньше, но виду так сильно не подавал. Он скрестил руки на груди, пытаясь придать себе больше защищённости, а виду — уверенности. Он знал, что это один из предков его клана и к нему возникал невольный интерес.
— Завтрак тебе притащил! — Мадара обратился к Наруто, проигнорировав лишние вопросы.
— Мадара, ты так вовремя! — обрадовался Наруто так, что его глаза засветились. — Спасибо большое! Я думал, что помру от голода, пока дождусь нашего сенсея!
— Благодари Хашираму, это он меня… — Мадара замолчал, выбирая слово покрасивее, чем то, что могло быть точнее, — уговорил, — довольно завершил он. Наруто скептично прищурился, Мадара нахмурился и улыбнулся в одночасье. — Долго давил на жалость, что ты не ел ничего со вчера, то и сё. По крайней мере, купил мне новое кимоно, чтобы мы не ходили как тройня в одинаковой одёжке, — искренне признался Мадара и поправил волосы, открывая стене вид на герб Учиха между лопаток. — Так что, пришлось тащиться.
— Обожаю вас! Мои спасители! — Наруто пропустил фразу про кимоно мимо ушей и едва не разрыдался от счастья, разворачивая своё бенто, которое казалось сегодня самым вкусным на свете.
Сакуру раздражала идиллия новообретённой семьи Наруто, но она опасливо молчала. Саске был смелее и не молчал:
— Совсем не то, чего я ожидал от «великого и ужасного предка клана» и «соперника бога шиноби». Прислуживает Наруто? Это позорище клана Учиха, а не великий предок,— с разочарованием глядя на «сюсюкающегося» с Наруто Мадару, пробормотал Саске.
— Слышишь ты, сопляк, — Мадара вмиг переменился в лице с нейтрального на убийственное выражение, такие слова проигнорировать он просто не мог. — Ты сначала сопли утри и вернись живым с первого боя, а потом будешь меня оценивать. Если я покажу тебе свою силу, то тебя к земле прижмёт так, что кости треснут, и пока не разрешу, не встанешь.
— Не надо мне угрожать, — тихо сказал Саске и сглотнул. Сухость во рту не врала, что угрозы Мадары могут быть осуществлены, поэтому Саске отчаянно искал способы смягчить свою речь: — Пожалуйста.
Слышать слова вежливости от Саске для Наруто было настолько непривычно, как увидеть летом снег. Мадаре удалось добыть это при первой встрече, что добавляло ему кредит уважения в глазах Наруто.
— Ладно, — Мадара благодушно смягчился. — Вижу, ты Учиха, — он прищурился. — Причём первый Учиха, встреченный мной за два дня. Измельчал наш клан совсем, что ли? — задал он вопрос в пространство. — Радуйся быть первым, кто повидал Мадару, — обратился он уже к Саске. Радости на лице последнего не отразилось совсем, на озвученные вопросы ему было что сказать, но он предусмотрительно молчал, не зная, к чему это может привести. Мадара неудовлетворённо цыкнул. — Хоть я и ненавижу свой клан, тебе твою глупость на первый раз прощу, — добавил он, и Саске поморщил нос, плохо скрывая отвращение.
Мадара же подумал следующее: «Он ещё сопляк, думает, что выучил базовые дзюцу — и самый крутой. К тому же эта девчонка в него влюблена. Мелкий мачо, не понимает, как неуместна со мной его заносчивость. Но если преподам ему жесткий урок, Хаширама с меня так просто не слезет, да и Тобирама не упустит возможность попилить. А мне это сейчас ни к чему».
— Ешь и не облажайся! — он повернулся к Наруто с бессмысленной напутственной речью и осуществил свой то ли родительский, то ли братский порыв потрепать Наруто по щеке.
— Не облажаться в ожидании? Как такое вообще возможно? — подозрительно уставился на него Наруто, немного отклоняясь назад.
— Ладно, ты понял, — деловито посмотрел на него Мадара и, ничего более не объясняя, направился в сторону окон. Наруто посмотрел на Саске, ища хоть какой-то подсказки в надежде, что Учиха лучше понимает Учиху, но тот был полностью погружён в свои нелёгкие мысли. У Наруто сложилось впечатление, что Мадара просто выпендривался.
— Чья это была идея? — только что упомянутый поднял губку для доски и обвёл допрашивающим взглядом каждого из присутствующих. Сакура мгновенно указала пальцем на Наруто, так как хотела поскорее отвести от себя подозрения, а заодно и страшный взгляд, заставляющий сердце биться быстрее. В открытом взгляде Наруто выражалась открытая заинтересованность, восторг, смешанный с любопытством и некоторые опасения. Взгляд Саске, устремлённый Мадаре в ответ, говорил: «Ты, что, думаешь, я занимаюсь такими глупостями?»
Мадара хищно и удовлетворённо усмехнулся, ему нравились открытость Наруто и наглость Саске, хотя в обоих было и то, и другое. Даже если для других Саске был скрытным, для него эта книга открывалась, хотела она того или нет.
Мадара знал ответ до того, как он был озвучен, но услышать его было приятно:
— Моя, — голос Наруто лишь немного дрогнул, в целом был окутан хрипловатой смелостью.
— Одобряю, — коротко похвалил Мадара, и, хлопнув рукой в перчатке по запястью другой руки, вернул губку на прежнее место в проёме двери, аккуратно просочившись в выход. — Перед превосходящим по силам противником надо пробовать всё. Никогда не знаешь, что сработает, — посоветовал он. — Вдруг всё-таки получишь моральное удовлетворение? — на этих словах он исчез.
— Даже не попрощался, — пробормотал Наруто, но тут же взбодрился. — Ну, что, крутой у меня друг, да?
— Страшный, — сказала Сакура первое и основное впечатление. Если говорить о способности пугать одним видом, то Мадара в ней эксперт.
— Я надеюсь, что он реально силён. Потому что ведёт он себя как идиот, ещё и меня выставил придурком.
— Идиот бы тебя придурком не выставил, правда, Саске?
— Заткнись, Наруто! — рыкнули ему в ответ.
— Та брось, — Наруто оставил свои подначки. — Всё ж нормально. Ты ещё не знаешь, что они дома творят! — Наруто сказал это с весёлым восторгом и возмущением одновременно.
— Я и знать не хочу, — ответ был ожидаемым и коротким.
— А я и не скажу. Твоя удача, что он здесь не разнёс всё.
— Почему моя? — не согласился Саске. — Это твой друг.
— Не завидуй, он тобой, кажется, заинтересовался, — неохотно заметил Наруто.
— А я им нет, — соврал Саске, но Наруто это понял и только безрадостно улыбнулся.
— Теперь я буду молиться, чтобы сенсей поскорее пришёл, потому что перенести ещё один визит людей из прошлых эпох я сегодня точно не хочу, — очень серьёзно и благочестиво произнесла Сакура.
***
— Как думаете, что? — Наруто обратился ко всем находящимся в обширной гостевой. Тобирама уже на третий день после прибытия умудрился погрузиться в работу и рассматривал последние на сегодня отчёты. Хаширама лежал на диване и довольно жевал конфету. Сегодня он помог одной одинокой бабушке вырастить огород за десять минут. Справился Хаширама за две минуты, остальные восемь бабушка его благодарила и напоследок передала целый пакет сладостей. Мадара заплетал себе косички, которые были похожи на чёрные канаты с насаженными на них сюрикенами, после чего взялся полировать настоящее оружие.
Услышав голос Наруто, все повернули голову в сторону Наруто, хотя и без особого интереса.
— Я о той ловушке. Мочалка упала прямиком на сенсея, — прояснил Наруто, зная, что Мадара точно поймёт.
— Поздравляю, Наруто, — слегка улыбнулся Мадара, вежливо ответив ему. — Я знаю толк в таких вещах. У меня обширный опыт по части…
— Взаимодействия со мной, — закончил за него Хаширама, и, видимо, попал в точку, так как Мадара лишь мягко нахмурился, но молчаливо согласился, кивнув. — А мне немного жаль вашего сенсея, — добавил Хаширама. — Может, у него что случилось, что он даже от мочалки не увернулся?
— А мне, вот, совсем не жаль, — ответил Наруто. — Не похож он был на человека, у которого что-то случилось. С ним по жизни такой характер случился, я это чувствую! Первое, что он сказал: «Я вас ненавижу». Ещё и каким спокойным приятным тоном!
— Мне он начинает немного нравиться, — прокомментировал Мадара, облизывая свои клыки. С начала разговора он успел переместиться на диван к Хашираме и запускал время от времени руку в пакет со сладостями, вытаскивая оттуда имбирные и перчённые конфеты. Хаширама умилённо на это смотрел, слушая Наруто.
— Не всегда по виду можно сказать, случилось что-то или нет, — мудро заметил Хаширама. — Я думаю, он хороший шиноби.
— Интересный, во всяком случае, — произнёс Тобирама, подперев рукой подбородок. Не удержался и зевнул, после чего протёр глаза. Тобираму уже клонило в сон, но всё же он спросил: — А как его зовут?
— Какаши Хатаке. По сути, это всё, что удалось о нём узнать, — недовольно ответил Наруто, надувшись. Какаши Хатаке вызывал у него много вопросов. — Думаю, завтра узнаю больше. Завтра у нас будет экзамен на генина! В пять часов сказал собраться! Интересно, стоит ли идти на пять, или Соня-сенсей придёт к восьми в лучшем случае?
— Решать тебе, но я бы не опаздывал. Даже если опоздает он, у вас будет время сообща подготовиться, — поделился советом Тобирама.
— Мы даже не знаем, к чему готовиться, — совет был хорошим, но Наруто не видел, как его можно применить в их ситуации. — Да и чтоб мы работали сообща? Это я не знаю, что должно случиться! — Наруто возвёл глаза к Небу, но взгляду мешал потолок. — Саске меня ненавидит, а Сакура терпеть не может.
Мадара на этих словах издал смешок, чем привлёк внимание и непонимающий взгляд Наруто. Хаширама мирно пригладил волосы Мадары, а Тобирама, сложив все свитки и бумаги, отодвинул их в сторону и отправился в ванную, пока её никто не занял. Наруто посмотрел на часы. Стрелка указывала ровным счётом на девять.
— Ладно, я к себе. Не хочу проспать. Всем спокойной!
Мадара коротко кивнул в ответ, а Хаширама заботливо ответил:
— Хорошего отдыха, — и тепло улыбнулся, от чего у Наруто снова защемило в груди. Он хотел бы сейчас запрыгнуть на руки к Хашираме и долго обниматься, но сдержал этот порыв. Не только потому, что Мадара мог его высмеять, а и потому, что Наруто уже как бы был взрослым. Взрослым?.. Но ведь у него ничего такого не было в подходящее для нежностей со взрослыми время. Во время, когда это не вызывало бы лишних вопросов.
Он слегка поджал губы, почесал голову и, одёрнув куртку, развернулся в сторону своей комнаты.
Через час его разбудил крик Мадары:
— Тобирама, чтоб тебя! — видимо, крик желал продолжиться, но что-то или кто-то ему помешал.
Раз Наруто проснулся, то… разумнее, конечно, было бы накрыться с головой и попытаться как можно скорее заснуть, но от природного любопытства он стал прислушиваться. Двое шиноби говорили тише, но Наруто, вслушиваясь, мог разобрать:
— Он, что, там заснул? Я сейчас дверь выбью! — этот голос принадлежал, без сомнения, Мадаре.
— Подожди, это можно решить без таких крайних мер, — отвечал ему Хаширама.
— Я в ванную хочу, а не ждать, пока твой брат проснётся! К тому же, ты мне не даёшь кричать! А как его тогда разбудить?
— Ты разбудишь Наруто, а ему ведь завтра проходить испытание! Учитывай хотя бы это. И вообще, в этой ситуации давай вести себя как взрослые люди.
— И что ты предлагаешь?
— У меня же есть водная стихия. Можем пойти в парке помыться.
— Зачем напрягаться с водными техниками, пойдём уже тогда на речку, — неожиданно предложил Мадара неопределенным тоном.
— Можем и на речку, — мечтательно согласился Хаширама.
— Ты не понял, это была ирония! — грозно заявил предложивший. — Я не собираюсь идти сейчас на речку, ясно? Я просто выбью двери, а вы с Тобирамой поставите их потом на место.
— А ты не боишься, что мы тебя там запечатаем?
— Угрожаешь, Сенджу? — голос Мадары стал хищным и хриплым, но вместе с тем вкрадчивым и текучим. — Давай, угрожай, где и как ты меня хочешь запечатать, а, желательно, вместе с собой.
У Наруто на этих словах почему-то заалели щёки, слюна скатилась в горло, а во рту, как и внизу живота потеплело. Что-то непонятное происходило вокруг, Наруто не знал никаких правил или законов, которые бы могли это объяснить.
— Поэтому я предлагаю сходить в парк через дорогу.
— А если там кто-то гуляет? Как ты себе это представляешь? Увидят, что мы обливаемся холодной водой в одежде, возникнут вопросы. А если без одежды? Придётся их убить! Кому нужны слухи про Основателей-нудистов?
— Я понял, — согласно произнёс Хаширама. — У меня только что появилась идея, как разбудить Тобираму.
Как бы Наруто не напрягал слух, он мог только расслышать невнятное шуршание, но Мадара отчётливо видел, как из пальца Хаширамы вышла тончайшая древесина и залезла в проём между дверью и дверной коробкой.
Хаширама сосредоточился, Мадара любил наблюдать за этим выражением его лица. Все черты становились ясными и чёткими, плавные линии идеально заострялись в нужных местах. В этом выражении лица особенно выделялись скулы. Мадаре очень хотелось поцеловать это лицо, но он сдержался, понимая, что Хаширама старается для него (хотя и для себя тоже), и что поцелуй собьёт концентрацию, а тогда и до ванной дело может не дойти. Мадара был не согласен с такой перспективой. Тобираму надо было из ванной вытащить, а Хашираме, наоборот, не давать повода затащить себя в постель. Хотя… интересно, остановили бы Хашираму доводы, что они разбудят Наруто? Хаширама мог бы предложить сделать это тихо, Мадара бы закатил глаза. Ага, а как же… тихо. Если Наруто не проснулся сейчас, то он бы точно проснулся тогда.
Тобирама в ванной открыл глаза от новых тактильных ощущений, не грубых, но навязчивых. Минутами ранее он слышал крик Мадары сквозь сон, но разве этот придурок редко кричит? Мало ли чего ему захотелось поорать на этот раз? Мадара быстро затих, а Тобирама глубже погрузился в сон. И вот теперь его голову щекотали листья. Да-да, листья в ванной комнате. Тобирама готов был испугаться, но быстро возвращаясь в ясность ума, сохранял самообладание. Медленно и осторожно он повернул голову, чтобы проверить, что происходит. От дверного проёма к нему тянулся тонкий деревянный прутик, создающий на голове Тобирамы лиственный венок. Это мог сделать только Хаширама. Техника была не мощной, но очень точной и требовала высокой концентрации на потоке чакры и прекрасного управления своей стихией. Эта техника могла бы быть убийственной, если бы Хаширама захотел. Тобирама вздохнул и улыбнулся. Пора было выходить из ванной. Он надеялся, что старший брат будет удерживать Мадару от буйства, а ещё лучше — заткнёт ему рот, но об этом оставалось только мечтать, так как брат никогда не был с Мадарой достаточно строг и груб, чего Мадара, по мнению Тобирамы, заслуживал своим собственным поведением.
Он снял венок и вытер волосы, обернул полотенце вокруг бёдер и гордо прошествовал к двери, надеясь сохранить это выражение и дальше.
— Спасибо, аники, что разбудил меня. Я, и правда, заснул, — Тобирама почтительно склонил голову перед старшим братом.
— Да-да, спасибо Хашираме, иначе ты бы не выходил из ванной так вольготно, а вылетал бы оттуда.
Тобирама скрестил руки на груди и в этот момент заметил, что Хаширама и даже Мадара, несмотря на гневную тираду, отслеживают на его белом, как снег до касания с землёй, теле траектории оставшихся капель. Тобирама не подал виду, но ему захотелось быть более одетым, так ничего и не ответив Мадаре, он, не теряя гордого выражения лица и достойной осанки, поспешил в свою комнату, чувствуя на своей спине прожигающий взгляд Учихи и нежный взгляд брата. На секунду Тобирама даже выразил опасение, не останется ли у него на спине ожога. Закрыв дверь с внутренней стороны комнаты, он эту мысль развеял, но ясное, ударившее как молния, осознание было так просто не развеять. Тобирама выдохнул, накрывая рот рукой и сползая по стене.
Только что… они его хотели.
Тобирама даже не знал, как на это можно было реагировать. Чувства были разными и обрывистыми, накладывались и сменяли друг друга. Образовывали крутящийся калейдоскоп мыслей и кололи под кожей мелкими таящими осколками.
В итоге, когда Тобирама упал на свою кровать спиной с раскинутыми руками, он ощущал удовлетворение. Губы тронула лёгкая морозная улыбка, но внутри, под кожей, там, где было сердце, что-то размерзалось. А из недр естества подымалось вулканической породой то, о чём думать себе Тобирама когда-то запрещал, а когда это всё же случалось — Тобирама каждый раз сбегал и обещал к этому не возвращаться, ведя себя с братом так, словно ничего из ряда вон выходящего между ними не происходило. И все слетевшие признания в чувствах тоже запечатывались, а для надёжности замораживались сверху льдом. — Хаширама соглашался с выбранной братом стратегией и ничего ему не навязывал, хотя, если бы Тобирама хотел поговорить, Хаширама бы с готовностью ответил. Но Тобирама не хотел, потому что ему не нужны были новые нестойкие переменные в отношениях с братом, а, значит и в отлаженной политической системе Конохи.
Хаширама мог качать головой и не считать такой подход лучшим вариантом, но не пытался его переубедить. Тобирама, однако, заметил, что после ухода Мадары Хаширама старался побольше времени проводить со своей женой, и с ним тоже. Показывать ему, что он нужен, хотя бы короткими, но значимыми моментами, жестами, взглядами, улыбками, действиями — это было куда более глубоким уровнем убеждения. Но времени было недостаточно, чтобы Тобирама почувствовал Хашираму всем сердцем. Потому что, да, одно время он стоял в тени Мадары, потом — тоже в какой-то тени, а потом Хаширама умер.
В глазах ощущалась резь. Когда он их закрыл, то отрешённо наблюдал, как вытекло два ручья. Да, он недавно вернулся в Коноху и к земной жизни вообще, но… не нужно было сегодня перечитывать столько отчётов.
Или это… таяли ледники и он нуждался в выходе воды? Но Тобирама же никогда — никогда! — не плакал.
И сейчас тоже… он не ощущал какой-то конкретной боли, разве что привкус горечи, который никогда не смущал. Прикасаться к воспоминаниям и разбирать их на составляющие оказалось… трогательно. Ирония их жизни была такой забавной, что Тобирама искренне улыбнулся.
