Мера хаоса

Если и было в жизни Рэя одно чертовски верное решение — так это держаться от Флетчера подальше. Именно об этом он думал, сидя в кабинете босса и наблюдая за Флетчером, который, даже оказавшись в руках подставленного им мафиози, сохранил на лице белозубую улыбку. Мало кто из врагов Микки Пирсона мог похвастаться столь железными яйцами, и годы знакомства шептали Рэю: Флетчер не дурак. Он прекрасно понимал, в каком месте находится, и у кого, чем ему это грозит, и что выделываться без причины не стоит. А значит, у него просто была страховка. Флетчер сидел в кресле, расслабленный и уверенный в себе. В машине он был растерян куда сильнее и даже заметно напуган. Заглядывал Рэю в глаза, по-дурацки шутил, а к середине поездки притих. Складывалось впечатление, что он намного больше боялся того, что с ним может сделать Рэй, чем Майкл Пирсон — и в этом Рэю виделся отпечаток их личных отношений. Это его смущало. — Я сожалею, мистер Пирсон, что мы с вами встретились при таких обстоятельствах, — проникновенно сказал Флетчер, прижимая ладонь к груди сильно левее сердца. Рэй невольно хмыкнул себе под нос, чего, к счастью, никто из присутствующих не заметил. О, да, Флетчер действительно сожалел — в своих планах он не встречался с Микки Пирсоном никогда, а сейчас и вовсе уже вылетал в ту самую солнечную Калифорнию. — Я тоже, — лениво кивнул Майкл. Вкрадчиво проговорил: — Не нужно было это откладывать. Впрочем, львы способны сидеть в засаде очень и очень долго. — Как и спать по двадцать часов в день. Майкл с недоумением приподнял бровь. Рэй покосился на левую руку, которую он держал под столом — пистолета не было, босс лишь постукивал пальцами по колену. Флетчеру чертовски повезло, что Майкл никогда бы не стал убивать в собственном доме. — Мы ведь обмениваемся интересными фактами о львах, так? — наигранно уточнил Флетчер. Признался: — Очень люблю Дискавери. Особенно хорошо под него засыпается: весь этот животный мир, такой низменный и настоящий, монотонный голос рассказчика… — Флетчер, хватит, — вмешался Рэй. — Конечно, любовь моя, — мягко отозвался Флетчер. — Всегда становлюсь чересчур болтливым, когда нервничаю. Простите, мистер Пирсон, простите. Майкл вздохнул, повернулся к Рэю: — И ты его весь вечер терпел у себя дома? Да ты святой… — О, мы прекрасно провели время. Я бы даже сказал, Рэй заслужил премию, — вновь вставил свои пять пенсов Флетчер. Поймав их угрожающие взгляды, вскинул руки: — Молчу-молчу! Повисла тишина. Она здорово действовала на нервы, даже больше, чем болтовня Флетчера. Впрочем, его всегда было интересно слушать, особенно в более уместных ситуациях. Он обладал искромётным, агрессивным чувством юмора, большой эрудицией и был прекрасным рассказчиком — только если не шантажировал на двадцать миллионов. Тогда проникнуться историей не получалось — это Рэй уже проверил на собственной шкуре. — Перейдём к сути, — деловито сказал Майкл, слегка подавшись вперёд. — Есть ли хоть одна причина, по которой я должен сохранить тебе жизнь? Флетчер мигом посерьёзнел, отбросив свою манерность и маски. Он всегда знал, когда нужно сосредоточиться. — Три. Три причины. Первая: я могу быть очень, очень полезен. Рэй фыркнул: Флетчер определённо зашёл не с козырей. — Не смейся, дорогой. Ты, хотя и бахвалился в нашу прошлую встречу, что делаешь мою работу лучше, знаешь, что это не так. Как минимум, ты расходуешь намного больший ресурс, а у меня есть подвязки в прессе. И ещё ты не можешь быть в нескольких местах одновременно, так что я не помешаю. — Да ты же ходячая бомба, Флетчер! — не выдержал Рэй. — Кто в здравом уме поверит, что ты не переметнёшься в самый…. — Довольно, Рэй, — остановил его Майкл. Рэй замолчал, сам удивляясь поднявшейся волне гнева. Они с Флетчером никогда не были на одной стороне, лишь плавали в нейтральных водах. И он всегда знал, что, как только подвернётся достаточно жирный чек, Флетчер без раздумий его продаст. Двадцать (даже сорок!) миллионов — очень хорошая цена, которая должна была Рэю льстить. Они познакомились десять лет назад, когда Флетчер выполнял заказ на одного из лордов Микки, а Рэй старался ему помешать. С тех пор в их отношениях мало что изменилось. Злиться было не на что: они не были ни друзьями, ни любовниками — так и остались просто хорошими знакомыми, которых то и дело сводила жизнь и род деятельности. К тому же, они уже обсуждали это с Майклом: Флетчер действительно мог оказаться полезным. Но не особо. Головняка всё равно выходило больше. Майкл кивнул Флетчеру, и тот продолжил: — Во-вторых, если со мной что-то случится, кое-какой компромат на известного законопослушного бизнесмена Майкла Пирсона уйдет в полицию. На са-а-амый верх. Он картинно вскинул палец, указывая на потолок, поиграл бровями. Рэй вздохнул. Конечно, это могло быть блефом — а могло и не быть. — Благослови господь современные технологии. Я, конечно, люблю старую школу, аналоговые средства передачи информации — в них есть душа, — но облачные хранилища данных… О, это просто чудо. Признаюсь, я выгрузил туда не так много, как следовало, но достаточно. Вышлю потом пару фото, чтобы вы не держали меня за обманщика. Флетчер торжествовал, но как-то неубедительно, без огонька. А ведь чаша весов окончательно перевесила в его пользу. Казалось, все его силы ушли на браваду в начале. Вопреки тому, что Рэй выступал в спорах с Майклом вовсе не стороной защиты, сейчас он ощущал предательское облегчение. — Могу я услышать третью причину? — спросил Майкл. — О, она не такая важная, скорее, несколько сентиментальная, — Флетчер бледно усмехнулся, словно из последних сил. — Рэй будет немножко по мне скучать. Так ведь, дорогой? Он уставился на Рэя знакомым взглядом, ожидающим и печальным. Они проговаривали этот диалог тысячу раз: Флетчер обожал его дразнить дурацкими намёками, зная одну его тайну, а также то, что Рэй никогда не согласится сократить дистанцию. А Рэй, в свою очередь, любил делать Флетчеру больно: — Ничуть. Рэй не знал, правда ли это. Зато знал другое: пока что проверять ему не придётся. Сегодня Флетчер не умрёт. Уже за дверью кабинета Майкла, когда они спускались по лестнице — тихий, оставивший все силы в той комнате Флетчер и задумчивый Рэй — Флетчер сказал: — После Калифорнии я собирался прийти к вам сам, потому и подготовился с компроматом. Не было желания бегать до конца жизни. — Вот как, — проронил Рэй. Верить ему или нет — была ли разница? — Я жалею о сделанном выборе, если хочешь знать. — Только потому, что в итоге ты облажался. Они наконец-то вышли на улицу. Вечерело по-зимнему рано. Флетчер замер на ступеньках, жадно вдыхая тронутый намёком на мороз воздух. С эмпатией у Рэя всегда было туго, но в тот момент он очень ясно понял: Флетчер всё-таки боялся больше не выйти из кабинета Майкла. И чертовски хотел жить. Рэй позволил ему насладиться этим мигом, надеясь, что в следующий раз, когда Флетчер решит играть с ними в опасные игры — он вспомнит, как трясся и хватал ртом воздух на крыльце Микки Пирсона. И что Рэй ему это позволил. Наконец Флетчер сказал: — Не только поэтому, Рэй. Не только. Никогда ещё его голос не звучал так надломлено. После той истории Рэй ощутил спокойствие. Будто случившееся могло произойти лишь один раз — и оно уже произошло. Больше Флетчер не был опасен. Вывод наивный и глупый, но прошло четыре месяца, и пока Флетчер его не подвёл. — Рэймондо, прости, что в таком месте! Ты, конечно, заслуживаешь большего — но у меня тако-о-ой заказ, я обязан находиться поблизости. Рэй никак не прокомментировал выбор места: в придорожных кафе он, конечно, бывал нечасто, но это казалось довольно опрятным. Да и есть или пить он всё равно здесь не собирался. Флетчер, подливающий себе кофе из термоса, явно придерживался того же мнения. — Что на этот раз? Очередная семейная драма? — Ты не представляешь! Наклёвывается сюжет для целого бразильского сериала, — хмыкнул Флетчер. Приподнял термос: — Кофе хочешь? В общем, жена представила молодого любовника как брата, но муженёк почуял… — Избавь меня от подробностей, Флетчер, — прервал его Рэй, пока ещё мог. От кофе он тоже отказался, не удержавшись от улыбки. Сидеть в придорожной забегаловке и пить кофе Флетчера из его же пластиковой чашки — это было бы просто смешно. Официантка и без того косо поглядывала на двух мужчин, занявших дальний столик: обряженный в камуфляж Флетчер и почти что в костюм-тройку Рэй вместе смотрелись комично. Термос лишь добавлял абсурда и нарушал правила заведения, но это легко улаживалось десятью фунтами чаевых. — Новое срочное задание? — поинтересовался Флетчер, глянув на часы. Покидать свой пост надолго он явно не хотел — похоже, дело и правда было любопытным. И прибыльным. — И новая причёска. Что-то в этом есть, я всегда говорил, что у тебя прекрасные… — Вроде того, — перебил его Рэй, не желая выслушивать болтовню о своих волосах. — Как дела у Большого Дэйва? Взгляд Флетчера за красно-коричневыми линзами очков стал острым и сосредоточенным. — С ним какие-то проблемы? — Как раз пытаюсь это выяснить. — Брось, дорогой, тебя ведь не интересует его самочувствие. Не знаю, как именно ты убедил его забыть о Микки Пирсоне, но способ определённо… — Флетчер весело подмигнул, — сделал его осмотрительнее. Неудивительно, что он не знал о свинье: едва ли Дэйв обмолвился бы о ней хоть одной живой душе, а больше выболтать это Флетчеру никто и не мог. То видео было их с Тренером тайной, и должно было ей остаться. — Ладно, ближе к делу. Что связывает Дэйва с лордом Спенсером? — спросил Рэй, теряя терпение. Заметив озадаченность Флетчера, он уточнил запрос: — Может ли Дэйв как-то влиять на его решения? — Влиять? — удивлённо хохотнул Флетчер. — Только если меняя интенсивность лизания задницы! О нет, Рэй, не сравнивай его с Микки: Дэйв, конечно, ещё не растерял своё влияние, но лорд Спенсер — тот ещё фрукт. Он, может, и послушает Дэйва, но только если тот предложит что-то выгодное. — Например, отжать одно здание в Бетнал Грин? Для расширения бизнеса, — прямо сказал Рэй. Флетчер вскинул брови и замер. Сообразил он мгновенно: — Бетнал Грин? Зал Тренера что ли? Рэй усмехнулся: конечно, Флетчер разузнал, кто был тем загадочным хмурым мужиком, затолкавшим его в ящик. Иначе Флетчер бы не был собой. О, если бы он мог — он бы ещё и со вкусом Тренеру отомстил. — Так, — резко сказал Флетчер. — Так-так-так, получается, ты приехал в пригород в восемь утра в субботу, чтобы спросить меня о том, кто хочет отжать зал Тренера? Флетчер заулыбался так паскудно, что Рэй испытал уже привычное желание двинуть ему в нос. — Вижу, мысль ты уловил, — изобразил спокойствие Рэй. — Так что, тебе есть что рассказать на этот счёт? Флетчер, задумчиво пожевав губу, кивнул. Но начал неожиданно: — Я не знал, что Тренер — твой. — Мой? — невольно спросил Рэй. — Твой человек, а ты что подумал? — хмыкнул Флетчер. — Ты ведь здесь из-за него. Хочешь ему помочь. — Конечно, хочу, он мне жизнь спас, — объяснил Рэй, сам не зная, зачем. — Твою поганую шкуру тоже — думаешь, русские стали бы тебе платить, когда ты уже был заперт в ящике? Тренер — человек принципов, и он ни разу меня не подвёл, так что глупо не отплатить ему тем же. Флетчер откинулся на спинку стула, смерил Рэя пристальным взглядом, пройдясь от макушки до самых кончиков пальцев уложенных на стол рук, и вновь усмехнулся. Рэй невольно повёл плечами, ощутив неловкость. После долгой игры в гляделки Флетчер протянул: — Ну и ну, Рэй. Я и не думал, что ты можешь так говорить о ком-то, кроме своего Микки. — И как же? — прищурился Рэй. Ему не нравилось то, к чему вёл Флетчер. — С огоньком, — заявил Флетчер. Покачав головой, вздохнул: — Ладно, оставим твои сердечные дела, дорогой. Время — деньги, а моя рыбка вот-вот сорвётся с крючка. Есть кое-что, в чём я должен тебе признаться. Рэй не стал спорить о сердечных делах — всё равно бесполезно. Если уж Флетчер что-то вбил себе в голову, то теперь шутки на эту тему будут сыпаться, как из рога изобилия. А вот то, что ему есть, в чём признаваться — было тревожным звоночком. — Ну? — Важная ремарка: это было ещё до нашей договорённости, — твёрдо сказал Флетчер. — В общем, Большой Дэйв заинтересовался бандой в спортивных костюмах, связанной с Пирсоном. Признаться, знакомство Дэйва и Тренера меня заинтриговало, — хмыкнул Флетчер. Стоило Рэю нетерпеливо постучать по циферблату часов, взмахнул руками: — Клянусь, Рэй, я дал ему только адрес зала — твой Тренер меня в ящик запихивал и совсем не нежно! Я имел право! Флетчер возмущённо взмахнул рукой, едва не пролив кофе, допил его одним глотком, отставил пластиковую чашку в сторону и доверительно сказал: — Если бы я знал, что тебе есть до Тренера дело, я бы, конечно, сообщил об интересе Дэйва сразу, как только мы с вами заключили сделку. Но я и понятия не имел! Ты всегда такой скрытный… — Ну и зараза ты, Флетчер, — вздохнул Рэй, не испытывая ни малейшего удивления. Как и злости: ничего ужасного Флетчер не сделал, если, конечно, не привирал. Но, вопреки здравому смыслу, Рэй ему верил. — Справедливости ради замечу, что Дэйву, по его словам, поставили условие не рыть под Микки Пирсона, — с улыбкой заметил Флетчер. Подчеркнул: — О себе Тренер не сказал ни слова. Рэй закатил глаза: журналисты, как всегда, цеплялись к формулировкам, думая, что они бессмертные. Из разговора с Флетчером стали понятны две вещи. Первая: Большой Дэйв действительно был замешан в этой истории, он-то её и начал. Второе: одним запугиванием Дэйва отделаться не выйдет, а давить на лорда… Даже если Рэй на такое решится, ему не позволит Тренер и его моральные принципы. — Будь с Большим Дэйвом помягче, ладно? — попросил напоследок Флетчер. Постучал пальцем по виску: — У него и так… нелёгкие времена. Одно Рэй знал точно: он должен отыскать способ, чтобы помочь Тренеру. Такой, на который тот согласится. Стопроцентно законопослушный способ. Сплошной геморрой, конечно. Ничего нового. *** После встречи с Флетчером на Рэя неожиданно снизошло вдохновение. Все догадки оказались правдивы: пазл сложился. Оставалось лишь отыскать оптимальное решение и, несмотря на трудности с лордом Спенсером, Рэй знал, что сможет его найти. Тренеру он решил пока ничего не говорить: тот только испереживается, а кому оно надо? Когда дело касалось клуба, тот становился нервным и неожиданно мягким. Зал был слабостью Тренера, и Рэй справедливо полагал, что не единственной — и отчего-то хотел узнать их все. Просто из дурацкого любопытства. Тренер был ему интересен, пускай и не так сильно, как предположил Флетчер. У Флетчера была слишком богатая фантазия, особенно в том, что касалось горизонтальной плоскости, а у Рэя — целый ворох проблем. Главная из них появилась в его машине, когда он подъезжал к дому Брауна. — Чем занят? — донеслось с заднего сидения, и Рэй едва не направил машину в ближайший столб. Выяснилось, что киноиндустрия окончательно перестала поражать Аслана — после затяжного марафона это было ожидаемо. Но даже появление призрака не заставило Рэя отложить спонтанную встречу с Брауном на потом. Тот, как выяснил Майкл, проводил субботнее утро дома, и миссис Браун была только рада визиту человека самого Майкла Пирсона. Отступать было некуда. Он понятия не имел, о чём говорить. Совет Тренера назойливо звучал в его голове снова и снова, но совсем не помогал. Гениальной идеей Рэя не осенило и после знакомства с миссис Браун — молодящейся дамой со сквозящим во взгляде высокомерием, и даже когда перед Рэем оказалась дверь комнаты её сына. — Дорогой, к тебе гость, — сообщила миссис Браун, предварительно постучав, затем пропустила Рэя в комнату и ушла. Они остались втроём. Явно совсем недавно проснувшийся Браун, сидящий за навороченным компьютером, Рэй и Аслан, нагло забравшийся на небрежно застеленную кровать. В комнате, несмотря на свойственный для юношей беспорядок, было довольно уютно. А главное — свежо благодаря распахнутому окну. Рэй неторопливо прошёл вглубь, отыскал подходящее кресло, чтобы присесть. Браун стащил с шеи наушники и наблюдал за ним исподлобья, как за чужаком, ворвавшимся на его территорию, — ведь именно им Рэй и был. Возможно, начинать разговор, сразу настраивая пацана против себя, не стоило, но эта мысль пришла Рэю в голову только сейчас. Да он вообще не подготовился, чего никогда не допустил бы раньше, — и всё равно чуял скорую удачу. — Прошу прощения за вторжение, Браун, — тихо сказал Рэй. — Могу я звать тебя Ларри? Браун резко дёрнул плечом и зло прищурился: — Что было не понятно в прошлый раз, мистер Смит? — Зови меня Рэй, — мягко попросил он. Ответ пришёл сам: — Напротив, я многое понял. Например, Ларри, что ты не дурак и не слабак: ты и правда уже два месяца держишься без наркотиков. Что стало причиной? — Мы об этом будем говорить? — нахмурился Браун. — Поговорим — и я уйду, — приврал Рэй. Браун крутанулся на стуле, повернувшись лицом к Рэю, нехотя сказал: — Ладно. Лора умерла от передоза, хотя ушла от нас. С тобой. Этой причины хватит? Громкий вздох Аслана заставил Рэя бросить быстрый взгляд на кровать: тот больше не улыбался, смотрел на сцепленные в замок пальцы, опустив голову. Смерть Лоры не оставила его равнодушным и когда он услышал о ней впервые, и теперь. Рэй сделал себе мысленную пометку подумать над этим на досуге. Но не сейчас. Сейчас был важен только Браун. — Не все могут бросить даже после того, как кто-то откинется от передоза у него на руках, — Рэй покачал головой. — Не мне тебе рассказывать, Ларри. Тот же Ноэль не слез до сих пор, я наводил справки. Родители перевезли его в Америку, а толку? — Какое тебе дело вообще? Не удивительно, что Браун не понимал, к чему он ведёт — Рэй не понимал и сам, чем закончится их беседа. И всё же, пока он говорил искренне. — Хочу обратить внимание, что пока ты преуспеваешь в том, на что не каждый способен. Только и всего. — Иногда курю траву, чтобы попустило, — признался Браун, кусая губы. Скривился: — Это сложно назвать «справляюсь». На лице Брауна появилось болезненное, уязвимое выражение — Рэй попал в больную точку. Они не ошиблись: у парня действительно были проблемы с достижением целей. Нужно было просто предложить что-то такое, что придаст ему уверенности в себе. И предложить должен был именно Рэй. Не Рэймонд Смит, консильери Микки Пирсона, не сам Пирсон. Браун нуждался не в его бесконечных возможностях и финансовой поддержке. Здесь и сейчас были лишь Рэй и Ларри, юноша без детства и самоуважения, кое-как справляющийся со своей наркозависимостью. А ещё будущий наследник поместья и графского титула — очень перспективный молодой человек. Был также третий, но Ларри о нём не знал. Аслан молчал, наконец оторвав взгляд от собственных пальцев и напряжённо следил за их диалогом. Он не вмешивался и вообще вёл себя поразительно хорошо: кажется, на Брауна ему тоже было не наплевать. — Ты прав, наследство — это тот ещё головняк. И дядюшка у тебя был мудак из мудаков, а родители… — Рэй замолчал, заметив, как Браун заиграл желваками. Конечно, мальчик всё равно их любил и хотел одобрения. — Я не хотел оскорбить твоих родителей, извини. Просто хочу сказать, что я тебя понимаю. Понимаю, почему ты не хочешь брать на себя ответственность. — Я не догоняю, к чему ты ведёшь? — захлопал глазами Браун. — Я тоже, хотя я не такой идиот, как он, — впервые заговорил и Аслан. Рэй невольно улыбнулся, наконец-то поймав за хвост ускользающую мысль. Время. То, что может предложить только Рэй. Его время — это его знания и опыт. То, в чём он хорош. — К тому, Ларри, что я помогу тебе. Ты не накосячишь, если я буду твоим… скажем, финансовым консультантом. Благодаря сделке с моим боссом, ты сможешь содержать особняк, а с моими советами — хорошо вложиться в ценные бумаги и жить, может, поначалу не роскошно, но достойно. Отдельно от родителей. Сам. — Херня какая-то, — помотал головой Браун. Вскочил со стула: — Я думал, ты будешь угрожать! Ты чёртов гангстер, я помню, как вы затаскивали труп Аслана в свою тачку, а твой босс — марихуановый король, так какого чёрта?! Браун размахивал руками, нервно меряя шагами комнату. Рэй наблюдал за ним, наслаждаясь произведённым эффектом, и невольно улыбался. — Прости, что не оправдал ожиданий, — хмыкнул Рэй. — Неужели вам настолько нужна территория дядюшки? Что ты готов даже свою жопу продать и притвориться таким белым и пушистым, что аж тошно… — Нет, — сказал Рэй и с удивлением понял, что это правда. Конечно, Рэю хотелось принести эту ферму боссу на блюдечке, чтобы тот больше в нём не сомневался — но это не главное. Он вполне мог позволить себе отступить. Уговоры аристократов всегда лежали на Майкле, и то, что на этот раз был замешан и Рэй не значило, что он же за всё отвечает. Если он так и не договорится с Брауном — Майкл это примет. В вопросе Брауна было что-то личное. Рэй сам не понял, когда же оно появилось, но чувствовал, что ему правда не всё равно. Может, оттого, что Рэй вникнул в его проблемы слишком сильно — в том числе благодаря помощи Аслана, — а может, из-за слов Тренера. — Мне, конечно, хочется выслужиться перед боссом, как ты это называешь, но ещё — просто помочь. Потому что могу это сделать. Меня научил этому один человек, и он, поверь, намного лучше меня. Браун наконец-то замер на месте, продолжая прожигать его удивлённым взглядом так же, как и Аслан. В повисшей тишине был слышен бит, играющий в наушниках Брауна — Рэй узнал одну из песен Лоры с Ноэлем. Он однажды ознакомился с репертуаром мисс Прессфилд по верхам, а после услышал этот трек в машине у Банни, потому и запомнил. Почему-то это показалось ему добрым знаком. — Ларри, я даю тебе слово, что помогу. Это не бумажки, не какой-то контракт, где мелкими буквами будет приписка, по которой тебя наебут. Это моё слово и время. Рэй внутренне посмеялся над тем, как сильно его слова походили на обещание Тренера, данное в начале их знакомства. С кем поведёшься… — Ладно, я… — неуверенно протянул Браун. Поморщился: — Мне надо подумать. Рэй знал: нужно додавить Брауна здесь и сейчас, чтобы он точно не сорвался с крючка. Потому что Браун сдался — он уже поверил словам Рэя. Прежде он так и поступил бы, и смог бы позвонить Майклу с хорошей новостью, едва выйдя за дверь. Вместо этого он дал Брауну время подумать, оставил свой личный номер и ушёл. Аслан за ним не последовал, но Рэя это не беспокоило. *** — Наврал Брауну с три короба? — спросил Аслан, стоило Рэю вернуться домой после неожиданно затянувшегося рабочего дня. Рэй смиренно отметил, что Аслан, вопреки слабой надежде, не остался у Брауна навечно. — Не-а. И долго ты пробыл у Брауна? Ты вообще можешь находиться вне дома и вдали от меня? — Минут пять, потом оказался здесь. По телеку шёл второй Терминатор, и я решил остаться, а не смотреть, как ты перебираешь бумажки, — неожиданно многословно ответил Аслан. Казалось, он был в хорошем настроении. — Так что, пафосная речь, что ты задвинул Брауну — правда? Рэй избавился от жилетки и галстука. То, что Аслан находился в комнате больше его не смущало — он принялся раздеваться при нём. В конце концов, они уже достаточно хорошо друг друга узнали, к огромному сожалению Рэя. Например, Аслан забирался в его воспоминания и сны, что было намного более личным. А ещё — не раз видел, как Рэй пускает слюни в подушку по утрам. — Правда. Может, я просто старею и становлюсь сентиментальным? — Или на тебя так влияет Тренер, — хохотнул Аслан. — Да, филантропия — заразная штука. Сегодня все так и норовили заговорить с Рэем о Тренере. Ему и самому после насыщенного вчерашнего дня, треть которого они провели вместе, слегка его не хватало — достаточно для того, чтобы днём Рэй ему написал. Простое: «Есть кое-какие успехи в твоем деле, но скажу, когда всё обдумаю», до сих пор удивляло самого Рэя, ведь он не собирался ничего сообщать. И всё же, его туманная новость как будто Тренера успокоила — его голос звучал ровно и довольно, когда вместо ответного сообщения он перезвонил. Тренер даже не попытался выведать подробности по своему делу, они просто проговорили минут пять ни о чём. Рэй переоделся в домашнее, сам того не заметив, и отправился в столовую — там лежала его заначка. Вопреки тому, что Браун ещё не дал ответ, Рэй чувствовал, что может позволить себе расслабиться. Лучшего и менее энергозатратного способа, чем скрутить косяк и выкурить его без остатка, мир ещё не придумал. Аслан последовал за ним, и Рэй не ощутил раздражения. Он с удивлением осознал, что по-настоящему привык к гостю в своём доме — может, потому, что у Аслана была одна замечательная черта. Он, по крайней мере, не мог лапать и перекладывать вещи Рэя, что сразу давало ему сто очков вперёд. А ещё, когда он переставал бесить Рэя намеренно, он был не так уж плох. — У тебя хорошее настроение. Думаешь, Браун согласится? — спросил Аслан, усевшись на диван напротив. — Посмотрим, — качнул головой Рэй. Папиросная бумага приятно шелестела в пальцах. Рэй аккуратно распределил марихуану, разломил сигарету пополам, равномерно рассыпав табак, привычно лизнул край бумаги и ловко скрутил косяк, не потеряв ни грамма. Лишний кончик бумаги он оторвал и бросил в пепельницу. Поймав взгляд Аслана, Рэй невольно поморщился: должно быть, того настигли воспоминания о дне их знакомства. — А ты как думаешь, насчёт Брауна? — спросил Рэй, желая его отвлечь. Он щёлкнул зажигалкой и прикурил. — Предложение щедрое, если ты правда собираешься его выполнить. Честно говоря, я и не думал, что ты на такое способен. Рэй только глубоко затянулся, пуская дым в лёгкие, и сразу же выдохнул, ощущая, как сладковатый запах забивает рецепторы. В голове чуть зазвенело пустотой и спокойствием. Рэй прикрыл глаза, размышляя, как много он может сказать Аслану и сколько из этого — хочет. По всему выходило, что лучшего собеседника на сегодня Рэю и не найти — этот уж точно никому не разболтает, просто не сможет. Он сразу затянулся ещё, добиваясь того состояния, в котором перестанет обдумывать каждое своё слово, прежде чем сказать его вслух. Так им обоим будет проще. После долгой паузы и нескольких затяжек, Рэй заговорил. — Я и сам не думал. Когда я пришёл в притон, вы все бесили меня до чёртиков: детки богатых родителей, страдающие и обколотые. Жалкое зрелище, — Рэй брезгливо поморщился, не удержавшись. На Аслана он не смотрел, предпочитая сидеть на диване полулежа и пялиться на верхние полки шкафа. — В двадцать два у меня была только съёмная комнатка в такой дыре, что тебе и не снилась, а не дядюшка-лорд или отец-олигарх. Но, вникнув в ситуацию Брауна из-за необходимости… Может, ещё и узнав немного тебя, я… понял. — Что понял? — спросил Аслан так, словно ему было по-настоящему важно знать. Рэй слышал это в его напряжённом голосе. — Понял, что у вас были свои причины, и не мне вас осуждать, — объяснил Рэй. Он скосил глаза на Аслана, чтобы видеть его лицо. — И раз я могу помочь Брауну, да ещё с выгодой для себя — почему бы и нет. Он не так уж плох. Аслан хмыкнул, забросив ногу на ногу. — Ты такой самовлюблённый мудак, — сказал он с чувством, отдалённо напоминающим восторг. — Как же я тебя ненавидел, пока ты выебывался со своими двумя амбалами! Может, ты просто напомнил мне отца — силой и презрением, с которым на меня смотрел… — Аслан покачал головой. Признался: — Тем удивительнее то, что ты больше меня не бесишь. — Взаимно. Наверное, мы просто друг к другу привыкли, — предположил Рэй. Вновь затянулся, отмечая, что косяк истлел на треть. Выдохнул. — Твой отец… Я понял, что вы с ним почти не общались, ты рос с матерью. А здесь, в Англии, у вас с ним тоже не ладилось? — Не особо, — скривился Аслан. — Он и не любящий папочка, и не хороший человек, а я так и не простил ему то, что он меня увёз. И особенно то, что мама умерла, пока я был на другом конце Европы. Если бы я просто остался рядом — вдруг бы всё сложилось иначе?.. — Это пустые предположения, Аслан. Не надо ими мучиться, — искренне сказал Рэй. Поразмыслив, всё же признал: — Хотя, наверное, дома ты бы не выпал с двенадцатого этажа. Аслан, оценив его чёрный юмор, рассмеялся — и Рэй его поддержал. Несмотря на тему разговора, ему было легко и светло. Марихуана делала своё дело, как и хорошее настроение после продуктивного дня. — Ладно, давай поговорим о чём-нибудь отвлечённом, — в конце концов предложил Рэй. — Ты убивал? Аслан явно понимал слово «отвлечённое» как-то по-своему. Рэй надеялся на разговоры про музыку или, может, Россию, — было интересно послушать о стране, в которой он никогда не бывал. И всё же Рэй ответил: — А ты как думаешь? — Ну, сейчас у тебя для этого есть твои головорезы. Но наверняка ты и сам ручонки запачкал. Должен ли Рэй с ним об этом говорить? О, едва ли. И всё же, ответить было нетрудно. — Бывало разное, особенно в начале. Я был старше тебя на три года, когда пристрелил одного мужика в подворотне. Рэю вспомнились холодные пальцы Алессандро на залитом кровью боку, его горячечный шёпот с итальянским акцентом, тогда ещё очень заметным и режущим слух. В тот раз они и познакомились, и, если бы не та случайная встреча, — Рэй бы точно сейчас здесь не сидел. — За дело? — вопрос Аслана выдернул его из воспоминаний. — Он пытался меня прирезать и даже почти преуспел, — Рэй задрал пуловер, показывая шрам на боку. — А последним был наёмник твоего отца, который наставил пушку на моего босса. — А сколько между? Аслан напоминал ему любопытного ребёнка с бесконечным потоком своих «почему» — только вопросы у него были совершенно недетскими. — По-твоему, это имеет значение? — хмыкнул Рэй, стряхивая пепел. — Одного раза достаточно, чтобы стать убийцей. — И что ты почувствовал тогда, в первый раз? — тихо спросил Аслан, внимательно всматриваясь в его лицо. Рэй всегда знал, что он плохой человек. Не худший, ведь у Рэя имелись свои правила и принципы, и он никогда не наслаждался тем, что отнимал чужую жизнь. Но и бурю чувств, которую должен был испытывать любой нормальный человек, он быстро ощущать перестал. Даже в тот, первый раз, акценты сместились, ведь оставались только два варианта: или он — или его. И всё же, тогда он почувствовал: — Назад пути нет. Аслан медленно кивнул. Так, словно по-настоящему его понимал, — хотя едва ли Рэя мог понять парнишка, который наверняка и пистолета в руках не держал. Впрочем, кто знает, как многое Аслану было известно о бизнесе отца и как его готовили к будущему наследству. Спрашивать его об этом сейчас Рэй не стал — они ведь договорились: об отвлечённом. Аслан встал с дивана. Он неторопливо обогнул журнальный столик, подойдя к Рэю почти вплотную. — Когда я схватил молоток, я почувствовал то же самое, — сказал он, глядя сверху вниз. Глаза его казались тёмными-тёмными, но поразительно живыми. — Назад пути нет. Жаль, что нельзя вернуть время. — Жаль, — согласился Рэй. Они с минуту смотрели друг на друга. Рэй разглядывал юное, тронутое тенью глубокой печали лицо и вновь отмечал, что Аслан очень красив. У него было всё: внешность, деньги и связи отца, опыт и человечность, которые он приобрёл в своём обычном детстве вне золотой клетки, — и, вместе с тем, ничего. Он никогда не знал отцовской любви, был оторван от матери и друзей, привычной среды. А теперь он лишился и физического тела. Жизни. Аслан вдруг протянул руку к плечу Рэя. Его пальцы ожидаемо прошли насквозь. Это было не так, как в фильме, который они посмотрели с Тренером: никаких звуковых и визуальных эффектов. Аслан сам говорил, что не ощущает соприкосновения с какой-либо материей. И с живой тоже. — Чувствуешь? — спросил Аслан почему-то шёпотом. Наклонился ближе. — Ничего, — покачал головой Рэй. — Только лёгкий холодок. — Врёшь. Ты просто хочешь сделать мне больно, — поджал тот губы, как обиженный ребёнок. Рэй поднял руку, попытался коснуться его волос, погладить по вихрастой макушке. Тронул лишь воздух, градусов на десять холоднее обычного. Всё равно провёл ладонью, представляя под пальцами щекотку волос. — Нет, Аслан. Я давно уже не хочу делать тебе больно. Никогда не хотел. Рэй тяжело сглотнул, не зная, что ещё сказать, пока они общаются так откровенно. Пока Аслан по-настоящему его слушает, а он сам — готов отключить фильтр в голове. — Мне жаль, Аслан, — сказал он, имея в виду день их знакомства. Аслан его понял. Он резко выпрямился и отвернулся, отошёл к окну, словно избегая смотреть Рэю в глаза. Еле слышно признался: — Сейчас я чувствую себя живее, чем в тот день. Рэй вспомнил о догорающем косяке, лишь когда тот едва не обжёг ему пальцы.