Лай бездомного пса

— Ну, я вроде бы весь в нормальном состоянии. Не разбился, как какая-то старая ваза. Или что-то типо того, — насмешливо проговорил Кокичи, светя своей обычной торжественной улыбкой, как ни в чём ни бывало, ласково-ласково поглаживая большим пальцем ладонь Шуичи, что покрылась некоторыми крупицами влаги, отдаваясь неприятными ощущениями неловкости каждой клеточкой его тела. Быстро проморгавшись, Абсолютный Детектив вздрогнул, пытаясь утихомирить ненадолго появившийся холод в груди, который под натянутыми прутиками страха немедленно распространялся по отдельному, нецельному кусочку. Юноша почувствовал, как его уголки губ невольно расплылись в растерянной, ответной, дрожащей улыбке, которая вышла немного кривоватой, словно он увидел что-то неприятное для своих глаз и разума, невнятно проговорив что-то сам себе по нос. Но, скользнув по всё ещё держащих его ладонь пальцев чужой руки чуть остерегающимся от неуверенности взглядом, он глубоко вздохнул, несколько сжав кисть Оумы. Ощутив мягкое тепло от нежной кожи Кокичи, Саихара стиснул брови на лбу в некотором замешательстве, продолжая свои незамысловатые лёгкие поглаживания по ладони Абсолютного Лидера, к которому несколькими часами ранее даже не мог прикоснуться. Ненадолго, слабо прикусив нижнюю губу, Шуичи тихо судорожно вздохнул, пытаясь не вглядываться в такие блестящие аметистовые глаза напротив, к которым сразу же напрашивается сравнение с лучами солнца, пылающие неугасаемой, пугающей неожиданным холодом, решимостью, что поблёскивала из-за туманной дымки беспокойства. А самое главное: они были более чем похожи на живые. «…А ты один и навсегда останешься таким!» — как бы невзначай пронеслись в то и дело мельтишащих мыслях отчётливые болезненные слова, немедленно, несколько раз уколов обжигающей, мелкой льдинкой правую сторону грудной клетки Саихары, неприятно щекоча трепещущее в своём, неподдающимся хоть какому-то пониманию, ритме сердце. — П-прости меня, пожалуйста... Абсолютный Детектив в иступлении немного прикрыл глаза, непроизвольно прислушиваясь к чужому дыханию, будто пытаясь уловить в нём что-то неискреннее и лживое, что могло бы ненароком указывать на фальшивость происходящего, несколько ограниченного времени, как в совсем недолгом сне, что обычно настаёт в рассветный период, когда мягкие, довольно нежные непёстрые цвета ласково обволакивают своими цветами предутреннее небо. Тряхнув тёмными волосами, словно прогоняя от себя стайку надоедливых ненавистных комаров, Шуичи, стараясь не выдавать своего волнения, которому, казалось, невозможно было не поддаться, едва-едва расслабил свои пальцы, что крепко сжимали ладонь Кокичи, устало вздохнув. — В последнее время ты сам не свой, Саихара-чан, — будто бы читая какую-то длинную лекцию монотонным голосом, сухо подметил Оума, в какой-то всепоглощающей прострации переступая с ногу на ногу, медленно подходит ближе, становясь почти вплотную к Саихаре: — Знаешь, многие люди говорят, что если в нашей жизни происходит что-то плохое, то нужно кому-то рассказать всё то, о чём ты так сильно переживаешь. Может быть, это и тебе поможет как-нибудь? Я не экстрасенс, но могу предположить, что тебе есть, что сказать, Саихара-чан. Приоткрыв рот в готовности хоть что-нибудь сказать, Абсолютный Детектив почувствовал невыносимую тяжесть в своей груди, что всей своей неприятностью напоминала пустую звенящую пустоту, которая уже давным-давно заполняла все так называемые «пробелы» в области чувств и эмоций юноши, которых ему почему-то никогда не хватало в полной мере. — Я… Прости, Оума-кун, — тяжело вздохнул Шуичи, сжимая губы в тонкую линию. — Прости… Абсолютный Детектив, ненароком поймав на себе недоумённый взгляд Кокичи, в фиалковых глазах которого, казалось, поочерёдно то гасли, то мерцали искорки нескрываемой глубокой заинтересованности, медленно, будто задерживая своё внимание на каждом дрогнувшем мускуле на лице Саихары, неотрывно глядя на юношу. Чуть наклонив голову набок, Абсолютный Лидер недоверчиво прищурился, выпуская изо рта спёртый воздух. — За что ты так извиняешься? — с некоторым беспокойством в бархатистом голосе спросил он, подняв бровь вверх, продолжая всё так же, в неподдельном удивлении смотреть в стальные глаза Шуичи. — Ты мне изменил, что ли? — весело усмехнулся Оума, чуть ли не переходя на обманчиво-спокойное мурлыкание, будто он и не человек вовсе, а гордая изящная кошка, вернее, гордый изящный кот. — Ч-что?.. — в непонятках воскликнул Абсолютный Детектив. — Ты вообще о чём говоришь? В животе помимо воли немедленно скрутился тугой узел, по ощущениям сильно напоминая на перекручивание внутренних органов то вверх тормашками, то возращая их обратно, в исходное положение. Неприятная ноющая боль хорошо так кольнула в правый бок, заставляя Шуичи невольно на несколько мгновений задержать дыхание. — Ох, ладненько-ладненько, — легко улыбнулся Абсолютный Лидер, безучастно махнув рукой. — Ты типо собираешься возвращаться в кровать спать, м? Саихара, непонимающе стиснув брови на лбу, нахмурившись, прерывисто удивлённо вздохнул, как только почувствовал на костяшках пальцев лёгкое прикосновение трепетных губ, покинувшее нежный поцелуй на его коже. Сердце в груди на несколько мгновений от неожиданности замерло, а после быстро ускорило свой темп, обрушая на грудную клетку множество ударов, будто хотело сбежать отсюда далеко и надолго. — О-оума-кун?.. — еле выдавил из себя подрагивающий от шока голос Шуичи, который не сильно был похож на его собственный, а скорее каким-то неудачным писком. Юноша, стараясь не обращать пристального внимания к своим противоречивым чувствам насчёт того лёгкого прикосновения чужих губ с его кожей, встретился насильно отрешённым взглядом с довольными пылающими огоньками фиалковых глаз, горящих неподдельным удовлетворением. — Что-о-о? — практически фальшиво пропел Кокичи, с которого, казалось, эта торжествующая улыбка не сползала ни на минуту, беззлобно сверкая белоснежными зубами. Он, лениво высвободив руку из ладони Абсолютного Детектива, развёл руки в разные стороны, потянувшись так, что было видно, что Оума был ещё сонным. — Ты же не подумал, что я оставлю тебя одного после того, как ты кричал, как только перестал ворочаться во сне?  — Я… Я кричал? — сдавленно прохрипел Саихара, непроизвольно вопросительно приподняв одну бровь вверх. Что-то неприятно пульсирующее вжалось в виски юноши, некоторое мгновение «стреляя» невыносимой болью. Тряхнув головой, Шуичи осмелился посмотреть в давно знакомые ему фиалковые глаза, в которых проступали мерцающие искорки усталого раздражения. — Не припомню ничего даже похожего на это. — Ага, давай, порассказывай мне тут, — цокнул Абсолютный Лидер. — Спал я, значит, спал, обычным таким спокойным сном — и тут ты ногами бьёшься. Чуть с кровати меня не выбросил. Да и себя заодно… — добавил он, усмехнувшись воспоминаниям. — А потом ты просто орёшь мне практически прямо в ухо, и всё-таки падаешь на пол. А дальше ты знаешь лучше моего. Но это уже не имеет никакого смысла, нежели то, что именно ты там кричал. Что за «Акамацу-сан»? Тебе стало так мало меня, что у тебя уже подружка во сне появилась?.. — Мне уже не нравится эта тема. — Быстро отрезал Шуичи, чувствуя мнимое холодное дыхание уличного ветерка, что резво пробежал по его спине, немедленно развеиваясь под начавшейся еле заметной невнимательному человеку мелкой дробной дрожи.