Лай бездомного пса

Дверь осталась приоткрытой. Шуичи Саихара, несколько тяжёлых мгновений бесстрастно вглядываясь в одну точку и одновременно вникуда, только в это время заметил, как резко и дробно дрожит всё тело, медленно притягивая к полу. Шуичи нервно облизнул уголки губ, не смея даже пытаться сопротивляться навалившемуся неслабому давлению, — и, утыкаясь носом в холодную запотевшую ладонь, прерывисто судорожно вздохнул какой-то углекислый газ, а не обычный воздух, и скользнул вниз, приземляясь на колени. Юноша непроизвольно прокашлялся, ощущая, как липкий комок со вкусом железа царапает носоглотку, а после — стенки горла, и после беглого осмотра с неприятным удивлением понял, что на пальцах осела багрово-алая кровь. Саихара поднёс испачканную руку ближе к лицу, ожесточённо размазывая телесную жидкость по щекам. С силой сомкнув зубы, Шуичи сдержал глубокий кашель в горле, тихо и с едва показывающимся испугом выдыхая — что вообще случилось? В носу, как слизь, осела жидкая кровь. — Твою ж мать… — прорычал юноша, настороженно приложив запястье к до этого замершим в беззвучии губам. У него настолько слабая сердечно-сосудистая система? Саихара не мог понять. Он мог только считать секунды до… А до чего, до какого момента ему нужно будет считать эти грёбаные секунды? И зачем ему понадобилось это делать? Это тоже не было дано понять Шуичи. Рефлекторно прижавшись к полу, юноша обнял свои колени, припадая на бок. Сердце в груди разбивалось в густую тягучую кашу с комками, медленно пульсируя скрывающимся от ненужных глаз огнями невыносимой больной жалости к самому себе. — Твою ж мать, — Шуичи почти не обратил внимание на взлетевший в неожиданной предельной тревоге чужой голос, что казался теперь пронзительным плачем цикад. — Ты… — чужие руки дрогнули на его тёмных волосах; но внезапно это робкое прикосновение исчезло, точно его и не было совсем. — Я вызову скорую сейчас, я здесь… Я рядом… Если тебе было плохо… Не было нужды ещё и заливаться алкашнёй. А я-то думал, что ты… Саихара-чан, прости, Саихара-чан… Сейчас, сейчас… Это ведь я виноват… Сейчас, сейчас… Ты ведь не хотел меня волновать… Сейчас, сейчас, только не говори ничего, я сейчас… Вызову скорую… Это давление же точно… Высокое, наверное? Сейчас… Блядь… Сейчас… Да где же эта хуйня… Аппарат ебаный, дьявольская машина… — Не нужно скорую… Я, — он сплюнул кровавый сгусток с характерным резким кашляющим звуком, — в порядке. В полном порядке. Я не… такой больной, чтобы… не понимать… это… — Вот сейчас мы и проверим, какой ты не больной. Давай, сейчас всё сделаем, будешь живее всех живых. Шуичи нервно дёрнул плечами, резко скривившись от стреляющего и после ноющего ощущения тёмного клуба дыма на уровне тяжело вздымающейся грудной клетки. Юноша непроизвольно захватил ртом воздух, стараясь протолкнуть его как можно больше и дальше в дыхательные пути, но вместо грядущего за этим спасения, только светлая кровь, как вода, тонкой стремительной струйкой потекла через нос, точно с радостным бульком. Саихара рефлекторно стёр мешающую жидкость, с царапающей шею болезненностью хрипло усмехнувшись. Голос Кокичи с успокаивающей сердечной лаской несколько раз будто бы исчезал, позволяя расстроенному сердцу то испуганно сжиматься, то вспешке разжиматься, содрогаясь и продвигаясь ближе к горлу. — Садись давай. — Что? — Я сказал сидеть. И дай мне руку. Делай это, как можешь, пожалуйста. Не нужно торопиться. Саихара в неопределённом удивлении медленно приподнялся на локтях, постепенно втягиваясь в объятия чужих рук, и растерянно моргнул, когда вместо протянутой правой руки Кокичи мягко подхватил левую. — Левую, а не правую, Саихара-чан, — и добавил, с блескучей бесконечной тревогой в шёпоте нежно улыбаясь: — Ты не левша… Да и мы не знакомимся тут, а давление меряем, дурашка. Надеюсь, если это то, что я думаю, то твой организм выдержит после алкашки ещё и таблетки. Иначе это же получится убийство… Ты не волнуйся, ты в безопасности. Это же просто я, я так обычно шучу — по-чёрному и про убийство, ты же должен знать, потом можешь высказать мне всё, что думаешь по этому поводу… Этого мне не избежать… Всё хорошо. Я… Я сейчас всё сделаю. Шуичи сдержал глубокий раздражённый вздох внутри себя, когда пространство прорезал неприятный рвущийся звук рассклеивания, простреливая не защищённые ничем уши, — и поддался умелым рукам Оумы, расправляясь в одном тёплом и мягком ватном комке, что остался от перебегающих из одного места в другое мыслей. Саихара уловил тихий, равномерный и попискивающий звук тонометра только тогда, когда на чуть выше локтевого сгиба болезненно постепенно сжималась манжета, энергично заколов на несколько долгих мгновений. Неприятное ощущение резко исчезло, будто бы испаряясь вверх и дальше по пространству, и Шуичи медленно моргнул, заметив, что аппарат убрали с поля зрения, перед этим высвободив его руку из манжеты. — Ну ты и загнул, конечно… Пиздец. Откуда у тебя такое низкое давление, если у тебя обычно оно повышенное? — Оума-кун… — только двинул губами Саихара, чуть выдавливая из себя очень тихие звуки, только отдалённо напоминающие человеческую речь. Юноша раздосадованно простонал из-за неудачной попытки подняться: его ноги теперь ощущались так, как ватный ком, и он чувствовал, будто бы свежие осколки стеклянной посуды двигались внутри всего тела вместо костей. Тошнило. — И что ты прикажешь мне делать? — вздох. — Слушай, я твою тушку до кровати не донесу. Так, подожди… Сначала кровь, да? Или как… Что сначала делать, бля… Подожди… Это же тебе надо типо полежать, да? Давай, давай, давай… Пока зажми нос — кровь перестанет… Лучше, да? Бля. Шуичи резко зашипел от простреливающего неприятного ощущения в лопатках, только в эти мгновения осознавая, что его несколько неудачно положили на твёрдый пол, — Кокичи рядом тоже шипел и вполголоса извинялся, — а ноги приподняли и придали им положение сгиба, но те всё равно намеревались расслабиться и растянуться вперёд. Саихара тихо вдохнул ртом запах чего-то тёплого и сладкого и сглотнул подступившую к корню языка слюну: — Это что?.. Конфета? Кофейная? — Это не… — начал было Оума, однако быстро прикусил язык: — Потом съешь эту маленькую конфету, тогда отпустит. Подожди до чая немного. У нас сегодня праздник: ты живой. Надо будет позвать друзей. — Что? Кого?.. Друзей?.. — Да, Саихара-чан, друзей, друзей. Всё хорошо. Тебя отмажут от учёбы на несколько дней. Хорошо же выходит? — Хорошо, — спокойно согласился Шуичи, пытаясь проглядеть сквозь расплывающиеся пятна очертания Оумы; понимающая улыбка этого человека была единственным ориентиром во всех ситуациях, но она не была всегда одинаково-подбадривающей. Попытавшись растянуть губы в ответ в такую же улыбку, Саихара неловко замер, почти что вдохновлённо рассматривая чужие глаза, которые раскрывались сверкающими камнями росы, растянутыми по лепесткам светло-фиолетового ириса. — Ты пока попей водички, а я пойду за чаем. А ты пока что выживи здесь и кровищу свою протри. — Подожди, — окликнул Шуичи, попытавшись ухватиться за чужую руку, которая только что подала ему маленькую тряпку и пол-литровую бутылку воды. — Почему ты вернулся, когда только-только убежал в аптеку? — Рецепт забыл, — торопливо сказал Кокичи, — на таблетки. А ты тут… Да. Лежи и живи. Живи и помни, что здесь уже есть один суицидальный, так что хватит. — Слушай, а ты всегда… такие таблетки, рецептурные таблетки, успокоительными называешь? — Что ж ты такой неугомонный?.. Лучше стало? Хорошо. Вообще-то как хочу, так и называю, но сейчас важнее всего ты, твоё состояние. Гений, ты же не пил понижающие лекарства после… Ну, этого? Вот и доказывай теперь, что именно ты здесь не больной. Признание проблемы — первый этап на пути к её решению, — голос всё удалялся и удалялся, пока не стал казаться сбивчивым шёпотом. Где-то за полем зрения с нескрываемым грохотом упало что-то определённо тяжёлое, а Шуичи признал, что это не так-то и плохо — просто лежать. Юноша непроизвольно сосредоточился на своей грудной клетке, начав отсчитывать ставшие ритмичными удары сердца, не обращая внимания на уже вскипевший чайник. Только так он понял, что лежал минут десять. Расслабленно отклонив голову набок, Саихара ласково улыбнулся в пустоту, и только потом он услышал осторожные шаги Кокичи. — Встаю уже, встаю. — Ваш крепкий сладкий чай готов, мистер Саихара. — Спасибо, только… — Вы очень любезны, мистер Саихара. Этот пункт в первой помощи написан. Именно крепкий и сладкий чай, никаких исключений. Зелёного нет, поэтому терпи. Всё, поставил. Потом надо будет ещё раз померять, чтобы убедиться, что ты в норме. Довелось же… С кровищей потом разберёмся, если что. Телефон твой, вот. Шуичи умиротворённо втянул в себя воздух, наполненный ароматом листьев чёрного чая из кружки, и подозрительно покосился на лежащую рядом вафлю. Оума проследил за взглядом Саихары, после весело и ярко дрогнув колокольчиками равномерного задорного смеха, что плавно разливались и переплетались с, казалось бы, замеревшим воздухом: — Псина полицейская, ты не конфету унюхал, а ме… Неважно. Кстати, у тебя вверху ничего не болит, не давит, не жмёт? Ну, возле сердца и ниже? — Нет, спасибо. Я… Всё в норме. — Значит, всё же отпустило. Посля чая немного подождём и померяем давление опять. А ты крепкий орешек... С моими действиями с охуеванием можно было легко убить человека. Слушай, давай попробуем тебя к специалисту записать на «срочно»? А то подозреваю, что у тебя в организме какая-то херня творится. Если сейчас признаешься, что пытался травануться этими таблетками, то будем спасать тебя иначе. Саихара-чан… — Кокичи вдруг трагично замолчал и отвёл взгляд, но тут же лукаво сверкнул мрачной морозной свежестью фиолетового цвета глаз: — Ты когда-нибудь вызывал у себя рвоту? — Оума-кун, — процедил сквозь зубы Шуичи, предупреждающе дёрнув локтем. — Хорошо, хорошо. Как только Шуичи сделал первый краткий глоток приторно-сладкого горячего напитка, резкий неприятный гудок телефона разрезал тишину, переливаясь всеми возможными звуками, начиная от самого высокого и раздражающего, заканчивая мелодичным и замолкающим. Шуичи нервно вздрогнул, резко скривившись — в голове всё ещё скользила змеёй тугая боль, от которой даже в горле становилось тошно. — Только этого не хватало… Эй, Саихара-чан, — задумчиво сказал Оума. —Тут родня твоя звонит. Скажешь что-нибудь интересное или снова просто проигноришь? — Кто звонит?.. — с недоверчивым удивлением произнёс Шуичи, неспешно переведя свой взгляд на телефон, на экране которого, кроме кнопок «принять» и «отклонить» вызов, виднелась ярко-белая надпись «Пошла В Жопу». Юноша настороженно поставил кружку чая на стол, ощутив, будто бы такая отчаянно бьющая ручьём кровь полностью остановилась в сосудах пальцев, превращаясь в сгустки вещества, напоминающее лёд. — Только не теряй мне тут сознание, окей? Родня твоя звонит, Саихара-чан.