Рoisoning

Ты — это то, что ты делаешь. Ты — это твой выбор. Тот, в кого себя превратишь.

Макс громко зашипел, когда Морган не особо бережно промывала ему разодранное плечо. — О, прости, я сделала тебе больно? — наигранно-сконфуженно пробормотала она. — Теперь ты ответишь мне, что это было? — Проникновение. — Я не про ваш тупой план, — отмахнулся парень, поморщившись. Он отстранил ее руки и повернулся лицом, внимательно изучая Морган, — я про твои силы. Ты…контролировала их. — Да, — вспылила девушка, сжимая кулаки, — это то, что случается, когда в тебя верят! И то, чего никогда не произойдет, если тебя боятся и гнобят. — Мор… — Не смей меня так называть! — зашипела на него шатенка. — Он мертв из-за твоей тупости, а не из-за моих сил. Теперь я это знаю и понимаю. — Я не хотел, чтобы так получилось, — признался парень, зарываясь пальцами в волосы. — Но это случилось, — кивнула кудрявая, — и виновен в этом только ты, — она резко встала с места, толкнув его в больное плечо. Хорошо, что остальных рядом не было. Как только полубоги оказались в доме Роджера и Джулс, Морган втолкнула Макса в комнату, отведенную ей и Нико, а потом захлопнула за ними дверь, выхватив из рук Джейсона набор для первой помощи. Она понимала, что упреки и оскорбления, а также вопросы, которые польются из Макса сейчас, будут слишком личными и откровенными для того, чтобы остальные слушали это. Морган была в предвкушении того разгрома, который он собирался устроить. А в гневе Макс был ещё опасней, чем Нико. Темноволосый покосился на Холдейн, а потом тяжело вздохнул. — Прости меня, — она замерла около двери, хотела уже уйти. Но остановилась, ошарашенно замерев на месте. — Что? — Повторять не буду, — огрызнулся Макс, — я был строг к тебе. — Ты всегда ненавидел меня, — фыркнула девушка, складывая руки на груди. Она присела на мягкий матрас рядом с ним, смотря в стену. — Это неправда. — Да ну? Ты и Лайла, — парень сжал кулаки, — я никогда вам не нравилась. — Дело было не в этом, — покачал головой брюнет, — далеко не в этом. — Не знаю, — фыркнула Морган, снова прикладывая нектар к его щеке, — выглядело все именно так, развернись, надо спину обработать, — он последовал ее указанию, а потом заговорил, пока Холдейн не видела его лица. — Ты всегда была всего лишь младшей сестрой лучшего друга, — пробормотал Макс, — я не хотел позволять себе большего, — рука на его спине дрогнула, а потом замерла. — Ты… — Это было давно, — сказал парень, — так что сейчас не имеет значения. — Ты должен был сказать об этом мне. — Я сказал твоему брату, — признался Макс, разворачиваясь к Морган. В глазах у нее стояли слезы, — я хотел убедить его, что ты не опасна, что у нас все получится. Ну знаешь, — он фыркнул, — братское благословение. — А он? — спросила тихо. — А он сказал: «ты знаешь, что у вас нет будущего, и я могу это доказать», а потом он пошел к тебе. — И ты… — Морган поднялась с места, обняла себя руками, — и ты возненавидел меня за это. — Да. — Это жестоко, — покачала она головой, и кудри из прически растрепались по плечам, — это очень жестоко. По отношению ко мне. — Мне жаль, — брюнет поднялся вслед за ней, не натягивая футболку, — а самое ужасное, что я столько лет пытался избавиться от этого. — Макс. — И не получилось, — он приблизился к ней, положил ладони на щеки, стирая слезы, выкатившиеся из глаз. — Мы не можем. — Почему? — Потому что я люблю Нико. — Я знаю вашу историю, — фыркнул брюнет, — и мне не кажется, что оно того стоит. Что он того стоит, — дочь Эроса вдруг вырвалась из его рук, нахмурилась и выпалила: — Он стоит каждой пролитой капли крови, каждого ранения и всего остального, через что мы прошли вместе. Я не знаю никого лучше, сильней и преданней. Я люблю его и всегда буду рядом, даже если меня будут гнать. Не смей, — яростно зашипела кудрявая, и комната задрожала, — говорить хоть что-то в его или нашу сторону. Тебя никогда не было рядом. Ты презирал меня, ненавидел и унижал, когда я нуждалась в помощи. — А он что делал в это время? — вспылил Макс. — Твоего дорогого парня рядом тоже не было! — Он совершил одну ошибку, — кивнула Морган, соглашаясь, — но всегда жалел об этом, — и она вышла, громко хлопнув дверью. Да как он смеет?! После всего, что он сделал, Макс еще думает, что может претендовать на что-то? Знала ли Морган о том, что нравилась ему? Боги, да, конечно, знала, она же дочь бога любви и желания. Естественно, она все понимала, видела, чувствовала. Но когда Морган только попала в Гильдию, ей было не до любви и всего прочего, а потом уже Макс изменил свое отношение. На границе его сознания еще плескалась мысль о том, что он ее хотел, всегда хотел, и не только на одну ночь, но саморазрушения Холдейн и ее угрызения совести на позволили девушке снова вспомнить о его чувствах. Она вылетела из комнаты и тут же наткнулась на Нико. Он был мрачен. Мрачен и зол, если говорить точнее. Брюнет буквально стрелял молниями из глаз, желая пойти и набить Максу морду. Но и сын Аида тут же размяк, увидев выражение лица кудрявой. Он с тихим вздохом позволил ей обнять себя и тискать, пока странная тоска, сжирающая душу, не пройдет. Они немного постояли так, а потом Нико, чмокнув ее в макушку, пробормотал: — Нам нужно идти. — Да, — кивнула она, чуть сильнее сжав его в объятиях, — ты прав, идем. Остальные уже переоделись и были готовы к обсуждению, хотя Нико и Морган еще не сняли праздничных одежд. — Что мы имеем? — тут же начала Аннабет, рассматривая папки, принесенные ребятами. — У нас есть куча проданных детей, которые неизвестно где. Дела тех, кого собираются продать и все. — Вообще-то, нет, — Джейсон покачал головой и с улыбкой достал огромную карту. — Как ты ее достал? — восторженно спросила Джулс, тут же наклоняясь над изображением Земли. — Ловкость рук и никакого мошенничества. — Ты знаешь, что это? — То, ради чего все было затеяно, — ответил за девушку Роджер, — это карта всех офисов Инквизиции, а это, — он ткнул пальцем в точку, обведенную красным, — это их главное здание. То, куда нужно ворваться, а потом взорвать к чертям все, что только может быть. — Это не решит нашу проблему, если честно, — Аннабет тяжело вздохнула и зарылась пальцами в волосы, — вот если бы можно было судить их. — Если их убить, их осудят, — вставила Пайпер, уловив ухом смешок Морган. — А если отдать их богам, — пробасил Макс за их спинами, и Нико автоматически положил руку на ладонь дочери Эроса. Заметив этот жест, брюнет болезненно поморщился, а потом перевел взгляд на остальных, — они уж точно верно рассудят. А если намекнуть Зевсу, что его собственные дети были…там. — Мы этого не знаем. — Знаем, — кивнул Роджер, — дети Зевса на самом деле были в монастырях. — И кто конкретно? — насупился Перси, смотря на блондина. — Зевсу нужны будут доказательства. — Я, — коротко ответил парень, — я сын Зевса. — О, — глубокомысленно протянул Джейсон, — понятно. Ну, приятно познакомиться, брат. — Ага, мы не об этом. Как их наказать? — Сначала нам нужен план, — остановила их Джулс, покосившись на Морган, — я думаю, они поднимут членов Рубикона. — Если они живы. — Они живы. — Кто такие члены Рубикона? — не поняла Пайпер. — Некоторым из нас предлагали сделки, — проговорила Джулия, — что-то вроде «работайте на нас, и мы пощадим вас и ваши семьи». — И люди на самом деле шли на такое? — изумилась Аннабет. — Полубоги хотят жить, — пробормотала Морган, — они соглашались, и из них делали солдат. И эти солдаты шли против своих. — Ты видела хоть одного? — спросил Перси. — Нет, не лично. Я слышала о них. Но Гильдии однажды устроили неплохой замес, и Рубикон был уничтожен. — Почему их так назвали? — спросил Нико. — Рубикон — река, которую перешел Цезарь, и он тогда… — Я знаю, Чейз, — улыбнулся ей сын Аида, — почему они? — Они — последняя граница между нами и Инквизицией. — И сколько их? — нахмурилась Пайпер. — Около пяти тысяч. — Стоп, — Перси замахал руками, — вы хотите сказать, что чтобы добраться до слабых людей, которых мы победим на раз-два, нам нужно победить сначала пять тысяч одаренных полубогов, чьи родители неизвестно, кто, которые воспитывались для того, чтобы убивать? — Именно, — кивнула Джулия. Повисла тишина. Просто на секунду каждый представил, что это будет слишком масштабно для Лагерей. Пять тысяч воинов это много. Больше, чем в каждом Лагере. Да и в двух Лагерях вместе. Это больше, чем когда-либо было. И каждый из них умеет хладнокровно убивать. И каждый из них — не простой сын Гермеса, а смертоносный полубог. — И что мы будем делать? — Аннабет задумалась, попросив дать ей минуту. — Мы соберем всех, кого только можем, — ответила вместо нее Морган. — Это кого конкретно? — не понял Роджер. — Ты что-то придумала, — сделал вывод Джейсон. Холдейн мрачно кивнула. Она оглядела остальных, выдыхая. — Отец сказал, что я поведу за собой Подполье. — Они не пойдут за тобой, — фыркнул Макс, возвращаясь к тому отношению, что было до. — Пойдут, — кивнула девушка, — им придется. Я соберу Гильдии. — Это будет на твоих плечах, — сказала Аннабет, разворачивая к себе карту, — где главный центр Подполья? — В Сиэтле. — Туда скоро прибудут все, — вспомнил Макс, щелкнув пальцами, — все Подполье и представители всех Гильдий собираются, чтобы решить вопрос с Инквизицией. Ты сможешь выступить там. — Когда? — Через четыре дня. — А когда мы хотим нападать на Инквизицию? — Холдейн повернула голову к Аннабет. — А где они? — спросил Перси, и его девушка указала на карту. — Сеговия, — показала Джулия, — Испания. — Знакомое название, — сморщился Нико, — это там Торквемада начинал свою карьеру? — Да. — Кто? — не понял Роджер, посмеявшись над именем. — Томас де Торквемада, — ответила Морган, — он был основателем Испанской Инквизиции, самый жестокий Инквизитор, когда-либо ходивший по этой земле. Его ненавидели еретики и полубоги. — Говорят, что он сам был сыном Афины, но она рассказала ему об этом лишь к концу его жизни, — дала историческую справку Аннабет, — и он сошел с ума, сам ушел в монастырь, а потом повесился там, приказав сжечь его тело. — Жесть какая-то, — плечи Джексона дернулись, — ладно, у нас есть место. И четыре дня до съезда Подполья. Что дальше? — Нам придется разделиться, — вынесла вердикт Пайпер, и остальные подняли на нее глаза, — слушайте, — дочь Афродиты потерла переносицу, — это логично. — Я согласна с Пайпер, — кивнула Чейз. — И я тоже, — поддакнула Морган. — Но зачем? — Смотри, — Аннабет обвела на карте Сиэтл, Сеговию, Нью-Йорк и Сан-Франциско, — мы должны собрать тех, о ком нам сейчас скажет Морган. Мы берем Лагерь, римлян, Подполье и еще кого-то. А потом нам нужно всем добраться до Сеговии. — И сколько это займет? — Дело не во времени, — покачал головой Роджер, — как переместить туда такое количество человек? Тут Макс и Морган переглянулись. — Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросила девушка. — Они смогут? — Я думаю, да. — Эй! — не вытерпел Нико, прерывая милую беседу. — Не поделитесь? — Дети Эфира могут переместить всех, — ответила Морган, улыбнувшись ди Анджело, — они добросят Подполье до Лагеря, там будете ждать вы и римляне. А потом мы отправимся в Испанию. — Ты хотела кого-то еще позвать, — напомнил ей Перси. — Нам нужны Кейны, — кивнула Морган, а потом повернулся к Аннабет, — да и Магнус не помешал бы, если честно. — Думаешь, Сейди согласится нам помочь? — фыркнул Джексон. — У Анубиса передо мной должок, и она прекрасно об этом знает, — улыбнулась кудрявая. — Тогда разделяемся и завтра утром отправляемся. — Я иду с Морган, — сразу сказал Нико, на что каждый, включая саму Морган, ответил стройным «нет», — что? Почему? — Ты не поможешь мне в Подполье, — она взяла парня за руку, — но в Лагере Юпитера ты всегда был послом доброй воли, — девушка переплела их пальцы, — ты должен быть там. Нужно уговорить Рейну, а тебе она доверяет больше, чем вот этим двоим, — Морган указала на Перси и Джейсона. — Что? — Почему? — Вы ее отшили! — Тут правда. — Ладно, — недовольно пробубнил Нико, — но будь осторожна. — Обещаю, — кивнула ему девушка, — а сейчас, пожалуйста, давайте пойдем спать, — попросила она, — остальное понятно. Перси, на тебе Кейны, на Аннабет ее брат. На Джейсоне и Нико римляне, а Пайпер и Роджер с Джулс отправятся в наш Лагерь, чтобы предупредить всех. — Думаю, что Подполью лучше сразу отправляться в Испанию, — вставила вдруг Аннабет, — мы не можем так долго тратить на передвижение, поэтому веди их сразу туда. Мы созвонимся и условимся о дне. — Хорошо. И они разошлись. Когда Морган вышла из душа, Нико еще не спал. Он лежал под одеялом, закинув руки за голову и смотря в потолок. — О чем думаешь? — Мы снова порознь, — признался он, садясь на постели. Морган устроилась перед ним, — снова далеко друг от друга, да еще и Макс. — Не пори горячку, ди Анджело, все будет хорошо, — она положила руку на его щеку, касаясь пальцами носа, бровей, а потом зарылась в черные волосы, думая, что ему нужно немного постричься. — Я не хочу оставлять тебя одну. — Это всего на пару дней. — Они ненавидят тебя, — покачал головой парень, — они хотят убить тебя, уничтожить или что похуже. И я не готов потерять тебя снова. — Нико, — Морган вздохнула, откинула полотенце и забралась к нему на колени, — никто никого не потеряет, ладно? Все будет отлично! — она поцеловала его. — И все? — недовольно сощурился сын Аида. — Ой, иди сюда. Погас свет. Они прощались.