Доброе утро, Дозор!

Балор - Зачем ты это сделал? - спросила Медея. - Сделал что? - Балор не сразу, но все же повернулся, и посмотрел ей прямо в глаза. - Прости. - она сразу потупилась, щеки покрыл румянец стыда за собственную глупость, - Я думала, что Семаргл... Конечно, она сразу поняла свою ошибку, принялась извиняться. И он сделал вид, что ему не больно. Почти. Разумеется, он простил. Разве ОН может не простить свое дитя? - Я всего лишь запретил ему приходить. - все же пояснил Балор. - Он дважды едва не выдал себя. Я не мог позволить ему погубить всех вас. Медея была так расстроена, что это рвало его душу на части. А ведь он сам еще от потери Семаргла не отошел. Балор протянул руку и ласково погладил ее по голове. Она потянулась к нему, как тянется к теплой печи продрогший путник, прижалась, обнимая. - Прости... Милая, наивная Медея. Она слишком молода, чтобы понять, каково это - терять своих детей. Только вот выбора у Балора не было. И Семаргла пришлось отпустить. То есть прогнать. Без права на возвращение. Слишком уж он рвался в бой, стал привлекать к себе внимание. А им еще рано! Они еще не готовы! Глупый мальчишка мог погубить всех. Их дело только растет и крепнет. Жаль, что слишком медленно. Будь их жизнь человеческим сроком - у них и вовсе не было бы шансов. Но они - иные. У них много времени. Вечность. И спешить ни к чему. Видите, что стало с начавшим войну Джабраилом? Видите, во что превратился его сын Даниил? Мы не повторим такой ошибки. Мы взрастим наши силы втайне, а потом... И всё же... Бедный, бедный Семаргл. Он был возлюбленным сыном. Да, знаю, не может быть у хорошего отца любимчиков. Но Семаргл... Он был таким умницей. Жаль, что сила вскружила ему голову. Балор помнил их всех. Семаргла, Алкида, Хапи, других... Он сам учил их. Любил их. И они любили его. По его примеру они выбирали себе имена из мифов и легенд. Для конспирации? Да, но не только. В мифах правда - учил Балор. Вглядитесь, вы всё увидите. Всё, чему учат вас на курсах в Дозорах - ерунда. Иные пришли к людям из другого мира, более развитого, чем наш. Но люди были дикими, примитивными, и иные стали для них - богами... фэйри... эльфами... Кем угодно. Непонятными, странными существами, наделенными необъяснимой силой. Возьмите любой эпос, и вы увидите точное описание Сумрака, действий заклинаний, порталов, проводящих гостей сквозь Сумрак в тот, дивный мир. Иные, живущие там, не скрываются, ибо ни к чему скрываться от себе подобных. Они величественны, прекрасны, уверены в себе. Мы - их потомки. И мы... должны найти способ вернуться туда, на родину. В свой потерянный край. Там силы наши будут бесконечными, а не скованными глупым Договором. Там пространства будут для нас бескрайни, а не ограничены единственной планетой... Но чтобы добиться этого, мы должны быть очень осторожны. Вот почему каждый из детей Балора знает в лицо лишь двоих из своих братьев и сестер. Да еще отца, который любит и учит их всех. Вместе мы образуем кольцо, ширящееся с каждым новым окрепшим иным, вошедшим в семью. Жаль, что иногда приходится и прощаться. Жаль, что теряя свой путь, они теряют и смысл жизни. А вскоре - и саму жизнь. Видит Сумрак, я не хотел. Филипп На собрание (удивительно!) явились все. Не то что бы Филипп так уж волновался. Кажется, все его волнения остались где-то там, в далеком детстве. Сейчас его очень трудно чем-нибудь по-настоящему... взволновать. Ему всего лишь не хотелось недоразумений и проволочек. Но всё сложилось. Замечательно. Теперь следующий шаг. Все они разместились в зале собраний, слишком просторном для двенадцати сотрудников. Ах, да! плюс еще Филипп. Итого - тринадцать. Здорово - чертова дюжина. Но Филипп не был суеверен. По сути, он вообще мало во что верил. Расселись за столом, напоминающим букву "О". В центре кольца из темного дерева, как и везде здесь, росли цветы. Филипп поздоровался с "честной компанией", а потом уселся на приготовленный для него стул с одной из узких сторон. Осмотрелся. И дал себя рассмотреть. Кое-кого он уже знал. По правую руку от него расположилась Лера, приготовив перед собой стопку писчей бумаги, какие-то папки с документами, несколько ручек и карандашей. Сегодня на ней были коротенькие шортики поверх капроновых колготок, тяжелые ботинки на толстенной подошве и (кто бы мог подумать!) строгий серый пиджак. Впрочем, на белой трикотажной блузе с высоким воротником, из под отворотов пиджака, выглядывал тот же самый желтоволосый мальчик в оранжевом. Надо хотя бы навести справки - что за персонаж. Свои красные волосы Лера сегодня собрала в высокий хвост, прямо на самой макушке. Дальше сидел Фёдор (куда ж без него?), расположившись нарочно так, чтобы хорошо видеть Филиппа. Кажется, мальчишка от души гордился тем, что имел возможность познакомиться с начальником еще вчера, чуть ли не раньше всех, и что этот самый начальник ему кивнул, приветствуя лично. Таисия демонстративно уселась подальше от Филиппа, почти у самой двери, и даже кожанку свою не сняла. Бросала на начальника тяжелые взгляды, и тут же отводила глаза. А волосы у неё потрясающие... Кх-м, да. Ещё Филипп увидел среди собравшихся Артёма Морозова и Андрея Вдовина (его вчерашнего водителя). Андрей почему-то всё время тайком посматривал на пустой стул в углу у двери. Ждал кого-то там увидеть? Филипп по очереди осматривал незнакомые лица дозорных, пытаясь угадать среди них Алексея. Он, разумеется, понимал, что его ночной гость наяву может выглядеть совершенно иначе. И тем не менее... И наконец догадался. Алексей сидел рядом с Таисией. Создавалось впечатление, что ему до этого собрания совершенно нет дела. Шептал что-то время от времени в ушко девушки, и чуть заметно улыбался. Этот мужчина был какой-то весь крепкий, основательный, с коротким ёршиком светлых волос и правильными чертами лица. Руки очень мускулистые, не как у качка, а как у человека постоянно занятого серьезным физическим трудом (ну, при его хобби это и не удивительно). Белая майка-борцовка (в середине осени, между прочим) не скрывала этого, а скорее подчеркивала, так, что завидно становилось. Совсем чуть-чуть. А вот глаза-то, до чего ехидные и... молодые, даже юные, что ли? Те же самые, что во сне. Вот именно по ним его можно было легко и безошибочно узнать. Любопытно, какого рода отношения их с Таисией связывают? Вот, глянул на Филиппа, и едва-едва заметно кивнул. Остальные посматривали на нового начальника скептически, с недоверием. Кое-кто слишком явно посматривал на часы, видимо, боясь опоздать куда-то еще. - Итак. - начал Филипп, - Рад видеть всех вас здесь, в сборе. - он сделал паузу. - Что ж, начнем. И начнем с самого насущного. Я хочу, чтобы вы все подумали, и трезво оценили собственные силы. С сегодняшнего дня в Дозоре будут работать только те, кто захочет делать это полноценно. Никакого совместительства. Кадровый список и график дежурства будут пересмотрены и составлены заново... - Подождите. - перебил мужчина в деловом костюме, сидящий слева, худощавый, жилистый, с сединой в коротких русых волосах, гладко выбритый и подтянутый. - У многих из нас семьи. Чем вы предлагаете нам детей кормить? - Вы... - начал Филипп. - Стельмах, Николай Васильевич, - представился мужчина. Маг четвертого уровня, инициирован пять лет назад - вспомнилось из базы данных. - Хорошо, - кивнул Филипп, - Николай Васильевич, Ночной Дозор - серьезная организация. Неужели вы думаете, что зарплата дозорных здесь не предусмотрена? Он невольно бросил взгляд на Алексея. Это как же они здесь до сих пор жили? - То есть... - вступил в разговор Артём, - Вы считаете, что нынешней зарплаты нам должно быть достаточно? Мы ж, простите, не "птицы небесные", которые не сеют и не жнут, а хлеб имеют. - Я понимаю, что Ночной Дозор Заледеевска находится в... стадии формирования, - со вздохом начал отвечать Филипп, - Ладно, давайте сделаем вид, что мы открылись только сегодня. Финансирование пока будет Московское. На первых порах. Со временем мы перейдем на самообеспечение. - Каким образом? - поднял брови Стельмах, - Будем темным лицензии продавать? За большие деньги? Кто-то даже хихикнул на это. Но Филипп одарил собеседника таким взглядом, что шутить ему мгновенно расхотелось. - Таким же образом, как и в других городах. - ответил он. - Под опекой Дозоров существуют различные коммерческие организации, отчисляющие процент в дозорную казну. Словом, зарплата будет более чем приличная. Но дело ведь не в деньгах. - он еще раз обвел тяжелым взглядом собравшихся, - Дозор - это риск, в первую очередь. И хотя дозорные и их семьи находятся под особым контролем и защитой, никто не гарантирует, что завтра на дежурстве, в подворотне вам не встретится, например, дикий вампир. Которого упокоить необходимо, несмотря ни на что. Потому что каждая минута его жизни - дополнительные человеческие жертвы. А мы работаем именно для этого - защищаем жизни простых людей, не давая темным переступить черту закона. Это основная, главная цель. - пауза, - И каждый, кто останется работать в Дозоре должен это понимать, и осознанно служить Договору, с полной отдачей. - Вы требуете... - медленно проговорил Стельмах, - от нас слишком многого. Филипп повернулся к простоватому на вид мужчине с усами, на столе перед которым лежала серая кепка: - Яков Мальков, верно? Мужчина настороженно кивнул, заметно было, что он сразу засмущался от оказанного ему внимания. Этот - совсем новичок, инициирован что-то около года назад, и по уровню пока совсем слабенький. - Вы ведь работали в полиции совсем недавно? - уточнил Филипп, и дождался нового кивка. - Я... недолго там. Года три всего. - как будто застыдившись этого, поспешил уточнить Яков, - В Кодинске. - Скажите, в полиции работают на других условиях? - Требования - да, но... - начал было Мальков, потупился и замолчал. - То, что эти требования не все соблюдают - отдельный разговор. - сказал Филипп, - Это дело совести людей. А мы - не люди. - при этих словах даже Таисия и Алексей забыли ворковать, и кажется некоторые из сидящих за столом уже открыли рты, готовые возмутиться, - Мы - иные. Более того - светлые иные. Как бы громко и банально это не звучало. И Дозор не то место, где можно подхалтурить на выходных. Согласен, это неплохой вид подработки - погулять по улице, в условленное время, или посидеть несколько часов в холле с кофе и газеткой... - Да вы... - начал возмущенный Стельмах, но Филипп не дал ему закончить. - Можете думать об этом что угодно, - сурово отрезал он, - Но я назначен на эту должность. И я буду работать только с теми, кто меня устраивает. У вас нет шанса меня снять, переизбрать, обжаловать мое назначение. Я уже здесь есть, и вам придется с этим смириться. Те, кто останется работать, будут это делать на моих условиях, и никак иначе. Он встал. - Это всё, что я хотел вам сегодня сказать. Завтра, в это же время я хочу увидеть здесь тех, кто останется в Дозоре осознанно и обдуманно. - повернулся к Лере, девушка растерянно заморгала в ответ, - Лера, будьте добры принять от желающих заявления, если они будут, и зафиксировать. - он еще раз прошелся взглядом по хмурым лицам собравшихся, - На этом всё. Уже почти достигнув двери, в абсолютной, напряженной тишине, он обернулся и попросил: - Алексей, если не трудно, прошу вас зайти в мой кабинет. * * * Филипп едва успел дверь кабинета прикрыть, а в нее уже нетерпеливо стучали. Алексей? Не характерна для него такая спешка. Но это был Фёдор. Он вошел, закрыл плотно дверь, и замер напротив начальника, глядя на него хмуро, поджав ещё по-детски пухлые губы. - Это нечестно! - заявил он, и сорвавшийся голос дал петуха. - Что нечестно? - Филипп в недоумении сдвинул брови. - Вы сказали, что совмещение нельзя! - Ах, вот ты о чем. - догадался Филипп, - Но сам подумай... - Но я всё успеваю! И в школе, и здесь. И... мужики мне помогают. Я учусь! Меня Лёха... Алексей учит. - затараторил он возбужденно, - Я в дозор ходил, по честнухе. Мы даже один раз темного сцапали на незаконном... - Подожди, Фёдор, - подняв ладонь остановил его Филипп, - Я вообще, честно говоря, не думаю, что ты должен работать в Ночном Дозоре. И тут же понял, что сказал что-то не то. Что-то очень не то. Парень застыл на мгновение всем собой, темные глаза округлились, пульсируя сужающимися звериными зрачками. Словно Филипп его сейчас ударил. Губы дрожали, он тщетно пытался перехватить дыхание, понимая, что вот-вот, совершенно точно заплачет, и изо всех сил этого не хотел. - Не... смейте... - наконец сипло выдохнул он. Ах вот оно что. Парень прекрасно осведомлен о собственной сущности, но совершенно не хочет ее принимать. И болезненней этого, только если кто-то другой сочтет его тёмным. Филипп же пытался наскоро придумать, что сейчас можно сделать? Как всё исправить? Как-то жизнь его складывалась таким образом, что с детьми, вот буквально любого возраста, он дела не имел. Он не знал, как успокаивать или утешать, как говорить с ними и как... извиняться? Будь он женщиной, то непременно обнял бы мальчишку и наговорил кучу ласковых глупостей. Но находясь на своем месте он отлично понимал, что уж таких действий ему Фёдор точно не простит. И вот как бы узнать, что там за история привела оборотня в ряды светлых? Алексея расспросить? - Тебе всего шестнадцать. - заговорил Филипп изо всех сил делая вид, что не замечает, как парень опускает голову, пряча глаза, набухшие слезами обиды. - В таком возрасте ещё сложно определиться с будущим, а образование нужно в любом случае. Фёдор посопел, и поднял глаза на начальника. Настороженные, но совсем сухие. Уже хорошо. - К тому же, закон строго ограничивает время работы несовершеннолетних. Не говоря уж о... выборе профессии. - закончил Филипп. - Я не из-за денег! - ухватился за мысль Фёдор, - Мне можно совсем не платить. И я... - глянул упрямо, исподлобья, - Вы не имеете права. Я всё равно не уйду. Лучше я школу брошу. А ведь не уйдет. - понял Филипп, - Тайком, прячась, будет проникать в Дозор всеми правдами и неправдами. Потому что здесь для него - настоящая жизнь. Взрослая. С приключениями и смыслом. А перекроешь ему доступ... И неизвестно чем вообще это может кончиться. Стоп. Возникшая мысль тревожно мелькнула в мозгу, готовая дать стрекача. Филипп успел схватить ее за хвост и вернуть. Надо поговорить с Алексеем. И чем скорее, тем лучше. - Я тебе брошу! - одернул Филипп с притворной суровостью. - Вот что. Я оставлю тебя в штате, но на некоторых условиях. - На каких? - торопливо переспросил Фёдор, будто боясь, что начальник в любую секунду может передумать. - Ну, во-первых, чтобы на учёбе твоя работа в Дозоре не отражалась. - парень кивнул, изо всех сил внимательно слушая, - Во-вторых, никаких хождений в дозор. - Но почему?? - сразу возмутился парень. - Потому что ты ещё недостаточно... - Филипп на мгновение замялся, подбирая наиболее корректное слово, - обучен. К тому же, если наверху узнают, что я тут жизнь несовершеннолетнего подвергаю опасности, мне, знаешь, как прилетит! - Но я... - Будешь на вертушке дежурить. Соответствующие амулеты буду тебе выдавать на время исполнения обязанностей. Плюс курьером. - Кем?? - Фёдор почти обиделся, на такое, но следующие слова заинтересовали его еще сильнее. - Ну, ты же понимаешь, что некоторые вещи, информацию, нельзя доверить телефону или интернету. Только из рук в руки. Парень доверчиво кивал. - И ещё, - Филипп потер пальцами лоб, соображая, будет ли сказанного достаточно, чтобы успокоить юного иного и выпроводить его поскорее, чтобы поговорить с Алексеем. - Никакого риска! Если ты на улице... увидишь что-то не то, никаких самостоятельных действий! Лучше сообщи... мне или Алексею. Или еще кому-то из... более сильных иных. Ты должен понимать, что самонадеянность может погубить не только тебя. - Ага. - Фёдор несколько секунд колебался, хмурясь, но всё же признался, - Вы же не знаете. Я чую... Ну, умею чувствовать, если темный хочет сделать что-то плохое. Раньше только людей чувствовал, а потом иных стал. Это же... Это можно как-то использовать? - Мне не нравится слово "использовать". - строго отрезал Филипп, - Я не собираюсь "использовать" тебя или твои способности. Их обязательно надо развивать, но... - А вы будете меня учить? - сразу спросил Фёдор, и глаза, с уже нормальными, круглыми зрачками, горели энтузиазмом и восхищением, - Ну, если... когда будет время? Для него это было главное, и он ничего больше сейчас не слышал. - Возможно. - вздохнул Филипп. - А сейчас, извини, мне очень нужно поговорить с Алексеем. Хорошо? - Ага. Спасибо. - он, с готовностью угодить, уже развернулся, протягивая руку в сторону дверной ручки, - Так я завтра после школы приду? - С четырех до восьми. - сдался Филипп, - Твое рабочее время с четырех до восьми. И был удостоен самой счастливой улыбки на свете. Однако, сам радости по этому поводу совершенно не чувствовал. Скорее смутное беспокойство предчувствия, что с этим малолетним поклонником он еще, ох, как отхватит неприятностей.