Доброе утро, Дозор!

Андрей Сегодня Ленка упросила Андрея сводить ее в парк. Андрей дочке никогда не отказывал, если была возможность брал везде с собой. Да и как откажешь, если ребенок круглые сутки один сидит дома, и даже гулять не выходит, потому что папа гулять одной запретил? Она, конечно, самостоятельная, и вообще умница, а все равно... День у Андрея был свободен, на дежурство в ночь идти, когда Ленка как раз спать будет. Это хорошо. Такой график его более чем устраивал. Собственно, еще и поэтому он любил дозорную работу. Ведь сколько профессий сменил, и нигде так хорошо, удобно и комфортно не было. Здесь не требовали все время фальшиво улыбаться, как в салоне бытовой техники (где он работал года три назад) и впаривать что подороже, а не то, что надежнее. Здесь не нужно было вымученно общаться с коллегами (как в строительной компании, куда он устраивался инженером) и подлизываться к начальству ради повышения зарплаты. Николай, конечно, прав насчет денег. Но Андрею дозорной зарплаты вполне хватало. Сам он ел мало, одевался скромно. Ленка тоже ест совсем немного, как птичка, ей лишь бы вкусненько было. А еще она очень аккуратная, одно платьице может за месяц не испачкать ни разу. Ну и как ее не побаловать? Он вел дочку за руку по нарядной аллее парка, и вспоминал давишнее собрание. Ему вот тоже новый начальник не показался сперва. Крут слишком. Но, с Лёхой, вот, поговорил, и сразу успокоился, гайки закручивать перестал, строить всех и по местам расставлять передумал. Да и верно, люди ведь не шахматные фигурки. Только, его речь на собрании слишком сильное впечатление произвела на всех. Четверо заявления об уходе накатали тут же. Николай, вот, тоже... Но оно и понятно, у него двое внуков, и до собрания он так ясно, поди, не осознавал, что это за работа, в Дозоре-то. Андрею-то тоже тревожно за Ленку. Если его не станет, кто о ней позаботится? Но тут уж как Бог даст. Вообще, это ведь можно и безо всякого Дозора, зимней сосулей, скажем, по башке схлопотать, и - привет! С Ленкой он тогда поговорил серьезно, она хоть и ребенок, а всё понимает, как большая. Объяснил ей, что за работа у него, и какой это на самом деле риск. Но Леночка его поддержала. Работай, дескать, папа, где нравится, куда душа лежит, эта работа хорошая, добрая, а я не пропаду. Справимся. И вроде как, гордится теперь, что папа - дозорный. Леночка знает, что папа - иной. Пришлось дочке открыться, как иначе-то? И то, что это секрет ото всех прочих, она отлично понимает. Ох, ну какая же она хорошенькая, в этом белом платье, и с бантами больше головы! Улыбается. Много ли ребенку для счастья надо, да? Чтобы с папой за руку, гулять, и даже не обязательно в парке, а хоть просто так. Но в парке - еще лучше. Купил Ленке сахарную вату, она в ладоши хлопала. Но съела всего чуть, пришлось самому доедать. Вкусно, вообще-то. Потом побежала на детскую площадку, где горки всякие и карусельки с поняшками. Детишек там много, Андрей успел ее пару раз потерять из глаз и очень обеспокоиться. За детей всегда ведь беспокоишься. Вот Андрей волнуется, что дочка всегда играет одна. Не любит она с другими детишками возиться. Но что ж поделаешь? Вся в отца. Андрей тоже не очень любит общаться, с детства, чуть ли не заставляет и переламывает себя каждый раз, когда это требуется. Ничего, доченька, мы ведь с тобой есть друг у друга, и это главное. Потом Ленка захотела на колесо обозрения. Потянула за руку к кассе. Но посмотрела вверх, оценила размер сооружения, и сразу передумала. - Ленка, - возмутился Андрей, - Я такую очередь отстоял! Но вобщем-то дочку понял. Не то что бы он высоты боялся, просто... Вспомнилось от чего-то, что здесь недавно парнишка-иной погиб. Ленка, может, тоже о нем вспомнила. Все ведь слышит, все понимает. Тихая вдруг стала, задумчивая. Взяла за руку, повела дальше по аллее. Попросила шарик, синий, большой, со смешной рожицей-смайликом. Продавец посмотрел на Андрея странно, с недоумением. Ну, конечно, девочкам ведь всё розовое полагается. Вот же шарик есть розовый, с феями и бабочками, а она не хочет такой. Но уж, что ребенок выбрал. Значит ей так нравится. Пока расплачивался, оглянулся - нет ее. - Лена! Лена, ты где? И увидел ее недалеко от решетки огораживающей колесо обозрения. Дочка присела в траве и пыталась дотянуться до чего-то, там, за решеткой. - Что там, Леночка? Он подошел поближе. Лена пыхтела и кряхтела от усилий, но достать вещицу никак не могла. Глянула снизу огромными своими глазищами, прося о помощи. Андрей присел рядом. Он легко дотянулся до находки. Вытянул из травы наружу. Ленка, покуда он вставал, успела влезть ему на руки. Ей теперь было не до шарика. Сопела с любопытством над ухом, разглядывая вместе с папой. Это была записная книжка. На обложке нарисован какой-то пёс с крыльями. Придумают же. Лошадей с крыльями Андрей в мультиках видел, но вот чтоб собака... А на страницах шли записи. Странные записи, очень красивым почерком, и совсем не понятные. Кириллицей что ли? Как шифр. Дочка, понятно, затребовала книжечку себе, но он это пресек: - Погоди, Ленка. Надо книжечку хозяину вернуть. И тут же понял (он ведь был иным), что хозяин книжечки - мертв. Филипп На сегодня у него была запланирована важная встреча. Требовалось пообщаться с главой "противоположного лагеря", как выразился Алексей. Мосты навести, и вообще... Для этого был выбрано кафе "Антарктида", расположенное в полуподвальном помещении, в центре города. Главу местных темных звали Серапин. Филипп, предварительно наведя все возможные справки, узнал, что родился он где-то под Вологдой в 1883 году в семье мелкого торгашика. Инициирован в возрасте двадцати семи лет. После инициации сразу перебрался ближе к Москве, жил себе тихо-мирно в городе Подольске. Какое-то время (лет десять) проработал в тамошнем Дозоре, но это еще при царе. Уровень имел на данный момент официально четвертый-третий. И вообще ничем таким не выделялся. Но вот совсем недавно как-то умудрился до такой степени чем-то угодить (или НЕ угодить) Завулону, что тот взял, да и поставил его главой Заледеевского Дозора. Тем самым, спровадив его в Российскую глубинку непонятного происхождения. В семнадцать ноль ноль Филипп явился на встречу. Серапин его уже ждал, сидя за столиком и попивая кофе с ликером. Ликер при этом стоял тут же, на столе, в бутылке из темного стекла, простой, копеечный, какой можно в любом супермаркете купить. Серапин двинул рукой, приглашая светлого сесть напротив. А после предложил, непонятно что имея в виду - кофе или ликер: - Будешь? - Спасибо, я лучше чаю выпью. - вежливо отозвался Филипп, садясь. Выглядел Серапин плотным мужичком, с острыми, темными глазками под кустистыми, бурыми бровями, и крупным носом, клин коротко стриженых темных волос наползал далеко на лоб, сильно скрадывая его высоту, и делая мага похожим на какого-то бандюкана родом из девяностых. Крепкую шею скрывал воротник черной водолазки, а поверху был надет черный же пиджак - как и ликер, такой же простой и копеечный. Выражение лица темного создавало ощущение усталого человека, которому все вот так вот, прям по горлу, надоело, но приходится возиться. Сидел развалясь, и Филипп только сейчас понял, что кресло под ним совсем не похоже на те стандартные деревянные стулья, что расставлены в кафе. У хозяина кафешки отжал? Девочка-официантка принесла чай и ушла. - Чё хотел-то? - спросил Серапин. Филипп моргнул. Дааа, и вот с этим придется взаимодействовать волей-неволей. - Познакомиться, обсудить кое-какие детали нашей с вами работы. - ответил он вполне дружелюбно и невозмутимо. - Ладно. - Серапин вздохнул, будто ему предлагалось прямо сейчас на Эверест влезть, без подготовки и снаряжения. - Обсуждай. Филипп отодвинул в сторону собственные эмоции, мысленно вычеркнул некоторые намеченные ранее пункты плана разговора, и приступил к обсуждению: - Прежде всего меня интересуют несколько зависших дел. Вы же наверняка проводили свои расследования, если мы поделимся друг с другом информацией... - Да не знаем мы ничё. - перебил Серапин раздраженно хмурясь, - Лосю понятно, что это нифига не самоубийства, и что кто-то тут мутит. Мои искали, только глухо всё. - Ну хорошо, - Филипп мысленно возвел очи к небу, прося о терпении, - Но двое из убитых были темными. Возможно, обмен информацией... - Евгеша! - опять нетерпеливо перебил темный, обратясь в сторону, где за другим столиком сидел невзрачный типик совершенно канцелярского вида: невысокий, худенький, в очёчках, и в сером костюмчике. - Отдай товарищу копии. Названный Евгешей темный, маг средней руки, встал и приблизился, держась неожиданно прямо и с достоинством. В руках у него была папка, которую, очевидно, он заранее приготовил. Эту папку он положил на стол перед Филиппом. Серапин махнул рукой, и Евгеша тут же отошел и уселся на прежнее место. - Спасибо, но... - Филипп смотрел на папку, - Я надеялся на более... серьезное сотрудничество. - Слушай, - Серапин опять поморщился, - Мне самому это дело не нравится. Сильно. Только чем я еще помогу-то? Ну работают мои парни. И девки тоже. Носом землю роют. А все без толку. - он выпрямился, подаваясь вперед, опершись локтем о стол, - Ну хочешь, я тебе кого посмышлёней выделю, пособить? Инфу тоже... ну, - он покрутил кистью с короткими тупыми пальцами, - в адекватном размере, какую хочешь. Ищи. - и добавил проникновенно, - Я, парень, тут уже года три. И если кто тут в сказку попал... то это плохая, черная сказка. Меня такими бабка в детстве шугала. Чтоб не баловался. Опешивший Филипп смотрел во все глаза на своего тёмного собеседника, пытаясь понять - он что это сейчас, всерьез? - Ты вот что... - Серапин встал, отодвигая кресло, и оказался достаточно высоким, почти с Филиппа ростом, - Я своих в узде держу, чтоб Договор не нарушали. И ты своих... приструни. Пусть не лезут в бутылку. Думаю так, что нам и без междуусобиц есть чем заняться. Идёт? - Да, я понял. - ответил Филипп, наконец с удивлением (и почему-то - с детским любопытством) осознавая сполна, до какой степени в этом городе все странно и непросто. Тёмный же, дождавшись ответа и кивнув, покинул кафе. Следом за ним выскользнул серенький Евгеша. И тут же зазвонил смартфон Филиппа. Говорил жизнерадостный Фёдор: - Филипп! - голос был полон победного воодушевления, - Мы тут тёмного задержали! Ну, это, тёмную! За незаконное взаимодействие! Вы заедете? Для допроса? Или её сразу в камеру? Филипп не выдержал, и потер усталые глаза пальцами правой руки. Он начинал понимать настроения Серапина.