Намджун как можно дольше тянул время, чтобы не выходить из своих покоев. Он переделал все дела, закончил составлять документы, даже дочитал книгу — и всё равно пришёл вовремя, ненавистная пунктуальность. Чонгука он отпустил от себя минут пятнадцать назад, ибо тот слезно просился пойти навестить Джина, в случае чего помочь ему и проводить до зала. Рыцарь был не против, уж очень его слуге нравился герцог. Возможно, он бы и начал ревновать, если бы не знал Чонгука с детства, возможно, пытался препятствовать их общению и очень злился. Но он понимал слугу, почему тот не хотел избавляться от общества Сокджина. От него веяло аурой надежности и спокойствия, ко всем он относился дружелюбно и искреннее, словно ребёнок смотря на мир без взрослых навеянных глупостей. Даже тогда, при первой встрече, Намджуну сложно было удержать маску хладнокровия на лице, ведь к концу собрания она лопнула по швам, разлетаясь на куски. Он чувствовал, что они были абсолютно разными, но хотелось, до зуда между рёбер, узнать друг друга, разделить на двоих этот спектр противоречивых чувств.
Рыцарь тенью проскользнул в оживленный огромный зал, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Он взял с огромных подносов деревянную чистую кружку, направляясь к пивным бочкам. У них было полно рыцарей из разных взводов, от их доспехов отскакивал оранжевый свет факелов и Намджун невольно поморщился и старался смотреть под ноги, особо не вникая в происходящее вокруг. Брюнет уже хотел было открыть пробку у бочки, чтобы налить себе золотого крепкого напитка, но его кто-то толкает в плечо, да с такой силой, что он врезается в деревянную поверхность вторым плечом и перед глазами начинают плясать звёзды. Зажмурившись и оттолкнувшись рукой, Намджун привёл себя в горизонтальное положение и злобно глянул в сторону шумных рыцарей, особо не обративших внимание на мужчину.
— Ведите себя прилично, вы носите титул рыцарей не просто так, — отчеканил серьезно рыцарь, открывая пробку и всё-таки наливая себе алкоголь.
— А ты кто такой, чтобы нам про рыцарский титул затирать? — самый высокий и холёный из компании повернулся, явно недовольный тем, что их беседу прервали. Джун сразу обратил внимание на герб, прибитый к грудному доспеху. На нем красовался желтый лис, держащий в зубах металлическое копье, зелёный фон и колоски ржи у его лап. Королевство, что граничило на востоке, рыцарю не приходилось гостить там, но он был наслышан о вспыльчивости местных феодалов.
— Он ведь даже не рыцарь, — второй, ещё совсем «зелёный», молодой рыцарь встал по правое плечо от высокого мужчины, расправляя плечи. Намджун на такой знак доминирования только хмыкнул, отпивая из кружки.
— Не обязательно носить доспехи, чтобы быть рыцарем, — за спиной послышались голоса, потом сильный топот и вот уже у Джуна собрались рыцари с его взвода, выпрямляясь и отдавая честь.
— Сэр Ким Намджун, рады видеть Вас! — хором отозвались рыцари, на что брюнет только кивнул и улыбнулся.
— И я вас, господа.
— У вас какие-то проблемы, сэр Намджун? — сэр Чан, светловолосый мужчина чуть младше по возрасту их командующего, недовольно поглядывал на компанию незнакомых рыцарей, которые после произнесённого имени как-то стушевались и выглядели несколько напугано.
— Нет, мы просто общались, вольно, господа, отдыхайте, — Намджун похлопал по плечу Чана, разворачиваясь и удаляясь в тихий угол у колонн, где мало кто наслаждался весельем. В самом центре зала танцевали мужчины, несуразно дрыгаясь в такт веселой мелодии. Самые раскрепощенные женщины вторили им, поддерживая и создавая подобие парного танца. Все это сопровождалось смешками и задорными выражениями, заставляющие всё большее количество народа подключаться к пляскам. Намджун осматривал толпу, пытаясь взглядом отыскать Юнги. Ему сейчас нужно было поговорить хоть с кем-нибудь, чтобы сбросить скопившееся напряжение, что волной накатило после разговора с неприятной компанией рыцарей.
У колонн его окрикивает знакомый голос Чимина, что вёл за руку смущенного Тэхена. Пак был одет в чёрные переливающиеся штаны и пиджак, застёгнутый на левую сторону. Небольшие металлические цепочки и ромбики украшали пуговицы, у воротника белой рубашки, торчащей из-под верхней одежды, сверкала брошь-бант из глянцевой ткани. Талию подчеркивал широкий тесьмяный пояс, расшитый золотыми кружевными узорами. Волосы были откинуты назад, открывая лоб и ровные брови, глаза были подведены углём и немного растушеваны у края. Он сверкал широкой улыбкой, глядя прямо на Намджуна, олицетворяя собой светлый солнечный лучик. Тэхен сзади крепко сжимал его руку, пробираясь через толпу за торопливым лекарем и выглядел задумчивым, опустив глаза в пол. Доспехи его горели в свете факелов, подчеркивая искусно выкованные узоры цветов и животных. Под ними алела яркая одежда, символизирующая его отряд. На жесткой веревке, обхватывающей верх грудного доспеха, развивался красный плащ с золотым гербом, вышитым в середине. Через пояс, на коричневом кожаном ремне, в ножнах красовался меч.
— Доброго дня, Намджун! — Чимин был рад встрече с рыцарем, слегка обнимая его за плечи одной рукой. Джун повторил движение, краем глаза замечая недовольный потухший взгляд оруженосца.
— И вам, — он отстранился, принимая поклон от Тэхена и отвечая на него кивком головы, — Вы не видели, случаем, Юнги?
— Нет, — Чимин задумался, переводя взгляд на друга, — Тэхен, ты же помогал сэру Хосоку с доспехами? Он ничего не говорил про сира Юнги?
— Когда я приходил во второй раз, они только проснулись и выглядели очень смущенными, — он многозначительно перебирал бровями, коварно улыбаясь.
— Юнги был у Хосока? — Намджун отпил из кружки, — Теперь я понимаю, почему они опаздывают.
— О, почему ты мне раньше не сказал?! — громким полушепотом произнёс на ухо Тэхену Чимин, слегка наклоняя его к себе за плечо, — Они хорошо подходят друг другу!
— Фу, Чимин, извращенец, — но, казалось, лекарю уже было всё равно на замечание рыцаря, что скривился от осознания отношений своих лучших друзей. Хотя Юнги очень спокойно и с пониманием отнёсся к странностям самого Намджуна, на друзей стоял мысленный барьер от этих сентиментальных чувств.
— Сразу извращенец, будь проще, Намджун. В некоторых моментах ты не сложнее булыжника у реки, а иногда так напрягаешься, прям новое солнце готов открыть, — Чимин довольно ткнул пальчиком в складки между бровей мужчины, отчего тот отмахнулся и отвёл взгляд от сияющего лекаря, — Ладно, куксись дальше, а мы пойдём танцевать.
И Чимин потащил не сопротивляющегося оруженосца за собой, почти в центр оживленной гулянки и что-то тихо ему шептал, отчего Тэхен улыбался квадратной улыбкой во все зубы и старался держаться ближе, вдыхая аромат чистых шелковых волос. Вскоре они растворились в толпе, затянутые танцами и всеобщим весельем. Намджун остался стоять там же, в каком-то тяжелом ожидании и просверливая в огромных дверях зала дыру. Когда они распахнулись, рыцарь думал увидеть любого вельможу, любую раскрашенную даму, но не внеземного Сокджина в сопровождении его слуги. Герцог вышагивал аккуратно, хотя было видно, что поступь была его тверда, особо не останавливая ни на ком взгляд и провожая всех добродушной улыбкой, он влюблял в себя весь зал. Обомлевший Джун не был исключением, почему-то он чувствовал неконтролируемое желание спрятать от всех любопытных и похотливых глаз Кима, завесить это великолепие самыми богатыми тканями и сидеть внутри, подолгу рассматривая.
Чонгук указал герцогу на рыцаря, что-то спрашивая на ухо и, поклонившись, растворился в толпе. Джин на мгновение замер, рассматривая Намджуна в ответ и смущаясь, когда их взгляды пересеклись. Мужчина заметил алеющие кончики ушей, выглядывающие из-под прядей волос, и лёгкие розовые пятна, как бутоны цветов распустившиеся на щеках и шее. Рыцарь первый сделал шаг в сторону мужчины, практически не замечая перед собой проходящих людей, не обращая внимания ни на шум, ни на музыку, весь зал превратился в один сплошной мутный фон. Лишь шоколадные блюдца глаз напротив манили и притягивали, заставляли двигаться вперёд, приглашали окунуться в свой омут.
Когда расстояние между ними оставалось не более вытянутого хлыста, когда Намджун уже хотел приветственно поклониться и высказать заготовленную речь про извинения, и, возможно, чувства, когда сердце уже готово было пробивать себе путь через рёбра и мышцы, дорогу ему перегородила тёмная неизвестная макушка.
— Милорд! Ким Сокджин! — запел женский тонкий голос, слегка налетая из-за толпы на опешившего мужчину. Тот вышел из транса, удивленно обращая свой взор на леди, — Рада Вас видеть здесь!
— Леди Джи Ынсан? — натянуто улыбнулся кончиками губ, совершенно не обрадовавшись встрече именно в эту минуту. Ему нужно было переговорить с рыцарем, ведь он сумел набраться максимального пика своей храбрости и отступать был не намерен. Только вот сейчас, краем глаза замечая испепеляющий гневный взгляд Намджуна поверх макушки девушки, мужчина понял, что отметка «смелость» летит глубоко в чёрную дыру, — Не ожидал Вас здесь увидеть.
— Ох, я тоже, Милорд! Мне пришло приглашение от Его Величества, ведь мой покойный муж был замечательным полководцем, — Джин растерялся, когда Ынсан прильнула к его плечу, хватаясь за руку и просовывая под неё свою, — Давайте потанцуем? Давно я не танцевала с красивыми мужчинами, — она подмигнула, расплываясь в какой-то бутафорной улыбке. Вообще, её эмоции и мимика вызывали отторжение, будто это совсем не та светлая и скромная девушка, что встретилась ему тогда на площади.
— Мне нужно переговорить с одним важным человеком, может в другой раз? — попытался вывернуться Сокджин, переводя взгляд наконец на рыцаря, что всё это время стоял рядом неподвижно. Казалось, леди его совсем не смущалась и вела себя очень развязно, нос улавливал небольшие нотки алкоголя, когда она говорила или слишком близко приближалась к лицу. На Намджуна было страшно смотреть, в его взгляде читалась такая непроглядная тьма, что герцог на мгновение задумался, в того ли мужчину он влюбился. Желваки ходили под кожей, руки сжаты в кулаки и всё тело было напряжено до предела, словно он готов совершить последний роковой бросок.
— Нет-нет-нет, Милорд, давайте мы потанцуем и я Вас отпущу, хорошо? — Джи потянула его за рукав, стараясь как можно шире улыбнуться. Радужка глаз дрожала в шальном, немного нездоровом, тике, словно она судорожно что-то искала или пыталась найти. Её желтое платье, украшенное бисером и легкой полу-прозрачной тканью, развивалось от любого движения, Джин даже случайно чуть не наступил на него. Последний раз обернувшись на рыцаря, герцог взял девушку под руку и повёл ближе к танцующим, где искрилась музыка и бурлило веселье.
Лорды и герцоги кружили своих дам по кругу, напоминая больше какие-то сатанинские обряды. Джин теперь понимал, почему церковь не одобряла подобного рода балы, ведь со стороны казалось, будто в них вселились бесы. Особенно те, кто уже изрядно приняли на душу и двигались совершенно не в такт музыке, громко изрекались на каких-то сомнительных диалектах и ругаясь неприличными выражениями. Герцогу пришлось пару раз увернуться от шального кулака и ног, что все время пытались наступить или пнуть, поэтому он принял самое разумное решение — отойти подальше, где вменяемые люди приятно проводили время. Леди в его руках, казалось, совсем не обращала внимание на переполох, стеклянными глазами рассматривая лицо напротив и вжимаясь ладонями в плечи, натягивая ткань. Хорошо, что хоть ногами перебирала и не висла на герцоге.
— Не против потанцевать здесь? Там слишком бурное веселье, — Джин слегка наклонился к лицу девушки, чтобы его было лучше слышно.
— Конечно, тут даже лучше, — она немного обернулась, будто рассматривая кого-то позади спины, но потом вновь вернулась к Киму и первая начала вести его за собой, увлекая в неспешный танец. Мужчина положил свои руки чуть выше талии, чтобы не смущать девушку и не давать ей каких-то ложных надежд на счёт себя. Ынсан была красива, даже очень, словно молодой подснежник на солнце, распустившийся среди снега, но сердце Джина не ёкало, когда он смотрел на неё, — Вы прекрасно двигаетесь, любите танцевать?
— Не совсем, но этикет обязывает уметь всем танцевать.
— Тут Вы несомненно правы, — лицо её немного помрачнело, потеряло все краски.
— Вы не больны случаем? — Ким, хоть и не был рад встрече, но действительно переживал за самочувствие своей вынужденной спутницы.
— Нет, просто переутомилась немного, — голос её дрогнул, словно она споткнулась об что-то, на лбу выступила еле заметная испарина, — Не обращайте внимание, я в полном порядке, уверяю Вас.
— Хорошо, но я бы советовал Вам после бала отправиться к врачу и отдохнуть, — девушка лишь кивнула, отворачиваясь и рассматривая людей рядом с собой. Джин в толпе заметил знакомые фигуры, что кружились в каком-то невероятном танце. Тэхен вёл Чимина по дуге, придерживая за поясницу и сжимая в своей руке его ладонь, помогая скользить ногами по полу, словно они парили. Лицо лекаря было расслаблено и обращено немного вбок, черты его стали мягкими, словно только взбитая перина. Оруженосец ласково улыбался, в глазах искрилась настолько открытая любовь и привязанность, что даже герцог немного опешил от такого. Они двигались в такт музыке, что лилась лишь для них одних и казалось, что не существует больше людей вокруг. Толпа расступалась перед ними, заворожённая настолько искусными движениями и гармонией, что царила между ними. Женщины перешептывались, ведь каждая хотела иметь себе в паре такого кавалера, но всем другим людям они предпочли себя. В заключительной части музыки, что стала нарастать по своему темпу и ритму, рука Тэхена соскальзывает с поясницы ниже, очерчивая ягодицу и приподнимая бедро вверх, прижимая к себе и позволяя Чимину выгнуться настолько сильно, Джин даже подумал, что у него нет костей. Ким отпустил руку парня, придерживая его за спину и начиная медленно кружить вокруг себя, откровенно любуясь оголенной шеей. Растяжка лекаря позволила ему поднять ногу выше, разгибая её в колене, сильнее прижимаясь к Тэхену, отчего тот выдохнул почти болезненно. Глаза его были закрыты всё время, он будто жил и дышал мелодией, она сочилась под венами и плавилась под кожей. Инструменты затихли почти синхронно, оповещая о перерыве. Оруженосец остановил вращение, отпуская чужую ногу и стараясь незаметно провести по ягодицам лишний раз, словно не мог удержаться от соблазна. Чимин слишком резко вернулся в исходное положение, почти носом врезаясь в грудь и опираясь о сильные плечи руками, стараясь отдышаться. Люди, что видели представление, начали хлопать и негромко свистеть, давая понять, что им всё понравилось. Лицо Пака залилось краской, он сильнее прижался к холоду доспехов, чтобы немного остудить свои горящие щеки и успокоить сбившееся дыхание. Тэхен только обвивал его руками, обнимая, и скалясь на других людей, что слишком долго пялились на них двоих.
— Милорд, Вам тоже понравилось? — из транса задумчивости Джина вывела Ынсан, что остановилась и поглядывала на двух молодых людей, как и большинство из толпы, — Красиво танцуют.
— Вам нужно было к ним идти танцевать.
— Я была бы лишней в их тандеме, — как то грустно откликнулась девушка, переводя взгляд обратно не герцога, — Хочу Вас пригласить в сад, мне нужно с Вами серьезно поговорить. Только придите, прошу Вас, без Вас мне не справиться с моей проблемой, — она приблизилась к уху мужчины, придерживая его за шею и изгибаясь в пояснице, переходя на шёпот, — Я сейчас уйду, прошу Вас прийти через пять минут после моего ухода. Ничего не спрашивайте, я объясню наедине.
Она выпорхнула из рук Джина, касаясь его руки нежным движением, и проскользнула через толпу, поблёскивая своим платьем в дверях зала и исчезая за ними. Сокджин остался стоять, терзаемый внезапными чувствами, что охватили его сердце. Ей нужна помощь? она решила обратиться к нему, потому что больше никому не доверяла? Или просто не к кому?
Хотелось броситься за ней в ту же секунду, как она произнесла в слух свою просьбу, но если герцог действительно хотел помочь, то нужно было придерживаться слов леди. Джи с самого начала показалась странной, очень нервной, будто следила за каждым своим действием и чего-то боялась. Киму передалась эта дёрганность, теперь он чувствовал себя как на иголках и неосознанно теребил край своего рукава. Он попытался глазами найти хоть кого-то знакомого, но Чимин с Тэхёном как назло куда-то испарились, а нарушитель его душевного спокойствия беседовал с какими-то господами, не выглядя при этом шибко счастливым.
Перенервничав, доведя себя до крайней степени, Джин решил покинуть зал и отправиться на поиски Ынсан, чтобы она всё ему объяснила. Руки немного подрагивали, но в общем он старался держать спину ровно, не допуская, чтобы хоть у кого-то возникла мысль о его волнении. Актером он был от рождения, мог заставить себя рыдать и смеяться вне зависимости от собственного внутреннего состояния. Так и сейчас, напускная маска фривольности, слегка прищуренный взгляд и лёгкая улыбка дамам, что уж слишком активно его рассматривали, скрывала за собой такой шквал накрученной тревоги, что он сам поражался, как справлялся с собой.
Не помня себя и своих действий, когда все коридоры и лица сливаются в одну сплошную кашу, когда воздух комом давит на стенки твоих зажавшихся легких, когда ноги заплетаются и ты не понимаешь, идёшь ли ты по потолку или полу, на секунду задумываешься, стоит ли это твоих волнений. Стоит ли чужие проблемы почти полуобморочного состояния, но Джин понимает, что стоит. Возможно, там и проблема гроша не стоит, но если герцог сможет помочь — он поможет. Свежий и прохладный ветер касается кожи, насыщает лёгкие таким спасительным, отрезвляющим кислородом, что на секунду кружится голова, но в приятном смысле. За стенами замка уже стемнело, последние солнечные лучи тянуться из горизонта, словно машут на прощание своими длинными светлыми ручками. Сокджин ненадолго засматривается, переводя дыхание и продолжая путь по дорожке. Сейчас в саду было тихо и спокойно, все люди предпочитают проводить время за танцами и выпивкой в приятной компании, а не бродить в темноте деревьев, где каждый куст — возможный враг. Герцог никогда не носил с собой оружие, как это полагалось любому мужчине, поскольку это считалось странным для его понимания, но вот сейчас, в почти гробовой тиши, хотелось иметь в руках хотя бы кинжал. Чисто для успокоения души.
Он не понимал, по каким ориентирам идти, чтобы найти Ынсан. Джин сильно не хотел потеряться и вздрагивал от любого шороха, от любого хруста ветки, даже чуть не закричал от вздрогнувшей, из-за ветра, листвы, что зашуршала слишком громко. Он даже прикрыл рот рукой, чтобы не закричать в голос.
— Леди Ынсан? — прохрипел герцог, осматриваясь по сторонам, напрягая слух и зрение, — Вы здесь? — ответом была лишь тишина, поэтому пришлось идти дальше по тропинке. Чем дальше он заходил в глубь, тем темнее и страшнее становилось, в один момент мужчина просто хотел взять и развернуться, но вдруг услышал слабый вздох. Словно выпустили сжатый воздух из лёгких. Джин пригнулся, весь обращаясь в слух, напрягая руки и ноги в случае какой-то внезапной драки. Или бега, — Джин Ынсан? Это Вы?
Ответом было какое-то странное бульканье. Оно было склизкое, напоминающее рыбу, выбросившуюся на скалистый берег. Какое-то шестое чувство подсказывало, что нужно брать ноги в руки и нестись в охране, бить тревогу во все возможные места, но Джин решил ступить в кусты. Хоть он и считал себя последним трусом, но он не мог просто уйти, зная, что там кто-то нуждается в помощи. Раскрыв плотные заросли какого-то колючего, не очень высокого декоративного кустарника, Ким прислушался и чуть не отпрыгнул на два метра, почувствовав боль в пальце. Когда мозг немного успокоился и дыхание не напоминало человека, пробежавшего около двух миль, герцог монял, что всего лишь укололся об острый шип растения. Никакого монстра, что хотел бы его сожрать через палец, не было и не могло быть. Судорожно вздохнув, проводя по лицу вспотевшей ладонью, он преодолел препятствие и оказался в ещё большей тьме, где даже привыкшие глаза не видели ничего дальше собственного носа. В эти минуты закат был самым темным, когда солнце падает за горизонт, а луна ещё не сверкает своим холодным серебром. Деревья казались демонами из преисподней, ветви изламывались в подобие когтистых лап, и Джин всерьёз задумался над тем, чтобы посетить церковь и отмолить все свои грехи, очиститься перед Богом. Где-то вспорхнула птица, неестественным кваканьем сообщая о своём действии.
Когда луна всё-таки осветила небольшую полянку перед Сокджином, заливая всё тусклым светом, пробивающимся через кроны, он начал судорожно осматриваться и заметил какие-то темные тряпки у одного из деревьев. Было это в метрах пяти от него, герцог не заметил бы этого, только в тряпье кто-то тихо заскулил. Не раздумывая, словно весь предыдущий страх заблокировали чьи-то костлявые руки, он осторожным, но быстрым шагом двинулся к неизвестному предмету. У герцога всё время, пока он находился здесь, было стойкое ощущение слежки и словно пара тёмных, опасных глаз следила из гущи сада, отслеживала каждый шаг.
Чем ближе он подходил, тем больше различал черты. Джин разглядел платье и неестественно вывернутые ноги, дыхание его сбилось и собственные ноги, казалось, больше не ощущались хозяином.
— Ынсан? — голос дрогнул, оставшееся расстояние он преодолел прыжком, останавливаясь у тела. Это была действительно Ынсан. Бледная, с растрёпанными и спутанными волосами, словно паучьей ничью спутывающие свою жертву. Глаза её были открыты, распахнуты в безумном взгляде, устремлённом ввысь, на небо. В немом крике раскрыты красивые пухлые губы, обрамлённые чёрной кровью. Она густыми ручейками стекала по скулам к ушам, попадала в нос, когда девушка заходилась в кашле. Её грудная клетка была вся чёрная, влажная, кровь блестела от света луны и пропитала, казалось, всё желтое платье. Руки пытались зажать раны, неестественно медленно кружась над рёбрами, но силы стремительно покидали молодую леди.
— О Господи, — только и выдохнул мужчина, опускаясь на колени рядом. Его трясло, он не знал, что нужно делать в таких ситуациях. Он хотел коснуться её, попытаться как-то помочь, но застывший страх и приближение смерти в её глазах читалось настолько явственно, что он застыл, так и занеся над ней свою дрожащую ладонь. В ушах стоял гул, он не слышал даже собственного тяжелого дыхание, лишь на какую-то секунду ощутил чужое присутствие за спиной. Ему хватило времени только слегка повернуть голову, когда мощнейший удар пришёлся в висок и сознание покинуло его, забирая в свой холодный омут.
***
Как ощущается приближение твоей погибели, как понять, что смерть дышит тебе в затылок и ты ничего не можешь с этим сделать? Живому человеку сложно отделить грань, когда ему кажется, что всё — обратно пути уже нет. Организм делает всё, чтобы оградить психику от приближающегося конца, выбрасывая в мозг адреналин, подкладывая в сознание красивые картинки, ложные чувства. Многие могут сказать, что ощущали это дыхание смерти: и будут совершенно правы. Мы каждый день его ощущаем, только не все обращают внимание, ссылаясь на плохое самочувствие и излишнюю тревожность. Только вот никто никогда не знает, какова будет кода и когда будет сыграна её заключительная часть.
Сокджин приходит в себя тяжело, голова болела нещадно, виски пульсировали оглушающей болью. Ему пришлось приложить титанические усилия, чтобы поднять веки и попытаться сориентироваться, определить, сколько он провалялся без сознания. Вся левая сторона головы горела, ухо звенело и пульсировало, словно кто-то сильно приложил что-то широкое к его голове. Глаза отказывались фокусироваться, всё плыло и смазывалось в один сплошной развод на палитре художника. Только какой-то мрачный он был, бесцветный, словно краски растворились, не понравились создателю и он решил их бесчувственно стереть, уничтожить. Джин собрался с силами, приводя себя в сидящее положение. Голова ещё сильнее закружилась, вся картинка завертелась, желудок дал о себе знать, желая опустошить себя как можно скорее. Герцог сдержал порыв, проглатывая неприятный ком, зажимая глаза и прикасаясь к горящему участку ладонью. Какие-то небольшие иглы торчали у брови и уха, почти впивались в веко и мешали нормально моргать. Проведя по ним пальцами, стараясь снять их, он почувствовал липкое, скользящее нечто на руке. Ладонь была чёрная, влажная и пахло чем-то металлическим, настолько концентрированным, что начинала ещё сильнее болеть голова.
Кровь?
Джин начал судорожно вытирать руку о брюки, горло сдавила паника. Откуда на руках кровь? Он только что прикоснулся ими к лицу? Он не ранен, это означает, только…
Герцог повернулся, пытаясь разглядеть девушку. Она всё так же лежала у дерева, недвижима и замершая в полном молчании. Вот так выглядела смерть: холодно, одиноко, мучительно. Сокджин даже не пытался подползти ближе, он чувствовал какими-то своими фибрами души, что её всё быстрее охватывает смертельный холод, зажимающий конечности в её последних, живых движениях. Он начал активно отползать дальше от трупа, от некогда живой и красивой девушки, заползая вглубь кустарников и оказываясь на тропинке. Его мозг был затуманен, мысли стояли в ожидании своей очереди ворваться галопом в сознание, чтобы полностью перерубить здравый рассудок, что ещё пока не покинул мужчину.
Голоса ворвались, сквозь шум в черепе, подобно грому, Ким аж поморщился и схватился руками за голову, затыкая уши как можно сильнее, закрывая глаза. Хотелось сжаться полностью на этой холодной тропинке, вот только оглушительный лай рядом и стойкий запах псины вывел его из состояния амебы, распахивая глаза. Рядом вились две пятнистые собаки, не выше колена, громко облаивая Джина и привлекая к себе внимание. Меж деревьев замелькали факелы, у мужчины создалось впечатление, что его собираются сжигать на костре, подобно ведьмам. Что за ним идут из деревень и гонят по лесу, пытаясь загнать в угол или заставить спрыгнуть с утеса. Хотя бред, как могут люди человека приговорить к смерти, если он только пытался помочь?
Вдруг до сознания Джина долетела невесомая мысль, что резко сжала сердце и заставила весь воздух в легких вылететь моментально: «а если они решат, что убийца ты?».
— Милорд? Ким Сокджин, это Вы? — Джин дёрнулся от голоса, поворачиваясь и отползая от мужчины на пару сантиметров, нелепо ёрзая ногами и руками по земле. Видно, что это был рыцарь, на лице которого медленно сменялось облегчение на недоумение и чистый гнев, который он не мог контролировать, — Почему Вы весь в крови? Стража!
Словно отряд только и ждал этого, из-за деревьев толпой выбежали рыцари и схватили герцога под грудки, вздергивая на ноги. Джин хотел возразить, как они смеют так обращаться с племянником короля, но мог только хрипеть. Глотка ощущалась рассадником отколотой, острой смальты, вздохнуть и глотнуть было практически невозможно.
— Сэр, здесь девушка! Она вся в крови и уже холодная! — послышался голос со стороны поляны, откуда выполз Ким. Рыцарь напротив сжал кулаки, ненавистно смотря на висящего на руках стражников герцога. Он заметил, что из кармана преступника торчит какой-то предмет, сверкающий в свете факелов. Без раздумий, он вытаскивает его, не встречая никакого сопротивления. Как и думал рыцарь, это оказывается окровавленный длинный кинжал, напоминающий те, коими вскрывают письма.
— Зачем Вы убили ни в чём неповинную девушку? — он приблизился к лицу, пытаясь заглянуть в глаза. Джин смотрел в пол, поскольку не мог сосредоточиться на скачущих желтых, красных и розовых огнях, глаза ужасно болели и казалось, что с них неконтролируемым потоком текут грязные слёзы. Он замотал влажными волосами, как бы давая отрицательный ответ, но сэр со всего размаху, неожиданно, ударяет Сокджина по лицу наотмашь, отчего голова отлетает на плечо одному из рыцарей. Казалось, он может потерять сознание ещё раз, — Вы весь в крови, ублюдок!
— Что здесь происходит? — дрожащий голос Чимина проскальзывает в сознание, как тёплая вода в пустой желудок.
— Осмотрите девушку на поляне, но она, скорее всего, мертва, — рыцарь оскалился, — Это Ваша работа, лорд Чимин.
— Сокджин? — Пак выглядит ошеломленным, напуганным. Ким выглядел так, словно он опустил руки по локоть в кровь, перемазал себе лицо, на одежде были небольшие кровавые ладошки и абсолютно пустой взгляд, словно он не осознавал меня в этом мире. Чимин хватается своей крошечной ладошкой за лицо, прикрывая раскрытый рот, но долго смотреть ему не дают другие стражники, насильно уводя его к месту преступления.
— В темницу его. Завтра с утра Его Величество решит, что делать с ним.
