***
Едва я переступил порог ординаторской в восемь утра, как все сразу же посмотрели на меня, и везде читались совершенно одни и те же эмоции — беспокойство и сочувствие. — Всем доброго утра, — вежливо поздоровался я и, стараясь держаться как можно невозмутимее, прошагал к свободному столу, который ещё недавно принадлежал моей наставнице, а после сел за него и закрыл ладонями лицо, пытаясь скрыть от посторонних свои эмоции. Но едва я закрыл глаза, как эти самые эмоции накрыли меня с головой. Я не мог поверить, что всего десять минут назад в моих руках была Она. Её нежная кожа, её губы, её духи… все выходные я провёл рядом с ней и сегодня с утра еле-еле выпустил из рук после очередного, полного огня поцелуя в моей машине. И вместо того, чтобы поехать домой и отсыпаться после бессонной ночи, я пришёл сюда, в ординаторскую нейрохирургического отделения, просто за тем, чтобы хотя бы немного, но быть ближе к Ней. — Доброе утро, Том! — в ординаторскую вошла доктор Найт, и первым делом она с беспокойством посмотрела на меня, впрочем, как и все остальные до этого. — Ты… с тобой всё в порядке? — Да, доктор Найт, со мной всё хорошо, — вымученно ответил я и закрыл рот рукой, широко зевнув. — Спасибо за заботу. Подруга Тины с прежним беспокойством посмотрела на профессора Байера, и тот внимательно присмотрелся ко мне и укоризненно покачал головой. — Оставь их, Генри, сами разберутся, — тихо проговорила доктор Найт, приобняв его за плечи, но профессор Байер с прежней серьёзностью смотрел на меня, явно сделав какие-то выводы относительно моего состояния. Я действительно выглядел уставшим, и со стороны могло показаться, что я мог все выходные страдать и грызть себя из-за четвёрки на экзамене, но правда была в том, что пусть я и был очень измотанным, но недовольным меня точно было трудно назвать. Но не говорить же прямо о причинах моей усталости? — Том, будешь кофе? Я как раз собираюсь его варить… — Спасибо, доктор Найт, не откажусь, — ещё раз зевнув, отозвался я, и она принялась готовить на всех свой фирменный ароматный напиток. Но только я опять закрыл глаза и почувствовал губы Тины на своей щеке, как входная дверь опять громко хлопнула, вырвав меня из таких сладких воспоминаний. — Всем доброе утро! О, Том, дружище, и ты здесь! Как… ты вообще как? — Доброе утро, Дэнни, — протянул я, пытаясь взять себя в руки, хотя это и было очень трудно. — Я в полном порядке… — Ясно… а что ты здесь забыл в такую рань? — осторожно поинтересовался Дэнни, явно мало веря моим словам. — Тебе не надо готовиться к следующему экзамену? Что у тебя там, кстати? — Травматология, — отмахнулся я, избегая смотреть на своего приятеля. — Но она будет в пятницу, а пока… я могу приходить сюда на весь день, занятий же нет. И к экзамену подготовиться тоже успею, он не слишком сложный… — Ну да, профессор Мэйсон точно не будет тебя за!.. — начал было говорить Дэнни, но сразу осёкся, попав под полный гнева взгляд профессора Байера. — Я имел в виду, что… профессор Мэйсон очень хорошо к тебе относится, и у тебя вряд ли будут с ним проблемы, как… Но тут дверь ординаторской снова распахнулась, и Дэнни словно язык проглотил, заметив на пороге заведующую отделением. Тина, надо сказать, выглядела не лучше меня, и тем, кто не знал подробностей наших выходных, могло показаться, что она была очень не в духе. Но я-то знал, что скрывалось за её внешним видом, и потому слабо улыбнулся ей, но Тина только закатила глаза и демонстративно прошла мимо. — Доброе утро. Истории, — коротко проговорила она, положив на журнальный столик папку с вновь поступившими пациентами. — Ди, у тебя не будет лишней чашечки кофе? — Конечно, Ти… — чуть с опаской ответила доктор Найт, а профессор Байер тяжело вздохнул и повернулся к Тине, подошедшей к столику с кофеваркой. — Ти, можно с тобой поговорить? — Можно, но не сейчас, — сделав глоток дымящегося кофе, сказала она, а доктор Найт тем временем отдала чашки мне и профессору Байеру, который был явно недоволен полученным ответом. — А когда? — Не знаю, — выдохнула Тина, продолжая меня игнорировать. — У меня сейчас обход, а потом сразу операция, реаниматологи как раз подготовили ночного поступившего, а там работы много… — Профессор Д’Лионкур, а можно мне пойти с вами в операционную? На мгновение вокруг образовалась идеальная тишина, и все взоры были обращены на меня и Тину, видимо, никто не ожидал, что я так быстро оклемаюсь от нанесённого удара по гордости и буду снова лезть к своей наставнице. Тина тоже этого не ожидала, но быстро взяла себя в руки, устало вздохнула и отставила в сторону чашку с кофе, а после безразлично проговорила: — Как хотите, мистер Реддл, — и быстрым шагом вышла прочь из ординаторской. — Ти! — напоследок крикнул профессор Байер, но она даже не подумала оборачиваться, и вскоре раздался громкий хлопок входной двери. — Вот упрямица! Я обязательно поговорю с ней, Том, это уже не лезет ни в какие ворота! — Я думаю, профессор Байер, это ни к чему, — вежливо возразил я, делая большие глотки обжигающе горячего кофе. А когда моя чашка опустела, то я отставил её и поднялся на ноги. — Я на обход к профессору Д’Лионкур. — Генри… — начала говорить доктор Найт, но я уже вышел в больничный коридор, так что окончания предложения так и не услышал. Да и не хотел я его слышать вовсе — главное, что нам с Тиной разоблачение точно не грозило, и это было хорошо. Найти заведующую не составило абсолютно никакого труда — я прекрасно знал, с какой палаты она обычно начинала обход, и этот алгоритм не менялся годами. Заметив меня, Тина на секунду пристально посмотрела мне в глаза, но на её лицо быстро вернулась маска ледяной безразличности, и она как ни в чём не бывало продолжила опрос пациента, будто рядом никого и не было, а я тенью ходил за ней, впрочем, как и в любой другой день. Но в отличие от любого другого дня, в этот пациенты, их клиника и послеоперационные раны волновали меня в последнюю очередь — я не мог отвести взгляда от самой Тины, пусть и старался смотреть на неё как можно незаметнее. Закончив обход, мы направились сразу в операционный блок, и в предбаннике первой операционной Тина, отдав короткие распоряжения медсёстрам, наконец повернулась ко мне и строго сказала: — Готовьтесь, мистер Реддл, будете мне ассистировать, — а на мой удивлённый взгляд она ехидно добавила: — Или зачем вы напросились со мной на операцию? Тратить драгоценный воздух? — Как скажете, профессор Д’Лионкур, — выдохнул я, хотя мне уже не в первый раз доводилось ассистировать на операциях, правда, не в такую рань. Тина же направилась мыть руки и по дороге едва слышно шепнула: — И прекрати так смотреть на меня, иначе выгоню из своего отделения и даже не посмотрю на… твои таланты в других областях. — Я очень стараюсь, — ещё тише ответил я, чуть покраснев от такого упрёка, но быстро очистил разум и пошёл за Тиной готовиться к операции. Впрочем, никаких новых привилегий после совместных выходных у меня не появилось. Медперсонал мало удивился, увидев меня в качестве второго ассистента, а я помогал Тине по мере своих возможностей и смотрел, как она кропотливо выполняла довольно сложный доступ, а после аккуратно пробиралась сквозь ткань головного мозга к очагу. Можно даже сказать, что сложная пятичасовая операция смогла привести меня в чувства, и на какое-то время я стал прежним собой — холодным, собранным и решительным. Но всё это испарилось без следа, едва мы покинули оперблок, и я следом за Тиной зашёл в её кабинет и прикрыл за собой дверь. — Том, нет! — тихо воскликнула она, но я перебил её жадным поцелуем и крепко сжал в своих руках, пользуясь возможностью побыть вдвоём. — Том! Она попыталась оттолкнуть меня, но попытка была так себе, в полсилы, а её губы отвечали мне на каждое движение, нисколько не сопротивляясь. Ещё крепче обняв её, я сделал пару шагов вперёд и посадил Тину на её рабочий стол, а она, запустив руку мне в волосы, выдохнула: — Упрямый мальчишка… ты закрыл дверь? — Сейчас, — прошептал я, запустив руки под верх её хиркостюма, и с силой сжал мягкую грудь, отчего Тина протяжно застонала и вцепилась в мои плечи. — Том, дверь… — выдавила из себя она, но едва я жадно впился в её губы, как Тина больше не предпринимала попыток вразумить меня. И всё же я уже собрался взмахнуть рукой, чтобы закрыть чёртову дверь от греха подальше, как она сама в ту же секунду открылась. — Ти, я знаю, что ты уже!.. — с порога начал говорить профессор Байер и так и осёкся на середине фразы, словно потеряв дар речи. Но не успел кто-то из нас сделать вдох, как послышался второй голос: — Генри, пожалуйста, не надо! Я думаю, что они… — но доктор Найт прервалась примерно на том же, что и профессор Байер, и с выпученными глазами уставилась на то, как я целовал Тину, сидевшую на своём столе, держа руки под рубашкой её костюма. Тина обречённо выдохнула и закрыла глаза, а я сразу убрал руки с её груди, однако, не делая шага в сторону. И тут в себя наконец пришёл профессор Байер. — Ти, у тебя… эм… очень важный разговор… — Да, ты прав, дорогой, нашей заведующей нужно как следует… поговорить… с будущим сотрудником… — поддакнула доктор Найт, а на её губах медленно проступала крайне довольная улыбка. — Пойдём, не будем им мешать… Было видно, что профессору Байеру было довольно трудно сдвинуться с места, но всё же он вышел из кабинета и как следует закрыл за собой дверь. Я же совершенно не знал, что стоило сделать, потому как именно из-за меня нас и застукали, но… профессор Байер и доктор Найт были очень близки с Тиной и вряд ли они будут обсуждать увиденное где-либо. Прошло не меньше пяти долгих минут, в течение которых Тина не шевелясь шумно вдыхала и выдыхала воздух, а затем она открыла глаза, посмотрела на меня и разъярённо прошептала: — Вон из моего кабинета, и чтобы до конца дня я тебя больше не видела. И передай… остальным, что я не желаю никого сегодня видеть помимо рабочих вопросов. — Как скажешь, — покорно выдохнул я и отошёл наконец от неё, хотя это и было очень непросто. Тина, быстро взяв себя в руки, поправила рубашку, слезла со своего стола и села в рабочее кресло, а я бросил на неё последний взгляд и как можно тише вышел в больничный коридор. И, не придумав ничего лучше, направился прямиком в ординаторскую, решив походить с Дэнни, если он, конечно, был там. К сожалению, моего приятеля в ординаторской не оказалось, зато там сидели профессор Байер и доктор Найт и что-то жарко обсуждали. Но едва они завидели на пороге мою фигуру, как шёпот тут же стих, а на меня уставилось сразу два горящих взгляда. Стараясь не обращать на них внимание, я прошагал к своему месту, но только опустился на стул, как профессор Байер повернулся ко мне и, скрестив пальцы в замок, максимально ровным голосом спросил, старательно сдерживая улыбку: — То есть… я правильно понимаю, Том… ты всем доволен, да? — Не совсем понимаю, о чём вы сейчас говорите, профессор Байер, — с каменным лицом ответил я, и доктор Найт ещё шире улыбнулась. — И профессор… Д’Лионкур просила передать, что не желает никого сегодня видеть… вне рабочих вопросов. С этими словами я поднялся на ноги, поскольку в ординаторской в такой компании совершенно точно было невыносимо сидеть, и доктор Найт ехидно протянула: — Ну да… ну да… а куда ты собрался, Том? Разве ты не будешь дожидаться здесь свою… наставницу? Не будет же она прятаться в своей норе до конца смены… Мне понадобилась вся сила воли, чтобы выдержать полный лисьей хитрости взгляд и не рассмеяться в голос от далеко непрозрачных намёков, и я с абсолютной невозмутимостью на лице ровно проговорил: — Я сегодня в немилости до конца дня, так что пойду поищу себе работу в приёмном отделении, там всегда есть чем заняться. — Ах ты бедненький, — вздохнула она, а профессор Байер, казалось, и вовсе впал в нирвану и лишь мягко улыбался на наш обмен любезностями. — Но думаю, ты быстро найдёшь способ… реабилитировать себя. Не зря же у вас обоих такие мешки под глазами… явно на выходных времени даром не теряли, материал с экзамена повторяли… Вот негодник, а мы с Генри тебя так жалели весь день!.. Ничего не ответив, я развернулся к выходу, стараясь сохранить лицо, хотя доктор Найт уже явно сложила дважды два и поняла весь расклад, как на самом пороге нос к носу столкнулся с Дэнни. — О, Том, а ты куда? — В приёмник, — сделав шаг в коридор, отмахнулся я, стараясь согнать краску с лица. Дэнни же заглянул внутрь ординаторской, но заходить туда не стал, а побежал за мной: — А где профессор Д’Лионкур? Разве ты обычно не ходишь за ней везде, кроме санитарных комнат? — Она послала меня в приёмник, — безразлично ответил я, решив не уточнять, куда же послала меня Тина в действительности. — И до конца смены я буду там. — Ясно… а что с профессором Байером? Какой-то он… странный сегодня… не менее странный, чем ты! Чем ты вообще на выходных занимался, что на тебе с утра лица нет? Выл в окно из-за своей оценки за экзамен? Дэнни внимательно присмотрелся ко мне, но я, не сбавляя шага, вышел на лестницы. — Нет, я просто… был с девушкой… все выходные подряд. И немного не выспался… — Ого… с девушкой! — удивлённо воскликнул он, стараясь не отставать от меня ни на шаг. — С блондинкой, что ли? Ну… с той, что постоянно бегала за тобой на цикле? — Да, с блондинкой, — быстро согласился я, согласный даже на слухи о свиданиях с Розой, лишь бы никто не трогал Тину. — Да, повезло тебе, дружище! Горячая попалась штучка, что ты такой измотанный прямо с утра… — Ага, очень… Мы как раз подошли к приёмному отделению, где меня тоже отлично знали все врачи и медсёстры, и Дэнни с улыбкой похлопал меня по плечу. — Не раскисай, придёшь домой и выспишься! Вон, даже Д’Лионкур отстала от тебя сегодня, хотя обычно она тебя так быстро не отпускает… Но пока мой приятель не догадался, что к чему, я быстро юркнул в соседний кабинет и попросился посидеть на приёме в качестве практики, опять прикрывшись словами Тины. И все настолько привыкли, что я постоянно следовал за ней, что приняли мои слова за чистую монету. Мне даже на секунду начало казаться, что если я попрошу пару ампул наркотического анальгетика, сказав, что они нужны профессору Д’Лионкур, то мне без раздумий выдадут их и даже расписки не попросят. И как я до этого не замечал, насколько же мы сблизились за эти пять лет?* * *
Ещё до того, как раздался громкий стук, я поняла, кто же стоял по ту сторону двери, и поэтому крикнула: — Генри, если ты пришёл разговаривать, то я пока не настроена… — А выпить кофе ты настроена? — с улыбкой промурлыкала Делла, юркнув ко мне в кабинет с двумя чашками, и я вымученно вздохнула, понимая, чем всё это закончится. — Давай, упрямица, кофе тебе сегодня точно не помешает, ты себя в зеркало вообще видела? — Видела, — протянула я, взяв свою чашку с кофе, и сделала небольшой глоток. Делла же уселась на просторный чёрный диван, глотнула кофе и не мигая уставилась прямо на меня, так и просвечивая насквозь. — Судя по тому, где были руки этого… нахала, как ты его называла в последний раз, у вас с ним довольно… тесные отношения, — наконец заметила она, и я, закатив глаза, отставила чашку и принялась рыться в бумагах. — Не совсем понимаю, о чём ты сейчас говоришь, Ди… — Между прочим, он сказал ровно то же самое! — воскликнула Делла, будто заполучив неопровержимую улику, а после чуть наклонилась вперёд, а её взгляд так и загорелся. — Давай, Ти, не тяни, и давно вы?.. Поверить не могу, что в пятницу был всего лишь спектакль! Я так переживала за Тома! Но я молча повернулась к ней и пристально посмотрела в глаза, и она удивлённо выдохнула: — Что, не спектакль? То есть вы решили расставить все точки над i уже после экзамена? А до этого ты таким образом подогревала к себе интерес, чтобы мальчик не остыл, да? Ничего не ответив, я демонстративно закатила глаза и снова уткнулась в бумаги, а Делла так и вскрикнула: — Ти, ну же, не томи! Да я чуть в обед не упала в обморок, увидев, как он… как он целовал тебя, да ещё и так… нецеломудренно! В чем дело?.. — Делла, он мальчик! — наконец воскликнула я, не выдержав напора подруги. — Он мальчик, ты сама так сказала! И он студент! Это… это неправильно! — И что?.. В её взгляде сквозило такое искреннее непонимание, что я обречённо вздохнула и полностью повернулась к ней, уже не прикрываясь работой. — А то, что я ему не пара. Вот только я абсолютно не знаю, как ему объяснить это, он… он… он такой упёртый! — Это с самого начала было понятно, — протянула Делла, видимо, на моё последнее предложение, а затем в её голосе появилось возмущение: — А почему не пара? Том же почти получил диплом, в чём дело? — «Почти» не значит «получил». — Но он его получит, осталось чуть меньше полугода! Ти, честно, ты занимаешься какими-то глупостями вместо того, чтобы просто быть счастливой! Он так покраснел, когда я начала его расспрашивать о тебе… мне кажется, для него всё довольно серьёзно… — А для меня — нет, — холодно отрезала я, и она укоризненно покачала головой. — И афишировать это всё я очень не хочу, так что… — Конечно, Ти, мы с Генри ничего никому не скажем, можешь не переживать… Беседа быстро сошла на нет, и Делла с загадочной улыбкой допила кофе, а после унесла обе наши чашки обратно в ординаторскую, так больше ничего и не сказав. А я на минуту закрыла ладонями лицо, пытаясь взять себя в руки, но быстро сделала это и как ни в чём не бывало с головой окунулась в документацию, благо её как всегда было достаточно, чтобы до конца рабочего дня не покидать свой кабинет. Генри ко мне так и не зашёл в тот день, и было немного противно от себя самой же, что я так вела себя с ним. Всё-таки он всегда желал всем только самого лучшего, и его желание выступить… третьей стороной в нашем с Томом… «конфликте» было наверняка из искреннего желания помочь. Но любые вмешательства в мою личную жизнь вызывали во мне лишь злость, и большинство близких людей об этом отлично знало. А я знала, что завтра буду как ни в чём не бывало разговаривать с Деллой за чашкой кофе, и с Генри мы обязательно помиримся и найдём общий язык. Теперь хотя бы мой наставник может не переживать за уже моего ученика… тот был явно всем доволен, и даже больше. Кстати, о Томе. До конца рабочего дня он так и не попался мне на глаза, и я и вовсе решила, что он последовал голосу здравого смысла и поехал домой отдыхать и готовиться к сессии, а потому, выйдя на парковку в восьмом часу вечера, сразу же направилась к своему автомобилю, который так и простоял у больницы с пятницы. Но не успела я пройти и половину расстояния, как откуда-то сорвался чёрный форд и перекрыл мне дорогу, а сразу после со стороны водительского сидения вышел до боли знакомый мне человек. — Вас подвезти, профессор? — улыбнувшись во все тридцать два зуба, спросил Том, и я молча посмотрела на него и скрестила руки на груди. — Мне просто показалось, что фраза: «Вон из моего кабинета, и чтобы до конца дня я тебя больше не видела» относилась к вашему рабочему дню… — но я продолжала молча испытывающе смотреть на наглеца, только вот его уверенность нисколько не стала меньше, а даже наоборот. — Я просто хочу подвезти тебя, Тина, ты выглядишь устало… — Просто подвезти? — изогнув бровь, наконец спросила я, и он усмехнулся и тихо протянул: — Хотя бы это… пожалуйста. Обещаю, впредь я буду послушным мальчиком и не буду набрасываться на тебя средь бела дня. Только не лишай меня возможности быть рядом с тобой… хотя бы после работы в моей машине. — Ладно, — наконец сдалась я, и Том, мигом просияв, протянул мне ладонь и помог сесть к себе в машину. А когда он занял водительское сидение, пристегнулся, и автомобиль тронулся с места, я прислонилась виском к холодному стеклу и тихо добавила: — Сегодня я хочу лечь в одиннадцать, не позже. Я не была до конца уверена, расслышал ли Том моё последнее предложение или нет, но какое-то время мы ехали молча, а он неотрывно следил за дорогой. Но на одном из светофоров Том вдруг полностью развернулся ко мне и широко улыбнулся. — В одиннадцать тридцать, раньше я точно не усну. И ты не хочешь поужинать где-нибудь? У нас ещё достаточно времени… — Я хочу поужинать дома, Бэрримор готовит не хуже, чем в ресторане, — тут же отказалась я, решив, что на сегодня демонстрации чувств на публике было слишком. — И он всегда готов к внезапным гостям… хотя после того, как ты провёл у меня все выходные, вряд ли ты теперь будешь внезапным гостем. — Приятно это слышать, — прошептал Том и вдруг наклонился ко мне и быстро поцеловал. От касания горячих губ дыхание на секунду перехватило, а Том тут же выпрямился и направил автомобиль в сторону моего дома, уже не нуждаясь в моих подсказках, видимо, кое-кто уже вряд ли забудет дорогу.