Тени прошлого. Экзамен

***

      — Ти, вот истории, надо проверить наркотики, там вышло много, а ещё вот здесь я сомневаюсь в диагнозе, а от этого будет зависеть операция, сама понимаешь… — сразу после обеда Делла ворвалась ко мне в кабинет, правильно чувствуя, что поймать меня потом будет трудно, и я взяла из её рук всю документацию и сразу открыла историю болезни с сомнительным диагнозом, решив оставить наркотические анальгетики на потом. А Делла, воспользовавшись моментом, села на чёрный диван и как ни в чём не бывало добавила: — А как у вас… с Томом? Вы в последнее время оба такие тихие, никаких скандалов, даже непривычно…       От подобного вопроса я обречённо вздохнула и устало зажмурила глаза, но быстро взяла себя в руки и стала вчитываться в анамнез, растягивая время на подумать над ответом.       На самом деле, наши «отношения» с моим бывшим учеником длились уже больше месяца или даже двух. И в последнее время они действительно как-то… выровнялись, трудно будет подобрать более подходящее слово. Том будто успокоился, и я спокойно работала, а он посещал пары, а после них приходил в моё отделение и помогал или мне, или кому-нибудь другому. Или просто сидел в ординаторской и тихо занимался своими делами, никого не отвлекая. И если у меня не стояло суток, то в конце рабочей смены Том непременно подвозил меня или до моего дома, или до своего, и мы проводили вместе всю ночь. И как раз эти ночи раз к разу становились всё жарче, ведь я позволяла делать с собой буквально всё, что хотелось моему любовнику, а его аппетиты в этой области росли день ото дня. Может, потому он и затихал днём, что был уверен в том, что его ждёт ночью?       Мне подобный расклад одновременно и нравился, и нет. Конечно, было приятно, что моя личная жизнь резко наладилась, да и регулярный качественный секс очень сильно влиял на моё настроение, сделав его терпимым для всех окружающих. Но с другой стороны, все окружающие уже давно заметили, что со мной явно творится что-то «не то», и поэтому угроза разоблачения моего романа со студентом была очень ощутимой. Я боялась открытого осуждения окружающих, я боялась насмешек от коллег… я боялась потерять свой незыблемый авторитет ледяной непредвзятости и стать объектом грязных шуточек, а ещё обвинений в некомпетентности от руководства. А ещё меня немало беспокоило, что Том слишком серьёзно воспринимал наши… встречи, когда я к ним относилась довольно просто: есть — хорошо, нет — я найду чем заняться. Мальчишка явно строил долговременные планы на «нас», а я так боялась, что из-за меня он упустит шанс на счастливую жизнь с кем-то другим… и одновременно мне так хотелось самой побыть счастливой, хотя бы ещё чуть-чуть. И я совершенно не знала, как же всё это прекратить.       Я настолько погрузилась в свои мысли, что строчки анамнеза заболевания расфокусировались, и пришлось заново перечитать этот раздел. А когда я наконец вспомнила, что Делла всё-таки ждала ответа, то невпопад протянула:       — Да… у нас всё нормально. Я… мы иногда проводим время вместе, когда выдаётся такая возможность…       — Понятно, — хмыкнула она и вдруг резко спросила: — А что насчёт свадьбы?       Вздрогнув, я тут же развернулась и с широко распахнутыми глазами уставилась на подругу, а та, тоже немало растерявшись, осторожно пояснила:       — Свадьбы Дэнни? Ты же собираешься пойти туда? Между прочим, это именно Том попросил своего друга, чтобы тот пригласил тебя… видимо, он очень хотел пойти вместе с тобой! Осталось чуть больше месяца…       Облегчённо выдохнув, что опять всё неправильно поняла, я дочитала историю, внимательно посмотрела результаты анализов и протянула Делле довольно внушительную папку.       — Не трогай пока его, а историю оставь у себя на столе. Я сегодня сама зайду к нему в палату и внимательно осмотрю, а потом скажу, что будем делать… — но моя подруга настолько выразительно смотрела на меня, и в её взгляде читалось настолько сильное нетерпение, что я опять выдохнула. — Думаю, я приду на свадьбу к доктору Льюису, но не уверена, что мы с мистером Реддлом сможем весь день пробыть у всех на глазах…       — И что же вам, интересно, помешает?.. — с лукавой улыбкой протянула Делла, взяв из моих рук историю, и я недовольно поджала губы, прекрасно зная, о чём она думала.       — То, что нам нельзя афишировать наши неформальные отношения. Я этого не хочу, это повредит моей репутации.       — Я так понимаю, вам нельзя афишировать ваши отношения до выпуска Тома? — многозначительно посмотрев на меня, спросила она, и я ещё больше сжала губы и отвернулась. — Ти, с получением диплома Том перестанет быть учеником и станет полноправным специалистом… а на разницу в возрасте всем начхать, уверяю тебя, ещё и не такое бывало… ты сама-то под венец когда-нибудь собираешься? Ти, один раз точно нужно сходить, хотя бы ради приличия!       Делла дождалась, пока я мельком не взгляну на неё, и задорно подмигнула, и я не смогла сдержать улыбки, ехидно подумав про себя, что «ради приличия» я уже сходила под венец и не один раз. Но моим коллегам совершенно необязательно было об этом знать.       — Может быть, — наконец ответила я, снова начав копаться в бумагах. — Но я совершенно никуда не тороплюсь, Ди, мне это ни к чему. Да и тебе не кажется, что в двадцать три думать о женитьбе немного… рано?       — Почему рано?! В самый раз! — возмутилась она, абсолютно не собираясь никуда уходить. — К твоему сведению, я сама вышла замуж в двадцать три года. Правда, ты сама знаешь, чем это всё закончилось… — на мгновение её лицо чуть помрачнело, но Делла быстро нацепила непринуждённую улыбку и вполне искренне добавила: — но я ни о чём не жалею. И тебе не советую. Да и Дэнни ненамного старше твоего… кавалера, — ехидно выделила она последнее слово, на что я выразительно закатила глаза. — Ему же двадцать четыре, точно! А он уже через месяц с небольшим собирается связать себя узами брака с достойной девушкой. И я вместе с Генри и тобой буду активно поздравлять его с таким важным событием. Поэтому я не вижу никаких причин для того, чтобы… его друг не сделал то же самое.       — Если мистер Реддл женится в этом году, то я буду искренне счастлива за него и обязательно приду на свадьбу, чтобы его поздравить, — деликатно поговорила я, не отрываясь от документов, и со стороны послышался смешок:       — Конечно, придёшь, где ты видела, чтобы на свадьбе был один жених без невесты?!       На эти слова я таки повернулась и молча посмотрела на подругу, и улыбка медленно сползла с её губ.       — Ти…       — Я не выйду за него, и это не обсуждается. Нам хорошо вместе, но если ему захочется поиграть в семью, то пусть ищет себе более достойную и покладистую кандидатуру. Я просто не создана для этого…       — Но почему?! — Делла от возмущения даже вскочила с дивана, но я так же невозмутимо ответила:       — Потому что я одиночка, Ди! Я пропадаю на работе, не умею ни готовить, ни домом заниматься, пью, как… но ты это и так прекрасно знаешь, на компромиссы идти не согласна и многое другое. Тебе не кажется, что мистер Реддл, за которого ты так беспокоишься и переживаешь, достоин… лучшего?       — А если лучшее для него — это ты?! — не сдавалась она, но я только помотала головой и снова погрузилась в работу. А Делла подскочила ко мне и громко проговорила: — Да послушай же ты, упрямица, он так смотрит на тебя, когда никто не видит… будто ты для него — центр Вселенной! Мне кажется, Тому глубоко наплевать, что ты там умеешь или не умеешь по дому, если вы как-то умудрились продержаться вместе не один месяц…       — Он просто глупый мальчик, который зацепился за первый попавшийся шанс наладить личную жизнь и не хочет искать более достойные варианты, — протянула я, на что Делла воскликнула:       — А ты глупая тётенька, которой попался лучший вариант из всех, но ты готова упустить его ради своих тараканов и мнения окружающих! Помяни моё слово, Ти, вот найдёт Том себе кого-то другого и уйдёт от тебя, а ты потом будешь лить слёзы в пустой квартире!       С этими словами она быстрым шагом покинула мой кабинет и громко хлопнула дверью напоследок, а я закрыла ладонью глаза и тяжело вздохнула.       «Да, буду лить слёзы в пустой квартире, ты права, Ди… зато он будет счастлив! А если ему будет хорошо, то и я буду рада, разве нет?..»       После подобного разговора осталось неприятное послевкусие, и сидеть на одном месте стало невыносимо. И я решила для начала посмотреть проблемного пациента на случай, если меня куда-нибудь вызовут позже, а потом опять засесть за бумаги, на свежую голову.       Так получилось, что с Деллой я столкнулась у самых дверей ординаторской, видимо, она сама куда-то заходила по пути, или её кто-то отвлёк. И в её взгляде вместо возмущения читалась вина, на что я слабо усмехнулась и качнула головой, мол, ничего страшного, так мне и надо. А затем мы вместе вошли внутрь, и до нас сразу же донёсся отрывок прелюбопытнейшего разговора:       — Том, что-то ты сегодня вялый… опять блондинка ночью спать не давала? — спросил доктор Льюис, сидя на диване в центре и попивая кофе из огромной кружки, и Том, что-то писавший за своим столом, нехотя обернулся и, зевнув, протянул:       — Роза?.. А нет, мы… мы расстались. Давно уже. Я теперь встречаюсь с другой… рыжей! Тоже ничего…       Мне стоило больших трудов не закатить при всех глаза на подобное хвастовство несуществующими подвигами, а Делла мельком взглянула на меня и, еле сдерживая улыбку, направилась к своему столу. Я же, взяв из её рук историю, решила взять ещё кое-какие документы из шкафа, а двое бездельников, будто не замечая начальства, продолжили точить лясы.       — Ну надо же… и месяца не прошло! Хотя с твоей внешностью можно и выбирать, девчонки в очередь встанут… и как хоть зовут твою рыжую?       — Мэри, — наугад ляпнул Том, и тут я не выдержала и, обернувшись, холодно процедила:       — Я прекрасно понимаю, господа, что личная жизнь мистера Реддла крайне любопытный объект для обсуждения, но думаю, что отвлекать этим работающих людей всё же не стоит.       Я специально выделила слово «работающих», так как ни Том, ни его друг не были пока официально трудоустроены и не несли ответственности за пациентов, а в ординаторской сидели и другие врачи, которые, однако, были не прочь погреть уши. Доктор Льюис сразу же сделал глоток кофе, а чуть покрасневший Том тихо проговорил:       — Прошу прощения, профессор Д’Лионкур, я забылся.       — Я бы на вашем месте шла домой и учила терапию или что у вас там сейчас идёт за блок?..       — Терапия, — выдохнул он, действительно будто вымученно, и я жёстко добавила:       — Вот идите и учите, всё равно больше пользы будет, чем от пустых разговоров. А доктору Льюису не стоит забывать, что временное отсутствие профессора Байера не даёт ему права на безделье. Вам мало пациентов, которых я дала с утра? Уже всё написали, и я могу проверить?       — Нет, профессор, я ещё не закончил, — тут же всполошился второй бездельник, отставив чашку кофе на журнальный столик, и я внимательно обвела взглядом обоих и с гордо поднятой головой вышла в коридор. Но не успела пройти и десяти шагов, как меня догнали.       — Ты… — протянул Том, но, заметив мой взгляд, быстро поправился: — Вы в операционную, профессор Д’Лионкур?       — Нет, мистер Реддл, — вздохнула я, догадавшись, что история в моих руках могла навести на подобные мысли. — У Ди возникли проблемы с одним пациентом, хочу сама его посмотреть. Можете составить мне компанию, если есть желание…       Последние слова я произнесла намного тише, чем все остальные, но на усталом лице красавца тотчас расцвела довольная улыбка, которую он изо всех сил пытался скрыть.       — Конечно, профессор, с удовольствием.       Не удержавшись, я таки закатила глаза, потому как удовольствия у кое-кого в последнее время было даже слишком, а после свернула в нужную палату, а Том тенью следовал за мной, стараясь не привлекать к себе внимания. А когда я закончила, определившись наконец, что же делать с мистером Ли, то моя вторая «тень» тихо последовала за мной в кабинет. Но я была даже рада подобному, потому что мне нужно было поговорить с глазу на глаз, причём срочно.       — Больше не смей говорить на подобные темы в ординаторской, ты меня понял?! — процедила я, едва входная дверь закрылась, и Том с немалым удивлением уставился на меня, так и застыв у входа.       — Ты ревнуешь? Тина, это же неправда, какая?..       — Нет, я не ревную, — вкрадчиво проговорила я, сев за свой стол. — Но мне не нравится, что ты выносишь подобные темы на публичное обсуждение, неважно, правда это или нет. Чтобы больше я подобного в стенах этого отделения не слышала, и других тоже!       — Тина, я ни за что и никогда не буду обсуждать так… нас, — поняв наконец, почему я сердилась, протянул Том и осторожно подошёл ко мне, но я лишь непроницаемо уставилась на него в ответ, держа дистанцию. — Но ты же понимаешь, что Дэнни… он всё прекрасно видит, и если я не дам ему ответы на его вопросы, то он сам станет искать их… а это тебе точно не понравится.       — Если вам так нужно поговорить с доктором Льюисом, то встречайтесь где-нибудь в другом месте и обсуждайте всё, что хотите, я не против, но только не здесь, — я таки прервала зрительный контакт и отвернулась, чтобы сделать запись в истории болезни пациента Деллы, а Том, воспользовавшись моментом, подкрался ко мне со спины и крайне осторожно обнял, будто я была статуэткой из хрупкого китайского фарфора.       — Я всё понял, больше такого не повторился, — раздался над моим ухом горячий шёпот, а чуть ниже такие же горячие губы коснулись моей шеи. — Сегодня к тебе или ко мне?..       — Ко мне, хочу позавтракать как следует и переодеться, завтра сутки, — устало выдохнула я, не пытаясь, однако, скинуть его руки со своих плеч. А мерзавец, прекрасно зная, что я была не в силах сопротивляться его чарам, снова поцеловал мою шею, только чуть сильнее, и прошептал:       — Тогда до вечера, профессор Д’Лионкур, я буду с нетерпением вас ждать в своём автомобиле…       — Иди уже, — из последних сил выдавила я, боясь, что нас кто-то застукает, и Том тут же отстранился от меня и с многозначительной улыбкой вышел в коридор, оставив меня сидеть за рабочим столом в смешанных чувствах и с горящими щеками.       «Господи, поскорее бы диплом! — зажмурившись, подумала я, как будто это был мой собственный выпуск. — Я точно долго не протяну в таком состоянии!»       К счастью, до конца смены меня больше никто не трогал. А после неё я как обычно одна из последних покинула своё отделение и села в ставший привычным чёрный форд, который уверенно помчался в сторону моего дома. И едва я после лёгкого ужина переступила порог своей спальни, как моё звание, возраст и хладнокровность словно перешли к человеку за моей спиной, чувствовавшему себя хозяином положения.       — Хочу посмотреть на тебя, — раздался в темноте властный шёпот, и я почувствовала лёгкое касание кончиков пальцев к своей спине, отчего по всему телу разошлась волна мурашек.       Не включая верхний свет, Том зажёг ночник и сел на просторную заправленную кровать, а я, буквально чувствуя кожей его прожигающий насквозь взгляд, усмехнулась и направилась к шкафу, чтобы снять с себя одежду, хотя в углу для этих целей стояла ширма. Но приказ был отдан, и у меня не было ни воли, ни желания ему сопротивляться.       Стараясь двигаться как можно медленнее, я расстегнула платье и стянула его с себя, зажмурив глаза от скольжения тончайшего кашемира по коже. Я обычно не любила быть в центре внимания, но когда оно было всего от одного человека, было приятно. Даже очень. И, стараясь не замечать взгляда угольно-чёрных, невероятно голодных глаз, я аккуратно повесила платье в шкаф, достала пеньюар из чёрного шёлка и накинула его на себя, не завязывая, чтобы наблюдателю со стороны было отлично видно и кружевное бельё, и чулки. Я знала, насколько сильно его это заводило, и не собиралась лишать возможности как следует насладиться видом.       Со стороны кровати послышался шумный выдох, и Том расслабил узел галстука и расстегнул пуговицу на шее, отчего на моих губах проступила ещё более довольная улыбка. Но так сразу бросаться в лапы тигра мне не хотелось, тем более что он и сам этого пока не просил, поэтому я села за будуар и стала расплетать волосы. Только вот мне было отлично видно в зеркале, что творилось у меня за спиной, и я решила продолжить своё представление и стала медленно проводить щёткой по длинным волосам, просто для вида, а затем как бы случайно с моего плеча соскользнул правый рукав пеньюара, и раздался ещё один резкий выдох.       — Иди ко мне.       Наконец дождавшись официального приглашения, я сразу же сорвалась с места и села сверху на колени Тома, а затем впилась в его мягкие горячие губы. Сильные руки же жадно обхватили мою талию, будто от страха, что я куда-нибудь убегу, но я не собиралась никуда сбегать. Наоборот, я сама пришла в клетку к дикому зверю, и мне хотелось остаться там с ним.       — Мне снять?.. — выдохнула я, чуть отстранившись от него, но Том опять страстно поцеловал меня, будто окончательно потерял голову, и нетерпеливо скользил руками по моему полуобнажённому телу.       — Нет… с остальным я разберусь сам.       Я послушно замерла на месте, и Том медленно наклонился и поцеловал меня в ключицу, а затем осторожно провёл руками по плечам, почти не касаясь их, и невесомый шёлк соскользнул на пол. Моему ученику больше не требовались подсказки или наставления, как это было поначалу. Он в совершенстве выучил материал и теперь мастерски пользовался полученными навыками, правда, никуда не торопясь, тем самым растягивая обоюдное удовольствие.       Горячие губы скользили вверх по моей шее, и я полностью сосредоточилась на них, лишь краешком сознания чувствуя, как чужие пальцы ловко расстегнули застёжку бюстгальтера. Грудь сразу же приняла свою естественную форму, а я резко выдохнула от короткого чувства облегчения, когда грудную клетку больше ничего не сдавливает. И сразу же задержала дыхание от очередного сладкого поцелуя уже другой стороны шеи, а мягкие, но в то же время сильные руки едва заметно спустились ниже, к трусикам.       Я была почти полностью обнажена, а Том по-прежнему был одет в несколько слоёв одежды, которые мешали насладиться его поистине атлетическим телом. И, горя уже каждой клеточкой тела от лёгких касаний поясницы и ягодиц, я скользнула по его пиджаку, чтобы расстегнуть пуговицу и стащить ненужную ткань, как меня мигом остановили.       — Нет, — твёрдо выдохнул Том и медленно помотал головой, а затем сжал мои запястья и положил к себе на плечи. И я, чувствуя его незыблемую власть, послушно вцепилась в грубую ткань и снова жадно поцеловала его в губы, чуть приподнявшись, чтобы ему было удобнее стащить с меня оставшийся кусочек кружева.       Это было последней каплей, и я это почувствовала. Даже не знаю, что распаляло его больше: моё полное послушание и подчинение или полностью обнажённый вид, но он будто с цепи сорвался. Крепко обхватив меня за талию, Том чуть ли не кусая стал отвечать на мои поцелуи, а я, потеряв над собой всякий контроль, опять скользнула руками вниз, к пряжке ремня, и в этот раз меня никто не остановил, а наоборот, даже помог.       Я быстро расстегнула ремень, но пальцы плохо слушались, и Том следом сам расправился с пуговицей на брюках и резко стащил их вниз вместе с нижним бельём, а я опять приподнялась и сразу же села обратно на твёрдый горячий член. Он проник в меня без особых проблем, быстро и максимально глубоко, а я уже настолько горела, что между ног было даже более влажно, чем обычно, что только добавляло остроты ощущениям. И сразу же стала быстро двигаться вверх-вниз, а Том с ещё большим рвением обхватил меня и принялся страстно целовать.       Пока не прозвучало приказа, я могла делать всё, что мне хотелось. Я двигалась в удобном для меня темпе и целовала его губы, а он водил руками по моей горевшей изнутри коже, прекрасно зная места, где касания были особо приятны. Там он обычно касался губами или слегка прикусывал нежную кожу, и я вздрагивала, замирала, а затем ускоряла темп, загораясь ещё сильнее. Том больше не спрашивал меня, нравится мне что-то или нет; он просто брал и делал, а после следил за реакцией, эмпирическим путём изучая моё тело. А я с высоты своего немалого опыта и так прекрасно знала обо всех эрогенных зонах, если мне позволялось к ним касаться, конечно. Правда, подобные запреты немало заводили нас обоих.       Не прекращая целовать меня, Том наконец сдался и принялся стаскивать с себя одежду, и я, прервавшись ненадолго, бросилась ему помогать. Пиджак и сорочка полетели в совершенно разные стороны куда-то на пол, и только я получила доступ к желанному телу, как над моих ухом раздался судорожный вздох: неизменная реакция на ледяные руки. Но мне уже давно ничего не говорили по этому поводу — Том будто привык и, вздрогнув по привычке, ещё крепче прижал меня к себе, покрывая моё лицо жаркими поцелуями, тем самым распаляя ещё больше свой голод, а я чувствовала в себе его твёрдую, налившуюся кровью плоть, ставшую будто чуть горячее. Или мне уже становилось плохо?       Но только я хотела опять начать двигаться, как меня резко повалили на кровать. Я замерла на мгновение, не зная, какую позу принять, как сильные руки схватили меня за талию и потянули на себя, заставляя встать на колени. Зажмурившись, я выгнула спину и чуть ли не легла грудью на гладкое покрывало, и в меня снова проник горячий член, и в таком положении он чувствовался ещё сильнее.       Мощные толчки один за другим отдавались по всему телу, и я прикусила нижнюю губу, чтобы сильно не кричать, но всё равно не могла сдержаться. Покрывало смялось, я цеплялась за его складки, словно за спасительную соломинку, а тело с каждым движением внутрь меня всё больше напрягалось, абсолютно каждая мышца. А сильные руки грубо держали за талию, не давая и шанса сдвинуться хотя бы на сантиметр…       Воздуха резко стало не хватать, а тот самый жар страсти окончательно расплавил мои мозги. Делая судорожные вдохи, я еле смогла выдавить из себя:       — Дай… дай мне… пожалуйста…       Том знал, о чём я его просила, а у меня просто не было сил на полное предложение, так как слова путались, и я уже плохо соображала, что к чему. Но мне хотелось сделать небольшой перерыв, а ещё хотелось доставить своему любовнику как можно больше удовольствия. Замедлившись, он провёл рукой по моей спине, и я ещё больше выгнулась, с трудом сдерживая себя. А после почувствовала, как Том нагнулся и принялся целовать мою спину, заставляя выгибаться ещё сильнее.       — Том… пожалуйста!.. — не выдержала я и кожей почувствовала усмешку в перерывах между жаркими, влажными поцелуями, местами переходившими в лёгкие укусы. Хорошо, что на работе у нас были закрытые костюмы…       Помучив меня ещё немного, Том выпрямился и отстранился от меня, и я резко выдохнула, когда его член покинул моё лоно. Но едва Том подошёл сбоку, как я обхватила рукой его достоинство и принялась водить туда-сюда, легко скользя от избытка смазки. Том зажмурил глаза и легко застонал, и я, немного переведя дыхание, вытянулась вперёд и обхватила уже губами влажную розовую головку. Протяжный стон стал ещё громче, и я провела языком по головке, а затем принялась двигаться, чтобы член с каждым разом проникал в меня всё глубже.       Иногда я поднимала глаза, чтобы посмотреть на реакцию, но смущения, которое было в самый первый раз, уже не было. Том внимательно следил за моими движениями, изредка закатывая глаза, когда было совсем невыносимо терпеть, а я всем своим видом пыталась показать, как же мне это нравилось. И вовсе подумала, что мы так и закончим, но только я ускорилась, как сверху прозвучало властное:       — Нет.       — Ещё немного… — проскулила я, проводя губами снова и снова, и моего подбородка коснулась сильная горячая рука.       Не прерывая зрительного контакта, Том медленно провёл кончиками пальцев до щеки, и я наконец отстранилась, послушно выполняя очередной приказ. А он обошёл сзади и снова проник в меня, и я громко вскрикнула и вцепилась изо всех сил в крупные складки покрывала.       — Тина! — раздалось со спины, и я выгнулась и опять громко застонала, теряя последние крохи самоконтроля, а тело сжалось, будто пружина.       В этот раз его руки схватили мою талию как попало, и каждый последующий толчок был сильнее предыдущего, а темп ускорялся и ускорялся. Я снова протяжно закричала, но дыхание быстро сбилось, и сильная судорога свела все мышцы, в том числе и диафрагму. Тело выгнулось ещё сильнее, и меня с головой накрыла приятная волна лёгкости и эйфории… а где-то издалека послышался громкий стон и чувствовались последние асинхронные фрикции.       Когда Том наконец замер и вышел из меня, я резко выдохнула и без сил плюхнулась на живот, пытаясь выровнять дыхание. И в следующую секунду на кровать упало второе тяжёлое, абсолютно голое тело и вальяжно раскинуло ноги и руки.       — Когда ты уже найдёшь себе нормальную девушку?.. — отдышавшись, протянула я и подлезла к нему поближе, чтобы погреться, так как даже на расстоянии можно было почувствовать сильный жар разгорячённого страстью тела.       Том тихо рассмеялся и уложил меня к себе на плечо, а после укутал сверху свободным краем покрывала, прекрасно зная, как быстро я «остывала» на открытом воздухе.       — Зачем мне она?       — Не знаю, — хмыкнула я, хотя ответ, в общем-то, был очевиден: затем же, зачем и я. — Разве тебе не хочется попробовать чего-нибудь нового?       Он на подобные слова сразу оживился и чуть приподнялся, а в угольно-чёрных глазах появился нездоровый блеск, от которого у меня по коже прошла волна мурашек.       — А мы разве ещё не всё перепробовали?       — С тобой мы перепробовали всё, что могли, — выдохнула я и уткнулась ему в плечо, и вновь послышался тихий смех, а затем горячие руки приобняли меня и прижали к такой же раскалённой груди. — Но разве тебе не интересно, как ведут себя в постели другие девушки? Разве тебе не хочется изучить… другую? Ты же у нас натуралист-естествоиспытатель…       — Тина? — протянул Том, и я чуть выпрямилась и подняла на него взгляд. — Вот смотри, твой дворецкий отлично готовит… ты бы пошла после великолепного ужина, приготовленного Бэрримором, скажем, в ресторан? Пусть даже у него будет мишленовская звезда?       — Знаешь, несмотря на то что у меня такой замечательный дворецкий, я иногда выбираюсь в рестораны, — усмехнулась я на довольно прозрачный намёк, а Том легко провёл по моим волосам кончиками пальцев, и от его прежней холодной власти не осталось и следа. — Порой мне хочется разнообразить унылые будни, и я выбираюсь куда-нибудь… на деловые встречи или не очень… к друзьям, например, — добавила я, так как в чёрных глазах уже горело маниакальное собственничество. — С Деллой, Генри или Роджером. Нечасто, но бывает… Может, и тебе стоит разнообразить свои будни?       — Я на свои будни не жалуюсь, — с усмешкой прошептал он, а я лишь покачала головой подобному упрямству. — Да и к тому же ты же не выбираешься в ресторан сразу после сытного ужина, да? Или ужин дома, или поход в ресторан…       — Если ты сильно хочешь, то я могу устроить тебе пару голодных вечеров, и ты быстро пересмотришь свои приоритеты и пойдёшь…       — И пойду туда, где мне больше всего нравится, чтобы как следует поесть именно то, что я хочу, — перебил меня Том, а я поджала губы, еле сдерживая смех. — И ресторанная еда меня в этом плане нисколько не привлекает. Лучше я как следует постараюсь, чтобы меня пустили… «домой».       — Ты невыносим, — возмущённо выдохнула я, осознав, что воспитательный разговор не удался, и моей щеки тотчас коснулись горячие губы.       — Как и ты. Тина, я, может, и не имею учёной степени, но способен понять, что ни одна девушка не сможет дать мне то, что ты…       — Ой, как ты сейчас ошибаешься, мой юный зелёный упрямый друг… Я даже могу дать тебе несколько адресов, где более молодые умелицы покажут тебе такое, что мне даже и не снилось…       К моему удивлению, щёки гордого упрямца вдруг зарделись, а я не выдержала и рассмеялась.       — Откуда такая информация?..       — Ты даже не представляешь, сколько я всего знаю, помимо медицины… Не подумай, что мне интересны подобные услуги, но я ни в коем случае не осуждаю тех, кому интересны. И тебя не буду, только не забывай о безопасности…       — Но это разовая акция… — прошептал он, поцеловав меня в лоб, и я снова засмеялась, — а мне хочется… постоянства. Мне хочется проводить всё своё свободное время с одной девушкой, с которой мне хорошо… Не хочешь сходить со мной в ресторан? Мне кажется, мы могли бы…       — Нет, — возразила я и уткнулась ему в плечо. — Не могли бы. Если тебе нравится домашняя еда, то будем ужинать дома…       — Я же не это имел в виду, а… — начал Том, но я быстро приподнялась и страстно поцеловала его в губы.       — Я тоже.       — Но тебе же хочется разнообразить свои унылые будни?.. — проговорил он сквозь поцелуй, но сразу замер, когда я запустила пальцы в его спутанные пряди.       — Меня пока всё устраивает, — выдохнула я, снова впившись в мягкие губы, и Том отмер и прижал меня к себе, скользя руками по моей обнажённой коже. — Я выбираюсь иногда куда-нибудь, но нечасто… выставки мне точно хватило надолго. Будем спать, или ты всё ещё голодный?..       Даже сквозь поцелуй я почувствовала довольную усмешку, а когда отстранилась, то наглец легко провёл губами по шраму на моей левой щеке и прошептал:       — Я, конечно, отлично поужинал, но от десерта точно не откажусь…       — Мерзавец! — рассмеялась я, забравшись к нему на колени и крепко обхватив руками плечи. — Надо точно садить тебя на диету, иначе скоро не пролезешь в двери ординаторской!       — Нет, только не это! — с показным мучением протянул Том, покрывая поцелуями моё лицо, а я так и таяла в горячих объятиях. — Умоляю, только не диета! Я готов увеличить физические нагрузки, только не лишай меня сладкого… Тина… пожалуйста…       — И что же ты хочешь на десерт? — наконец сдалась я, и он усмехнулся и жадно поцеловал в губы, сжав меня в объятиях, похожих на капкан, из которых было совершенно точно не выбраться.