Тени прошлого. Экзамен

***

      — Тина?..       — М-м-м?..       — А ты… ты не против, если я буду подавать документы на ординатуру… именно к тебе? — прошептал Том, осторожно гладя меня по волосам, когда мы лежали в его скромной комнатке в выходные и наслаждались друг другом. От подобного вопроса ленная нега после потрясающего секса спала в считаные секунды, и я резко выпрямилась и уставилась на Тома, а тот растерянно выдавил: — Что?       — Я против, — выдохнула я и прежде, чем он начал применять ко мне все свои таланты в убеждении, в том числе и не совсем честные, с отчаянием выкрикнула: — Том, умоляю, нет! — Том так и замер, полуподнявшись над подушкой, и я добавила: — Нет, умоляю, пожалуйста!.. Если хочешь остаться у нас на кафедре — ладно, но иди в ученики к Генри, это всё, о чём я тебя прошу…       — Но почему?!       — Потому что я и так еле держусь! — воскликнула я, но в угольно-чёрных глазах по-прежнему сквозили искреннее непонимание, огонь упрямства и даже обида, поэтому я прижалась к нему и прошептала: — Пожалуйста… я не смогу объективно тебя оценивать после всего, что было между нами с зимы, пойми. Ничего же не изменится, разве нет? Если захочешь, ты по-прежнему можешь везде и всюду ходить за мной, Генри тебе и слова не скажет, он всё понимает лучше нас, но… оценивать твою работу будет он, а не я. И именно он будет решать вопрос о твоих профессиональных навыках и подготовке…       — Это действительно так важно для тебя? — сглотнув, наконец тихо спросил Том, и я быстро закивала в ответ.       — Да, очень. Не передать словами, как…       — Хорошо, — выдохнул он и притянул меня к себе, будто боясь, что я тут же исчезну из его квартиры. Но я делать этого не собиралась, напротив, и сама прижалась к его горячей груди, и над моим ухом раздался шёпот: — Главное, что у меня будет возможность быть рядом с тобой… ты же всё равно будешь обучать меня, даже так? И не будешь молчать, если я буду делать что-то не то?       — О, будь уверен, если ты накосячишь, я точно не промолчу из вежливости, — сдерживая улыбку, протянула я, и мы одновременно рассмеялись. — Если будешь ходить со мной на операции, тебе мало не покажется, и плевать, кто у тебя числится в ведомости преподавателем!       — Я очень этого хочу, — довольно прошептал Том и поцеловал меня в лоб. — Ты даже представить себе не можешь, как… чем ты хочешь завтра заняться? У тебя были какие-нибудь планы? Или весь день только наш?       — Хочу выспаться как следует, а больше планов не было, — вполголоса проговорила я, наслаждаясь его едва заметными касаниями моих плеч. — Может, просто погуляем по городу? Покормим уток в парке?       — Покормим уток?! — переспросил он и даже приподнялся и навис надо мной, отчего я немало растерялась. — Ты серьёзно?..       — Да… я бывает выбираюсь в парк и подкармливаю птиц батоном… мне это нравится. В чём дело?       — Ни в чём, — сразу ответил Том, будто и сам не веря в свои слова. — Ни в чём, просто… просто… просто это очень… неожиданное предложение провести вместе время, — добавил он на мой выразительный взгляд, и я прикусила нижнюю губу в знак своего недовольства. — Эй, всё… всё нормально, правда! Я собирался позвать тебя завтра в кино, там темно и многолюдно, нас вряд ли кто заметит… но после мы можем прогуляться до парка и покормить уток!       — Кино… — сморщившись, протянула я, до сих пор опасаясь появляться в людных местах вместе со своим любовником-студентом, но Том быстро почувствовал моё настроение и, наклонившись, жадно поцеловал в губы.       — Это всего лишь фильм, а не свидание… мы случайно окажемся на одном ряду в соседних креслах… в тёмном замкнутом пространстве… и насладимся магией кинематографа. А потом купим хлеб и пойдём в парк! Нисколько не сговариваясь! У каждого будет отдельный багет!       — Багет! — не выдержала я и заливисто рассмеялась, и он крепко обнял меня и поцеловал в плечо.       — Нет?.. Утки любят что-то другое? Или английские утки против французского хлеба?.. Я никогда не задумывался над этим, так интересно!       — Господи, ты несносен! — хохотала я, пока горячие губы покрывали моё тело десятками поцелуев. — Просто невыносим! И зачем я тебе рассказала про уток?!       — Не знаю, но я теперь очень хочу вместе с тобой заняться этим! — прошептал Том, замерев на мгновение, а я опять попала под гипноз его бездонных глаз, в которых искрилось какое-то странное, но очень ощутимое тепло. — Ты такая удивительная, Тина… я готов заниматься с тобой всем, чем попросишь, лишь бы… вместе.       — Если я попрошу тебя лечь спать, ты ляжешь вместе со мной? — чуть покраснев от его взгляда и слов, спросила я, чувствуя, как усталость от напряжённой рабочей недели и двух суток навалилась на меня морской волной, и сознание постепенно отключалось, а мышцы отказывались подчиняться.       Том ещё немного посмотрел мне в глаза, будто размышляя о чём-то важном и серьёзном, но прежде, чем я успела задуматься об этом, он наклонился, легко поцеловал меня в губы и уложил к себе на плечо, укутав нас тёплым тяжёлым одеялом, которое появилось уже после моей первой ночёвки у него дома.       — Да. Спокойной ночи, Тина…       — Спокойной ночи… — протянула я, прежде чем провалиться в такой глубокий, желанный сон, а мощные руки, от которых так и шёл жар, служили гарантом моей безопасности… снаружи и изнутри.       Честно говоря, я уже настолько привыкла высыпаться за ночь и ещё пол-утра валяться в кровати, причём неважно в чьей, и наслаждаться горячей близостью своего любовника, что подниматься из постели раньше двенадцати точно не планировала. И судя по всему, Том тоже, хотя просыпался он намного раньше меня. Поэтому мы были немало удивлены и растеряны, когда в одиннадцатом часу раздался звонок в дверь, прервав наши жаркие поцелуи.       — Ты кого-то ждёшь? — переведя дыхание, спросила я, и Том, крепко поцеловав меня, помотал головой.       — Нет… ты здесь, кого мне ждать?       Мне и вовсе показалось, что он проигнорирует звонок, списав на какую-то ошибку, но со стороны коридора опять послышался громкий противный звон, и Том нехотя отстранился от меня и закатил глаза.       — Я сейчас, — проговорил он и вскочил с кровати, а воздух опять разрезал противный звук. — А ты лежи… именно в таком положении, — строго добавил Том и указал на меня пальцем, горящим взглядом окинув моё едва прикрытое одеялом тело, и я широко улыбнулась. — Я вернусь, и мы продолжим!       — Давай быстрее! — крикнула я, и только хозяин квартиры надел брюки, ботинки и с голым торсом покинул спальню, как откинулась на подушки и замерла, прислушиваясь к тишине, а в голове так и крутились мысли, что же могло понадобиться от нелюдимого социопата в такую рань в воскресенье? Но все мысли быстро разбежались, когда после двух щелчков замка из прихожей послышался тонкий бодрый девичий голосок.       Немало удивившись, я мигом выпрямилась и стала прислушиваться, но из-за закрытой межкомнатной двери было трудно что-то разобрать, поэтому я быстро накинула белую сорочку Тома, первой попавшуюся на глаза, прямо на голое тело, закуталась в неё и выглянула в коридор.       — Эм… привет! Я Эшли, мы с тобой учимся на одном курсе… пятая группа, помнишь?.. Я живу на два этажа выше… мы с тобой пару раз виделись в подъезде…       Жгучая брюнетка с выразительными, ярко-накрашенными и оттого казавшимися ещё больше глазами так и мялась на пороге, а её одежда трудно подходила под описание «домашней», потому как даже я в таком виде не всегда приходила на работу, разве что на конференции. Поэтому мне ещё больше была интересна цель её визита, ведь он, похоже, был тщательно спланирован, и не одна я это заметила.       — Да, Эшли, я тебя помню, — насмешливо проговорил Том, и я, даже не видя его лица, смогла понять, насколько же ехидная улыбка сейчас цвела на его губах. Правда, девушки от неё буквально таяли, и Эшли была не исключением. — Что-то случилось?       Незваная гостья ещё больше покраснела и так и теребила пышный подол ярко-розового платья, вовсю стараясь не смотреть на голую грудь своего однокурсника, а я так и ждала, чем всё это закончится. Но наконец она собралась с мыслями, подняла взгляд на Тома и с ещё большим смущением пробормотала:       — Эм… прости, что я… что я разбудила тебя… просто я решила испечь… пирог… с яблоками… уже и тесто почти готово, но у меня… у меня закончилась… соль. Магазин в двух кварталах отсюда, и я… я подумала… что можно попросить у тебя… немного. А взамен могу принести кусочек на пробу, он будет готов через полчаса, не позже!       Я могла поклясться, что ехидная улыбка на губах полуголого красавца стала только больше, но пока девица, занимавшаяся готовкой с утра пораньше в своём самом лучшем платье, распиналась на пороге, я ловко юркнула на кухню, взяла жестяную баночку с солью и смело вышла в коридор.       — Да, Эшли, у меня вроде была где-то соль, — насмешливо произнёс Том, но не успел он развернуться в сторону кухни, как я встала за его спиной, предусмотрительно закрыв левую половину лица распущенными волосами, и протянула перед собой банку, а глаза однокурсницы Тома так и поползли на лоб, хотя у её группы я не вела, и видеть она меня не видела.        — Вот соль, — с улыбкой проговорила я, но банку принимать не спешили, а Том с немалым удивлением уставился на меня. — Держите, можете не возвращать, — а затем я ещё жеманнее улыбнулась и, прижавшись к сильному плечу Тома, капризно промурлыкала: — Котик, ты ушёл, и мне стало так холодно одной в кровати! Посмотри, у меня опять замёрзли руки!       — Прости, любимая, сейчас я тебя согрею, — придя в себя, прошептал Том и, нисколько не стесняясь стороннего наблюдателя, обхватил меня за талию и жарко поцеловал. От подобной страсти я даже чуть не выронила несчастную банку с солью, но Том в последний момент подхватил её и, отстранившись от меня, протянул её Эшли. — Возьми, Эшли. И думаю, что от пирога мы откажемся…       — Ну почему же?.. — сладко улыбнулась я однокурснице Тома, на которую в этот момент было совсем жалко смотреть. — Если твоя подруга не против нас немного угостить, то почему бы и нет? Нам сегодня точно будет не до готовки, правда?..       — Конечно, родная, — обжигая меня горячим дыханием, проговорил он и снова страстно поцеловал в губы, будто и вовсе забыв, что входная дверь была не заперта. Но слева от нас опять послышался тонкий голосок, и нам пришлось чуть поумерить пыл и отстраниться друг от друга:       — Эм… спасибо!.. Я… я… простите, что помешала… мне правда было нужно… я… я… наверное, пойду… тесто… там ещё не готово…       Эшли, безуспешно пытаясь сформулировать себе достойное оправдание, сделала пару шагов назад, а после послышался стук каблуков по лестнице, ведущей вверх, и можно было не сомневаться, что после увиденного мы вряд ли дождёмся яблочного пирога. Том, закрыв за внезапной гостьей дверь, с интересом уставился на моё крайне довольное лицо, а я, поджав губы, чтобы сдержать улыбку, направилась на кухню.       — И что это сейчас было?!       — Ты о чём? — как ни в чём не бывало переспросила я, налив себе стакан воды, но поднести к лицу не успела, так как меня с силой развернули. Я вопросительно уставилась на Тома, а тот, пребывая в каком-то странном возбуждении, так и вглядывался в моё лицо, словно пытался таким образом проникнуть мне в голову.       — Тина… как я, по-твоему, должен искать себе девушку, если после того, что сейчас было, весь дом и университет будет знать, как я провожу выходные?       — Ну и пусть знают, в чём проблема? — невозмутимо задала я встречный вопрос и сделала глоток воды. — Больше никто из барышень не потревожит нас здесь в такую рань.       Том хотел вставить ещё что-то, но я быстро перебила его:       — Потому что если к тебе с утра пораньше буду заглядывать девицы и просить продегустировать пирог, то меня больше здесь не будет!       — Вот как? — усмехнулся он, так и не сводя с меня пытливого взгляда, но я абсолютно непроницаемо смотрела в ответ. — То есть дело только в этом, да? Что тебя потревожили так рано в выходной день?       — Да, именно в этом. Я очень устаю на работе и ценю свои выходные, и Бэрримор прекрасно знает об этом и выпроваживает всех незваных гостей в первой половине дня. Да и не помню, чтобы у кого-то из наших соседей вдруг закончились продукты, их дворецкие тщательно следят за этим… А что ты так вдруг оживился? Ты хотел соблазнить именно её, а я тебе помешала? Тогда прости, я могу одеться, подняться и объяснить ситуацию, что мы не встречаемся, а просто…       Но только я развернулась и собралась сделать шаг в сторону спальни, где была моя одежда, как Том схватил меня, крепко прижал к себе и настолько жадно поцеловал, что я даже на секунду забыла обо всём на свете. Ответив ему, я вцепилась в голые плечи, и меня тут же подхватили и усадили на пустую столешницу кухонного гарнитура.       — Нет, я не хотел её соблазнять, — выдохнул Том, пока я делала глубокие вдохи. — Она совершенно не в моём вкусе. Да и если соседи больше не будут меня тревожить по утрам, я буду только рад! А ты уверена, что она тебя не узнала?       — В таком виде? — с усмешкой переспросила я, указав руками на своё прикрытое белой сорочкой тело и распущенные волосы, закрывавшие пол-лица. Том мягко улыбнулся и кончиками пальцев легко провёл по моей левой щеке, отодвигая с грубого шрама длинные пряди, и я замерла на мгновение, наслаждаясь нежными касаниями, а после ехидно добавила: — То есть пышногрудые длинноногие жгучие брюнетки совершенно не в твоём вкусе? Уф-ф-ф, господи, а я уже испугалась!       — Нет, длинноногие пышногрудые жгучие брюнетки как раз в моём вкусе! — рассмеялся он, так как мы с его соседкой несильно отличались комплекцией, разве что она была чуть выше, буквально на пару сантиметров. — Но не такие… навязчивые, — добавил Том, осторожно отодвинув края своей сорочки в сторону, тем самым дав себе возможность бессовестно разглядывать мою грудь. — Но мне нравятся… именно такие девушки. Чем будем завтракать? Пирог с яблоками нам теперь вряд ли светит…       — Я слышала, что ты вроде как знаешь рецепт отличного омлета, — наклонившись к нему, заговорщически прошептала я, и над ухом раздался тихий смех. — Угостишь? Или это… слишком навязчиво?       — Нет, нисколько не навязчиво, — протянул Том, с силой сжав меня и жарко поцеловав. — И я с радостью угощу тебя отличным омлетом… без соли. Ты же щедро отдала всё, что у меня было.       — Много соли вредно для сердца, — усмехнулась я, ответив на поцелуй, а моё тело всё крепче сжимали в тисках.       — Я тоже так думаю, — послышался шёпот, а следом за ним ещё один горячий поцелуй, от которого плавились мозги. — Но позже… по-моему, я просил остаться в кровати?..       Он отстранился от меня и выразительно посмотрел мне в глаза, а от него опять волнами исходила власть, которой я совершенно была не способна сопротивляться. И я, выгнув спину, виновато протянула:       — Ох, прошу прощения, сэр… и что меня ждёт за такую провинность?..       — Сейчас увидишь, — прорычал Том и в это же мгновение подхватил на руки. Я вскрикнула, а он быстрым шагом направился обратно в спальню, откуда нас вытащили раньше времени, а завтрак сместился ещё позже, чем изначально планировалось.       Что ж, к неказистой яичнице и сносному кофе я уже вроде как привыкла, всё равно сама точно не сделаю лучше. А после скромного завтрака мы действительно направились в кино, правда, я сделала всё, чтобы меня было трудно узнать: мало кто из коллег видел меня с распущенными волосами, в молодёжной одежде и накрашенной. В таком виде я действительно могла сойти даже за ровесницу Тома, да ещё и чудеса макияжа помогли сделать грубый шрам на лице практически незаметным, что было очень кстати, потому как это был мой «основной» опознавательный знак.       Я понятия не имела, на какой фильм мы собрались, да и в общем-то, это было не столь важно. В кинотеатры я выбиралась в лучшем случае пару раз в год, когда было время и настроение, поэтому была рада любому выбору, а Том остановился на какой-то романтической комедии, судя по плакату на входе. Меня больше беспокоило то, что людей в выходной день было много, и мы едва успели взять два соседних места на последнем ряду. Увидев на своём билете номер места, я ехидно усмехнулась, прекрасно зная, почему подобный выбор пользовался спросом у молодых парочек, а Том многозначительно улыбнулся мне, галантно взял под руку и повёл меня внутрь большого зала, уже на две трети заполненного людьми.       Правда, на половине пути до наших мест улыбка моего спутника померкла, а тело чуть заметно напряглось, что заставило начать нервничать уже меня.       — Что случилось? — тихо спросила я, и Том, вздохнув, быстро посмотрел в сторону, а после сквозь зубы процедил:       — Эми… с Розой… прости…       Догадавшись, что речь шла об одногруппниках Тома, я резко выдохнула, коря себя за то, что так быстро изменила своим принципам и согласилась выбраться в такое людное место, а Том ещё раз посмотрел куда-то в сторону и чуть ускорил шаг.       — Они нас ещё не видели. Но если мы вдруг сейчас сорвёмся с места, то нас точно заметят…       — Это первый и последний раз, когда я согласилась куда-то пойти с тобой, — вполголоса протянула я, пытаясь держать себя в руках, а спина покрылась липким потом от мысли, что девушки узнают меня даже несмотря на маскировку, ведь я у них преподавала целых две недели. Но пока на нас мало обращали внимания, разве что несколько девиц бросали заинтересованные взгляды на Тома, но тот покрепче сжал мою руку и помог сесть на кресло с нужным номером в самом верху зала.       — Нет, Тина… может, всё обойдётся? Они даже не смотрят на нас…       Хотя Том и пытался держаться уверенно и невозмутимо, но его взгляд, устремлённый на пару рядов вниз и влево, был намного красноречивее. Я тоже не удержалась и посмотрела в ту сторону, и как раз в этот момент верхний свет начал меркнуть, хотя люди ещё проходили в зал и искали свободные места, которых осталось немного. Действительно, две головы — светлая и тёмная, сидели через три ряда от нас и могли быть одногруппниками Тома, но смотрели они не на нас, а на мимоидущих людей в главном проходе. И в целом, им не было нужды поворачиваться, если бы в двух креслах от нас не раздался грохот, похожий на падение зонта или другого тяжёлого предмета.       Сразу кто-то засуетился, чтобы поднять упавшую вещь, а ближайшие к нам ряды повернулись на громкий звук. Обернулись и девушки, но прежде, чем я успела сделать резкий вдох, Том обхватил моё лицо ладонями и поцеловал в губы, закрывая тем самым и себя, и меня.       — Они всё ещё смотрят? — чуть слышно прошептала я, когда он немного отстранился от меня, и над ухом раздался горячий шёпот:       — Да… — а за ним последовал ещё один головокружительный поцелуй, от которого сбивалось дыхание и мешались мысли.       Со стороны экрана послышалась задорная музыка открывающих титров, и я почему-то не сомневалась, что в эту секунду вряд ли на нас кто-то смотрел…       — Ты мне сейчас нагло врёшь! — возмутилась я, чуть пихнув своего спутника в плечи, и нахальная улыбка, чувствовавшаяся сквозь поцелуй, только укрепила эту мысль. Не выдержав, Том рассмеялся, и я опять сдалась под его натиском, ответив на очередной горячий поцелуй, благо, мы сидели в самом углу и почти никому не мешали.       — Может быть… но можешь обернуться и сама проверить. Нам всё ещё нужно прикрытие…       Он специально отстранился от меня и снова посмотрел в сторону своих одногруппниц, а я замерла на мгновение, словно решая: обернуться или нет?.. Но во взгляде угольно-чёрных глаз даже в полутьме читалось не напряжение, а смех, и я поняла, что «угрозы» больше не было. Но проверять не стала, а широко улыбнулась и сама припала к горячим губам, давая «защитить» тем самым от разоблачения.       — Мерзавец… а как же фильм? — стараясь не мешать нашим соседям, над самым ухом крайне тихо проговорила я, и Том провёл губами по моей щеке и чуть крепче прижал меня к себе. — С таким же успехом мы могли проводить так время под одеялом у тебя или у меня…       — Я хочу… чего-то нового, — усмехнулся он под мой тихий возмущённый смех. — А я ещё никогда не сидел на последнем ряду в кинотеатре с кем-нибудь. Ты правда хочешь посмотреть фильм?       На мгновение я снова замерла и посмотрела в горящие глаза наглеца, затем мельком взглянула на экран, где главные герои уже что-то говорили, но так как мы пропустили начало, то было не совсем понятно, что происходит. Вдруг на весь зал раздалась волна смеха, и я быстро перевела взгляд на Розу и Эми, которые беззаботно хохотали вместе с остальными зрителями, нисколько не интересуясь страстной парочкой в самом углу. Наш сосед слева от меня тоже не обращал на нас внимания, а через три места в поцелуе слились ещё двое голубков…       — Если захочу — придём в другой раз, — выдохнула я и прежде, чем Том с широкой улыбкой наклонился к моему лицу, поспешно добавила: — Но когда здесь будет мало людей. Ты меня понял?       — Предельно, — послышалось в ответ, и мой смех прервал очередной жадный поцелуй.       Два часа пролетели незаметно, и было действительно что-то особенное в романтике последнего ряда и осторожных поцелуев, чтобы не мешать другим зрителям. А вот когда свет включился, то мы одними из последних покинули зал, дождавшись, пока не выйдут наши знакомые, а после юркнули через чёрный ход на улицу, чтобы случайно не столкнуться с ними же у главного входа. Это было так похоже на какой-то шпионский фильм, причём про подростков, что я не выдержала и рассмеялась, а Том, убедившись, что мы в безопасности, прижал меня к себе и поцеловал прямо посреди шумной улицы.       — А теперь за багетами? Или сначала перекусим, чтобы не отбирать еду у несчастных уток? Здесь неподалёку есть неплохое кафе, рядом с библиотекой, я иногда там обедал после занятий…       — Господи, хватит уже! — со смехом воскликнула я, получив очередной укол по поводу своего странного «хобби». — Иначе я тебя никуда с собой не возьму!       — Нет, я очень хочу пойти с тобой и помочь птицам! — продолжал смеяться Том, крепко обнимая меня за талию. — Пожалуйста, Тина, дай мне возможность сделать доброе дело… Так что насчёт обеда?       Я и сама была вроде как не против перекусить, но после фиаско с фильмом не хотелось засветиться ещё где-то. И я, прикусив губу, осторожно предложила:       — Давай возьмём сэндвичи из кафе и перекусим в парке? Будет что-то вроде пикника… а вечером поужинаем у меня, завтра на работу…       На пару мгновений Том серьёзно посмотрел на меня, будто размышляя о чём-то важном, а я замерла, ожидая ответа. Но лицо моего спутника буквально через секунду расслабилось, а тёплая улыбка служила лучшим ответом.       — Конечно, пикник, значит, пикник. А хлеб где возьмём?       — Эм… вон там булочная! — я махнула рукой в сторону противоположной улочки, на углу которой располагалась милая пекарня, а совсем рядом был и нужный парк. — Пойдём спросим, есть ли у них вчерашний хлеб? Может, там есть и что-нибудь вкусненькое?       — А что бы ты хотела? — ещё шире улыбнулся Том, подхватив меня под руку, и я, задумавшись, радостно воскликнула:       — Круассаны с шоколадом! Я их обожаю! Когда мы жили в Париже, я их ела по три раза на дню вместе с кофе, и мне ни разу не надоело!       — Ты жила в Париже? — он быстро ухватился за возможность узнать обо мне чуть больше, но вот у меня говорить о личном желания не было: в Париже я жила почти полвека назад, что никак не вязалось с моей внешностью. И выдавать свои маленькие секреты совершенно не хотелось, вряд ли Том сможет меня понять.       — Да… когда-то давно с семьёй. Неужели по моей фамилии не заметно, откуда я?       — Честно говоря, я об этом ни разу не задумывался, — смутился он, а его щёки чуть покраснели, что немало меня удивило. Правда, Том быстро заметил мой изучающий взгляд и взял себя в руки, нацепив на лицо прежнюю вежливую невозмутимость. — Но наверное, ты права, у тебя очень… говорящая фамилия. А почему ты переехала сюда?       — Захотелось, — хмыкнула я, стараясь не вспоминать о том, что после концлагеря и всех ужасов войны мне было жизненно необходимо сменить обстановку… да и в Париже меня больше никто не ждал: я понятия не имела, где был мой блудный братец, а других родственников и не было. Зато была Делла, которая помогла мне зацепиться за карьеру врача именно здесь, в Лондоне, за что я была ей очень благодарна. Только прежде, чем Том задал очередной неловкий вопрос, я указала рукой на витрину булочной и с детским восторгом воскликнула: — Смотри, у них есть круассаны! И пончики! А ты что будешь?       — Не знаю… пойдём посмотрим, что у них есть, — засмеялся Том моим восторгам, видимо, ему было очень непривычно видеть меня такой… беззаботной. А мне уже надоело прятать себя под маской стервы, тем более что в нерабочее время я ей практически и не была, скорее, это была вынужденная необходимость, чтобы ко мне лишний раз не приставали. Но на моего бывшего ученика подобная уловка больше не действовала, а значит, и силы тратить точно не стоило.       Вчерашний хлеб у хозяев был, нам его отдали за бесценок, когда узнали, зачем он был нужен. А ещё я взяла парочку потрясающих круассанов вместе с пончиками, уж слишком аппетитно они пахли! Сэндвичи в булочной тоже были, как и различные «сытые» пироги, и Том взял себе кусочек пирога с почками и кусочек с индейкой, а ещё несколько сэндвичей с беконом. И, ухватив бутылочку сидра и пару стаканов, которые нам тоже любезно продали, мы направились в парк, чтобы провести остаток дня на свежем воздухе.       Весна уже давно вступила в свои права, и бледное голубое небо и тёплые лучи радовали глаз, как и начинавшая распускаться зелень. Правда, замечательную картинку портил сильный северный ветер, сводивший на нет солнечное тепло, и мы быстро замёрзли на скамейке в парке и встали на небольшой мостик над искусственным водоёмом, где действительно плавали птицы. Ветер дул в спину, и было не так холодно, да и Том встал сзади меня и крепко обнял двумя руками, отчего было совсем тепло. А я, быстро перекусив круассаном, принялась кидать хлеб прожорливым птицам.       — Смотри-смотри! — смеялась я, следя за тем, как утки моментально бросались к куску хлеба, едва тот падал в воду. И с каждым разом их становилось всё больше, а битва — всё оживлённее, что приводило меня в неподдельный восторг.       — Тебе нравится, когда птицы дерутся за кусок хлеба? — пребывая в явном изумлении, протянул Том, а я опять кинула хлеб в воду, в этот раз большой кусок, и на него разом налетели три птицы, а ещё пять пытались протиснуться и отнять добычу себе. И одной даже удалось, и она быстро взлетела вверх, а за ней сразу установилась погоня.       — Да, мне это нравится, а хлеба хватит на всех, — проворчала я, не сводя взгляда с птиц, а Том мотал головой, будто не веря, что меня приводили в восторг такие вещи. И вдруг очередной порыв ветра резко ударил в спину, что Том чуть покачнулся, а засохшая булка выскользнула из моих рук.       — Прости, Тина, я… там есть ещё… — сразу всполошился Том, но прежде, чем он наклонился за бумажным пакетом, где у нас лежал заготовленный хлеб, я схватила его за руку и наклонилась вниз.       — Смотри! Ты только посмотри!       Не успела булка упасть в воду, как её подхватила вовремя оказавшаяся птица, а другие, заметив настолько крупную добычу, скопом налетели, не собираясь сдаваться. Да и такой крупный кусок было очень трудно удержать в одном клюве, поэтому совсем скоро он поделился на два, и организовалось сразу две драки.       — Ты только посмотри на них! Ого, вот это да!       Только показалось, что одна утка окончательно завладела остатками булки, как из ниоткуда спикировала чайка и выхватила хлеб из клюва. За ней сразу же установилась погоня, но чайка взмыла высоко в небо, и наши «гладиаторы» остались не у дел, опять дежуря под самым мостиком.       — Давай кинем ещё одну побольше и посмотрим, что они устроят? — с горящим взглядом предложила я, когда птичий гомон наконец стих, и Том громко рассмеялся и крепко поцеловал меня.       — Тебе правда нравится стравливать между собой несчастных птиц?.. И тебе их нисколько не жалко? Ты же заведующая, разве ты не привыкла думать о других?       — Мне их жалко, поэтому я пришла сюда с целым пакетом хлеба и кидаю его в воду, — возмущённо парировала я под звонкий смех. — Но кто успел, тот и съел, закон природы. И скажи спасибо, что в отделении я веду себя иначе!       — Это очень утешает, — продолжал смеяться он, а после опять горячо поцеловал меня. На секунду я расслабилась, а Том в это время наклонился к пакету, достал оттуда целую булку и кинул в воду, и началась очередная «драка». И по загоревшемуся взгляду было заметно, что мой спутник постепенно втянулся в «гладиаторские бои». — А знаешь, в этом что-то есть… можно я ещё раз кину?       — Конечно! — со смехом воскликнула я, следя за птичьей заварушкой, но Том вдруг притянул меня к себе и в очередной раз поцеловал, мигом перетянув всё моё внимание на себя.       Как же странно было находиться в его объятиях, но одновременно так тепло и… естественно. Мы впервые выбрались куда-то вместе средь бела дня, и я чувствовала себя не серьёзным профессором с репутацией, которую надо спасать, а беззаботной студенткой, почти выпускницей, каким был и сам Том. И ещё более удивительным было то, что в его компании я чувствовала себя так легко и беззаботно, хотя сам Том отнюдь не обладал лёгким характером. Но нам было комфортно друг с другом, и совершенно не хотелось это прекращать.       Зрительный контакт немного затянулся, и мои щёки начали краснеть от смущения, а на красивых очерченных губах сама по себе появилась довольная улыбка. Ничего не говоря, Том в который раз поцеловал меня, но крайне нежно, мягко, а когда отстранился, то подхватил пакет с булками, и мы снова склонились над водой, по очереди кидая куски хлеба прожорливым птицам почти до самой темноты. А я грелась в сильных руках и наслаждалась лёгкими поцелуями, буквально сбросив с себя полные боли годы, чувствуя себя… новой. Молодой. Счастливой.