Цветочный мальчик

Последующие три дня после того столкновения с новеньким ничем особо примечательным не запомнились. Просто будние учебные дни, большое количество домашнего задания и дежурство по коридорам после отбоя вместе с Малфоем. Точнее, вместе с не затыкающим свой рот Малфоем. Тот, как и обычно, болтал обо всем на свете, не замолкая ни на секунду, словно, чтобы Абраксас прекратил бесконечно говорить, нужно нажать на кнопку выключателя, но, к огромному сожалению, таковой на нём не было, а потому приходилось слушать всё то, о чём так хотелось поведать этому сверхобщительному слизеринцу. Но это было первое время, пока монолог Абраксаса не повернул в более увлекательное для Тома русло — новенький. Всего одно слово, а вызывает столько вопросов и такой сильный интерес. Причём не только у одного Риддла — у всех. Потому как прежде они не встречали в своей жизни человека, который бы так выделялся на фоне с окружающими людьми. Поттер действительно был не таким как все: сын известных и богатых родителей, со своими причудами в виде безграничной любви к цветам и эта постоянная широкая улыбка на губах, словно он наслаждается уже лишь только тем, что вообще дышит. И хотя в увлечении парня-подростка цветами нет ничего такого особенного, над ним всё равно насмехались ученики, которые, наверно, даже, что такое незабудка и ландыш не знали. —...так и знал, что это правда, — донеслось окончание предложения до Тома, вырывая его из мыслей, — а ты что думаешь по этому поводу? — спросил Абраксас, обращаясь к Риддлу, что всё это время молчал. Том нахмурился, пытаясь понять, о чём именно говорил Малфой, но в голову так ничего и не пришло. — О чем ты? — Ох, прекрасно, Риддл, снова ты витаешь в своих облаках. О чём таком интересном ты думаешь, что уже две недели постоянно пропадаешь из реальности? — Абраксас криво усмехнулся, — неужто о какой-то девчонке? Она из нашего потока? Том скривился в отвращении. Этого ещё не хватало. — Мне казалось, тебе известно, что меня никто не привлекает в романтическом плане. Даже делать предположение о чём-то подобном глупо, — Риддл сказал всё это ровным голосом, будучи полностью уверенным в своих словах. — Интересно посмотреть, как ты будешь себя вести, когда кто-то всё же сможет покорить твое холодное сердце, — Малфой ухмыльнулся, — тогда, что насчёт ответа на мой вопрос? — решил перевести он тему. — Напомни его, — Том оглянулся, продолжая освещать дорогу палочкой, дабы не споткнуться о собственные ноги и не пришибить лицо об стену. — Ты согласен с тем, что Поттер всё-таки сумасшедший? — А есть причины, чтобы так считать? — Риддл чуть приподнял брови в вопросительном жесте. — Ты ещё спрашиваешь? — удивился Абраксас, даже остановившись на какое-то мгновение, но потом сразу же возобновил шаг, догоняя Тома, — он же помешан на этих своих лепесточках с бутончиками. Я слышал, что он даже держит свои драгоценные цветочки под подушкой, потому что, цитирую: «благодаря им сновидения всегда наполнены нежностью и красотой природы». Том раздражённо закатил глаза, усмехаясь с последних слов: — А с чего ты взял, что это не так? Может, он знает, о чём говорит? Малфой самодовольно ухмыльнулся: — В защитники новенького записался? Не знал, что тебя влечёт на поехавших. Риддл резко остановился, как только произнесённое сорвалось с губ Абраксаса, и очень медленно начал оборачиваться к отставшему от него слизеринцу. Настолько медленно, что Малфой даже рефлекторно поддался назад, отступая на пару шагов. Почему-то даже таким простым движением Риддл умел заставить человека начать бояться. Казалось бы, он просто развернулся, но почему у Абраксаса тогда внезапно подскочило сердце? — Ты не следишь за словами, Малфой. Постарайся лучше себя контролировать в высказываниях, — голос был негромким, словно ласковым, но предостерегающим и в какой-то мере даже угрожающим. И прямо сейчас, Абраксас мог поклясться, что Риддл выглядел, как самый настоящий безумный маньяк. Во мраке коридоров его лицо было освещено лишь тусклым сиянием из палочки, а в глазах блестело что-то чрезмерно напоминающее опасность. И этот голос – тихий, вкрадчивый, пробирающий под самую кожу, заставлял тело покрываться мурашками страха. Всё, на что хватило сил испуганному слизеринцу, был лишь слабый, нерешительный кивок, настолько осторожный, будто из-за одного резкого, неаккуратного движения он мог лишиться своей головы. А Том удовлетворённо улыбнулся. Ему нравилось это будоражащее кровь чувство власти, нравилось видеть, как он может влиять на остальных одним лишь тоном своего голоса. Ему нравилось чувство страха по отношению к себе.

***

— Гарри! — позвал Лестрейндж, как только заприметил знакомую фигуру, что беззаботно шла в сторону библиотеки. Поттер обернулся, тут же улыбнувшись ещё шире, когда на глаза попался спешащий к нему слизеринец, что даже расталкивал некоторых учеников по пути, лишь бы добраться до него как можно скорее. — Здравствуй, Рабастан. Лестрейндж сразу же остановился, как только достиг своей цели, а потом неловко замялся на месте, оглядываясь по сторонам и запуская свою правую руку в волосы, от незнания того, что делать дальше. Хорошо, я его догнал. Вот он стоит передо мной и приветливо улыбается, смотря на меня в ожидании. В ожидании. Точно. Я должен что-то сказать. Я же зачем-то прибежал к нему, не так ли? — Эмм… Привет? Прекрасно. Гарри усмехнулся, глядя на очевидно растерянного Рабастана. Но всё же решил исправить неловкую для парня ситуацию: — Я собирался в библиотеку. Не пожелаешь составить мне компанию? — Что? — Лестрейндж широко раскрыл глаза от столь внезапного (наверно) предложения, — да-да, конечно. И снова тишина. И снова Рабастану хочется провалиться сквозь землю. Мерлин, почему ты заставляешь меня испытывать такое? Почему я забываю все слова при виде тебя? Гарри покачивался на ногах, всё ещё не убирая с лица этой светлой улыбки, а потом, когда Лестрейндж прикусил свою губу, вдруг резко остановился и, выждав мгновение, хлопнул слизеринца по предплечью, тут же срываясь с места и убегая вдаль, в сторону библиотеки. Но не успел Рабастан полностью удивиться случившемуся, как спереди донеслось наполненное искренним весельем: — Догони меня! Лестрейндж ошеломлённо пялился в след удаляющемуся с каждой секундой гриффиндорцу, не в состоянии понять, что, чёрт возьми, сейчас произошло. Поттер только что решил поиграть с ним в салки? Серьёзно? Сколько лет этому парнишке? Шестнадцать? А ему самому сколько? Семнадцать. Они уже оба довольно взрослые люди, чтобы играть в детские игры. Но, так или иначе, это совершенно не остановило Рабастана от того, чтобы не понестись за новеньким следом. Гарри не сдерживал смех, что вырывался из него всю дорогу до библиотеки. Мерлин, ему было так весело и здорово! Он так мало играл в игры в детстве, не сумев дополна насладиться беззаботной жизнью. Нет, конечно, родители порой развлекали его, когда он был совсем ещё ребёнком, но это происходило довольно нечасто, учитывая, что они были чуть ли не всё время заняты ловлей опасных преступников, а после работы домой возвращались чрезмерно уставшими и утомлёнными, даже если занимались обычной волокитой. Но нельзя также не отметить и крёстного с Ремусом, что любили играться с ним во время отсутствия родителей. И если в так любимые им догонялки он играл с Сириусом, то книги он читал в компании Люпина, что всегда поправлял его, когда он произносил какое-то слово неправильно, и отвечал на бесконечно задаваемые им вопросы. Но вот ровесников у него в детстве не было. И это, несомненно, было немного обидно. Ведь он так и не познал всех прелестей детской дружбы. Гарри спрятался за стеллажом, не убирая с губ широкой улыбки, и согнулся, опираясь руками о колени и пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Физическая подготовка у него явно была не самой лучшей. Послышались торопливые шаги, и уже через пару секунд на глазах показался Рабастан, что, приложив руку к быстро бьющемуся сердцу, с самодовольной ухмылкой смотрел на Гарри. — Попался, — тяжело выдохнул он, глядя на выпрямлявшегося гриффиндорца. — Но ты всё ещё до меня не дотронулся, — некий вызов сверкнул в зелёной радужке, заставив Лестрейнджа на мгновение даже задержать дыхание. Он не спеша начал подходить к ухмыляющемуся парню, слыша, как собственное сердце снова забилось быстрее, но уже не от пробежки. Когда Рабастан оказался буквально вплотную к Гарри, в помещении резко повисла странная тишина. Будто все разом замолкли и прекратили двигаться. Будто они остались одни на всём свете. Лестрейндж осторожно протянул свою руку, следя за каждой эмоцией на лице уже прекратившего ухмыляться Поттера, что не отрывал взгляда от ладони, приближающейся к нему с каждой миллисекундой, а потом коснулся ею груди Гарри, возле значка Гриффиндора на мантии. — А теперь я тебя догнал? — шёпотом спросил Рабастан, всё ещё не убирая свою руку, и перевёл взгляд на приоткрытые губы. В горле встал тяжелый ком. Ох, Мерлин. Что ты со мной делаешь? — Получается, что так, — выдыхает Гарри, а потом резко отходит в сторону, отчего Рабастан даже поддаётся вперёд, чуть не падая на пол. — Ну и зачем было делать это так внезапно? — ворчит Лестрейндж, чем вызывает очередную весёлую улыбку у Поттера. — Я пришёл сюда читать, а не по углам обжиматься, — выдаёт Гарри, усмехаясь при виде поперхнувшегося от этой реплики Рабастана. Но не успел тот что-то ответить на столь неожиданное заявление, как Гарри вдруг развернулся к нему спиной и куда-то поспешно устремился, оставив позади себя озадаченного слизеринца уже второй раз за этот день. Лестрейндж, конечно же, поплелся следом. — А что ты собрался читать? — спрашивает он, наблюдая за тем, как Поттер роется в полках в поисках нужной книги. — «Язык цветов», — коротко сообщает тот, пальцем проходясь по корешкам, — её, похоже, переставили. Она должна быть здесь, но её нет, — Гарри хмурится и оглядывает нижнюю полку. — Это та, которая «Как признаться в любви с помощью красивого букета?» — уточняет Рабастан, удивляясь самому себе. Откуда он вообще это помнит? — Она самая, — Гарри кивает, а потом разочарованно отходит от стеллажа, — ну и где мне её искать теперь? — спрашивает он сам у себя, расстроенно вздыхая. — Мне кажется, ты порой забываешь, что волшебник, Гарри, — Рабастан ухмыляется, а следом вытаскивает свою палочку: — акцио книга «Язык Цветов». Поттер удивлённо раскрывает глаза, услышав произнесённое Лестрейнджем заклинание. Нет, всё отлично, просто… В библиотеке Хогвартса больше десятка книг с таким названием. И, ожидаемо, уже через пару минут к ним прилетели из разных уголков помещения сразу все. — Ну, зато теперь тебе не нужно рыться по всем полкам, — Рабастан неловко кривится, глядя на летающие по воздуху книги. — С этим не поспоришь, — Поттер согласно кивает и хватает ту, которая расцветкой очень похожа на нужную, — это она, — он довольно улыбается, благодарно сверкая глазами в сторону Лестрейнджа. Слизеринец улыбается в ответ, и из-за потери внимания все книги, что порхали в воздухе, одновременно падают на пол. Они ровно десять секунд пялились на валяющиеся фолианты, пока Гарри внезапно не сорвался с места, начиная их собирать, — Лучше убрать их как можно скорее, иначе мадам Пинс нас больше совсем сюда не пустит. Уже через две минуты все книги аккуратными стопками лежали на ближайшем столе. А ещё через минуту, Гарри с Лестрейнджем расположились за этим столом. — А ты мне можешь что-нибудь рассказать про этот язык цветов? — попросил вдруг Рабастан, будучи по-настоящему заинтересованным. Гарри радостно улыбнулся на эту просьбу, тут же открывая случайную страницу. Астра. — О, я видел эти цветы. Родольфус довольно часто дарит их Белле, — воскликнул Лестрейндж, чем заставил Поттера ярко загореться: — Значит, он по-настоящему её любит, — выдохнул он и повернулся лицом к Рабастану, что не сводил глаз с картинки, на которой как раз таки и были изображены эти красивые цветы разных оттенков, — астра является одним из главных символов любви. Подарить астру, а особенно белую, значит признаться в искренних, сильных чувствах к человеку. В любви, — Гарри мечтательно улыбнулся и, переведя взгляд обратно на книгу, перелистнул страницы. Камелия, — камелия символизирует совершенную красоту. Белая означает восхищение, розовая – тоску по кому-то… Ландыши – это признак взаимности… Рабастан слушал, не отвлекаясь, запоминал каждое слово, каждый факт, не отрывая взгляда от движений губ Гарри, пока тот говорил. Он не смел перебивать того, сидел очень тихо, чтобы не сбить, да и в целом чувствовал себя так, словно голос Поттера пробирался под кожу в самую глубь его тела, отпечатывая на нём каждое сказанное предложение. Но в какой-то момент он всё же улетел из реальности, излишне задумавшись о том, как ему нравится просто сидеть и слушать, как тот рассказывает. А тем временем Гарри так искренне радовался тому, что наконец-то может поделиться с кем-то своим увлечением. С тем, кто не смеётся над ним, кто не считает его сумасшедшим и ванильной девчонкой. С тем, кому действительно не всё равно на его интересы. Неужели он наконец нашёл друга? — А какой у тебя любимый цветок? — вдруг спросил Рабастан, когда Гарри прекратил рассказывать о ромашках, символизировавших невинность и романтичность. — Очень глупый вопрос, — сообщает Поттер, но глядя на озадаченного Лестрейнджа, всё же поясняет: — у меня нет только одного любимого цветка. Я люблю всё, что с ними связано. Абсолютно всё. Потому не могу тебе однозначно ответить. — Но всё же? — Гарри усмехается и поворачивается к Лестрейнджу: — Фиалки. Особенно голубые и синие. Но не из-за их значения, а просто из-за красоты. — Знаешь, я возьму это себе на заметку, — улыбается Рабастан, но потом переводит взгляд чуть повыше, и улыбка тут же сползает с его лица. — Что такое? — забеспокоился Гарри, обратив внимание на резкую перемену в слизеринце, и, заметив, куда направлен взгляд, осторожно протянул руку к своим волосам. — Наверно, она просто упала, когда ты бежал, — предположил наиболее вероятный вариант Лестрейндж, когда Поттер так и не смог нащупать маленькую маргаритку, что обычно была у него на голове. — Скорее всего, — согласился Гарри, но неприятный осадок всё же остался. Всё-таки с этой маргариткой он проходил с самого начала учёбы, то есть, уже три недели. Неужели время летит так быстро? Казалось, что только вчера он вошёл в двери этого замка…

***

Передвигаясь во мраке коридоров, он увидел на полу нечто белое, что одиноко лежало у самой стены. Он наклонился подобрать этот непонятный предмет и с удивлением обнаружил, что это был бутон цветка, чем-то напоминающим ромашку. Не с этой ли штукой в волосах ходит мальчишка Поттер? Повертев её в руках, он решил положить цветочек в карман, а потом снова возобновил свой путь.