***
Илана остановилась перед дверью в зал заседаний и сделала глубокий вдох. Даже здесь, сквозь тяжелые дубовые двери были слышны громкие голоса, перебивающие друг друга — совсем не похоже на типичное заседание Совета Старейшин. На секунду ей послышался высокий голос канцлера, призывавший к тишине, но она не была уверена в этом. Стражники синхронно толкнули двери перед Защитницей. Заседающие не обратили на нее никакого внимания, продолжая спорить на повышенных тонах. Илана неторопливо проследовала к своему месту, внимательно вслушиваясь в разговоры. — Я всегда говорил, что нелюдям веры нет! — выступал граф Каро. — Еще месяц назад я предупреждал вас, Ваше Императорское Величество, что аргониане готовят восстание! Мои доклады… Я раскрыл целую шпионскую сеть! — Императору нет дела до твоих докладов, Мариус, — язвительно произнесла графиня Валга. — Твои таланты как всегда остались незамеченными. Илана села за стол. Мартин коротко глянул на нее и вновь обратил свой взор в сторону выступавших. — Господа, прошу не отвлекаться от темы, — холодно призвал к порядку канцлер. — Графиня Валга, прошу вас отказаться от лишних комментариев. Генерал Сильва, у вас есть предложения? — Одиннадцатый легион под командованием легата Аврелия в вашем распоряжении. При текущих погодных условиях и, если верить предсказаниям погодных аналитиков… — Сколько? — перебил его Мартин. — Две недели, мой император. — Долго. Одиннадцатый легион дислоцировался под Риверхолдом, но он отвечал за поддержание порядка и пресечение попыток сдвинуть границу Сиродила. Илана с недоверием посмотрела на главнокомандующего. Неужели он был готов использовать резервные войска? — Можно вызвать войска из Тира, — подал голос один из старейшин. — Исключено! — горячо возразил генерал. — Моря полны пиратов, если Четвертый легион покинет Тир, континентальный Морровинд останется без прикрытия. Думаю, вы все знаете, что будет, если аргониане прорвут северные границы. В первую очередь, нам нужно не дать восстанию стать войной. Чернотопье нужно изолировать в целом, а затем зачищать очаги восстания, один за другим. Боюсь, у нас не хватит сил, чтобы подавить все возмущения разом. Повторюсь, хист призвал очень много аргониан на родину. Может, вооружение армии империи в несколько раз превосходит их, но на каждого нашего солдата приходится два десятка этих… дикарей. Ваше Императорское Величество, прошу… Так значит Чернотопье восстало. И ситуация уже успела принять столь печальный оборот, что собственных сил оказалось недостаточно. Как такое вообще могли допустить? Илана окинула взглядом зал заседаний и только сейчас увидела дрожащего посла-аргонианина. Он стоял подле канцлера Окато и мелко трясся, не смея поднять глаз. — Первый Имперский Легион? — предложил Джоффри. Все шепотки и негромкие переговоры разом затихли. Главнокомандующий резко выпрямился в кресле и почти вскочил на ноги, но сдержал порыв. — Я не ослышался, господин советник? — переспросил Окато, высоко приподняв брови. — Вы предлагаете оставить столицу без войск? Весьма… смелое, если не отчаянное предложение. — Если позволите, — старый Клинок встал из-за стола и коротко поклонился императору. — Прорыв границ более вероятен, чем внезапное нападение на столицу. Поправьте меня, генерал Сильва, Первый Легион ведь в три раза крупнее Одиннадцатого? Я не предлагаю отправлять всех солдат, двух частей вполне хватило бы. — Одна часть! — почти прорычал генерал, сжимая кулаки в тщетной попытке контролировать раздражение. — Один легион из Имперского города и один из Риверхолда! Я не готов истощать Империю из-за каких-то голодранцев! Амандус Сильва больше не мог сдерживать эмоции. Ему не исполнилось и тридцати, как он показал себя талантливым полководцем. В сорок его почти единогласно избрали на пост главнокомандующего. Человек дела, он не терпел откладывания проблем, как не терпел и поспешных решений. — Принято на обсуждение, — согласился канцлер. — Хотя я по-прежнему не одобряю. Разумеется, я предпочел бы дипломатию, но раз уж у нас нет других вариантов… — Защитник Сиродила! — выкрикнул старейшина с дальнего конца стола. — Скажем, если бы мы отправили её вместе с послом, то они могли бы договориться с предводителями восставших. Она ведь, как и они, боролась с войсками Дагона… Почти боевые товарищи! А император, он ведь был тем, кто остановил вторжение! Организм может прислушаться к Защитнику. — Невозможно, — тихо возразил посол. — Мне нельзя возвращаться домой. Я лукьюл, я сделаю лишь хуже. Также, я сомневаюсь, что леди Хэдьер сможет договориться с Организмом. Хотя, я не могу не признать, что фигура нового императора вызывает уважение у некоторых членов Ан-Зайлиль. — Другими словами, если я буду говорить от имени императора… — Слишком опасно, — вмешался молчавший все это время Мартин. Илана незаметно протянула руку под столом и обхватила запястье императора. — Ваше Величество, если позволите, — мягко произнес Джоффри. — Присутствие посланника воли значит многое. Народ увидит, что вам не все равно. Понимаю, что вы предпочли бы, чтобы Защитник осталась в столице, но в перспективе, это нанесет ощутимый урон по репутации леди Хэдьер и Империи в целом. — О чем вы говорите, господин советник? — канцлер вновь выразил удивление. — Защитник Сиродила остается в стороне, в то время как Империю терзают волнения. Господа, нельзя недооценивать влияние фигуры Защитника на настроения народа. Сейчас её имя звучит едва ли не чаще вашего, — он посмотрел на императора. — Я не предлагаю отправлять Илану в одиночку. Отправить её вместе с подкреплением было бы здравым решением. Главнокомандующий фыркнул. — Не могу не согласиться с вашими словами, господин советник, но ставить во главе легиона двадцатилетнюю девчонку я отказываюсь. Прошу меня простить за столь дерзкие слова, но… — Вы правы, — вступила в разговор Илана. — У меня нет талантов и знаний командира. — Хорошо, что вы это понимаете, — кивнул генерал. — Я могу предоставить вам пост боевого мага — вы слушаете легата, будете прикреплены к легиону и в то же время будете иметь свободу действия. На мой взгляд, — более чем справедливо. — Возражения? — спросил канцлер. Илана увидела, как дрогнуло лицо Мартина. — Так будет правильно, — прошептала она, придвинувшись ближе. Император качнул головой. — Принято к обсуждению! — подытожил Окато. — Очень благородно с вашей стороны, леди Хэдьер. Господа! Сегодняшнее срочное заседание объявляю закрытым, благодарю всех за участие. Завтра в полдень начнется обсуждение мер в отношении Чернотопья. Если у вас есть какие-то предложения или возражения, жду вас здесь с десяти утра. Заговорив разом, старейшины и советники начали вставать со своих мест. Судя по их неловким движениями и зевкам, заседание длилось достаточно долго. Илана повернулась к Мартину и наткнулась на хмурый взгляд. — Я не одобряю этого. Ты же знаешь, завтра я могу наложить вето и… — Ты не сделаешь этого, — возразила Илана, вновь беря его за руку и заглядывая в глаза, не встречая во взгляде никакого сопротивления. Уже сейчас она понимала, что Император не будет препятствовать этому решению. Архимаг привлек их внимание тихим покашливанием. — Ваше Величество, не хотел говорить это на заседании… Девушка вежливо поклонилась Травену и отошла на почтительное расстояние, чтобы дать им поговорить наедине. В этот же момент Джоффри внезапно шагнул в ее сторону и жестом подозвал к себе Илану. — Господин советник, — она слегка наклонила голову. — Давай без титулов, — поморщился он. — Тем более, я обращаюсь к тебе как грандмастер Клинков. — Вот как? — Илана оглянулась на Мартина, выслушивавшего архимага. — В чем дело? Джоффри скрестил руки на груди и сурово посмотрел на девушку. — Илана, я понимаю, что ты занималась расследованием и, что Клинок Хаград стал тебе помехой. Однако, я не вижу никаких причин нападать на него и уж тем более ранить! — Дело не терпело вмешательств извне, — понизила голос Илана, шагая навстречу, практически до минимума сокращая разделяющее их расстояние, чтобы их диалог не попал в лишние уши. — Вмешательство извне? Император искренне беспокоился о твоей безопасности. Илана скрипнула зубами. Ситуация злила и ужасно раздражала. Да, она поступила жестоко и опрометчиво, но и они поступили необдуманно. Мартин пытался защитить ее от Темного Братства? Своими действиями он мог подписать ей смертный приговор. Если бы Клинка обнаружили… Илана поежилась, представив, как ей бы приказали убить связанного человека. Она спасла ему жизнь, вовремя отправив обратно во дворец! —…предсказатели подтверждают слова шаманов. Каджитские прорицатели предупреждают о катастрофе… Мартин поднял глаза на Илану. «Все в порядке?» — шевельнулись его губы. Она кивнула. Не время поднимать спор, на его плечах слишком большой груз. Она поговорит с ним позже, он поймет. Должен понять.***
Люсьен стоял у окна, максимально отрешенно наблюдая за оживленной улицей. В черном бархатном камзоле, гладко выбритый, с намасленными волосами, он выглядел как богатый купец, пришедший во дворец с невероятно выгодным предложением; Этьен постарался на славу, приводя его в подобающий обстановке вид. Когда щелкнул механизм двери, он медленно повернулся к Мартину и Илане и сделал самый учтивый, почти издевательский, глубокий поклон. — Оставь нас, — Илана отпустила камергера. — Люсьен Лашанс, если мне не изменяет память, — Мартин сел за стол. — Не скажу, что рад знакомству. — Священник… Напротив, я рад встретить лично такую яркую персону. Весьма наслышан. — Могу сказать то же, — кивнул Мартин. — Приступим к делу. Илана, я так понял, что вы не нашли ответственных. — Да. То, что мы нашли нельзя назвать даже следом, — зацепка, не более. Но, случилось внезапное: жертвой стала одна из… Люсьен тихо кашлянул. —…важных персон Темного Братства. Мы не знаем точных мотивов убийц. Может, они хотели спровоцировать столкновение между мной и Братством, а может… — Хотели увести внимание к Мораг Тонг, — закончил за нее Люсьен. — Или все сразу. Последнее убийство было похоже на декорацию театра в котором мы с Иланой сыграли главные роли. Словно… издевка. Они знают, что мы идем по следу, но их это совершенно не беспокоит. Скорее всего мы что-то упускаем, но сейчас мы вынуждены идти по их «подсказкам», ибо других следов они не оставили. Мартин нахмурился и положил руки на стол. Он внимательно слушал, что говорил ему убийца, не перебивая и не задавая вопросов. Люсьен рассказал всю историю полностью, а Илана несколько раз добавила детали и события с другой стороны. — У меня очень много вопросов к вашей истории. — У нас не меньше, — Илана развела руками. — Мы в тупике, есть лишь одна зацепка, но неизвестно, куда она приведет. Мартин, нам… мне нужна твоя помощь. Ты мог бы вызвать представителя Мораг Тонг? — Не вижу причин, по которой они согласятся с вами сотрудничать. Да, они ответят на мой призыв, но что дальше? Если не ошибаюсь, у ваших культов древняя вражда, мне не остановить ее, даже если бы я захотел. Я не могу заставить Мораг Тонг сотрудничать, а уж ты, — он указал пальцем в сторону Люсьена, — тем более. Люсьен покачал головой и отвернулся к окну. — Мораг Тонг выслушают меня. — Откуда такая уверенность, убийца? — Как было сказано ранее, мы — культы, с древних времен враждующие друг с другом. У нас есть черта, что не позволяет нам хоть на мгновение задуматься о перемирии. Она же не дает нам признать свои ошибки и слабости. Это гордость. Уж поверь мне, священник, поверь мне как убийце, когда тебе помогает враг, это оскорбительно. Он проявляет снисхождение, утверждает себя выше. Но если отклонить помощь, ошибкой воспользуется кто-то менее снисходительный. Потерянный яд — это ошибка, то что они ее допустили — слабость. Они будут вынуждены сотрудничать, доверься моему чутью. Мартин встал из-за стола и в упор посмотрел на Люсьена. — Хорошо, завтра я отправлю письмо в Вивек. Когда ассасин явится, мы устроим вам встречу, а до этого, — он слегка махнул рукой. — Я не желаю видеть тебя в столице. Люсьен поклонился, на этот раз не так низко, но достаточно учтиво. Разговор был завершен. Прежде чем он покинул приемную, Мартин вновь заговорил с ним: — Если бы не Илана, я бы сразу же приказал стражникам схватить тебя. Он словно не услышал. Когда дверь захлопнулась, Илана спохватившись вспомнила, что его вещи были изъяты Этьеном. — Я провожу, — заявила девушка, поднимаясь с кресла. Поясница снова заныла, ноги казались неподъемно тяжелыми. Все последствия подавляемой усталости, отсутствия сна и многочасовой верховой езды мгновенно отразились на ослабленном теле. Илана на секунду пошатнулась и смогла удержаться, лишь вцепившись в подлокотник. Короткая потеря концентрации, почти незаметная, она все же не укрылась от внимательного взгляда Мартина. Девушка ободряюще улыбнулась ему, как бы показывая, что она в порядке, и поспешила вслед за Люсьеном. Тот уже успел спуститься на один лестничный пролет, но приостановил шаг, заметив Илану. Он по-прежнему не смотрел в ее сторону. — Буду рад, если мне не придется ходить в этом до конца жизни, — шепнул он, когда они поравнялись. — Еще, я бы хотел получить свои вещи, если их еще не изъяли в пользу казны. — Когда мы спустимся, подожди меня в коридоре. Я найду твою одежду, и тогда сможешь выйти. — Не боишься оставлять меня одного во дворце? — спросил он, пряча самодовольную ухмылку. — Будто когда ты был под присмотром тебя это остановило. Губы мужчины растянулись еще шире в каком-то подобии улыбки; раньше это выражение можно было истолковать как знак одобрения, даже похвалы наблюдательности ученицы. Читать Люсьена сейчас было бесполезно. Они оба слишком изменились с тех времен. Конечно, во время совета Илана заметила нехарактерный отблеск света на балконе зала собраний, но не стала говорить об этом ни Люсьену, ни тем более Мартину. Это было ее решением привести Уведомителя Темного Братства во дворец, и вина за то, что некоторые секреты Империи попали не в те уши, тоже целиком лежала на ней. Когда они в молчании достигли нижнего уровня, Люсьен на удивление послушно остановился, позволяя Илане пойти дальше одной и вернуть его мантию. Девушка помолилась Богам о том, чтобы найти его на этом же месте, и закрыла за собой дверь, оставляя мужчину в темноте коридора. Благо, камергера она нашла довольно быстро, они встретились возле дверей в зал совета. Пожилой бретонец начал рассыпаться в извинениях, что был недостаточно внимателен и позволил мужчине исчезнуть. Илана заверила его, что все в порядке, и они уже успели все уладить. Спустившись в подвальное помещение, они забрали одежды Люсьена, уже очищенные от грязи. Она еще раз поблагодарила камергера за работу, а затем поспешила вернуться к Люсьену. Как ни странно, но мужчина действительно нашелся в том же коридоре, где они расстались. Возможно, этот черный плащ все же был чем-то большим, чем куском ткани, подумала девушка, плотнее сжимая его в ладонях. — Твоя одежда, — громко сказала Илана, привлекая к себе внимание. Уведомитель отлепился от стены, на которую опирался, и медленно подошел к ней, забирая плащ и накидывая его на плечи, прямо поверх имперского камзола. Остальные вещи он трогать не стал, оставляя их в руках Иланы. Он не говорил ни слова, двигался медленно, видно было, что он устал не меньше нее, а разговор в приемной будто выжал из него последние силы. Но все же он без труда наколдовал хамелеон, не такой безупречный, как обычно, но достаточно для того, чтобы скрыть фигуру от несведущих в магии зевак, коими полнилась столица. — Куда ты пойдешь? — тихо спросила Защитник Сиродила, вышагивая по коридору у зала совета. Разговаривать сейчас было небезопасно, но она не могла не задать этот вопрос. — У меня есть места, где можно остановиться, — размыто ответил он, останавливаясь у двери, дожидаясь, пока девушка толкнет ее, чтобы проскользнуть следом. Все же двери дворца были слишком тяжелыми, чтобы списывать все на ветер. Они еще немного прошлись по мощеным дорожкам зеленого пути, прежде чем Люсьен заговорил вновь. — Уверена, что хочешь ехать в Чернотопье? — внезапно спросил он. — Мне кажется это правильным решением, — пожала плечами Илана. — В последний раз тебе показалось правильным оставить Братство. Илана неловко засмеялась и плотнее закуталась в тонкий парадный плащ. Вечер сменялся ночью, а камни мостовой, еще недавно раскаленные весенним солнцем, уже покрылись робкой паутинкой инея. — Мы могли бы вместе отправиться в Морровинд. Хотел бы я, чтобы ты увидела тот, другой Вивек, что не виден простому глазу. Город, где уважают право на тайну, но не скрывают своего алчного любопытства. Ты знала, что твой Клинок Горя рожден там? Ответа не было, но Люсьен будто и не заметил. Он прошел еще несколько шагов и остановился перед одним из надгробий. — Поместье Драконис на Талос Плаза, надеюсь, ты еще помнишь, где это. Дайте мне знать, когда дело сдвинется с места. Лично нам лучше больше не пересекаться. Договорив, он круто развернулся и нырнул за угол одного из склепов, как бы намекая, что следовать за ним ей не нужно. Илана коротко проводила взглядом скрытую магией фигуру учителя и беззвучно прошептала: «Береги себя», не надеясь, что он сможет ее услышать.***
В любой другой ситуации Илана предпочла бы прогуляться подольше: проветрить голову, привести мысли в порядок, обдумать всю полученную информацию, но она видела, в каком состоянии был Мартин, а потому поспешила вернуться. За это время мужчина уже успел подняться в их покои и сидел в глубоком бархатном кресле. Идеально ровная спина, чинно сложенные на коленях руки, лишь голова устало опущена вниз, из-за чего волосы закрыли лицо, не позволяя прочитать его выражение. Было непривычно видеть его столь неподвижным. У него всегда было так много работы, что единственными моментами отдыха был короткий сон и общие трапезы. В любое другое время император не смог бы позволить себе не делать ничего. Мартин, которого она знала, не смог бы себе такого позволить при нормальных обстоятельства. А значит все было гораздо хуже, чем ей представлялось. Илана как можно тише закрыла дверь их покоев, оставила парадный плащ на соседнем кресле и вплотную подошла к мужчине, привычно опускаясь перед ним на колени. Накрыла его ладони своими и в очередной раз поразилась их контрасту. Ладони Мартина были большими и смуглыми, испещренными паутинкой морщин, но в то же время теплыми и мягкими. Её — маленькими и бледными, гораздо более грубыми, а еще холодными. Именно прикосновение холода к коже заставило мужчину вернуться в реальность и удивленно поднять голову, натыкаясь на обеспокоенный взгляд своей героини. За здоровьем императора следили лучшие лекари Империи, но его кожа все равно приобрела нездоровый оливковый оттенок, под глазами залегли глубокие темные круги, а в самом взгляде не осталось ничего, кроме бесконечной усталости. Илана не могла быть уверена, те воспоминания стирались из памяти слишком быстро, но все же ей казалось, что даже во время Кризиса Обливиона он не выглядел так плохо. Хотя она сама, скорее всего, выглядела не лучше, а потому не стала ничего говорить. Вместо этого она доверчиво положила голову на его колени, давая им еще пару мгновений умиротворяющей тишины. Жаль, что они не могли задержаться в этом мгновении подольше. В конце концов, Илана все же подняла голову, пытаясь заглянуть в глаза мужчины, и ободряюще улыбнулась, сжав его руки в своих. — Я бы не хотел, чтобы ты отправлялась туда. — Мы оба знаем, что так будет правильно. Если у меня есть шанс остановить беспорядки и кровопролитие — я должна им воспользоваться. Мартин ничего не ответил, коротко кивнув головой. Все невысказанные «Я волнуюсь за тебя» и «Будь осторожна» повисли в воздухе. Они оба знали, что Илана сейчас, возможно, один из сильнейших воинов Империи, но разве это знание имело хоть какое-то значение для того, кто собственными решениями подвергал опасности дорогого сердцу человека. — Это несправедливо, что я заперт в четырех стенах, а ты вновь рискуешь своей жизнью. — Что-то, очевидно, не изменится никогда, — пошутила девушка. Она действительно верила в правильность своих действий. Если присутствие Защитника Сиродила в Чернотопье ускорит подавление мятежа и принесет мир в Империю — она отправиться туда, как бы опасно это не было. Если спокойствие государства привнесет покой в сердце его правителя, это будет достойной причиной. — Это несправедливо, что я не могу защитить тебя. А еще она отправится туда, чтобы Мартину никогда не пришлось покидать столицу во главе армии. Чтобы он оставался в безопасности. Илана вскинула голову и коротко прижалась своими губами к его, запечатывая этим поцелуем все невысказанные клятвы: «Я буду осторожна», «Я сделаю все, что в моих силах», «Я обязательно вернусь». Мужчина положил одну ладонь на шею девушки, другой нежно провел по волосам, а потому даже когда Илана отстранилась, он продолжил держать ее лицо в своих руках, проводя большим пальцем по щекам и скулам. Даря невинную ласку, что была интимнее самых откровенных прикосновений. Защитница Сиродила стояла на коленях перед своим Императором, смотря снизу-вверх в его глаза: бледно-голубые с вкраплениями золота. Смотрела преданно, обожающе, почти завороженно. Они молчали, но молчание говорило красноречивее всех слов. — Я буду молиться за тебя, — еле слышно прошептал Мартин, потому что слова были лишними, но он не мог не сказать их, — но и ты пообещай мне быть осторожной. Илана чуть повернула голову и, прикрыв глаза, прижалась губами к его ладони, провела по коже носом, вдыхая его запах, ластясь к его прикосновениям. В таком положении девушка казалась обманчиво беззащитной, но когда Защитница Сиродила вновь подняла на него взгляд, в нем читалась непоколебимая решимость и твердость. То были глаза воина, глаза преданного солдата, готового пожертвовать всем, для исполнения своего долга. — Я не подведу моего императора. — Хватит этих высоких речей, я их наслушался на две жизни вперед, — устало пробормотал Мартин, поднимаясь. — И еще, почему от тебя несет гарью? Илана, также поднявшаяся на ноги, поднесла к носу прядь волос и действительно уловила едва различимый запах дыма. Странно, они простояли у горящей лачуги Аркуэн совсем недолго, а потом попали под дождь и сильный ветер, но запах до сих пор не исчез. — Я обязательно расскажу тебе все в деталях, но как-нибудь потом. Сейчас я хочу лишь смыть с себя эти бесконечные дни и поспать. Как же я вымоталась! Но думаю, завтра я, возможно, даже успею на завтрак. Все же есть свои плюсы в том… Девушка продолжала полушепотом говорить о чем-то совершенно неважном, на ходу сбрасывая тяжелую парадную одежду и оставаясь в одной нижней тунике. — …ты знаешь, как там устроены имперские крепости? Ответа не последовало; обернувшись, девушка увидела, что император заснул, едва успев оставить мантию и Амулет Королей на соседнем стуле. Глядя на эту картину ее переполняли противоречивые эмоции: нежность, потому что лишь во сне Мартин переставал выглядеть напряженным, и огорчение. Ей было больно видеть, как он себя изматывает, и еще больнее понимать, что при всем желании она ничем не могла ему помочь. Девушка горько улыбнулась, подошла к кровати, накрыла спящего мужчину покрывалом и лишь затем неслышно выскользнула из комнаты, чтобы вскоре вернуться и, прижавшись к широкой спине, спокойно провалиться в сон.