Удача улыбается по расчету

11 дней до начала Игр. — Значит, останавливаемся на образах демонов? – Томми Ли, стилист трибутов Дистрикта 1, открыл в графическом редакторе вкладку с набросками пугающих образов для Джина и Шеннон, которые были призваны провести параллель между ювелирной промышленностью и изготовлением предметов роскоши в Дистрикте для Капитолия и демонами из давно забытой религии, символизирующих алчность и страсть к обогащению. Легким прикосновением к экрану планшета он вывел их цветные неподвижные голограммы в трехмерность над экраном. Идея этих костюмов принадлежала Джину и поначалу немало взбудоражила Томми, но потом он стал сомневаться. – Вы точно не передумаете? Говорю же, эти образы... Они будто дискредитируют вас. Они показывают вас с нехорошей стороны и Дистрикт в целом. — А я говорю, что это самое то, – Джин уверенно гнул свою линию уже целый час. Он души не чаял в этой идее. – Мы пришли на Игры, а значит, неплохо было бы внушить нашим оппонентам страх. Конечно, они не обосрутся от вида демонского прикида, но впечатление, которое он произведет, впечатление! Только подумай, Томми! — Впечатление... кхм... Не очень хороших ребят. Правда. Оно того не стоит. — Пойми, Томми, хоть когда-то Дистрикт 1 должен показать на колесницах, что состоит не только из золотых бляшек! – вмешалась Шеннон. – Это отличная идея, а главное, шокирующая. Томми устало пригладил волосы и вытер лоб салфеткой. Джин знал: долговязый капитолиец не сможет долго спорить с ним и Шеннон. Они воистину были для него двумя демонами с безумными идеями и твердой уверенностью в своей правоте. Еще немного – и эта зубочистка сломается под их натиском. Снизив тон до более спокойного, Джин посмотрел в глаза стилисту и настойчиво промолвил: — Мы хотим оказаться в этих образах на параде. Три фактора, о которых ты говорил, – изящность, неожиданность, связь с Дистриктом – здесь все три как нельзя лучше сплелись воедино. Где-то за спиной Джина Шеннон одобрительно закивала. Томми поднял отчаянный взгляд на трибутов в молчаливой попытке переубедить их в последний раз. Парочка из Дистрикта 1 была, как всегда, непреклонна. Ли сдался и свернул голограммы. — Ладно, будь по-вашему. Я поработаю над этой идеей и приведу ее в более-менее удобоваримую форму. Но заказывать костюмы по готовому эскизу будем только сегодня вечером, так что вы все же рассмотрите тот первый вариант. Из всех пяти моя душа больше всего лежит к нему, и... Джин хмыкнул. — Ты имеешь ввиду ту клоунаду, где мы вымажемся золотистой краской с головы до пят и выступим, прикрыв лишь причинные места? Нас засмеют, чувак. — И тем более, я не готова раздеваться на публику настолько, – Шеннон еще раз добавила главный аргумент, из-за которого этот эскиз был отвергнут. — Как знаете, – пожал плечами Томми, – сейчас обнаженка, так сказать, в трендах сезона, любой журнал просмотрите, поэтому... Впрочем, мое дело сказать, не за мной последнее слово. Вам неимоверно повезло иметь такого покладистого стилиста, ребят! – говорил Ли, удаляясь из гостиной, где тройка за завтраком утверждала идею костюмов. — Наоборот, это просто тебе с трибутами не повезло! – бросила в ответ Шеннон. — Ой, девочка, ты ещё не знаешь, каких я тут видывал! — Хуже нас никого не будет, поверь! Трибуты проводили Томми до дверей, а оставшись наедине, обратно сели за стол . Еда за время разговора успела остыть. Оба не очень хотели есть холодное, а потому вскоре отложили столовые приборы и просто смотрели в никуда, думая каждый о своем. Первой молчание нарушила Шеннон: — Знаешь, что надо будет обязательно Томми сказать? У нас должны быть разные узоры на лице. Всмысле, похожие, но не одинаковые. — Да это ясно, – пробормотал Джин, поглощенный далеко не костюмами и макияжем. Он в который раз погряз в мыслях о участии Шеннон в Играх: подготовка к параду трибутов напомнила ему об этом. — Вообще, я думаю, что мы должны сильно друг от друга отличаться. Или нет? Как считаешь, будет лучше, если мы будем в похожих костюмах или просто они будут выполнены в одном стиле? — Да я никак не считаю, милая, – Джин сжал обеими руками свою вилку с концов, а его брови взлетели на лоб домиком. – Брось костюмы и прочую праздничную лабуду. Томми своим приходом перебил наш разговор, поэтому предлагаю сейчас продолжить. Просто я... Я в растерянности. Впервые за долгое время я совсем не знаю, что делать. То есть, ты же понимаешь, чем все кончится? Ты умрешь, Шеннон. — Нет, ты не понимаешь, это... — Чего я не понимаю, скажи мне?! – Джин положил вилку, поднялся со своего места, и, обойдя стол и стоя над девушкой, повернул ее нежное лицо к себе. Меньше всего ему сейчас хотелось слушать, чего он там не понимает – ни одни слова не смогли бы ничего изменить, так зачем попусту тратить время и нервы? Он желал знать лишь одно – зачем Шеннон вызвалась стать добровольцем на Играх. Этим она рушила не только свою жизнь, но и срезала цветущее вовсю дерево их страсти. Твид безжалостно уничтожила все: их отношения, возможный в будущем брак (а ведь Джин знал, что она – именно та, на ком бы он женился!), все, что проистекает из брака... Да она ни много ни мало убила и самого Джина! Когда-то он пообещал себе никогда не привязываться к людям настолько, чтоб не иметь силы отпустить их, но сейчас, когда дело в реальности дошло до того, что он знал точную дату, когда они с Шеннон расстанутся и станут врагами, его сердце нарушило все данные себе клятвы. Зачем побеждать, если цена – жизнь его солнышка? Джин же твердил сердцу, что надо победить ради себя. Солнышко свой выбор уже сделало. Скоро оно сядет и мир навсегда погрузится в беспросветную тьму... Солнышко-Шеннон, видимо, была готова прикончить Джина на Арене ради своей победы. Иначе с какой целью она вызвалась? Уж точно не поддержать парня. — Ты не понимаешь, Джин... – она сняла его руки со своих щек и встала. Ее пальцы сплелись с пальцами Симмонса. – Знаешь, чего мы можем достичь вместе? — Уже ничего, дорогая. Я не отдам тебе эту победу и не потому, что мне на тебя плевать, а потому что я пришел сюда победить и ты это знаешь. Ты не... — Джин, я не об этом! Я имею ввиду, вместе. Понимаешь? — Нет, – честно признался Джин и покачал головой. Чего она надумала? — Вместе, Джин. Как Китнисс и Пит. — Что? При чем здесь они? – Джин сжал кисти девушки. – Какие Китнисс и Пит, очнись! — Китнисс Эвердин и Пит Меларк! Они победили вместе! – Шеннон освободила свои руки и отступила на шаг назад. Победа вместе? Шеннон вообще понимает, чего она хочет? Джину становилось все более не по себе с каждой секундой, а его сердце, так упорно просившее проснуться от этого кошмара, билось все быстрее. Симмонс готов был поспорить, что его удары слышит даже Шеннон. — Какая победа вместе, о чем ты говоришь?! Победитель один, а то, что происходило с той парочкой, не более, чем шутки старины Крейна, из-за которых его, к слову, и отправили на тот свет! Открой глаза, Шеннон! — Это ты открой глаза! Двойная победа – это невероятно, мы станем легендами! — Никаких двойных побед, это не-воз-мож-но! — Они смогли! — Говорю же, это была глупая ошибка! — Что ж, я знала, что тебе придется не по душе эта идея, – Шеннон стала медленно обходить стол по кругу. — Поэтому пошла на Игры, ну спасибо! – Джин развел руками и уселся на стул возле тарелки Шеннон. — Поэтому я тебе и не сказала, что собираюсь стать трибутом, Джин. Ты бы меня хоть к постели привязал, чтоб не пустить на Жатву. — Хоть в чем-то ты не просчиталась, – хмыкнул Джин и опустил голову. Симмонс не мог отделаться от мысли, что даже когда он с ней не согласен на корню, Шеннон не теряет своей привлекательности для него. И как Джин только собрался лишиться ее на Играх? — Знаешь, я долго сомневалась, стоит ли осуществлять мой план, и много раз пыталась убедить себя, что ничего не выйдет, но сейчас... Я вижу твое стремление к победе, Джин. Мы могли бы разделить его. — Не могли бы. — Вернее, не так, – Шеннон его не слушала, – мы не просто "могли бы", мы его и разделим. — Не разделим! — Слушай меня, Джин! – Шеннон с силой ударила по столу кулаком. – Мы оба хотим победить. Мы сделаем это вместе, как Пит и Китнисс! Мы дойдем до конца, а тогда откажемся убивать друг друга! — Нет! – Джин встал и уперся руками в стол напротив Шеннон. — У тебя нет выбора. Мы оба трибуты и окажемся на Арене, а там ты не убьешь меня! Джин сглотнул и судорожно выдохнул. — Убью. Шеннон остановилась. Джин с чувством ублюдочности своих слов уставился в стол. Что ему еще оставалось делать?! Шеннон подошла к парню и заглянула ему в глаза, заправив волосы за ухо. — Джин, ты чего? Не говори таких вещей поспешно. Конечно, ты меня не убьешь. — Твою мать, я же сказал, надо дважды повторять?! – воскликнул он так громко, что Шеннон передернуло. — Джин... – девушка доброжелательно улыбнулась. И как ей только удается ссориться, но при этом источать любовь и заботу о Джине всем своим внешним видом и тоном? От этого ее свойства Симмонс еще больше ощущал себя конченным меркантильным в плане победы идиотом. – Джин, давай ты не будешь кипятиться, а? Подумай хорошо, прежде чем такое заявлять, переспи с этим всем... До Игр еще много времени. Просто прими это. — С*ка, Шеннон, где твой мозг?! – Джин окончательно вышел из себя. Как обьяснить ей, что он говорит это все всерьез, это не первые пришедшие в голову слова! Почему она не воспринимает его так, как надо?! Джин резко повернулся к девушке со злостью в глазах. Она, хоть и не ожидала от него таких слов, позиций сдавать не собиралась и на этот раз даже не шелохнулась. – Я не шучу, Шеннон! Я вообще не шучу! Когда мы окажемся на Арене, наши отношения прекратятся! Все, мы будем Шеннон Твид и Джин Симмонс, а не парочкой воркующих голубей! Никто не изменит ради нас правила и вообще, Шеннон, я собираюсь стать единственным победителем! — Ага, то есть ты не сомневаешься, что нас не убьют другие трибуты и выбор стоит лишь между тем, поднять ли нам руку друг на друга или нет? Что ж, и то хорошо. Я вижу, ты разьярен и не можешь спокойно говорить, так что пожалуй, поговорим об этом завтра. А представь, как бы мы ссорились в поезде? Скажи, лучше было подождать до отеля? – Шеннон присела на край стола и принялась рассматривать свои приведенные в порядок стилистами ногти. — Да иди ты... – Джин чувствовал, что вот-вот выгорит. Его ярости не хватит надолго – он не сможет злиться на Шеннон продолжительное время. Но даже когда ярость пройдет, факт останется фактом: двойной победе не бывать. Шеннон обрекла себя на смерть и это ей придется переспать с тем, что она умрет. — Ну-ну, Джин, полегче. Успокойся, а тогда... Джин сорвался с места и зашагал широким шагом в сторону двери. У самого выхода он остановился и сказал через плечо: — Как же мне досадно от того, что ты просто не хочешь принимать мои слова за чистую монету. Что ты не веришь в мою страсть стать единоличным победителем Игр. Это могло бы спасти тебе жизнь несколько дней назад. В этом отеле дверь, к сожалению Джина, не хлопала, а тихо закрывалась автоматически. Куда прикажете спускать эмоции в этом мире технологий-неламаек? Симмонс уже не столько злился, сколько просто разрывался изнутри от абсурдности сложившейся ситуации. Он просто не понимал, отчего жизнь так с ним поступила. Джин вызвал лифт. Проветриться на верхней террасе на крыше сейчас не помешает. Он никогда не простит себя, если ему лично придется убить Шеннон, но и уступить победу он не сможет. В конце концов, как бы это презренно не звучало, Шеннон – не последняя девушка в его жизни, а Игр уже не будет. Лифт долго не появлялся. Застрял он, что ли? И почему Шеннон только не отправилась на Игры в позапрошлом году? Прошлый год – сорванная Квартальная Бойня, но раньше она ведь могла. Получила бы свою победу и все тут. Нет же, надо выдумать план с участием Джина и не сказать ему об этом. Дверь лифта наконец-то отворилась. Джин только шагнул внутрь кабины, как вдруг на него кто-то налетел и вытолкнул локтем обратно. — Убирайся, пидор сраный! Потом кататься будешь, не задерживай! – крикнул ему какой-то рыжий парень. Почему-то его медные патлы были прямыми, а не кудрявились, как у большинства людей с его цветом волос. Он явно был не в лучшем расположении духа. Еще какого-то придурка на голову Джина не хватало. — Эксл, прекрати! Не трогай его! – возмутилась женщина из эскорта, которая находилась здесь же в просторной кабине. Вообще, кроме рыжего Эксла и этой женщины в кабине было ещё двое – девушка и взрослый мужчина. Наверное, это были трибуты из какого-то Дистрикта с ментором и эскортом. Рыжий и девушка выглядели не очень хорошо: видимо, в спа-центре они еще не бывали, что было весьма странно – насколько Джин знал, под эти процедуры был отведен вчерашний день. Эксл со злобным оскалом повернулся к женщине, собираясь ляпнуть ей колкость в ответ, и мужчина-ментор заламал ему руки за спину. Джин смог зайти в кабину лифта и нажать кнопку "13", обозначавшую выход на крышу. Оказавшись в плену, Эксл пытался извернуться и освободить руки, но безуспешно. Менторы, побеждавшие раз Игры – страшные люди. Они могут абсолютно все. — Отпусти, дебила кусок, – прошипел Эксл сквозь зубы. — Нам остался один этаж, потерпи! Значит, эта гоп-компания выходит на третьем – этаже для Дистрикта 3. А этот парень бойкий, как для своего родного края. Необычный фрукт. Джин представил свою схватку с ним и решил, что непременно станел бы с ним в спарринг на тренировке, если бы трибутам разрешали драться между собой. Эксл стал вырываться яростней. — А если я не собираюсь туда с вами идти?! Я с этим парнем... – он кинул взгляд на панель с кнопками, – я с ним наверх, короче. — Спасибо, я в компании не нуждаюсь, – быстро проговорил Джин на всякий случай. — А я тебя не спрашиваю. Просто еду на крышу и все. — Эксл! Мы должны показать тебе апартаменты, пообедать и поскорее отправляться в спа-центр, мы везде опоздали! — Пошли вы в жопу со своим спа-центром! – Эксл применил запрещенный прием и лягнул ударом пятки назад ментора между ног. Джина перекосило от взгляда на это, будто ударили его. Ментор заорал от боли и ослабил хватку. Эксл высвободился и изо всей силы приложил мужчину головой к стенке лифта. Кабина пошатнулась. Эскортница начала кричать чего-то, чтоб приструнить Эксла, но тут лифт остановился и она прекратила гневную тираду, поспешно покидая кабину. За ней оттуда вылетела и девушка-трибут. Ментор с ушибленным лбом был вышвырнут Экслом из кабины в коридор. Затем Эксл нажал кнопку закрытия кабины и лифт снова начал движение вверх. Джин остался с этим отморозком наедине. Не то, чтоб он наводил на Джина страх, но... Он испытывал к Экслу что-то вроде отвращения. Такой же безкомпромисной и сумасшедшей Джин видел и Шеннон, когда она заявила о своих планах, но ее он отвратительной не считал, скорее безрассудной. Этот кадр тоже наверняка думает, что победит. Такие всегда считают себя лучше и умнее всех. Самый скользкий тип людей. Как бы там ни было, больше Эксл ни разу к Джину не прикоснулся. Как только все его спутники вышли, он улыбнулся и сказал будто сам себе: — Ну наконец-то они от меня отвязались. Скажи, твой эскорт и ментор тоже такие раздражающие? Джин подумал, что хамить в ответ будет стратегической ошибкой и просто отрицательно покачал головой. — А мои видишь, какие. Еще и лентяи ко всему. Знаешь, отчего мы только сегодня в Капитолий явились? — Конечно, не знаю. — Они не могли разогнать репортеров и зевак с перрона. Поезд пришел, а там народу – пол Капитолия собралось! Я им говорю, не выйду, пока пройти не будет где, а они мне: "Да нет, иди, ты чего". Но я не пошел. Пришлось им самим разбираться с этим дерьмом. — Интересно, – ответил Джин из вежливости. Несколько этажей они проехали молча. Джину не хотелось продолжать разговор. — И чего ты такой угрюмый? Лицо попроще сделай, – посоветовал рыжий. Тут-то Джина и прорвало. Этот малый его раздражал. И так находясь в отвратном настроении, Симмонс не хотел выслушивать еще и тупые вбросы. — А не заткнуться ли тебе? Не твое собачье дело, какое у меня лицо. — Да расслабься, чувак. Я по-доброму. Я только при них псих. Это все из-за Игр. Я не хотел на них попадать. Ты из первого, да? Тогда ты не поймёшь, каково это, когда не хочется становиться трибутом или чтоб кто-то им стал. Джин печально улыбнулся...

***

— Черт, я не могу поверить, что влюбленная девушка могла так поступить, – сказал Эксл в ответ на историю Джина о предательстве Шеннон. Хотя это относительное предательство – смотря, с какой стороны. — Шеннон могла, – покачал головой Джин. – Она невероятна. А как она похорошела после спа-центра... Ты бы видел ее! Лицо Симмонса было влажным от слез – он не смог их сдержать, описывая Экслу произошедшее. Эксл Роуз оказался вполне нормальным парнем с патологической ненавистью к Играм и всему, что с ними связано, и в том числе к профи, но для Джина, как для пострадавшего от Игр, он сделал исключение. Они уже около получаса сидели на крыше и любовались бурлящей внизу дневной жизнью Капитолия. Кто действительно не понимал боли от Игр, это капитолийцы. Даже профи страдали. Капитолийцы – никогда. Это шоу для них, и для них люди платят своими надеждами и жизнями. Именно поэтому Роуз и старался максимально испортить все, что мог, в подготовке к Играм. Даже задержал поезд, отказываясь из него выходить. Парни сидели на ограждении, отделявшем террасу от свободного пространства. Джин успокаивался, а Эксл курил дешевые сигареты из Дистрикта. День налаживался. Где-то сзади открылся люк. Трибуты обернулись – на крышу поднимался ментор Эксла. — Роуз, поди-ка сюда и спустись вниз. Ты нужен там. — Иди отсоси всем, кому я нужен, я занят, – насмешливо послал его Эксл и обернулся обратно к улицам Капитолия. — Не смей хамить и спускайся! Не получив никакой реакции, ментор не выдержал и просто стянул Эксла за воротник рубашки с ограждения. — Эй, отцепись! – Роуз приготовился драться. На глазах он переменился и из сочувствующего добряка превратился в маньяка. После недолгой борьбы ментор просто столкнул рыжего трибута в люк и скрылся там с ним. Джин еще немного слышал звуки противостояния, а потом все стихло – то ли Эксл смирился, то ли ментор потеснил его дальше слышимости. Теперь Джин сидел один и его мысли вращались вокруг Шеннон. Он думал о том же, о чем и днем ранее, о том же, что говорил девушке. Симмонс прокручивал в мозгу раз за разом одно и тоже словосочетание, страшное и угнетающее его, но необходимое для исполнения заветной мечты. Шеннон придется умереть. Возможно, от руки Джина. Симмонс не заметил, как Твид тоже объявилась на крыше. Он понял, что она рядом, когда она обняла его сзади. Парень чуть было не упал с ограждения от неожиданности. Встав, он посмотрел вопрошающе на Шеннон, ожидая от нее начала разговора. После недолгого молчания Шеннон сказала: — Я все еще не хочу верить в то, что твои принципы любви позволяют тебе убить ради Игр. Джин ухмыльнулся. — Видишь, ты признала, что просто не хотела раньше это признавать. — Неважно, – Шеннон отвела взгляд на проспект внизу. — Да, это неважно. Мне тоже до сих пор не верится, что твои принципы любви позволяют так безрассудно ставить все на кон, – Джин тоже опустил взгляд в город. Она всё-таки начинает принимать факт несговорчивости Джина. Так до Игр и вовсе откажется от своих бредовых идей! — Знаешь, Джин, ты не отвергай возможность двойной победы. Единственная двойная победа, на которую Джин был согласен, – это его победа и над Шеннон, и на Играх в целом. — Я с тобой не сотрудничаю на Арене. Не с тобой, иначе именно мне и придется тебя прикончить. — Я имею ввиду, Джин, что мы не знаем, как все сложится и как ты будешь относиться ко всему на момент начала Игр. Давай пока ничего  не утверждать однозначно и просто хорошо проведем время вместе, раз в одном из вариантов останется жив лишь один. Во всех, Шеннон, во всех. Джин не стал говорить это вслух – не надо ломать их только что установившийся мир. — Я не против. С чего предлагаешь начать? – Джин улыбнулся и провел ладонью от подбородка Шеннон до ее плеча. — Я просто предлагаю начать, – она обвила руками шею Симмонса и слилась с парнем в яростном, как утренний конфликт, поцелуе.