Удача улыбается по расчету

Шесть часов после начала Игр. Бойня возле рога изобилия утихомирилась. Сидя там и охраняя припасы, Джин мысленно в голове двадцать раз пересчитал павших и сбежавших, чтоб быть уверенным, что никто не подкрадется сзади и не вонзит ему в спину нож. Игры оказались куда большим потрясением, чем он себе представлял в самых мрачных ожиданиях. Кобейн мертв. Ох и напугал же всех парень! Они уж думали, что и сами подорвутся к чертям. Девчонке из пятого Джин свернул шею самолично – для него стало неожиданностью то, что он не чувствовал никакой вины за это. Так должно было быть. Придурошный долговязый из шестого, не явившийся на большинство тренировок, пропал с радаров раньше, чем Симмонс понял, где тот, но его можно не опасаться – с виду он слаб и духом, и телом. Боуи из четвертого точно так же провалился сквозь землю, хотя, будучи профи, представлял куда больше опасности. С 'мрачным жнецом' из девятого у Джина произошла небольшая стычка, но он видел, как тот со случайным рюкзаком, поднятым у рога, улепетывает в лес и вряд ли вернется. Громила из десятого замешкался рядом с оружием и Джин, кажется, таки сломал ему руку, но и он смылся к чертям собачим. Но он слишком добрый, чтоб нападать, – между тренировками все диву давались от большого сердца этого простого парня. Джоплин из двенадцатого так же, как и многие, получила по морде от Джина и удалилась. Бояться этой переоцененной сельской девчонки глупо. Черная дама из одинадцатого пропала так же, как и многие другие – после коллективного замеса у рога. Форд исчезла, когда Роуз выдавил ей глаза. Обезврежена. Оставался лишь сам Джин и, собственно, Роуз... С Роузом ему пришлось договориться. Когда все разбежались и Симмонс думал, что остался наедине с рогом, рыжий незаметно нарисовался сбоку и предложил ему сотрудничать. Джин поклонником союзов на поле брани не являлся – уже успел насоюзничаться с Шеннон, но окровавленные пальцы Эксла и визг Литы Форд убедили его согласиться. Джин вовсе не хотел, чтоб его постигла та же судьба. Там же внезапно выяснилось, что Эксл сговорчивый, и еще какой. Этот психопат оставил на Джина все оружие и припасы и, вооружившись лишь ножом, отправился в лес. На поиски крови, как он сказал. Будь их на Арене двадцать четыре, такой союз и поддержка его до поры до времени имела бы смысл, но трибутов было вдвое меньше, а значит, Джин преспокойно мог застрелить рыжего из лука, пока тот не потерялся среди лиан и стволов пальм. Но Роуза это не остановило. Он был настолько же доверчивым, насколько и ненормальным, и Симмонс не мог трезво оценить, хорошо это или плохо. Он лишь сидел в тени рога, скрываясь от жаркого солнца и пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Его угнетала тишина сельвы – здесь, кажется, не было ни одной птицы, и даже ветер не шевелил кроны деревьев, от чего в воздухе стояла духота и угрожающий не ясно чем мрак средь бела дня. Как затишье перед бурей. А в голове Джина прокручивались раз за разом, как лента кинофильма, те полчаса с Шеннон в красной комнате. Нет, он и здесь не чувствовал своей вины, он лишь безумно скучал и мелко дрожал от фоновой тревоги из-за факта отсутствия девушки, будто ничто в мире не могло работать, как следует, без нее. Почему?.. — Нет, пора брать себя в руки, – сказал сам себе Джин вслух. Звук собственного голоса отрезвлял Джина и придавал немного материальности всему вокруг. – Соберись. Горевать будешь потом. Пора было встать и размяться, что Симмонс с удовольствием и сделал. Прочел про себя и вслух стих из шестого класса, чудом удержавшийся в памяти и всплывший лишь сейчас, переставил ружие внутри рога поаккуратнее и посчитал запасы. Солнце в безмолвии подкатилось к горизонту и по джунглям поползли цепкие лапы сумерек. Джина аж передернуло, когда в этом присмерке вдруг затрещала какая-то ветка. Правда, за треском последовало закономерное и знакомое 'Вот те раз, что за нахуй', принадлежавшее, очевидно, Экслу, что наконец-то вернулся со своеобразной 'охоты'. Джин вышел его встретить. С собой рыжий тащил чье-то тело. — О, Джин! А я уж думал, не прибил ли тебя кто, так тихо тут сидишь... Ади, чего притащил. Безжизненная тушка с перерезанным горлом принадлежала трибутке из одинадцатого, Карди Би. — Нахрен ты ее... — Ты не представляешь, как я с ней намучился. Она быстро удирала, пришлось выслеживать, – с энтузиазмом и огнем в глазах тараторил Роуз, подходя к рогу и роняя тело девушки на траву. – Ух, епта... Эксл сел на корточки рядом с Карди, перевел дух и поднял глаза на Джина. Тот стоял и недоумевал, на кой черт Роузу сдалось мертвое тело. Однако тот обьяснил все быстрее, чем Джин успел спросить. — Знаешь, что я с ней сделаю? Конечно, не знаешь... Они проблюются все. Коллективно. Они возненавидят Игры. Шаришь? Голову Джина невольно посетили развратные мыслишки – неужто Роуз собрался трахать бедный труп, но ему очень не хотелось в это верить. Рыжий – конченный, но не настолько. Тем временем Эксл со все тем же победным видом отправился в рог за большим ножом, попутно будто хвастаясь тем, как зрители Игр возненавидят его. Он наверняка имел ввиду лишь капитолийцев, но забывал очевидную вещь: Игры смотрели не только столичные, но и вся страна, и в том числе жители 11-го, так что чего бы там Эксл не задумал, это наверняка было плохой идеей. Эксл стал применяться ножом к бедрам Карди. — Я им покажу всем, гнидам... Джин, разведи-ка костер. — Ты хочешь ее... сжечь? — Нет, кое-что получше. Поджарить. *** — Че ты смотришь так, сырое никто не ест, – пожал плечами Эксл, отщипывая небольшие кусочки от зажареного куска мяса, срезанного с ноги убитой. Эксл очистил его от кожи и жира, немного посокрушался о том, что мясо немаринованное и, наколов на нож, поджарил его над небольшим костром в аккуратной формочке, выложенной из камней. Симмонс вздохнул и отвел взгляд. — Если бы в этом была проблема... Нахер ты это делаешь. — Они должны бояться, понимаешь? Им должно быть мерзко. Я не хочу умирать, но и побеждать по их правилам я не хочу. Лучше пусть запомнят меня вот так. Пусть помнят, блять. Я ее косточки на браслет разобью, а мясо сьем. Пусть смотрят. Сами, блять, напросились. В тот вечер Джин не ложился спать. Он сказал Экслу, что засыпает, но глаза Литы и труп Карди стойко убедили его оставаться на ногах. Этот парень хотел показать зрелище, и хуй его знает, чего еще придет в его рыжую башку. Сегодня Карди, завтра Джин. 'А ведь ей могла бы быть Шеннон...'