Удача улыбается по расчету

Второй день после начала Игр. Только Джимми остановился на ночь, как неподалеку послышался шум. Едва ли не впервые за вечер. И он медленно, но верно наростал, свидетельствуя о чьем-то приближении.

***

Сумерки в джунглях оказались весьма зловещими — и если бы хоть что-то нарушало их покой, Джимми Пейдж беспокоился бы куда меньше, однако вокруг стояла гробовая тишина. Ни пения птиц, ни шелеста трав. Духота и молчание неизведанной чащи. Такая среда невольно располагала к свободному падению мыслей Джимми в неистовую паранойю — а вдруг кто-то выжидает вот там между лиан? Вдруг именно сейчас происходит пресловутое "затишье перед бурей"? Что делать, если кто-то вдруг объявится на его пути?.. После горячего начала Игр эта безжизненность природы вокруг просто пугала и выглядела неестественной, как плохая компьютерная графика в фильмах. Эта флора и фауна была поистине непредсказуемой — ни на дюйм не двигаясь и не вызывая подозрений, она могла сама атаковать похлеще любого трибута, а от них Пейдж и так еле спасся. Он не хотел вмешиваться в эту бойню и сбежал с луком, стоявшим у входа в рог, и со случайным рюкзаком, где из полезного оказалась только вода, огниво и бичевка. Долго ему довелось продираться сквозь густую растительность, скрываясь ото всех, но в побеге парень напрочь растерял счет пушечным залпам, а о том, чтоб глядеть на небо, и речи не шло. От незнания, кто же остался в живых, а кто нет, Джимми уж начинал побаиваться, не остался ли он единственным трибутом не из профи, которому предстоит столкнуться в смертельной стычке с кем-то из продвинутых подготовленных игроков. Маловероятно, что Игры бы вправду закончились так быстро, но... кто знает? Почему бы не опасаться. Парень до сих пор никак не мог придти в себя после разом навалившейся массы смертей одной за другой, и как же он не хотел пополнить число павших, случайно попавшись на глаза кому-то! Правда, как только Джимми воображал себе чье-то нападение, в его воображении всплывала только Лита Форд. Он видел, как она зашла в рог изобилия, так что о том, что она безоружна, не приходилось и мечтать. Что она взяла, он не знал, но не все равно ли? Ей удалось прикончить человека даже будучи абсолютно безоружной. С каждой секундой уставший и до чертиков перепуганный мозг Джимми убеждался, что в этих Играх все слишком удачно складывается в ее пользу, и ей явно помогают распорядители. Этот факт одновременно поднимал в душе парня бурю гнева и будто бросал с высоты на землю — нет, такой сильный противник ему не по зубам. Фредди был прав — эти Игры не победить, так что надо хотя бы умереть как можно более быстро. Самый простой способ умереть напарница Джимми сама отняла у него, буквально умоляя его на ставке пойти вместо нее, и тот, решив погеройствовать, согласился. Черт, как же он ошибался! Разумеется, он всего лишь пешка в игре, так что предотвратить победу Литы ему будет совсем не под силу. Что может он, бессильный трибут с примитивным луком, против профи из Дистрикта 2 и распорядителей, программирующих Арену? Ничего. Остаётся только смириться с тем, что смерть близка — как тогда, в поезде, следующем в Капитолий. В голове Джимми вперемешку звучали неутешительные слова и Фредди о невозможной победе, и голос Литы с трансляции ставки, умолявшей о чем-то Эдди, а потом хладнокровно убивающей его, и голос президента Сноу, обьявляющем о том, что трибута из Дистрикта 9 казнят через расстрел, и восклицания его противников вначале Игр, когда Курт подорвался, и опять Фредди, и так по кругу. Это сводило с ума. Джимми не знал, куда деть эти мысли, и решил воспользоваться последним шансом привести дела в порядок — токен своей бабули. На Арену трибутам разрешали брать вещи, напоминавшие о доме и символизировавшие Дистрикт, и милая бабушка Джимми умудрилась всучить ему маленькую статуэтку непонятного божка, воплощавшего не то духа-защитника полей, не то покровителя жнецов. Пейдж весьма благодарно о нем позабыл аж до самого подьема на Арену — он совсем не был фанатом разного рода суеверий и всегда надеялся лишь на свой здравый смысл, но уже ничто, кроме токена, не могло ему помочь собраться с мыслями и почувствовать себя защищенным. Надо было просто расслабиться. В Панеме мало кто интересовался религией, но древняя вера в этого истуканчика курсировала в поселении Джимми еще черт знает с каких пор. Не то, чтоб кто-то действительно был убежден, что существует вот такой невидимый божок, что стоит выше капитолийцев, миротворцев, президента и погоды, но... поговаривали, что во время восстания именно благодаря ему Дистрикт 9 обошелся легким испугом. Никто не верил наверняка, но все знали, что неспроста это придумано. Джимми сделал привал на небольшом клочке земли между трех простиравшихся куда-то ввысь деревьев. Здесь он нашел одно из немногих мест, где можно было просто сесть на землю и не беспокоиться, что пятая точка приземлится на кусающийся цветок или еще какую подобную дрянь. Конечно, никто не мог гарантировать, что откуда ни возьмись не объявятся громадные тропические муравьи или пауки, способные помешать мирному вечеру, но так лучше, чем никак. Пейдж боялся искать открытые местности, и был уже до смерти искусан москитами, так что попросту не обращал внимание на всякую живность. Все равно спонсоры ничено не присылали — да и как через эту чащу вообще можно прислать подарок? Пейдж достал из рюкзака свой токен, подогнул колени и разместил фигурку прямо перед собой. Вместо свечей ему послужили огрызки коры, содранные наконечником стрелы с одного из деревьев (благо, оно никак не возражало). Тут пригодилось и огниво — зажженую кору Джимми поставил справа и слева от божка, и принялся делать вещь, за которую ни за что бы в жизни не взялся в другой ситуации. — О владыка полей и покровитель всех тружеников, к тебе взываю я, изнуренный жарким солнцем и погрязший в отчаянии, услышь меня! — прошептал он, лихорадочно припоминая молитвы, которым учила его бабуля, отчаиваясь (припомнить удалось лишь начало) и надеясь, что его не дисквалифицируют из Игры за то, что он назвал владыкой полей родного Дистрикта не стоящих у руля капитолийцев, а какого-то вымышленного духа. — Пожалуйста, дай мне знак, что делать и как спастись! Я должен остановить ее, но она сильнее и я не знаю, где она! Помоги мне, я правда верю в это все, просто... Мне... Я... Джимми осекся, понимая, как глупо звучит. Что, если за ним и за его почти что детским лепетом прямо сейчас наблюдает весь Панем? Надо быть серьезнее. — Умоляю, дай мне знать, где она и что делать, я должен восстановить справедливость, умоляю, я верю, что ты дашь мне знак... Огрызки коры сгорели быстрее, чем Джимми думал, но полевому божку, видимо, этого вполне хватило. Мольбы парня не прошли даром — к его маленькому лагерю кто-то шел. Джимми не мог поверить своим ушам, но невдалеке действительно раз за разом слышался ритмичный шелест, слишком непохожий на веяние ветра. Парень, затаив дыхание, приготовил лук, и стал выискивать глазами пришельца среди хитросплетенных деревьев. Что-то в его душе подсказывало, что именно это и была Лита Форд, ее послали сюда высшие силы, что стояли над чертовыми распорядителями Игр. По правде говоря, Джимми плохо представлял, что будет делать, если это не голографический зверь, но все вокруг указывало на то, что это именно она, и, поскольку это Арена, один из трибутов непременно отправится на тот свет. Джимми так не хотел становиться убийцей, он боялся, что у него не поднимется рука, но... Лита очевидно решительнее, и если дать ей воспользоваться этим шансом, тогда погибнет он сам. Парень не мог этого допустить. Раз уж боги дали ему возможность столкнуться лицом к лицу с Литой Форд, он не имел морального права проиграть этот бой. Если Джимми просто даст себя прикончить, то это лишь приблизит победу девушки — а она совсем нечестная. Это шло против всех правил Игр и делало из других трибутов убойных свиней. Пейдж понятия не имел, в курсе ли другие трибуты об этом коварном замысле, но раз сам он знал, тогда на его совести было остановить несправедливость. Может, парень и не метил в победители, однако во что бы то ни стало должен был сорвать лицемерный исход Игр. Кто, если не он? Шаги становились все ближе и звучали уверенно, однако сквозь вечерний присмерк и едва пробивающиеся через густые кроны комья света невозможно было никого разглядеть. Пейдж, обретший немного смелости, решительно натянул тетиву. Он был готов выстрелить. Даже обязан. Он не сомневался, что к нему идет сама Форд — кому еще может принадлежать такая размеренная, твердая хода, если не ей? Джимми мысленно моментально перенесся в тренировочный зал, когда Лита гордо вышагивала среди непрофи-бедолаг из других Дистриктов, и еще больше уверился, что с мгновения на мгновение его ждет встреча с главным врагом на Арене. Вдруг между деревьями мелькнула длинноволосая тень, почти совсем близко. Судя по направлению ее движения, она достаточно бесцельно бродила по лесу, и, возможно искала что-то сьестное. Ха, распорядители даже поддержку ей скрывают и не шлют подарков со всем, что надо для выживания, чтоб не вызывать подозрений и позже сказать, что она сама всего достигла! Одного появления девушки было более, чем достаточно — если Лита заметит Джимми раньше, чем он в нее выстрелит, ему конец. Правда, сейчас она, видимо, еще не поняла, что ей угрожает опасность, и мелькнула между деревьев еще пару раз ярдах в двадцати от парня. А потом и вовсе остановилась, склонившись над землей. Самая удобная поза, чтоб стрелять в спину. Она не уклонится. Джимми безумно повезло. Хоть в сумерках он и видел всего лишь ее очертания да растрепанные волосы, ему этого хватило. Пейдж прицелился и выпустил заветную стрелу, выдохнув так, будто он уже спас мир от гибели. Впрочем, это было близко к правде — теперь правдивому исходу Игр не помешают даже распорядители. Неужели все... кончено? Неужели божок сработал?.. Сраженная в спину, девушка издала короткий сдушенный крик и ее скрюченная фигурка завалилась на траву. Джимми немедленно бросился к ней, едва не спотыкаясь. Его сердце колотилось так, словно это в него только что стреляли, а руки подрагивали — он волновался, приближаясь к Лите. Вместо триумфа парня с каждым мигом все больше охватывал ужас. Что-то было не так. Не могла одна быстрая, неумелая молитва навести на Арене порядок. Где-то здесь была ошибка. Девушка болезненно застонала. Она еще была жива. Джимми уселся около нее на колени и боязливо протянул руку к ее голове, опасаясь неизвестно чего. Отбросив с ее лица пушистые волнистые волосы, которые он принял за растрёпанные, Пейдж увидел не Литу Форд. На Джимми остекленевшим испуганным взглядом смотрела Дженис Джоплин из 12го. Ошибкой в происходящем был выстрел. Губы девушки продолжали слабо шевелиться — она хотела что-то сказать, но не могла. И не двигалась. Из раны на ее спине Джимми под ноги медленно текла кровь. В лесу опять воцарилась мертвенная тишь. Это было так бессмысленно и неправильно, что Джимми лишь уставился на Дженис в ответ, ничего не делая. Да и что он мог? — Прости, прости, я.. я думал... прости, пожалуйста, я не знал, что это ты, — вдруг начал он бормотать, как маленький ребенок, наступивший коту на хвост. Дженис не отвечала. — Пожалуйста, я не хотел, я не знал... Пейдж сгорал от стыда и одновременно окунался в ледяное осознание того, что натворил. Теперь он ничем не лучше той же Литы и распорядителей. Он тоже убил другого человека во имя "высшей" цели, во имя чьей-то победы (или проигрыша), и этот человек стал лишь невинной жертвой его ни с кем не обсужденных планов. Дженис могла бы победить и вернуться домой в Дистрикт 12, как Китнисс, если бы Джимми был осмотрительнее и не верил в божков, но он оказался достаточно глуп, чтоб поверить и выстрелить. Он приблизил победу Литы Форд теми же руками, которыми хотел ее остановить. В голове парня опять застучала победительская, унижающая всех вокруг походка Литы. На каждом шагу она вбивала ему в затылок гвозди, а голос Фредди в ритм шагов раз за разом повторял, что эти Игры не победить. Эта какофония заглушила даже пушечный выстрел по Дженис. Джимми лишь сидел и безотчетно подрагивал, не в силах остановить ее даже в своей голове. Все, что ему оставалось делать, это страдать и каяться. До самого конца Игр – или до своей собственной смерти.