Удача улыбается по расчету

Третий день Игр. Она была готова причитать от жары и боли — по правде говоря, из её дрожащей груди то и дело вырывались тихие нечленораздельные стоны, неспособные ни обнаружить ее для потенциальных преследователей, ни скрасить или облегчить страдания. Жужжание насекомых и шелест ветвей глушили ее тихое страдание. Два дня Лите удавалось блудить по сельве, чудом избегая своих врагов. "Единственный шанс победить..." Эти слова отдавались в голове Литы раз за за разом, но за ними ничего не следовало - ни разумных идей, ни прилива бодрости. Они лишь беззвучно ударялись о глухую стену боли (болели даже не глаза; оставалось лишь общее чувство немочи и увечности) и тут же забывались; а затем возвращались опять, и вновь забывались, и вот так время от времени прерывали ее спутанные соображения по поводу окружающей среды. С тех пор, как грёбанный рыжик выдавил ей глаза, она не могла позволить себе расстредоточиться и потерять бдительность – одно неверное решение и ее единственный шанс будет бесповоротно потерян, а этого она не могла допустить. Лита считала, что пускай и растеряла львиную долю физического преимущества, но годы тренировок не дали бы ей растеряться и погибнуть от жестокого произвола судьбы. В отличие остальных, у нее была не только удача, но и опыт. Она посвятила всю свою жизнь этим моментам, этим дням, походам по щиколотку в мелких озерах, спотыканиям о хитросплетения трав под ногами... Однако в реальности чистота мысли в ее голове затуманивалась прямо пропорционально тому, как утихала боль в глазницах — казалось, что чем меньше она чувствует, тем меньше и думает, и уже на второй день она стала ловить себя на том, что ее спонтанные реакции определяют куда больше её телодвижений, чем сознание, и она не всегда помнит, как оказывалась там, где находилась. В таком состоянии, конечно, было в целом сложно оценивать свое местоположение, но ей казалось, что дела ухудшаются и ухудшаются. От таких мыслей по спине бежал холодный пот; одними рефлексами не выживешь, но она не могла думать трезво все время. Молчание вокруг и раскалывающаяся голова только способствовали ее бесцельному кружению по лесу в ожидании неизвестно чего. Благо, другие трибуты на пути не попадались, и только редкие аниматронные птицы или зверьки, добавленные распорядителями, раз за разом пугали Литу и заставляли ее собирать все свои силы воедино, готовясь ко внезапной атаке. Иногда, медленно пробираясь через какие-то заросли, лишь бы не сидеть на месте, Лита вспоминала Эдди и думала, как бы он поступил в той ситуации, в которой она застряла. Как Эдди попробовал бы победить эти Игры? Он бы не сдался. Он бы был внимателен и спокоен. Он бы осторожно прощупывал дорогу какой-нибудь длинной веткой, нашел бы воду и позаботился о сьестном... Будто продолжая с ним соревноваться, Лита из последних тускнеющих сил выполняла эти маленькие чекпоинты и пыталась не дать завесе бессилия окончательно опуститься на ее разум - пускай она и забывается, но временами же приходит в себя? Дела стали еще хуже, когда утром третьего дня ей в ногу впилась змея. Лита не знала, что наступит на нее – змейка спала себе спокойно на массивном корне дерева, а девушка ненароком опять споткнулась об что-то и, потеряв равновесие, ступила куда попало. Через долю секунды все её тело пронзила стрела боли – от лодыжки до головы — а еще через миг и змеи уже не было: она с сычанием скрылась в зарослях. После этого Лите совершенно точно убедилась в том, что конец близко.

***

Помощь от спонсоров не заставила себя долго ждать: Лита после встречи со змеей оставалась на одном месте, и услышав вверху среди ветвей тонкостволых деревьев шелест, поняла, что это вряд ли трибут или животное, и оказалась права — на летающем "одуванчике" была обезболивающая мазь и некоторые другие медицинские принадлежности. Бестелесная вера в победу вернулась, но только на пару часов.

***

Следующее появление живого существа в ближкой дрсягаемости оказалось еще более опасным: Лита издалека еще услышала два голоса, приближающиеся из глубины леса. Она плохо разбирала, что они говорят. Первой ее мыслью было удрать к чертям, но после слабенькой попытки подняться на ноги девушка лишь с дрожью в ногах опустилась обратно. Даже если б она встала, то далеко не убежала бы, и только привлекла бы внимание незнакомцев своим неуклюжим шумом. А так, в тишине, оставалась возможность того, что они просто обойдут ее стороной. Она лишь спрятала свой нож, чтоб не отобрали, если что. Голоса становились ближе, потом на секунду затихли, а тогда приглушились и забубнели энергичнее. Лита поняла, что ей крышка. — Не, ты глянь... — Тсс! Не иди! — Да она не двигается! Порядок! — Это та из Второго? — Не знаю, наверное... Хруснула ветка. — Блядь! — Тихо ты! — Она не двигается. Может, умерла совсем? — Ты щас умрешь, если пойдешь к ней. — У нее лицо в кровищи... Тишина. Немного потолкавшись в зарослях неподалеку, трибуты набрались смелости и вышли прямо к Лите. Их было двое. — Глянь, реально не живая... – удивленно сказал скептический голос. Другой трибут, тот, что изначально хотел подойти, наклонился над Литой и неясно, зачем, потормошил ее за плечо. У Литы возник самый опасный и отчаянный план — еще хуже того, что с Эдди. В редком проблеске сознания ее способность оценивать риски стремилась к нулю — да и впервой ли ей ставить все на кон? "Очнувшись" после прикосновения парня, Лита еле выдохнула: — Помогите...

***

Парней звали Винс и Дафф. Они были из Восьмого и из Десятого. Ребята сжалились над Литой, видя, в каком она состоянии, и сделали привал прямо здесь. И хотя Винс был против того, чтоб с ней здесь торчать, но Дафф его убедил, что Лита и так на пороге смерти, и никто из них не заслуживает того, чтоб оставаться в такой момент одному. Лита благодарно и покорно оставалась неподвижной и лишь страдальчески вздыхала время от времени. Впрочем, ей не особенно даже приходилось прикидываться. Дафф даже помог ей с раной, а потом угостил её сухим печеньем и дал воды под нарекания Винса — Лита перестала постоянно отключаться, но виду не подала. Просто слушала весь вечер, о чем те болтают, и выжидала. Парни скооперировались в самом начале Игр – Дафф отыскал Винса, как маленькую беспомощную потеряшку, и "приютил" его. Винс так и сказал ему, что не понимал, с чего бы Дафф сразу его не зарезал – а Дафф пожал плечами, вздохнул и похлопал его по спине. Он прекрасно знал, что от помощи в его лице, от двухметрового широкоплечего шкафа в напарниках не отказался б никто. Так они тут пробродили по лесу два дня — Дафф захватил с начала игры лук, а Винс был горазд помогать во всем, что тот скажет, не врубаясь в удивительную кротость и щедрость спутника, но и не возражая. У Даффа на Играх когда-то погиб брат. Их было восьмеро в семье, и будучи самым мелким, Дафф каждый год смотрел, как все старшие по очереди отправляются на Жатву каждый год, как они, сильные и стойкие люди, которых не пугали солнце, жара и тяжелый труд, приходили с Жатвы с глазами, полными слез, и с трясущимися от радости руками. Он не понимал, чего они плачут — они же никуда не отправляются, все хорошо; а потом он узнал, что если едут не они, то вместо них едут их друзья, соседи, далекие кузены, другие ребята из их поселка... Они живы потому, что в этом году вместо них умрут другие. Но и его семью не обошла Жатва боком, и одного из старших братьев несколько лет назад поезд для трибутов все-таки увез в Капитолий. Их мать поседела в том году, круглосуточно прикипая к экранам с трансляцией. Эфир не успел запечатлить его смерть — показали уже только тело. С тех пор, как по нему пустили пушечный залп, мать больше не говорила. Дафф говорил это шепотом, надеясь, что рядом не прячется предательская камера, подслушивающая все. Он говорил спокойно и короткими словами, и Лита лишь слышала, как содрогается Винс, представляя себе все, о чем говорилось. Дафф рассказывал, что в прошлом году обвенчался с девушкой из их села, такого же простого рода, как и он, и как, несмотря на то, что им всего по семнадцать, она уже ждала его ребенка. "Жаль, что мы не увидимся..." – вздыхал он. И все, что он говорил, лишь больше убеждало Литу в том, что вот этим черномазым селюкам она точно не может проиграть. Кто они и кто она? Будучи выпускницей их академии во втором Дистрикте, проиграть какому-то неграмотному отродью с фермы было бы позором. Они слабы — и их слабость рождает в них жалость и сострадание; меряя все по себе, он думает, что если поможет Лите, то её мать будет меньше печалиться? Как же ей хотелось рассмеяться ему в лицо и крикнуть во все легкие, что нет, её мать будет рыдать и рвать на себе волосы, если Лита скончается в таком ужасном, унизительном положении, окруженная какими-то безродными бедолагами, обреченными на стрелу более умелой руки на Арене! Это отвратительно — лежать и разлагаться под чье-то сентиментальное нытье, а еще хуже — прикидываться, будто ей это по нраву. Будто она благодарна. Эти парни не помнили, что они на Играх — они думали, как обыватели, и это будет стоить им жизни. Так решила Лита, пока они болтали и Дафф угощал ее с рук. Вот уж жалователь... Они пробыли с ней весь вечер, а потом легли спать, естественно, не выставив часового. Винс пошутил, что чутко спит, и этого хватило, чтоб они вдвоем отрубились, как младенцы. Святая простота и невинность! Кому они нахуй здесь нужны!! Чем думают эти сказочные нежные придурки... Выждав один бог знает, сколько времени, Лита поняла, что момент для действия наконец-то настал. Она медленно, бесшумно вытащила из-за пазухи нож, один из тех, что она отхватила еще до потасовки с рыжим у Рога изобилия. Все это время он не очень удобно там лежал, заткнутый плашмя ей за пояс, а сейчас Лита сжала его в руке изо всех сил. Дафф дрых в полуметре от нее. Сейчас у нее действительно был лишь один шанс. Вся электрика тела стремительно потекла к стиснутым до бела пальцам. Девушка занесла руку над трибутом, прямо возле его головы, чтоб обнаружить его дыхание. Почувствовав легонькое дуновение на ладони, она медленно, ничего не касаясь, провернула несколько раз руку, чтоб хотя б очень приблизительно отмерить расстояние до его шеи - по крайней мере, столько ширин ладоней, сколько, как ей казалось, понадобится. далее нужно было действовать моментально. Лита занесла руку над выбранной точкой. Одним отчаянным легким касанием она убедилась, что действительно прикинула вслепую все правильно, и тут же полоснула парня лезвием - он только дернулся и резко вздохнул - а потом еще раз, и еще раз, до победного конца. В последний раз она просто вонзила ему нож в шею, чтоб он уж наверняка не оклемался. Времени оставалось немного. Как только он склеит ласты, последует залп, и его приятель тут же подхватится - а он не такой ласковый, как этот Дафф. Может, он труслив и ничем не угрожает, но всегда лучше расправиться с обоими, чем с одним. правда, он не лежал возле литы, и с ним работать было бы сложнее... Лита убила Винса спустя несколько минут. Ей не удалось найти его, но выстрел по Даффу действительно пробудил его; он быстро сообразил, что происходило, и закричал. Тогда у литы будто открылось второе дыхание: по венам ринул адреналин, а вся боль мигом исчезла. Не дай бог из-за этого хирлявого недоумка сюда сбегутся все трибуты - нужно было заткнуть ему пасть как можно скорее. Винс оказался трусливым и неугрожающим, и принялся улепетывать, но замешкался, попытавшись что-то поднять с земли (потом Лита поняла, что это лук Даффа), и девушка успела на него наброситься со спины, совершенно забыв про свои раны и слабости. Она вонзала в него нож опять и опять, держа свободной рукой за шею, и в конце концов повалила парня на землю — а там снова ножом, и еще... Она остановилась, когда ее ладони стали скользкими от крови, и нож просто выехал на землю. Адреналин ее отпустил. Суставы опять начинали дрожать, мышцы невольно расслаблялись, и тело вновь обращалось в полутруп. "Где залп по Винсу?" — только успело промелькнуть у Литы в голове, как вдруг тот пошевелился и выкатился из-под нее. Удержать его не вышло: только кусты шелестели за беглецом. Вот черт! Стоило на миг отвлечься, дать слабину, и он тут же исчез. На какое-то время лита начала сомневаться в своем видении реальности - неужели она взаправду не смогла его добить? Ей лишь показалось, что она била достаточно глубоко? К счастью, сомнения быстро развеялись: парень еще поворочался в кустах, видимо, не в силах идти дальше, а потом глухо упал на траву метрах в двадцати. Ллите не пришлось его преследовать. Вскоре грянула и небесная пушка. Лита праздновала победу в очередном раунде — да, лежа на земле лицом в грязь, но праздновала! На самом деле, она знала, что победила, еще тогда, когда не стало эдди. Свою личную победу она одержала еще там. А тут с кем ей сражаться? С этими бездарными слабаками? Пфф!.. Маленький успех принесла лите триумф и прилив сил, пускай только и моральных. Эти все случайные трибуты, змеи и рыжие подонки - это лишь небольшие посторонние квесты по пути домой после расправы над эдди, и никому её уже не одолеть. Вот только надо подняться, и пойти дальше...