Let me stay with you

      На какую-то долю секунды мне показалось, что я не попала.       Алекс дернулся в сторону, его рука дрогнула, и Джеймс без труда перехватил ее за запястье, не давая ножу достичь цели. Мориарти практически сразу же вскочил на ноги, очевидно, собираясь сделать что-то еще...       Но ничего делать не потребовалось.       Алекс, странно, неестественно согнувшись и прижимая свободную руку к груди, медленно завалился на бок. Его глаза были широко открыты, лицо побледнело, а губы едва заметно шевелились, будто он что-то беззвучно шептал. Джеймс выпустил его запястье и, брезгливо тряхнув рукой, распрямился, молча глядя на поверженного противника сверху вниз.       — Алекс!       Пистолет с глухим стуком выпал из моей руки, и я, с трудом поднявшись на ноги и наплевав на все, в том числе и на дикую боль в ушибленном затылке, бросилась к брату, падая перед ним на колени и испуганно разглядывая его рубашку, стремительно пропитывающуюся кровью в районе груди.       — Алекс!!       Мой брат открыл рот, словно собирался что-то сказать, но вместо слов из него вырвался лишь сдавленный хрип. Из уголков губ заструились красные дорожки.       — Надо вызвать врача!! Быстро!!!       Алекс пару раз конвульсивно дернулся, снова что-то прохрипел, давясь льющейся изо рта кровью, а затем посмотрел на меня. Прямо в глаза. Меня словно обдало ледяной водой: столько всего было в этом взгляде. И ненависть, и удивление, и... страх. Всеобъемлющий, нечеловеческий, безысходный. Такой страх я видела до этого лишь однажды. В глазах умирающей Сары.       — Предательница...— долетел до меня еле слышный хрип. Мой брат протянул руку, крепко хватая меня за воротник ночной сорочки, в которой я так и продолжала ходить с момента пробуждения.— Ты... ты...       Он пытался сказать что-то еще и не мог.       — Нет смысла звать врача, — спокойный голос Джеймса раздался прямо у меня за спиной.— Это был меткий выстрел. Браво. Вижу, Морану и правда удалось кое-чему тебя научить.       — Что... нет, что ты... о чем ты говоришь...       Я растерянно посмотрела на Мориарти, снова обернулась к брату... Его губы, перепачканные кровью, продолжали шевелиться, но все медленее, медленнее... Взгляд начал стекленеть, удерживающие меня пальцы разжались, оставив на светлой ткани несколько бордовых пятен, и наконец...       — Алекс... Алекс, нет!!       Я наклонилась к нему, тряхнула его за плечи, с ужасом глядя на то, как его голова безвольно мотнулась из стороны в сторону.       — Алекс!!       — Он мертв.       Я слышала голос Джеймса, но смысл его слов никак не желал до меня доходить.       Нет, это все не по-настоящему. Нет, такого просто не может быть.       Вся злость на Алекса, весь страх перед ним испарились в одно мгновение, уступив место ужасу осознания того, что я натворила.       — Д...джеймс. Я... не понимаю... как я...       — Что?— мужчина приблизился и грубовато попытался оттащить меня за плечо.— Отпусти его уже наконец. Все кончено.       — Неправда!! Он не мог... я не могла... он еще жив... нужен врач,— бессвязные обрывки фраз срывались с моих губ, а пальцы все крепче, до боли, сжимали рубашку Алекса.       — Отпусти,— Мориарти попытался разжать мои руки, но у него ничего не вышло.— Энн!       — Я не хотела...       — Энн!!       — Он бы убил тебя, если бы я не выстрелила... Я не могла...       — Черт, да отцепись ты от него уже!— Джеймсу все-таки удалось грубо вырвать у меня из рук рубашку Алекса.       —Нет! Отпусти меня! Пусти!— я брыкалась всем телом, но Мориарти удерживал меня слишком крепко.— Я должна ему помочь!       — Лучше о себе позаботься. Ты вся в крови.       Мужчина прикоснулся к моему затылку, и я почувствовала, как голову раскаленной иглой пронзает боль.       — Что этот поехавший предатель успел с тобой сделать?       — Не называй его так!— я снова дернулась, собрав остатки сил.— Ничего он со мной не сделал. Я просто упала и ударилась.       — В таком случае иди, смой кровь и обработай рану!— кажется, Джеймс тоже постепенно начинал выходить из себя.— Аптечка в ванной комнате... Ну, что замерла?! Иди!       Я не сразу сообразила, что меня больше никто не держит, а когда наконец поняла это, все же кое-как поднялась на ноги. Голова закружилась, к горлу неожиданно подступила тошнота, и я на несколько мгновений зажмурилась, наклоняя голову и зажимая рот рукой.       Мориарти выругался сквозь зубы и несильно подтолкнул меня в спину.       — Только не здесь. Умоляю, иди уже в чертову ванную и... о нет-нет-нет,— он заметил, что я снова перевела взгляд на Алекса, и тут же буквально вытолкнул меня в коридор.— Я разберусь с этим. Хватит его разглядывать.       Дверь захлопнулась за моей спиной, я обернулась было, пытаясь возразить, заставить Джеймса позволить мне остаться, но меня уже никто не слушал.       Сделав несколько неуверенных шагов по направлению к лестнице, я ухватилась за перила и остановилась, слегка покачиваясь. На смену боли и панике пришел странный ступор и ощущение, будто бы все вокруг — это все тот же затянувшийся кошмар, в котором поменялись лишь декорации, и стоит мне проснуться, как все тут же закончится, окажется неправдой.       Я не помнила, как добралась до ванной комнаты, как заперла за собой дверь, как включила воду... очнулась я лишь тогда, когда ледяные струи обожгли шею и кожу головы.       Снятый душ был зажат в моей руке, а я сама склонилась над раковиной, безучастно уставившись в пространство перед собой. Хорошо, что хотя бы тошнота ненадолго отступила.       Надо просто смыть с волос чертову кровь.       Кровь...       Душ задрожал в пальцах, струя холодной воды мазнула по щеке, попала в глаза, но я не обратила на это внимания.       Кровь.       Алая, вязкая, пропитавшая рубашку, подсыхающей коркой покрывшая пальцы, сочащаяся изо рта, пахнущая металлом и смертью. Пролившаяся по моей вине.       И в этот момент меня наконец накрыло полное понимание случившегося.       Я убила брата. Убила собственного брата. Убила Алекса, который на протяжении стольких лет был единственным близким для меня человеком. Ради которого я вообще впуталась во всю эту историю, которому я так долго доверяла и мечтала помочь.       Пальцы задрожали, и чем сильнее накатывали волны осознания, тем сильнее была эта дрожь, распространяющаяся от рук по всему телу, усиливающаяся, переходящая в беспощадно бьющий озноб.       Из головы уже вылетел тот факт, что Алекс сильно изменился, что он приставлял пистолет к моему виску, что он и сам мог бы убить меня... сейчас все это было неважно, потому что он только мог бы. А я и правда убила.       Убийца.       Дурная девчонка, которой вообще нельзя давать в руки пистолет, как сказал бы Джеймс.       Идиотка, что вечно все портит.       Дыхание резко сбилось, перед глазами потемнело, а грудь сдавила невыносимая тяжесть. Душ все-таки выскользнул из ослабевших пальцев, со стуком падая на пол, и я сползла вслед за ним, прижимаясь спиной к стене и тяжело дыша.       Убийца. Убийца.       Я почувствовала, что задыхаюсь. Все тело трясло, как от озноба, и все, что я чувствовала — лишь нарастающую, накрывающую с головой панику, в которой терялись пространство и время, все мысли, все звуки. Разве что в висках отдавался грохот сердца, такой громкий, что мне казалось, будто бы моя голова сейчас взорвется. Расколется на сотни частей. Хотя, наверное, это было бы даже к лучшему.       Да, пусть будет так. Пусть лучше я перестану существовать, только бы избавиться от этого ужасного чувства, подобно кислоте растворяющего меня изнутри. Теперь ничего не будет, как прежде. Теперь все кончено.       Вода продолжала шуметь, заглушая грохот сердца и сбившееся, хриплое дыхание. Я не плакала. Наверное, потому, что попросту не могла, но от этого было только хуже.       Я понимала, что это конец.       А потом дверь в ванную комнату неожиданно хрустнула и повисла на одной петле.       — Твою мать, Энн!!       Голос Мориарти заставил меня вздрогуть всем телом и на какую-то долю секунды прийти в себя.       Я повернула голову и, не совсем понимая, что происходит, уставилась на замершего в дверном проеме Джеймса. Все происходящее казалось каким-то спутанным, смазанным, ненастоящим, и я никак не могла сообразить, чего он хочет от меня, и что вообще тут делает. Кажется, я запирала дверь...       — Ты что, совсем рехнулась?! Что ты творишь?!       Мужчина метнулся к крану и выключил воду. Только сейчас я заметила, что она давно залила весь пол и свободно выливается из ванной комнаты за дверь.       — Решила тут все затопить к чертям?!       Я не ответила. А что тут вообще отвечать? Да и какой смысл что-то говорить?       — Я зову тебя и стучу уже черт знает сколько времени! Неужели так сложно ответить?! Я думал, что ты... — Джеймс осекся, не закончив фразу, и раздраженно дернул головой, подходя ко мне и быстро осматривая меня цепким взглядом.       — Ты думал что?— собственный голос показался мне незнакомым, хриплым и безжизненным.— Что ты так на меня смотришь?       Мориарти не ответил на мой вопрос, лишь поморщился, отводя взгляд, но я успела заметить в его глазах странное облегчение.       — Ты... ты что, испугался за меня? Думал, что что-то случилось? Серьезно, Джеймс? Ты выбил чертову дверь?— я попыталась улыбнуться, но все неожиданно зашло еще дальше — с губ сорвался истерический смех, я нервно зажала рот рукой, но остановиться было уже невозможно. Я смеялась в голос, и лишь через несколько секунд поняла, что по щекам уже давно льются слезы, а смех как-то незаметно перешел в судорожные рыдания.       Ледяная вода насквозь промочила одежду, и та теперь неприятно липла к телу, но я не обращала на это никакого внимания, все так же сидя на полу и чувствуя себя так, словно схожу с ума. Хотя, возможно, так оно и было?.. Психика человека способна многое выдержать, я держалась очень долго, но сейчас в одну минуту рухнуло абсолютно все. И мне было плевать на холод и на боль в голове, плевать на вернувшуюся тошноту и головокружение, плевать на кровь в волосах и на Джеймса, все еще стоявшего рядом. Все это было уже так неважно.       Мориарти несколько секунд смотрел на меня, не то зло, не то ошарашенно, а затем, сплюнув, нагнулся и, ухватив меня за шиворот, попытался вернуть в вертикальное положение. Безрезультатно. Ноги подгибались, отказываясь слушаться, тело била крупная дрожь, казалось, только усиливающаяся с каждой минутой, и мне начинало казаться, что еще немного, и я отправлюсь на тот свет вслед за Алексом. Впрочем, в тот момент мне ничего другого и не хотелось.       — Это я... я во всем виновата...— наконец все же смогла выдавить из себя я.       — В чем? А том, что твой братец — конченый придурок? В том, что он оказался настолько туп, чтобы впутаться во все это дело с Майером? В том, что ему хватило глупости заявиться сюда? Не неси бред.       — Я должна была сразу от...говорить его от... всего этого. Надо было пригрозить полицией... или... не знаю, что еще! Но хоть что-нибудь!!       — Бред. Ты ничего не могла сделать. Прекращай истерику и идем.       — Я... я... я не могу.       — Можешь. Давай, быстро,— удерживая мой локоть, Мориарти, от которого так и веяло едва сдерживаемой злостью, подтолкнул меня в сторону выхода. Я честно попыталась сделать несколько шагов, но практически сразу же поскользнулась и едва не упала.       Джеймс выругался обхватывая меня за плечи, но тут же брезгливо отдернул руку.       — Эй, я же просил тебя отмыть кровь!       — Да какая уже...разница,— я пыталась заставить себя хоть немного успокоиться, но, кажется, сделать это было попросту нереально.       Джеймс ничего не ответил, лишь выругался сквозь зубы и буквально потащил меня в сторону раковины.       — Что ты...       — Наклони голову,— мужчина быстро закатал рукава белоснежной рубашки и, взяв душ, быстрым раздраженным движением включил воду.— Ну?!       Я послушно выполнила приказ, позволяя пальцам Джеймса зарыться в черные, недавно окрашенные пряди, вымывая из них сгустки запекшейся крови.       — Это все?       — Ч... что все?       Мориарти шумно выдохнул.       Я хотела было поднять голову, чтобы взглянуть на его лицо в отражении висящего напротив зеркала, но мужчина грубо надавил ладонью на мою макушку, не давая мне распрямиться.       — Это единственное, что сделал с тобой твой братец-идиот, или есть и другие травмы, о которых я не догадываюсь?       — Нет... я... в остальном все в порядке,— мой шепот был почти заглушен шумом воды, но, кажется, Джеймс расслышал меня, так как больше никаких вопросов не последовало.       — Хорошо, что хоть череп не проломил. Глупая была бы смерть,— все же проворчал он спустя примерно полминуты.— Но сотрясение мозга ты, вполне вероятно, все-таки заработала. Хотя даже странно... казалось бы, чему там сотрясаться?       Я неопределенно дернула плечом. Это было обидно, но отвечать сейчас совершенно не хотелось.       А Джеймс тем временем даже не думал останавливаться.       — Подумать только, ты можешь вляпаться в очередную проблему, даже не выходя из дома. Ну кто бы мог подумать! Тебя вообще можно оставлять одну?       — Откуда мне было знать, что он придет сюда?— я все же нашла в себе силы говорить, но голос звучал все так же тихо и подавленно. Ну, хотя бы истерика отступила, и то хорошо. Впрочем, я ясно понимала, что это ненадолго. Боль накатывала волнами, и если в присутствии другого человека я хоть как-то пыталась сдерживать себя, то, стоит Джеймсу уйти, как я тут же снова погружусь в себя, и черт знает, к чему это приведет.       — Ты говорил, что тут мы в безопасности, а по факту все стало только хуже. Да, я оплошала с этим маячком, но вот в том, что произошло потом, была только твоя вина. Я ведь... — голос снова дрогнул,— ... я ведь сразу просила тебя не уезжать. Чувствовала, что что-то не так, но, разумеется, с чего бы это тебе меня слушать. Так что тут виноват лишь ты, признай это наконец и хватит надо мной издев... ай, ч-черт.       Кожу головы сильно защипало, послышалось тихое шипение антисептика, и я слабо дернулась, вцепившись пальцами в края раковины.       — Терпи,— прохладно отозвался Джеймс.— Дай промыть.       Несколько секунд он молчал, а затем продолжил:       — И я ни в чем не виноват. Откуда мне было знать, что с Мораном все в порядке? А если бы это было не так? Я не мог рисковать жизнью ближайшего помощника.       — Или не мог отказаться от возможной встречи с Майером.       — Или так,— даже не стал отрицать Мориарти.       — Тебе вообще есть дело до других людей? Или ты используешь их только ради собственной выгоды?       — По-моему, я уже объяснял тебе это, и не раз,— Джеймс зашуршал чем-то в аптечке за моей спиной, очевидно, убирая на место баночку с использованным антисептиком.       — Может, мне вообще стоило перейти на сторону Майера? Алекс...— я снова запнулась. От одного только упоминания брата на глаза вновь наворачивались слезы.— Он предлагал мне. Но я сказала ему, что не предам тебя.       — Какое благородство,— фыркнул Джеймс. — Но ведь я тебя об этом не просил.       Это прозвучало, как пощечина, и я даже вздрогнула, оборачиваясь к нему.       — Почему ты все время ведешь себя, как последняя сволочь?       — А я что, по-твоему, должен рассыпаться перед тобой в благодарностях?— Мориарти вскинул брови в притворном удивлении.— Ты работаешь на меня, так что сохранять верность своему боссу — это твоя обязанность. Ничего другого я от тебя и не ждал.       — Ты...— я ткнула в него указательным пальцем и, зло сжав зубы, сделала шаг вперед.— Ты просто отвратительный, паршивый, бесчувственный и... черт!       Правая нога неожиданно поехала в сторону на скользком полу, и я, взмахнув руками в тщетной попытке за что-нибудь ухватиться, полетела на пол.       Джеймс неспеша подошел ближе и, присев на корточки, с усмешкой посмотрел на меня сверху вниз.       — Ну, и какой же я еще?       Несколько секунд я неотрывно глядела на него, а затем мои губы непроизвольно задрожали, и я снова позорно разрыдалась. Почему? А черт его знает. Единственное, что я чувствовала, так это то, что именно в тот день что-то во мне окончательно и бесповоротно сломалось.       Мориарти, очевидно, был того же мнения. Выражение его лица из насмешливого превратилось в недоумевающее, а затем и в раздраженное, и мужчина, качнув головой и зло выдохнув сквозь зубы, немного распрямился, протягивая мне руку.       — Ладно, потом это обсудим. А сейчас пошли. И хватит, черт возьми, реветь! Что ты тут вообще устроила?       Но мне уже было плевать на его слова. Меня снова накрыло, и в этот раз, кажется, надолго.       — Черт, знал бы, что так будет, приказал бы Морану сразу тебя пристрелить,— Мориарти наклонился чуть ниже и просто бесцеремонно подхватил меня на руки, разворачиваясь в сторону выхода.— Или отдал бы людям Майера. Сделали бы и из тебя поехавшую наркоманку. Зато осталась бы рядом с братцем...       Он говорил что-то еще по пути в гостиную, но я больше его не слушала. Пусть злится и оскорбляет меня сколько угодно, плевать.       Я даже не пыталась сопротивляться, хотя в любое другое время непременно сказала бы, что и сама могу дойти куда угодно. Лишь когда Джеймс наконец опустил меня на диван, я слабо вздрогнула и, подтянув колени к груди, буквально упала на бок, прижимаясь спиной к диванным подушкам и чувствуя, как по щекам продолжают скатываться слезы.       Мориарти ненадолго вышел из гостиной и вернулся минуты через две, останавливаясь напротив дивана и бросая в меня какую-то тряпку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся моей запасной ночной рубашкой.       — Переоденься.       Я не отреагировала. Меня даже не возмутил тот факт, что Джеймс, очевидно, копался в моих вещах — все это казалось таким мелочным и неважным, как, впрочем, и ледяная вода, насквозь пропитавшая мою одежду. И пусть тело ощутимо потряхивало от холода, а мокрая ткань неприятно липла к коже, сейчас я не обращала на это особого внимания, продолжая беззастенчиво плакать.       Судя по выражению лица Мориарти, он был уже едва ли не в шаге от того, чтобы придушить меня собственными руками.       — Прекращай,— процедил он сквозь зубы, подходя ближе и глядя на меня сверху вниз.— Сейчас здесь будут мои люди, так что, будь добра, угомони свою истерику, переоденься и, если хочешь, иди в спальню. Можешь и здесь, конечно, остаться, но не думаю, что тебе понравится смотреть на то, как мои помощники будут заметать следы убийства.       Я вздрогнула всем телом.       Ну почему, почему он не может говорить о случившемся хотя бы немного помягче?       — Зачем ты так?— я шумно вдохнула и все же потянулась трясущимися пальцами за ночной рубашкой.       — Как?— он не посчитал нужным даже отвернуться, равнодушно глядя на то, как я стаскиваю с себя мокрую одежду. Интересно, для него вообще существуют хоть какие-то нормы морали? Очевидно, нет.       — Я... я понимаю, что он был не самым лучшим человеком...       — Не самым лучшим?— Мориарти перебил меня, распахивая глаза в притворном удивлении.— Да он был просто поехавшим ублюдком.       — Не говори так!       — С чего вдруг?! Серьезно, Энн, после всего того, что он тебе сделал, ты все еще пытаешься его защищать?! Какого черта?       — Да потому что Алекс — мой брат! Он... был самым близким мне человеком!!       — Он предал тебя!       — Его обманули! Втянули во всю эту дрянь и...       — Если бы ты была ему дорога, он бы не позволил себя обмануть. Не поверил бы безоговорочно в твою вину. Хватит его оправдывать! Будь у него хоть немного мозгов, он бы вообще держался от Майера как можно дальше, и не стал бы впутывать в эту, как ты выразилась, "дрянь" ни себя, ни собственную сестру! Да он изначально рисковал твоей жизнью, и его это, кажется, нисколько не волновало! Пойми уже, наконец, что даже если ты всю жизнь знаешь человека, это не означает, что он не способен на предательство!       — Здесь важно даже не это! Важно то, что я убила его! Своими руками убила!       — И правильно сделала! И вообще, не сделай этого ты, сделал бы кто-нибудь другой!!       — Откуда тебе знать?! Может быть, он одумался бы, мне бы удалось его переубедить, и тогда...       — Черт, да в кого же ты такая идиотка?!— Джеймс, кажется, окончательно вышел из себя и, в театральном жесте проведя ладонями по лицу, опустился на край дивана, глядя на меня так, будто бы и правда видел во мне поехавшую девчонку, сбежавшую из какой-нибудь психушки.       Я несколько раз вдохнула и выдохнула, пытаясь хоть немного успокоиться. Получалось плохо, но когда я заговорила, мой голос все же звучал на тон тише.       — Я просто... просто. За всю мою жизнь у меня было не так много по-настоящему близких людей. Тетя Маргарет, Алекс, Сара... И всех их я потеряла. Всех. До единого. У меня совсем никого не осталось, Джеймс...       — Меньше близких людей, меньше болевых точек,— Мориарти равнодушно пожал плечами.— Взгляни на это с другой стороны. Все самое страшное уже случилось, переживать больше не о ком.       У меня перехватило дыхание.       — Что?! Что ты сказал?!       — Ты плохо расслышала? Мне повторить?— мужчина прищурился.— Я сказал, что все эти привязанности, все "близкие люди", за которых ты так держишься, все это — непозволительная слабость. Ты глупа, раз не в состоянии этого понять! У тебя есть лишь ты сама, запомни это раз и навсегда! Так уж устроен реальный мир, что все остальные рано или поздно либо предадут тебя, либо сдохнут, и тогда...       Договорить он не успел.       В комнате повисла тишина. Я испуганно уставилась на собственную ладонь, которую теперь жгло огнем. Удар получился сильным. Очень сильным, так что теперь на щеке Джеймса осталось большое красное пятно, с каждой секундой все больше выделявшееся на фоне бледной кожи. Мориарти медленно повернулся ко мне, и в его глазах я смогла прочитать всепоглощающую ярость.       — Да как ты смеешь...— он буквально выплюнул эти слова мне в лицо, но я все еще была слишком зла и быстро отошла от мимолетного испуга.       — Это ты как смеешь так говорить о дорогих мне людях?!! У тебя у самого никогда никого не было! Тебе этого не понять!! Ты бесчувственная сволочь, Мориарти, и ты всегда был и будешь один!! Тебе плевать на всех, и, может, ты и видишь в этом свои плюсы, но по факту ты просто одинокий никому не нужный...       — Заткнись!!— Джеймс проорал это так громко, что у меня зазвенело в ушах.— Ты ничего обо мне не знаешь, чтобы так говорить, тупая девчонка!!       — О-о, в этом ты ошибаешься! Я многое о тебе знаю!! Например то, что ты своего брата готов был убить просто так!! Просто потому, что приревновал к нему мать! И ты еще думаешь, будто что-то понимаешь?! Да ты вообще ничего не смыслишь в нормальных человеческих отношениях! Для тебя все — враги! А это — далеко не так, просто с твоим видением мира никогда этого не понять!       Мориарти дернулся так, будто бы я ударила его во второй раз.       — Я рассказывал тебе о брате не для того, чтобы ты теперь использовала это против меня!! А еще говоришь что-то о сострадании и готовности помочь... лицемерная дрянь!! Надо было сразу тебя прикончить!       — Так давай! Убей меня! Убей, ты же всегда обещаешь это сделать!! Выполни наконец это обещание, мне уже плевать! — я все еще кричала, но голос начинал ощутимо дрожать. Сердце бешено колотилось в груди, дыхания снова не хватало, а тело начинал колотить вернувшийся озноб. — Я устала. Я так устала от всего этого, я просто хотела жить нормальной жизнью, а вместо этого потеряла все, что у меня было!       — Прекращай,— голос Мориарти прозвучал холодно. Теперь он говорил немного тише, но оттого не менее зло, и мне казалось, будто в нем слышатся нотки презрения. Хотя, наверное, так оно и было. Джеймс ненавидел слабых людей. Презирал тех, кто сломался.— Не собираюсь я тебя убивать, прекращай истерику.       — Н... не собираешься?— мне начинало казаться, что в гостиной становится все темнее и темнее. Пространство сужалось, дыхания по-прежнему не хватало, и, кажется, я понемногу начинала терять связь с реальностью.— Хорошо. Тогда... тогда я сама это сделаю!       Подняться на ноги, добраться до комнаты, где все еще лежало тело Алекса, подобрать пистолет... наверняка он еще там. Или нож. А, может быть, проверить, какое из окон в этом чертовом пентхаусе способно открываться?       Мы вскочили с дивана одновременно. Я дернулась в сторону, но не успела сделать и шага, как руки Джеймса грубо обхватили меня, не давая двинуться.       — Совсем с катушек слетела?!       — Отпусти!! Отпусти меня!       Я билась всем телом, пытаясь вырваться из кольца мужских рук, до тех пор, пока Джеймсу, очевидно, окончательно это не надоело.       — А ну заткнись!!       Он рявкнул так громко, что я и правда на миг затихла и даже замерла от неожиданности.       — Прекрати истерику! Хочешь сдохнуть — пожалуйста! Но в этом случае давай ты займешься этим в другой раз, попозже!! У меня сейчас и без тебя проблем хватает!! Думаешь, ты такая особенная?! Подумаешь, прикончила поехавшего брата — предателя и наркомана! Туда ему и дорога! Пойми ты уже, что от него прежнего уже давным-давно ничего не осталось! Если уж на то пошло, он сам был готов убить тебя в любой момент!!       Джеймс орал так, что у меня едва не закладывало уши. Злость и решительность схлынули так же быстро, как и появились, и на их место вернулись страх, боль и ощущение полной беспомощности.       — Нет...— это было все, что я смогла из себя выдавить.       — Что нет?!       — Он не хотел меня убивать. Он... не собирался,— мой голос, сорвавшийся на едва различимый шепот, дрогнул, и я зажмурилась, глотая слезы, но больше не пытаясь вырваться.— Хватит... хватит кричать на меня. Я и так знаю, что ты меня презираешь, но я... я просто... не могу.       — Презираю?! Если бы я тебя презирал, я бы, пожалуй, и правда пристрелил бы тебя, а не терял время, выслушивая твои истерики, — его голос звучал над самым моим ухом.       — Ты не выслушиваешь, ты делаешь только хуже.       — Я просто пытаюсь донести до тебя, что ты не сделала ничего такого. Этот придурок заслужил смерти. И он — уж точно не тот, за кого стоит держаться.       Я лишь помотала головой. Смысла спорить не было, да и мне, казалось, с каждой секундой становилось все хуже. Все вокруг окончательно помутнело, и я, больше никак не контролируя свои действия, обвила руками плечи Джеймса, крепко прижимаясь щекой к его груди и все еще временами вздрагивая всем телом.       Я почувствовала, как он тоже вздрогнул. Как инстинктивно попытался меня оттолкнуть, но как-то слишком слабо, неуверенно.       Я зажмурилась, вслушиваясь в биение чужого сердца...       И в этот момент у Мориарти зазвонил телефон.       Джеймс будто бы пришел в себя и, тихо выругавшись, разжал руки, грубовато отпихивая меня в сторону и тут же доставая из кармана мобильник.       — Я слушаю. Да... сейчас спущусь.       Он бросил быстрый взгляд на меня и, зажав динамик, раздраженно кивнул в сторону одной из дверей.       — Иди в спальню. Сейчас здесь будут мои люди, так что незачем тебе шататься тут и наблюдать. И постарайся наконец прийти в себя. Уже черт знает, сколько времени, а на завтра у меня запланирована важная встреча и много других дел.       Я неуверенно переступила с ноги на ногу, но Джеймс уже отвернулся и, снова сосредоточившись на разговоре, направился в сторону лифта.       Мне ничего не оставалось, кроме как на едва гнущихся ногах двинуться в комнату, с трудом удерживаясь от того, чтобы не упасть прямо здесь. Голова вновь начала сильно кружиться, но я больше не обращала на это особого внимания.       Плевать.       Пусть хоть расколется надвое.

***

      Наверное, около получаса из-за двери доносились шаги и приглушенные голоса. Пару раз мне даже казалось, что я слышала Морана. Впрочем, возможно, это был лишь плод моего воображения. Потом все стихло. Но от этого стало не лучше и не хуже.       Джеймс, наверное, все-таки пошел спать, а вот у меня уснуть никак не получалось. Да я, если честно, особо и не старалась, прекрасно зная, что это бесполезно.       Картинка перед глазами расплывалась, пальцы судорожно сжимали край лежавшего рядом смятого одеяла, а из груди то и дело вырывались приглушенные всхлипы. Никогда раньше я не думала о том, что можно плакать буквально без остановки несколько часов подряд, но оказалось, что это вполне реально.       Часам к пяти утра мне снова начало казаться, что я уже нахожусь на полпути на тот свет: все тело колотил озноб, нос окончательно заложило, а голова болела так, что хотелось разбить ее об стену. И это не говоря уже о душевном самочувствии, которое по-прежнему было раз в десять хуже физического. Я прекрасно понимала, что мне надо хотя бы попытаться уснуть, и в то же время осознавала, что в моем положении это попросту нереально.       Снова начинала накрывать паника, сдерживать ее становилось все труднее, как и самые ужасные мысли по поводу произошедшего, которые продолжали лезть в голову, и я понимала, что очередная волна истерики уже на подходе, и вряд ли что-то сможет ее остановить. Разве что...       Шаги, раздавшиеся за дверью не смогли заставить меня даже немного пошевелиться.       — Может, хватит?— раздраженный голос Мориарти вынудил меня едва заметно вздрогнуть.— Я хочу спать, а не слушать твои рыдания всю ночь.       Я не ответила. Ну а что в самом деле я могла на это ответить? Единственное, что, пожалуй, могло бы меня удивить, будь я в нормальном состоянии, так это то, каким образом Джеймс вообще мог услышать мои рыдания с другого конца пентхауса. Но в тот момент я об этом даже не задумалась.       — Эй, я к тебе обращаюсь.       Шаги приблизились. Судя по всему, теперь Мориарти стоял совсем рядом. Я зажмурилась и закусила губу так сильно, что во рту появился привкус крови.       — Что, все никак не успокоишься?       Джеймс обошел кровать, и я поспешно повернула голову, пряча лицо в подушке. Выглядела я сейчас просто ужасно, и больше всего на свете мне не хотелось, чтобы Мориарти это видел. Хотя... сегодня он и так видел слишком много.       Несколько долгих секунд в спальне царила тишина, после чего мужчина вновь заговорил. На этот раз, впрочем, относительно спокойно и, как мне показалось, задумчиво.       — Я бы все равно убил его. Если бы это не сделала ты, я бы лично всадил в него пулю или тот самый нож. Только сделал бы это так, чтобы он еще помучился. А то и вовсе отдал бы его своим людям, которые бы выбили из него все известные ему сведения о Майере. Так что, считай, ты облегчила его участь. Да и к тому же, как бы мне ни было неприятно это признавать, спасла мне жизнь,— я буквально почувствовала, как мужчина морщится на этих словах.       — Люди меняются, детка. И то, что вы с ним были не разлей вода в детстве, вовсе не означает, что так будет всю жизнь. Твой братец выбрал неправильную дорогу, и она привела его к закономерному концу. По-другому вряд ли могло бы быть.       — А я?— я все же решилась подать голос.— Куда меня приведет в конечном итоге моя дорога? Я все чаще начинаю задумываться о том, что сделала неправильный выбор. И не надо снова говорить, что ты меня не держишь и я могу уйти в любой момент. Это бред. Люди Майера, да и Уилсона, думаю, тоже, не оставят меня в покое. Да и ты сам... не думаю, что ты просто отпустишь человека, который так много о тебе знает, верно?       Я на миг перевела дыхание и, не давая Мориарти ответить на вопрос, продолжила:       — Можешь ничего не говорить. Я знаю, что это так и... знаешь, Алекс перед тем как... он... он сказал мне кое-что. Сказал, что в конце концов ты все равно от меня избавишься. Как только... как только тебе станет скучно.       Джеймс шумно выдохнул, и я почувствовала, как матрас возле моих ног слегка прогибается под весом севшего на кровать мужчины.       — А может ты не будешь решать за меня, что мне делать с тобой в будущем? Моран, например, работает на меня уже много лет, и что-то я не предпринимаю попыток его прикончить. Я что по-твоему, совсем псих, чтобы избавляться ото всех подряд? Тем более, от людей, которым я доверяю. А таких, заметь, в моем окружении не так много.       — Ты мне доверяешь?       Я все же чуть повернула голову и, вытерев слезы, посмотрела на Мориарти покрасневшими глазами.       — Ну, наверное, если бы ты строила какие-то планы против меня, то лучшего момента перейти на сторону Майера, ну, или просто меня прикончить, попросту не было бы,— Джеймс пожал плечами.— Так что да, я доверяю тебе. Хоть мозгами тебя и обделили, некоторых положительных качеств у тебя все же не отнять. Ты не способна на предательство, и я это ценю.       Я невесело усмехнулась, с трудом удерживаясь от того, чтобы в очередной раз не всхлипнуть.       — Совсем недавно ты говорил, что это мой долг, и в том, что я не предала тебя и спасла нет ничего такого. И эта твоя тирада про то, что надеяться можно только на себя... Ты сам себе противоречишь, Джеймс.       — Ну... долг есть долг. Но ведь ты могла его и не выполнять, как, скажем, некоторые из моих людей. А от своих слов о том, что надеяться надо только на себя, я не отказываюсь, — мужчина заметно помрачнел.— Да и к тому же ты меня разозлила. Тебе, определенно, надо научиться держать себя в руках.       — Тебе тоже.       Мориарти неопределенно дернул плечом.       — Ты первая все это начала. Знаешь же, я ненавижу, когда в моем присутствии устраивают истерики.       — Ну извини. По-другому я не могу. Все-таки не каждый день приходится уб...— мой голос снова задрожал, и мужчина выставил руки ладонями вперед.       — О-о, нет-нет-нет, только не начинай опять. Все, хватит на сегодня слез.       Я до боли сжала пальцы в кулаки, немилосердно впиваясь ногтями в мягкую кожу ладоней, и несколько раз глубоко вдохнула. Да, наверное, Мориарти прав. Надо хотя бы постараться взять себя в руки. Но сначала...       — Твои люди увезли его, да?       — Разумеется. Не оставлять же его тут,— фыркнул мужчина.       — А... куда?       Джеймс пожал плечами, переводя взгляд куда-то в сторону окна.       — Я приказал отвезти его в Пекхэм и вызвать полицию. Чертовски неблагоприятный район, знаешь ли, у стражей порядка не должно возникнуть особых подозрений. Мои люди — профессионалы своего дела, так что никаких улик при нем не останется, можешь не сомневаться. Рядовое убийство. Возможно, с кем-то что-то не поделил в ближайшем баре, а, возможно, нарвался на грабителя в подворотне и получил пулю, пытаясь сопротивляться. Мои помощники проконтролируют, чтобы все прошло гладко. Его отвезут в морг, возможно, подведут под это дело какого-нибудь отморозка,— мужчина немного помолчал.— Потом опознают, благо, кое-какие документы остались при нем, и похоронят.       — Но... зачем тебе это?       — Подумал, что ты не обрадуешься, если я просто прикажу прикопать твоего братца где-нибудь в лесу или скинуть его труп в Темзу. Ты ведь все равно попросила бы меня о том, чтобы его похоронили по-человечески,— Мориарти поморщился и впервые взглянул мне в глаза.— Хоть все это и невыносимый бред... А что, я ошибся?       — Нет, ты прав. Я бы и правда не хотела, чтобы для него все закончилось... вот так. Ему, конечно, уже все равно, но мне...— я ненадолго замолчала, глядя куда-то в пустоту, а потом снова посмотрела на Джеймса.— Спасибо. Правда, спасибо. И вообще... знаешь, извини за то, что я тебе сказала. Ну, по поводу того, что тебе плевать на всех, и ты всегда будешь один... И по поводу твоего брата тоже. Это был низкий поступок с моей стороны, я не должна была на это давить.       — Брось,— хмыкнул Мориарти, потянувшись к стоявшему возле кровати столику. Только сейчас я заметила, что на нем лежит закрытый ноутбук, который мужчина, по всей видимости, принес с собой.— К тому же ты права. Мне и правда плевать на всех. Я распорядился насчет твоего брата только ради того, чтобы в дальнейшем ты не доставала меня еще и с этим.       — А зачем, в таком случае, ты выбил дверь в ванную?       — Чтобы ты не затопила мне весь пентхаус. Случись что с тобой на самом деле, убрать твой труп было бы не особо проблематично, а вот ремонт, знаешь ли, стоит денег.       — Как будто их у тебя мало.       — Если тратить их на восстановление квартир после твоего в них пребывания, то да, будет мало,— отрезал Мориарти и тут же сменил тему:— Да и вообще, вижу, тебе стало немного лучше. Знаешь, я бы советовал тебе выспаться, а не задавать дурацкие вопросы. Уже почти утро. Я, конечно, не настолько жесток и дам тебе пару дней на то, чтобы прийти в себя, учитывая твою нежную психику, но потом никаких поблажек не будет. Мне не нужна рядом помощница в состоянии овоща. Я и так максимально вошел в твое положение, и больше это делать не намерен.       Он что, серьезно? Вошел в положение? Да как вообще можно прийти в себя после такого, еще и за столь короткое время? Как можно так быстро смириться с осознанием того, чтобы ты стала убийцей, причем еще и собственного брата? Да и вообще, можно ли смириться с этим хоть когда-нибудь?       Но вслух я, разумеется, ничего не сказала. Просто потому, что это было бесполезно. Джеймс все равно не поймет, еще и бросит в ответ какую-нибудь очередную колкость, а мне все еще было слишком плохо. Да и ссориться снова совсем не хотелось.       — Вряд ли я сегодня усну,— я снова помрачнела, подтягивая колени к груди, а затем снова перевела уставший взгляд на мужчину.— А зачем тебе ноутбук?       — Займусь работой,— фыркнул Мориарти, поднимаясь на ноги и огибая кровать.— Раз уж ты все равно не даешь мне выспаться, хоть потрачу это время с пользой... ты же не против?       Я хотела спросить, о чем он говорит и почему, собственно, я должна быть против, но Джеймс опередил мой вопрос, бесцеремонно опускаясь на другую сторону кровати.       — А...       — Что?— он насмешливо вскинул брови в своей привычной манере и придвинулся ближе к изголовью, упираясь спиной в стену и кладя ноутбук на колени.— Против? Мне показалось, что пребывание в одиночестве сегодня плохо на тебя влияет, но, если тебя что-то не устраивает, я всегда могу уйти.       — Не надо,— пожалуй, эти слова сорвались с моих губ чересчур поспешно, что заставило Джеймса в очередной раз усмехнуться.       — Как скажешь.       Я повернулась у нему спиной и устало прикрыла глаза, вслушиваясь в тихий стук пальцев по клавиатуре. Мориарти был прав — снова оставаться одной было последним, чего бы я сейчас хотела, и все же все это было так... странно. Очень странно. Совсем не похоже на него.       В спальне царила темнота, разбавляемая лишь тусклым синеватым светом экрана ноутбука, но я знала, что совсем скоро начнет светлеть и наступит новый день. Далеко внизу, на улицах Лондона зашумят машины, образуя десятки гудящих пробок, люди будут спешить на работу, все будет так привычно и буднично... и никто не узнает о том, что произошло этой ночью.       В голову снова полезли самые что ни на есть ужасные мысли, и я зажмурилась, стараясь ни о чем не думать. Мне и правда необходимо было поспать, но, черт возьми, как же это было трудно.       Спустя некоторое время я все же решилась и осторожно, максимально незаметно, подвинулась назад. А затем еще. И еще. До тех пор, пока не ощутила спиной локоть Джеймса. Я ожидала, что Мориарти тут же уберет руку или отодвинется, но он этого не сделал, а, возможно, и вовсе не заметил моего странного движения, полностью погрузившись в работу. По крайней мере тихие щелчки кнопок клавиатуры, не прекращающиеся последние несколько минут, не затихли даже на миг.       В другое время я непременно попыталась бы подсмотреть, что же Джеймс там так долго пишет.       Я немного пошевелилась и натянула одеяло до самого подбородка, открывая глаза и равнодушно глядя в пространство перед собой.       Не думать. Нельзя ни о чем думать, Энн, если не хочешь снова погрузиться в пучину отчаяния.       Но не думать не получалось.       Я не знала, сколько прошло времени — возможно, минут двадцать, а, возможно, и целый час, но в какой-то момент я перевернулась на спину и чуть повернула голову, чтобы иметь возможность видеть Мориарти.       — Джеймс...       — Мм?— он даже не оторвал взгляда от ноутбука. Его лицо в свете, исходящем от экрана, казалось особенно бледным, а брови были чуть сдвинуты к переносице, будто бы мужчина что-то сосредоточенно читал.       — Когда мы найдем Майера...— голос снова дрогнул, но в этот раз не из-за едва сдерживаемых слез. Меня саму удивило то, как пугающе-холодно и безразлично прозвучали следующие слова: — Позволь мне убить его. Я хочу... я хочу сделать это сама.       Мориарти все-таки оторвался от экрана и посмотрел на меня. Карие глаза, при таком освещении кажущиеся почти черными, внимательно изучали мое лицо, после чего мужчина оттянул уголок губ в ухмылке и медленно, серьезно кивнул.       — Ты это сделаешь. Обещаю.