я покажу тебе любовь

      Сейчас они оба уязвимы, им страшно. Их сердца бьются так сильно, что уже становится больно. Лёша без слов проходит в квартиру, обходя Нурлана, пока тот стоит и не может пошевелиться. — Поговорим? — спрашивает Лёша, а это моментально вырывает Нурлана из мыслей и он как резаный подрывается, направляясь за Лёшей на кухню.       Молчания так много, что нужно уже хоть что-то сказать. Два взрослых, успешных, самодостаточных мужчины ведут себя так, будто они ещё подростки, а это полнейшее несоответствие, которое не может быть незамеченным. Сабурову так хочется быть понятым, услышанным, ведь его друг не может с ним плохо поступить и просто наплевать на то, что между ними произошло. Лёша должен понимать, сколько мужества в Нурлане, ведь он решился на такой поступок. Возможно, он даже был готов к унижениям, насмешкам, лишь бы быть честным с собой и с человеком, в которого он влюблён. Нур берёт Лёшу за руку и следит за его реакцией, а тот просто вырывает руку и опускает к себе на колено. — Я не могу взять тебя за руку? — спрашивает Сабуров. — Можешь, но просто для тебя это значит немного другое, — отвечает Щербаков. — Зачем ты сюда вернулся?       А правда, зачем Щербаков всё-таки решил вернуться к Сабурову? Просто поговорить и донести до друга, что им нужно забыть про тот поцелуй? Или Лёша что-то чувствует к Нурлану? Щербаков боялся сам себе ответить на этот вопрос. Может стоит пройти какое-то количество времени и тогда всё встанет на свои места? А если не встанет и он просто потеряет этого человека из своей жизни. Нурлан был бы одним из последних в списке, от кого бы он мог отказаться. Нет, Лёша даже думать не хочет о том, что Сабурова может не быть, что он не сможет поговорить с ним, да и просто проводить с ним время. Ведь только в компании Сабурова Лёша чувствовал себя спокойно, комфортно, будто под тёплым пледом в холодную погоду. Он уверен, если бы Нурлан навсегда собрался уехать, то Лёша бы затопил слезами всю кухню, и тот бы не смог позавтракать. — Просто скажи, что в твоей голове? Зачем ты всё это начал? Боже, мы же оба были такими гомофобами, а оказывается всё совсем не так? — Никакие твои поступки после произошедшего или твои слова не избавят меня от того, что я к тебе чувствую. Я блять сам не хочу этого, но я люблю тебя. Я сам в полном дерьме, ведь если бы мама узнала об этом, а друзья в Казахстане? Да даже здесь в Москве меня закидают камнями, но я блять взял себя в руки и признался в этом. А знаешь почему? Потому что мне больней от того, что я молчу и держу эти чувства внутри себя, а это медленно убивает. — Да, только сейчас это убивает и меня. Я чувствую, будто со мной что-то не то. — Ну прости, сука, прости, — Сабуров подскакивает со стула и начинает ходить по кухне, — я тоже хочу быть нормальным, хотел бы может как раньше жить нормально с женой, воспитывать наших детей, но я не могу, потому что есть ты. — Я думаю, что нам нужен перерыв. Я не смогу нормально всё это обдумать, если ты будешь рядом, — Лёша встаёт и уходит, не оставляя Сабурову шанса на продолжение диалога.

«как мне не думать о тебе? с ужасом, с дрожью в коленях и голове. отхаркивать твоё имя из горла кровавым сгустком»

      Впервые в жизни Лёше хотелось плакать, по-настоящему. Пока он ехал домой к своей, пока ещё, жене и своим любимым детям, его тело трясло. Он хотел бы рассказать обо всей ситуации Лене, но такие вещи нельзя рассказывать, ведь иначе однажды это может обернуться против него и, что самое страшное, против Нурлана. Он хотел с кем-то посоветоваться, но к кому идти, кто сможет помочь? В этих мыслях он только сам с собой, наедине, и он даже представить не мог, насколько больно было Сабурову. Да, этими разговорами и прикосновениями с поцелуем, Нур пробудил в Лёше то, что сидело где-то глубоко, под тысячей замков. Он открыл ящик Пандоры. — Привет, дорогой. У тебя всё хорошо? — Лена встречает его сразу у дверей, перебирая шкаф с обувью. Они обнимаются и целуют друг друга в щёку. — Да, родная, просто немного устал, — отвечает Щербаков и снимает обувь, — ты как? Дети где у нас? — У бабушки, у них же каникулы начались, так они захотели побыть у них, — Лена дарит Лёше улыбку, от чего ему становится легче, — ты, кстати, у Нурлана теперь, как я понимаю? — Уже нет, — даже с Леной нельзя было забыть о Нурлане, от одного только произнесения его имени сердце забилось быстрей, — если ты не против, могу я пожить пока с тобой? Я буду ночевать в гостиной, не переживай. А там будут концерты в других городах, так меня часто не будет. — Лёш, ты даже не начинай, — Лена берёт его за руку и сжимает её в своей, — во-первых, это и твоя квартира, во-вторых, ты можешь тут жить столько, сколько понадобится, потому что мы с тобой не как кошка с собакой, ну и в-третьих, я тебя люблю. — И я тебя, — теперь они оба улыбаются и в головах у каждого есть мысль о том, как же они счастливы, что есть друг у друга.       Несколько дней прошли обычно, Лена и Лёша вместе готовили, смотрели фильмы и много разговаривали. Им стало как-то проще жить, когда они решили остаться друзьями, они наконец-то стали честными по отношению друг к другу. Теперь всё стало, кажется, проще, даже в общении. Может дружба между бывшими супругами и невозможна, но не в их случае.       Днём и вечером он ещё как-то мог отвлечься, пока находился с женой, но когда на ночь он оставался один, в полной тишине его мучали мысли о Сабурове, а это уже начинало раздражать, потому что он просто не мог долго уснуть.       И вот именно этой ночью он яростно и окончательно понял, что хочет сейчас быть рядом с Нурланом. Он хочет чувствовать запах Сабурова, ощущать его теплое, почти горячее тело, его дыхание, которое лёгким ветерком гуляет по коже Щербакова, и ещё наблюдать как поднимается его грудная клетка, как раздуваются его ноздри. Поэтому Лёша, несмотря на время, которое близилось к двум часам ночи, решается набрать тот самый телефонный номер. — Да? — сонный и хриплый, но такой милый голос Нурлана заставляет Лёшу улыбаться, а на глаза наворачиваются слёзы. — Прости, я не хотел тебя будить, но… — начал говорить Щербаков, уже думая попрощаться и отключиться, но тут его перебили. — Лёша? Я так рад тебя слышать, — голос Нура всё ещё оставался сонным, но было слышно, как он приободрился. — Я просто хотел сказать, что скучаю. — Правда? — будто с каким-то недоверием спрашивает Сабуров, неужели ему так тяжело в это поверить, — я тоже. Мы завтра увидимся? — Я бы очень хотел, — отвечает Щербаков и внутри у него разливается тепло, ведь он наконец-то увидит того, кого хотел увидеть и ощутить всем своим нутром. — Нурлан, ты чего не спишь? С кем разговариваешь? — и тут произошло то, что Щербаков даже не ожидал. Диана вернулась домой. Её голос вырвал Лёшу из мечтаний о завтрашнем дне, а вместе с тем ещё и заставил думать о себе плохо, будто он своего женатого друга толкает на такой грех, от которого никогда не отмыться. — Спи, всё в порядке, — отвечает он своей жене, — Лёш, скажи, что всё нормально. Скажи, что всё в силе, — в голове Нурлана слышалась тревожность. — Да, всё нормально и всё в силе, — отвечает Щербаков со скрипом в сердце, — ты нужен мне. Оба засыпают быстро, с мыслями друг о друге. Лёша чувствует волнение, Нурлан счастье, что их отношения не закончатся, они только набирают обороты. Быть может, так оно всегда: любовники — это в первую очередь друзья.

«Где-то наверняка есть закон, который гласит, что если один без ума от другого, то другой должен неминуемо отвечать взаимностью.»