Фата-моргана

Вместо ожидаемой пары дней она задержалась на неделю. Лучший из знакомых Стефану нумерологов категорически отказался от личной встречи. Вернее сказать, отказалась — в мыслях ее представителя она уловила отчетливый образ молодой женщины: короткие, выкрашенные в фиолетовый волосы, но светлые, будто присыпанные золотой пудрой ресницы и брови, карие глаза; рот с очень тонкими губами придавал в целом симпатичному лицу в форме сердечка то ли хитрое, то ли жёсткое выражение. Последовало еще три встречи, лишь последняя из которых окончилась относительным успехом. В Лондон она возвращалась с небольшой костяной фигуркой оленя в кармане — так Гарри будет проще объяснить появление украшения. Город встретил ее затянутым тучами небом над протянутой ладонью площади. Джемма замерла на пару мгновений, справляясь с тошнотой после перемещения, и поспешила к дому. Это короткое путешествие выбило у нее почву из-под ног похлеще Темной метки и ночных откровений Гарри Поттера. — Кричер, — выдохнула она, наткнувшись на колючий взгляд эльфа в холле. Эльф неловко дернул головой и — вот уж удивление — молча отправился по своим делам. Девушка же подавила почти привычное желание убраться вон из этого дома. Она медленно поднялась по лестнице, помня про чуткость сна Гарри; не хотелось будить его в такую рань. На лестнице и в коридорах дома стояла тьма; светильники давно погасли, но это не мешало ей ориентироваться. Каждый шаг давался со все возрастающим трудом — то ли она отвыкла от тяжести этого дома, то ли путешествие настолько вымотало ее, что любое ментальное усилие отдавалось почти физической болью. Жутко захотелось курить, но руки дрожали, а сердце билось, словно пойманный птенец в тесной клетке. Джемма несколько раз глубоко вздохнула, отгоняя нахлынувшую беспричинную панику. В спальне все было так же, как и до ее отъезда. Закрыв за собой дверь, она мягко опустилась на заправленную постель, стараясь дышать глубоко и размеренно; машинально покрутила на пальце кольцо, но не стала снимать, словно боясь лишиться талисмана. Глупо, конечно, ведь оно не принесло удачи ни Ате, ни Сухейль — последним отпрыскам проклятого рода Аарры*. В Босре, которому покровительствовал Аарра, Джемма не нашла ни одного мага — лишь несколько полуразрушенных зданий со следами чар, которых сейчас хватало лишь на отвод глаз. Волшебники покинули этот город очень давно и если и оказывались здесь, то случайно, среди туристов или кочевников-берберов. Бишоп, которому тогда исполнилось восемь, настороженно глядел на город из черного камня, но терпеливо ждал, когда она закончит свои поиски. Вернее было бы сказать, когда она сдастся — отыскать намеки на существования некогда процветающего рода менталистов ей удалось гораздо позже. С началом падения ее предков маги все больше боялись их, оттесняя на обочину общин, затем и вовсе изгоняя, вымарывая их имена из памяти и истории. У них не было фамилии — как и многие арабские маги, они передавали знания о своем роде из поколения в поколение, пока, наконец, они не исчезли во времени вслед за последними потомками. Возможно, бабушка Ата еще помнила свои корни, но от Альфарда Джемма знала лишь обрывки истории ее рода. Джемме удалось справиться с проклятьем, карающим потомков Аарры. Не победить, нет, но выжить и продолжить борьбу. Выматывающие, бесконечные поиски спасения… Иногда казалось, что больше нет сил сопротивляться, что легче отпустить поводья, позволяя обезумевшему зверю судьбы мчать ее вперед, не разбирая дороги. Но перед глазами вставал лес… Нет. Джемма яростно потерла лицо руками, выпрямилась, глубоко вздохнула. В дверь постучали, громко и настойчиво. — Входи, — сказала она, радуясь, что этого не случилось на несколько минут раньше. Гарри и без того выглядел взволнованным. — Кричер сказал, что вы здесь, — он имел в виду не комнату, а ее возвращение в целом. — Запри дверь, — попросила она вместо ответа. Парень подчинился и тут же обернулся к ней. Что бы ни было причиной его волнения, это могло подождать. Джемма достала из кармана фигурку оленя, продела сквозь нее кожаный шнурок и протянула ему. Его глаза слегка расширились, когда он разглядел фигурку; он дернул рукой, но сдержался и посмотрел на нее. Джемма приподняла брови. — Что это? — спросил Гарри. Может, он не безнадежен. — То, что поможет изолировать твое сознание. Он помедлил, затем взял в оленя в руки. Джемма чуть поджала губы, но удержалась от комментария; ему нужно было многому научиться, но сейчас не место и не время. — Надень на шею и никогда не снимай. Старайся, чтобы его никто не видел. Если спросят, что это и откуда, соври. Гарри погладил холодную кость. — Вы за этим уезжали? — В основном. Он надел амулет на шею, спрятал его под футболкой и только потом поднял на нее глаза. — Спасибо. Джемма кивнула. — Ты больше не видел снов? Он помотал головой. — Ты выполнял упражнения по окклюменции? — Да, — он моргнул. — Вы собираетесь меня учить? Вопрос застал ее врасплох. Джемма сама рассказывала студентам, что окклюменцию эффективнее изучать с наставником; и она была намного опытнее Сириуса. Но преследовавшее ее ощущение смутной угрозы, подобно теням, мелькающим на границе восприятия… — Нет, — медленно ответила она. Гарри, казалось, разрывался между разочарованием и облегчением. — Ты продолжишь самостоятельные занятия, в Хогвартсе тоже. Если столкнешься с трудностями, свяжешься со мной. Он кивнул. — И еще, — она помолчала, разглядывая юношу; отросшие черные вихры волос торчали во все стороны, подчиняясь собственным законам гравитации. — Ты свяжешься со мной, если заметишь что-то необычное, странное, какими бы глупостями или мелочами это ни выглядело. — Что вы имеете в виду? — Не знаю, — она нахмурилась в сомнении. — Что угодно, заставляющее тебя насторожиться. — Ладно, — после паузы произнес он. — Спасибо, профессор. — Я не твой профессор, — устало напомнила она. — Ты можешь звать меня Джеммой. — Ладно, — повторил Гарри, слегка покраснев. — Спасибо… Джемма. *** — Риддикулус. Его словно подцепило крюком в районе солнечного сплетения, рывком выдергивая из обшарпанной комнаты, чтобы спустя несколько секунд заменить ее очертаниями не менее обшарпанного темного коридора. Ветхие обои, потертый ковер на полу, на который ложилась полоска света из приоткрытой двери. Лежавший на диване в темной гостиной Блэк даже не открыл глаз, чтобы посмотреть на вошедшего. — Если собираешься кусочничать, я только за, но лучше бы тебе поспать. — Вот как? — негромко пробормотал Ремус, мгновенно оказываясь под прицелом палочки, словно и не Сириус только что вальяжно лежал, закинув руки за голову. Откинув с лица прядь черных волнистых волос, он прищурился. Тонкие губы искривились в презрительной усмешке. — Ты. В два шага преодолев разделяющее их расстояние, Сириус схватил его за грудки и встряхнул так, что Ремус расслышал, как затрещала ветхая ткань плаща. — Какого демона ты медлил?! Последовавшее объятье вышибло воздух из легких, и Ремус крепко обнял его в ответ. Спустя несколько минут, которые Сириус цветисто выговаривал Ремусу все, что о нем думал, он усадил-таки гостя на диван и провел рукой по волосам. — Хорошо, что ты здесь. Джемма вернулась из отлучки злая, как мантикора, и, кажется, третий день не спит и почти не ест. — Чем же я тут помогу? — усмехнулся Люпин, жадно вглядываясь в изменившееся лицо друга. Все в нем, вплоть до интонаций, было болезненно знакомым. Казалось, Бродяга, как на пятом курсе, глотнул старящего зелья перед свиданием, только перестарался. — Может, отвлечется на тебя немного. Ремус фыркнул, отводя взгляд и осматривая оформленную в мрачных серо-зеленых тонах комнату. Место выглядело незнакомым: тяжелые бархатные шторы на окнах, пол застлан толстым ковром. Здесь явно прошлись очищающими чарами, но они неспособны были убрать следы многолетнего запустения. Оглянувшись назад, Ремус невольно присвистнул. — Неужели… Сириус помрачнел и кивнул, откидываясь на спинку дивана напротив. — Блэк-холл. До сих пор не понимаю, как я согласился. Но благодаря папочке этот дом больше напоминает крепость, что нам сейчас на руку. Орион никогда не умел остановиться… Он вгляделся в гобелен с вышитым родовым древом Блэков за спиной Ремуса, занимающий целую стену, и устало вздохнул. С трудом верилось, что Сириус по собственной воле переступил порог этого дома. — Джемма хочет восстановить дом. — Он поморщился, явно недовольный. Дух родительского дома Сириус ненавидел с детства. — Ты был на чемпионате? — перевел тему Ремус. — В Пророке писали… Сириус грязно выругался, тут же отбросив невозмутимость. — Трусливые ублюдки. Если бы там не было Гарри, — он осекся, глядя на дверь, и скорчил гримасу. Ремус оглянулся и поднялся на ноги: в дверях, прислонившись плечом к косяку, стояла Джемма. Он ожидал, что свобода Сириуса уймет беспокойство, поселившееся в ее взгляде весной, но оно стало еще заметнее. Или это оттого бросалось в глаза, что Ремус не видел ее несколько месяцев. — Ты опоздал к ужину, — флегматично заметила Джемма. — Придется делать сэндвичи. Сириус громко фыркнул, вновь устраиваясь на диване; Джемма слабо улыбнулась, подошла ближе, пристальнее вглядываясь в Люпина. — Выглядишь уставшим. — У него такой образ, — хмыкнул Сириус, закидывая ноги на обитую жаккардом фигурную спинку дивана. — Что там насчет сэндвичей? Ремус покачал головой на такую наглость, но Джемма тихо хмыкнула. — Посмотрю, что есть в закромах Кричера. — Говорил же, ты ее отвлечешь, — самодовольно усмехнулся Сириус, дождавшись, когда она скроется за дверью. Но не успел Ремус ответить, как дверь снова открылась, и в проеме показалась растрепанная после сна шевелюра Гарри Поттера — Профессор Люпин? — Здравствуй, Гарри, — улыбнулся тот. — Не знал, что ты тоже здесь. — Еще с середины июля, — подросток вошел в гостиную, одергивая пижаму. — Я услышал шум. За время, которое они не виделись, Гарри вытянулся и, кажется, стал еще взъерошеннее. Хотя, возможно, дело было в том, что он успел лечь спать. Он тоже выглядел обеспокоенным, но уверил Люпина, что прекрасно проводит время. Судя по довольному взгляду Сириуса, с крестником они поладили. Люпину было почти невыносимо думать о годах, отнятых у обоих. Он был на судах; свидетельствовал против Петтигрю и скрывался в тени на верхних скамьях во время суда над Сириусом. На мгновение ему даже показалось, что сидящая ниже Джемма смотрела прямо на него, но затем ее взгляд скользнул дальше, а Ремус облегченно выдохнул. Он по-прежнему считал, что в идеальном мире правильнее было держаться на расстоянии от обоих Блэков и Гарри, но не сейчас. Не после выходки Пожирателей, Черной метки, смутных слухов о тьме, поднимающей голову… — Проходи, — поторопила Джемма, появившаяся с подносом сзади Гарри. Он посторонился, избегая встречаться с ней взглядом. Девушка не обратила внимания на неловкость Поттера, устраивая поднос с чайником и чашками на застекленном шкафчике сбоку от камина. Второй поднос, полный бутербродов, сам опустился на журнальный столик в центре комнаты. — Кофе и какао закончились, так что будете довольствоваться чаем, — усмехнулась она, взмахом палочки наполняя чашки и отправляя три из них остальным. Гарри неловко поймал свою. — А за чем-нибудь покрепче полезешь в подвалы сам, — обратилась она к Сириусу, спихивая его ноги на пол и устраиваясь рядом. — Там темно, как в могиле, и вечно сбоят заклинания. — Можно разбудить домовика, — проворчал тот, принимая вертикальное положение, и потянулся за сэндвичем. — Должна же от него быть какая-то польза. Ремус последовал примеру Сириуса и жестом указал Гарри присоединяться. — Вот и займись налаживанием контакта, — огрызнулась Джемма. — О чем я и говорю, — закатил глаза Сириус, обращаясь к Ремусу. — Несносна, прямо как моя покойная матушка. Только и знает, что ворчать или запираться в библиотеке сутками. Гарри перевел взгляд на Ремуса, явно желая посмотреть на его реакцию, но в итоге устроился в кресле, вгрызаясь в сэндвич. — Тебе бы тоже не помешало, — раздраженно парировала Джемма. Шумно вздохнула, хмуро посмотрела на Гарри, словно тот сделал что-то неподобающее. Сириус проворчал что-то ей в ответ, но Ремус со все нарастающей тревогой следил за девушкой. Если он что-нибудь понял о Джемме за время знакомства, ее поведение не сулило им ничего хорошего. — Есть предположения, насколько все опасно? — спросил он. Гарри напрягся, его взгляд метнулся к Джемме. — Кто мог выпустить Метку? То, как едва заметно расслабился Гарри, Ремус отметил почти машинально. — Нет, — покачал головой Сириус. — Я говорил с Дамблдором, но не похоже, чтобы он был в курсе. Разговор потек неспешно, в основном между Ремусом и Сириусом, вводящим того в курс дела. Джемма больше молчала, мрачно уставившись на свои руки или спинку кресла Поттера. Гарри сжевал пару бутербродов, с интересом слушая их догадки. Ремус не был уверен, что стоило обсуждать все это при юноше, но его крестный явно не видел в этом ничего плохого, и даже Джемма, в которой директор видел своеобразный гарант разумности решений Блэка, не протестовала. Прошло около часа; Гарри во второй раз за несколько минут широко зевнул, прикрывая рот кулаком, и Ремус спохватился. — У нас еще будет время все обсудить, — мягко улыбнулся он. — Точно, — ухмыльнулся Сириус, тоже заметивший это. — Пора на боковую, пока наш гостеприимный домовик не явился засвидетельствовать свое почтение. Поверь, это не то, что ты хочешь видеть перед сном. Провожая взглядом Джемму, показавшую ему спальню, Ремус убеждал себя, что виной плохим предчувствиям холодный, неуютный дом и портрет какого-то неприветливого господина в комнате. ***