Фата-моргана

— Надеюсь, я не нарушила твоих планов? Он снова вырос, сравнявшись с ней в росте. Стянув обмотанный вокруг рта шарф на шею, чтобы не мешал говорить, Гарри помотал головой: — Никаких… планов… — он тяжело дышал от бега. Джемма улыбнулась, игнорируя холодную, злую тяжесть крестража, сдавившую разум, и протянула ему сверток: — Здесь то, что ты просил. Гарри развернул его и осмотрел банку с серо-зелеными растениями, напоминающими крысиные хвосты. — Спасибо. — Он сунул её в карман. — Я надеялся, что Сириус и Люпин вернутся ко второму туру, но… Она покачала головой на вопросительный взгляд, подтверждая его подозрения. — Сириус многое бы отдал, чтобы иметь возможность поддержать тебя, — юноша опустил взгляд, — но нужен там, где он сейчас. Как твои успехи? — Если он и вернулся в Британию, я ничего не видел. Джемма перевела плавающий, расфокусированный взгляд на застывшую вдоль огибающей деревню дороги громаду Запретного леса. Поттер шел рядом, засунув руки глубоко в карманы. — Это и было нашей целью, — напомнила она. — Да, но… — он пнул снег под ногами носком ботинка. — Разве это не было бы полезно? Знать, где он, что задумал? — Мы знаем, что он задумал, — заметила Джемма. — Нетрудно догадаться. Но пока он слишком слаб, и важнее выяснить, чем занимается женщина. И раз уж доступа в ее разум у тебя нет, не стоит рисковать попусту. Поттер поморщился, но не стал спорить. — Как проходит подготовка ко второму туру? — Надеюсь, не отравлюсь. И жалею, что не брал уроки плавания, — хмыкнул он. — Гермиона забраковала идею протащить акваланг, сказала, если он выйдет из строя на дне, Волдеморт спляшет джигу от счастья. — Так и сказала? — Это подразумевалось, — ухмыльнулся юноша. Джемма против воли усмехнулась в ответ. Да, вырос. Научился прятать страх. — В замке все спокойно? Гарри пожевал губу. — Сложно сказать. Каркаров разговаривал со Снейпом о сгущающихся тучах и, кажется, собирается сбежать, как только запахнет жареным. Скитер написала в статье, что матерью Хагрида была великанша, — парень заметно помрачнел. — Знать бы, как она это разнюхала. Крауч заболел, на Святочном балу его представлял Перси Уизли. Блэк припомнила сухопарого и подтянутого пожилого человека с Чемпионата. — Что-то серьезное? — Переутомление, по словам Перси. Гермиона почти готова поверить в высшую справедливость. Джемма вскинула брови, не припоминая за мисс Грейнджер склонности к злорадству, и Поттер рассказал про организацию Г.А.В.Н.Э., в которой имел честь быть секретарем. — Причинять добро безнаказанно удается очень редко, — рассеянно протянула она. Гарри бросил на нее взгляд искоса. — Считаете это глупостью? — Трудной задачкой, — поправила она. — Эльфы, живущие в семьях волшебников, хранят множество их тайн. Никто не позволит предоставить им свободу. Не говоря уже об их преданности своим хозяевам. Вспомни домовуху Крауча. Он нахмурился, поджав губы. Какое-то время они шли в молчании, затем заговорили об окклюменции и отправились греться в харчевню на окраине деревни. *** Зеркало в ванной было потемневшим от старости, но молчаливым. Отражение тоже молчало, хотя и смотрело с неодобрением. В глазах плескался туман, едва не переливаясь через край радужки. Джемма замерла, не в силах отвести от них взгляд. Или это та, кто жила в зеркале, не желала ее отпускать? Блэк выровняла дыхание, теперь уже сознательно вглядываясь в зеркальную гладь, приручая страх. Она знала, что видит именно его, что ее собственные глаза просто серые, с красной сеточкой лопнувших от недосыпа сосудов. Что мгла, сидящая в них, не имеет над ней власти, лишь трепещет в унисон непрекращающемуся давлению крестража, чувствуя то, что могло бы помочь ей вырваться наружу. Чувствуя... крестраж... Отражение насмешливо приподняло брови, будто спрашивая, давно ли она ослепла, подобно своему крестному. Медленно повернувшись к нему спиной, Джемма вышла из ванной, дошла до конца коридора и поднялась выше, в комнату, бывшую когда-то кабинетом Ориона Блэка, а ныне — складом всего, что Сириус счел опасным хламом, достойным помойки. Верно, она действительно ослепла, если не отдавала должного внимания тому, что ощущение присутствия крестража никуда не делось с отбытием Гарри в школу. Полгода она жила, не замечая, как медленно подтачивается ее разум, принимая это за страх, слабость, одиночество, обострение болезни и черт знает что еще. Боги… Четвертый час перебирая всевозможные сгруженные сюда вещи вроде усыпляющей музыкальной шкатулки или кусачей серебряной табакерки, Джемма уже догадывалась, что крестража здесь не найдет. Но он был в доме. Вспомнив, как Кричер исподтишка стаскивал барахло в свою каморку, подозревая их с Сириусом в желании уничтожить все, что напоминало о величии дома, которому он служил не первый век, она выпрямилась. Конечно, таскал он и всякий мусор вроде старых брюк Ориона, но… Но часы показывали одиннадцать вечера. Она потерла лицо руками, еще сильнее вымазавшись в пыли. О том, чтобы ломиться в комнатку домовика, не могло быть и речи. Ей еще жить с ним под одной крышей. Пусть Сириус и приказал Кричеру выполнять все просьбы «мисс Джеммы», в умении мелко пакостить тому не было равных. Ночь она провела в гостиной, упершись взглядом в чертов гобелен. Сигаретный дым ел глаза, в которые и так будто песка насыпали. Тени прошлого плясали по вышитой ткани, распухали искаженными пузырями, словно краска на окнах в доме под красной крышей. Мир покачивается мирно и ласково… И наступает утро. — Кричер. Домовик с громким хлопком материализовался рядом, настороженно выпучившись. — В доме есть… плохая вещь. — Она прокашлялась, пытаясь избавиться от хрипа. — Я знаю, что ты перенес к себе кое-что во время уборки. Враждебность мгновенно вспыхнула в круглых и блестящих, как елочные шары, глазах. — Эта вещь опасна, — будто дом на Гриммо не хранил десятки проклятых артефактов. — Я заберу только ее, остальное не трону, обещаю, — попробовала она зайти с другой стороны. Эльф закачался на пятках, так и не произнеся ни слова. — Хозяин приказал повиноваться мне, — хмуро напомнила Джемма, теряя надежду решить все мирно. — Что… что гостья хозяина Сириуса хочет сделать с дурной вещью? — низкий, квакающий голос Кричера звучал глухо, словно что-то сдавливало его грудь. Итак, крестраж был здесь. Мог ли Кричер находиться под его влиянием и впасть в ярость от угрозы уничтожения? Но и лгать бессмысленно. — Это очень злая магия, Кричер, — осторожно сказала она. — Ее нужно уничтожить. Он закачался еще сильнее и, кажется, начал мелко дрожать. — Кричер пытался, но не смог выполнить приказ, Кричер не уничтожил медальон… — Приказ? Кто… кто приказал тебе уничтожить его? В животе поселилась странная щекочущая пустота, словно она падала куда-то, все ниже и ниже… Она не могла оторвать глаз от его рта, полного зеленоватых зубов; кажется, слух подвел ее, но имя легко прочиталось по морщинистым губам… Она говорила это Гарри меньше суток назад. Эльфы, живущие в семьях волшебников, хранят множество их тайн. Регулус... смуглый от загара, тонкий и изящный, мальчик-староста, любящий стройные списки дел и хитросплетенные проклятия… приказавший домовику уничтожить крестраж Темного лорда… «Слушай меня, слушай! Я здесь. Все будет хорошо. Обещаю, Джемма. Слушай меня…» Кричер говорил и говорил, дыхание его перебивалось рыданиями, и Джемма, не заметившая, как опустилась в кресло, беззвучно плакала вместе с ним. Регулус… мир твоему праху. Я нашла тебя. ***