***
Кроули окинул взглядом сжавшихся пернатых. Их было около пятнадцати; некоторые жались к каменным стенам, прижимая руки к ранам, бросали вызывающие, но напуганные взгляды на демонов, а некоторые вообще валялись без сознания. И все — закованы в цепи. Камеру заполняла вонь запёкшейся крови и пота, и к удушливому воздуху примешивались постанывания, скулёж и тихое разгневанное бормотание. Они щурились из-за недостатка света и слезящихся глаз, но упорно следили за малейшими движениями поймавших их демонов — Аластор стоял, прислонившись спиной к стене, и внимательно читал исписанный пергамент и иногда бросал беглый взгляд на пленных; два амбала у входа, скучающе поглаживающие клинки в своих руках. Кроули не совался в эту часть Ада без особой нужды — слишком сыро, темно, грязно, а из камер постоянно доносятся жалобные стоны, крики, а иногда даже молитвы. Один из пленных зажимал рваную рану в боку, проступающую сквозь разодранную рубашку, и тяжело дышал, но упрямо старался задрать подбородок как можно выше. Занятно. Обычно такими вещами занимался Хастур, имеющий какую-то патологическую любовь к пыткам, но сегодня, видимо, Вселенная (или Всевышняя) решила окончательно добить Кроули. Ещё несколько месяцев назад эта картина не вызывала в нём ничего, кроме болезненной скуки и непонятного, глухого раздражения, скребущего грудь невидимыми когтями. Но теперь… Руки затряслись раньше времени, и Кроули крепко сжал кулаки, впившись ногтями в кожу. Он ненавидел это. — Князь, — кивнул Аластор и сразу перешел к делу. — Наш отряд нашёл их засаду недалеко от э-э-э… — он на секунду прервался, чтобы свериться с листом пергамента в своих руках, — от Кардиффа. Ты был прав. Естественно он прав, подумал Кроули, но вслух ничего не сказал. Князь ещё раз оглядел пленных: — Это все, кто там был? — спросил Кроули. — Это все, кто выжил. Кроули хмыкнул; пора бы ему уже прекратить задавать этот вопрос — невозможно даже представить, чтобы ангелы сдались без боя, разве что это была бы какая-то ловушка. — С ними должна была быть ещё одна группа, вы там точно всё прочесали? — вновь обратился к своему заму Князь. — Ну не могли они в одиночку кардиффский форпост подорвать. — Ты же про тот, про который Лорд Вельзевул на прошлой планёрке говорила? — Ну. — Да, я лично, проверил, — Аластор перевернул пергамент и начал что-то быстро записывать. — Ты был занят в тот день, поэтому я без тебя на место прибыл, — он прервался и кивнул на темноволосого ангела, наблюдавшего за Кроули пылающим от возмущения взглядом. — Их лидер, Амиэль, — а затем выжидающе уставился на Князя. Чёрт, всё-таки придётся… Кроули глубоко вдохнул, вместе с воздухом загоняя как можно глубже всё самое светлое, что было в нём. Глубоко, под кожу, в самую суть своей сущности; настолько, чтобы и сам с трудом распознавал их в себе. Он обнажил хищные глаза, спрятал очки в карман и вальяжным шагом приблизился к Амиэлю: — Ты значит, — Кроули вплел пальцы в тёмные, мокрые от пота волосы и крепко сжал пряди, заставив ангела со стоном боли запрокинуть голову. — У меня совершенно нет времени возиться с тобой, так что сразу к главному: где остальные? — Я не скажу… Ничего не скажу. — Спрашиваю в последний раз, — Кроули усилил хватку, и к стонам ангела стали примешиваться хрипы. — Где они? Амиэль упрямо сжал губы, глядя на Князя затуманенным болью, но злым и воинственным взглядом. — Пошел ты, Змий. О, а вот это было зря. Кроули белозубо оскалился и склонился ближе к наглому пернатому: — Так ты меня знаешь? Как приятно, — он наступил ногой на сломанное крыло, отчего пленный заломил брови и безуспешно дёрнулся в сторону. — Я давал тебе шанс, — прорычал Кроули и с силой дёрнул Амиэля в сторону, отчего тот упал на холодный пол, содрав кожу на локтях и ладонях. А Кроули действительно хотел закончить быстро и даже без лишней боли. Чтобы скорее вернуться к своему ангелу, прижаться к нему и приласкать; дождаться, когда он уснёт, чтобы незаметно оставить на коже лёгкий поцелуй… Надрывный стон Амиэля вырвал Кроули из приятных мыслей; пленный застонал, пытаясь подняться, но Кроули не позволил — толкнул в спину, и он снова повалился на пол. — Я знаю, что с тобой был кто-то ещё, не только твой отряд. — Только я, больше никого… Только мой отряд, — прохрипел Амиэль, чем ещё больше распалил Кроули. — Ложь. Щелчок пальцами — и рёбра пленного до хруста сдавила волна разрушающей силы Князя. Амиэль корчился под ногами Кроули, но демон смотрел в пространство сквозь него, ведь всё, о чём он мог думать, был Азирафель и его внезапный приступ тоски. Вот что Кроули может сделать? Ангел же должен понимать, что Кроули не мог выпустить его, ради его же безопасности. Хотя… И тут у Кроули появилась прекрасная идея, как поднять ангелу настроение и помочь немного провериться. Скорее бы вернуться к Азирафелю! Не терпится, чтобы его милый ангел увидел этот сюрприз… Но сначала надо проверить, точно ли ещё никто не нашёл этот маленький секрет. Азирафель уже не шугался его, как было несколько недель назад, но с ним все ещё нужно было вести себя максимально осторожно и стараться держать себя в руках, и, Дьявол, как же это было тяжело!.. — От тебя разит, — ни с того ни с сего выдал Аластор, равнодушно наблюдающий за корчившимся перед Князем ангелом. — Чем? — выгнул бровь Кроули. — Я ещё не пил сегодня. — Да не алкоголем, а чем-то… — он замялся и затряс рукой, подбирая нужное слово, а когда нашёл, озадаченно нахмурился, — светлым? — Не понимаю о чём ты. О, он понимает, и поэтому нужно как можно скорее подавить, запрятать эти эфирные отголоски былой силы. И как лучше всего это сделать? Кроули перевёл взгляд на снова поднявшегося пернатого и оскалился — да, это подойдёт… — Я перес-с-смотрел свои приоритеты. Всё-таки время у нас ес-с-сть… — прошипел Кроули, двинувшись к Амиэлю. Он знал, что не выглядит устрашающе, как, например, тот же Хастур. Весь этот стиль и лоск не были тем, что действительно внушает страх в кого бы то ни было; но у него было воображение — и именно поэтому Кроули был одним из тех, кого действительно стоило опасаться. А ещё у него был яд… Взмах рукой — и пленный хрипло закашлялся, когда кровь тонкой струйкой потекла из уголка искривлённого рта. Некоторые ангелы вскрикнули и дёрнулись к своему лидеру, звякнув цепями, но настолько слабо, что Кроули даже и головы не повернул в их сторону. Кроули чувствовал отчётливо, как его огонь прожигает ангельскую плоть, обвивает кости и суставы, что только делало мощнее потоки тьмы, текущие по венам. Конечно, Кроули любил эффектность, но он знал, что боль, бушующую внутри, терпеть гораздо сложнее, чем боль внешнюю. — Попробуем ещё раз, — Кроули вновь склонился к Амиэлю и прорычал сквозь зубы. — С кем. Ты. Был. Амиэль с трудом сфокусировал на нём взгляд — затравленный, растерянный, но несломленный. Пока что. — Никого… Только мой… Между губ Кроули мелькнул кончик раздвоенного языка. Князь чуть ли не физически ощущал приторный вкус лжи — наглой и неприкрытой. А этот пернатый упрямый. И сильный. С такими интереснее всего… Кроули нахмурился; упрямый и сильный, прямо как его… Он мотнул головой, не позволяя мыслям об Азирафеле отвлечь его от работы, не сейчас. Если как следует сосредоточиться, то можно уловить исходящие от пленных ангелов отчаяние и праведную ненависть, которые подпитывали тёмную сущность Кроули, внушали желание подавить слабого и подчинить его своей воле. И Кроули усилил инфернальное пламя, охватившее саму эфирную суть пленного. …Крики Амиэля становились тише из-за сорванных связок. Рёбра ломались, плоть покрывалась изнутри тяжёлыми ожогами, но самое главное — угасала, покрывалась пеплом благодать, и от этого пленному было больнее всего. Краем зрения Кроули отметил, как довольно скалятся демоны, охраняющие вход в камеру; будто смотрят какое-то невероятно весёлое шоу, где Кроули — известная приглашённая звезда. Отвратительно. Кроули мотнул головой и впился взглядом в дергающегося в агонии Амиэля: — Я могу делать так очень, очень долго, и когда я закончу, ты будешь умолять меня о с-с-смерти, — пленный издал задушенный хрип, и губы Кроули изогнулись в оскале. — А я обожаю, когда меня умоляют… Хочешь проверить? Силясь сдержать жалкие всхлипы, Амиэль до крови прикусил губу и заскулил от боли. Кроули выпрямился и втянул носом воздух — лёгкие заполнял металлический запах крови и угасающей, ломающейся благодати, а в пальцах приятно покалывало от вспышек адского огня. Ещё несколько пленных осели на пол, выбившись из сил, а звон цепей с каждой минутой становился всё тише. Кажется, пора заканчивать. Всё, на что теперь был способен лидер отряда — завывать от боли и хвататься за грудь, судорожно глотая воздух окровавленным ртом. Осталось последнее и самое приятное. Кроули обвёл языком невероятно острые, удлинившиеся клыки, невольно оскалившись. Пленные вздохнули беспомощно и сильнее вжались в стены, но сейчас демону было не до них — сегодня его яд обожжёт только одного конкретного ангела. Кроули крепко обхватил волосы Амиэля, запрокинул ему шею и с наслаждением впился в мускулистую шею под задушенный ангельский всхлип. Клыки легко прошли сквозь мягкую кожу и плоть, вонзились в шейную артерию, и Кроули впрыснул яд, который уже через несколько минут распространится по всему телу, смешавшись с кровью, и начнёт выжигать ангела изнутри. Невероятно больно, но не смертельно. Подпалённые ангельские крылья забились в агонии, но Князь без усилий сжал их у основания, пресекая хаотичные движения. Когда Кроули вытаскивал клыки, он рванулся в сторону — лезвия вспороли кожу до мяса, и из глубокой раны хлынула приятно горячая кровь. Амиэль захрипел и без сил завалился на бок, неосознанно подтянув сломанное крыло ближе к себе. Чёрт, всё это было настолько отвратительно, что впервые за несколько лет Кроули захотелось плюнуть на всё это дерьмо и сбежать отсюда. Но он не мог. Ради их с ангелом безопасности. Ангел. Ангел. Азирафель. И теперь уже можно, нужно уцепиться за образ Азирафеля, чтобы успокоиться и освободить разум от влияния этих тёмных, хищнических эмоций. Обычно он забывался и успокаивал нервы в барах и борделях, но сейчас Азирафель снова рядом с ним, и Кроули даже когда просто смотрит на него, сладко спящего в его кровати, чувствует мощнейшее и, как казалось, утерянное чувство умиротворения. Но всё чаще это умиротворение боролось с томительным влечением, и иногда ангел пробуждал в нём не нежность, а хищническое, острое желание полного обладания… Но это совершенно не значит, что потребность в тех же барах и борделях отпала. — Не дай ему сдохнуть, — бросил Князь Аластору, нацепив очки и изящным движением поправив чуть растрепавшиеся волосы. Он ещё не закончил с этим Амиэлем, но сегодня с пернатого хватит — яд Кроули и так поможет ему в следующий раз быть более сговорчивым… Дав указания Аластору бросить всех остальных пленных в общую камеру, Кроули спешно покинул темницы, оборвав металлическим лязгом двери крики, проклятья и взывания к Господу. Только скрывшись за углом, Кроули привалился к стене и тяжело вдохнул спёртый воздух. Сердце билось где-то в горле, и Кроули потребовалось несколько мучительно долгих минут, чтобы прийти в себя. Чтобы расслабить мышцы, втянуть клыки и перестать ощущать на языке горечь собственного яда. Он демон. Он должен этим заниматься, должен. Почему же тогда так ноет где-то в районе сердца?***
Кроули вернулся только поздним вечером. Азирафель полулежал, завернувшись в плед чуть ли не с головой, на кожаном диване рядом с книжным стеллажом, где обычно и находился, когда был не в духе. Здесь, либо на подоконнике в спальне — если был не в духе из-за Кроули, что случалось редко, но всё же случалось. — Эй, ангел, — Кроули присел рядом на край дивана и приспустил с Азирафеля плед. — Как ты? В ответ ангел лишь сильнее закутался в тёплую клетчатую ткань. Плохо, естественно, как ещё он может себя чувствовать? Азирафель мог по пальцам пересчитать дни, когда он чувствовал хоть какое-то подобие спокойствия, что в его положении было не так уж удивительно. И вот сегодня, снова не смог сдержать слёзы перед Кроули… И это называется Воин Господень? Он уже устал повторять себе обычную человеческую истину, что слёзы — не показатель слабости, но у других ангелов явно не было с этим проблем… Кроули тем временем придвинулся ещё чуть ближе и проворковал почти в самое ухо: — Пойдём, у меня для тебя сюрприз. Азирафель заинтересованно покосился на демона: — Какой? — Разве будет интересно, если я скажу? Давай, — Кроули взял ангела за руку, помог подняться. Не выпуская его ладонь, повёл к входной двери, и Азирафель даже не попытался вырваться… Стоп. Они выйдут из квартиры? Действительно выйдут? Это что, какой-то сон, который чуть позже обернется кошмаром? Ангел нерешительно остановился у порога, и Кроули улыбнулся ему: — Детка, тебе ничего не угрожает, пока я рядом. Идём? Он потянул ангела за руку, и тот, глубоко вздохнув, последовал за демоном в удушающий сумрак адских коридоров. Изнуряющее воздействие Ада никуда не делось, и ангелу с каждым шагом становилось труднее фокусировать взгляд. Всё ещё темнело в глазах, всё ещё Ад дышал на него ядовитыми парами серы и огня. Благо, Кроули в тот момент был больше сосредоточен на том, чтобы их никто не увидел, а не на ангеле. Азирафель не хотел казаться слабым, не хотел быть слабым. Глубокие вдохи отзывались лёгкой резью в груди, но, как только Азирафель был готов попросить Кроули чуть сбавить быстрый шаг, демон остановился прямо посреди коридора настолько резко, что ангел впечатался носом ему в шею, отметив, что от демона сильнее обычного пахнет дорогим парфюмом. Кроули застыл, напрягшись, а ангел услышал скрежет и тихий шелест, будто стены обратили к ним свой злой шёпот. Или только к Азирафелю?.. — Что это? — он неосознанно прижался теснее и выглянул из-за спины Кроули, но увидел лишь пугающий полумрак. — Ад, — ответил Кроули так, будто это всё объясняло. Ангел открыл рот, чтобы попросить объяснений, но Кроули двинулся дальше ещё более быстрым шагом. Темнота наступала, окружала, тихой поступью подбиралась к ангелу, будто была готова в любой момент вырваться из углов, вонзить в него клыки и впрыснуть жгучий страх прямо под кожу. — Сейчас, ангел, мы почти на месте. Потерпи ещё немного, — Кроули сильнее сжал его руку и погладил большим пальцем кожу, уловив нарастающее беспокойство ангела. Но, кажется, Азирафель не был единственным, кого терзало беспокойство — он заметил, как искажались, напрягались красивые черты лица Кроули, как дёргался острый кадык, стоило ему отвернуться от ангела. Почему Кроули такой напряжённый? — Кроули, у тебя всё в порядке? — не выдержал Азирафель. — А? Что? Да, всё прекрасно, всё путём, — торопливо отозвался Кроули и ускорил шаг. Азирафель поджал губы, чтобы не обронить какую-нибудь неосторожную фразу. Он по опыту знал, что, если Кроули действительно взвинчен, то надо подождать, когда демон успокоится, и только потом лезть к нему. Они завернули в совсем тёмный закуток, и демон остановился перед углублением в стене, прислушиваясь к окружавшей их тишине. Где-то сзади снова раздался скрежет, и ангел поспешно обернулся, но не увидел ничего, кроме сгущающегося мрака. Он не знал, что, если бы обернулся на секунду раньше, то увидел бы, как сузились каменные стены коридора. И вряд ли придал бы этому значение… Весь путь занял не больше десяти минут. Два поворота направо и один налево, так? Или… Азирафель обратил взгляд на Кроули, но тот сохранял хладнокровие, хотя бы внешнее, а, значит, переживать не о чем. Демон щёлкнул пальцами, и в углублении с неприятным лязгом проявилась массивная дверь из камня, по бокам обтянутая железом. Кроули прижал к ней свободную руку, и та, слегка засветившись изнутри, с тихим скрипом приоткрылась. Ангел сильнее стиснул ладонь Кроули, и демон, прежде чем зайти внутрь, мягко поцеловал побелевшие костяшки: — Всё хорошо, тебе ничего не угрожает. Азирафель улыбнулся ему, но Кроули и не требовалось его подбадривать — почти забытое чувство любопытства покалывало в пальцах, а по телу пробегали разряды приятного волнения. Уже давно он не испытывал такого возбуждения, и, почти что радостный, ангел сам втянул Кроули внутрь. Небольшое еле освещённое помещение, где почти всё пространство занимала широкая винтовая лестница, уходящая в самый верх; ангел запрокинул голову, но полумрак скрывал, куда она ведёт. — Ангел, сделай лицо попроще, — ухмыльнулся Кроули и потянул его вверх. — Тут не так долго подниматься, как тебе кажется. …На последней ступеньке демон обернулся к нему и, спрятав очки во внутреннем кармане пиджака, хитро прищурился: — Ангел, а закрой глаза. — К чему такой драматизм? — улыбнулся Азирафель, которому уже не терпелось увидеть, что же приготовил для него Кроули. — Ну давай. Не пожалеешь. Ангел хмыкнул, но послушно прикрыл глаза, тут же почувствовав, как движения Кроули стали ещё более нежными и осторожными. Он мягко потянул Азирафеля вперёд, и его лицо обдал порыв прохладного ветра — не удушающего адского смога, а настоящего, свежего ветра. Ангел заёрзал нетерпеливо, и Кроули, выпустив его руку и встав ангелу за левое плечо, шепнул на ухо: — Можешь открывать. Ангел распахнул глаза — и тут же прикрыл ладонью восторженную улыбку. Они вышли на узкую смотровую площадку, вроде балкона, огороженную тонкими металлическими перилами, но самое главное — непоколебимое, манящее небо невероятно глубокого синего цвета, с рассыпанными по нему алмазами звёзд, ярко и тревожно мерцающих, куда бы Азирафель ни бросил взгляд. Небосвод блестел созвездиями и переливался северным сиянием, вспыхивающим изумрудно-розовыми красками в самой вышине. Ангел не заметил, как в глазах стало мокро от выступивших слёз: — Кроули, это…это потрясающе! Дыхание перехватывало от этой недосягаемой, сверкающей красоты, что величественно расстилалась перед его взором. Он подошёл к самому краю, схватился за перила и чуть перегнулся за них, пытаясь податься навстречу, стать ещё ближе к этой манящей красоте. — Осторожнее, — Кроули тут же оказался рядом, с напряженным вниманием всматриваясь в ангела. Ангел опустил взгляд вниз, но не смог ничего разглядеть из-за густого тумана. Вдалеке не было ни болезненных огней города, ни разрушенных военных баз — ничего, кроме тёмного бархата неба и неясных очертаний равнины, скрытой туманом. Значит, они совсем далеко от какого-либо населённого (оккупированного) демонами пункта… Восточный ветер подул сильнее, отчего ангел, стоящий в одной рубашке, зябко поёжился. Заметив это, Кроули стянул с себя пиджак и набросил на плечи Азирафеля; его рука дольше необходимого задержалась на ангельском плече, а после скользнула вниз и остановилась на талии, легонько приобнимая. Казалось, что они с Кроули остались только вдвоём в этом полном боли мире. Не было прошлого, будущего — ничего кроме глубокого ощущения исключительности этого бесконечного мгновения покоя и восторга. Азирафель медленно опустил голову Кроули на плечо и напряженно застыл, прислушиваясь к своим ощущениям. Демон тут же крепче обвил рукой его талию, будто боясь, что ангел вот-вот отпрянет, и не желая так быстро отпускать от его себя. Но ангел и не собирался отстраняться, не сейчас. Звёзды будто мерцали лично для них, играли своим сиянием перед ангелом и заставляли скрытые в эфирном плане крылья трепетать от восторга. Ангел вдыхал воздух иллюзорной свободы, а в голове звенело из-за отсутствия связных мыслей. — Жаль, что мы так быстро шли, я даже не успел запомнить дорогу, — задумчиво закусив губу, обронил ангел и не увидел, как заострились черты лица Кроули. — Тебе это не нужно, ангел, — Кроули на несколько секунд сильнее сжал его талию, но, прежде чем ангел успел заволноваться, расслабил руку. — Или ты уже подумываешь самостоятельно прогуляться? — Может быть… — Только попробуй, — рыкнул Кроули серьёзно, но ангел был слишком увлечён расстилавшейся перед ним красотой, чтобы заострить на этом внимание. И только через несколько недель осознает свою ошибку. Когда к нему вернулась способность обращать внимание на что-то, помимо звёзд, он поморщился от боли в трясущихся, замерзших ладонях. К счастью, Кроули тоже это заметил: — Холодно? — Немного. — Иди сюда, — шепнул Кроули и обнял его со спины, обхватив ладони ангела своими. А так и правда теплее. Ангел расслабился и растворился в этом мгновении; он откинул голову Кроули на плечо, всматриваясь в мерцающее вдалеке, почти призрачное северное сияние. Яркое, чистое и неуловимое. Свободное. Так хорошо. И Кроули рядом. Ласково обнимает и дарит мощнейшее чувство защищённости. — Тебе нравится? — спросил Кроули, мазнув носом по его виску. — Я… Боже, да. Да, — ответил он демону, которому, видимо, было мало лишь распахнутых от восторга глаз ангела. — Не сравнить с видом за окном в спальне, — выдохнул ангел, обращаясь больше к самому себе, чем к демону. — Я выдавил максимум своих возможностей, — буркнул Кроули. — Я понимаю, — ангел перевел взгляд на Кроули и улыбнулся, подрагивая краешками губ. — Я ценю это, Кроули, правда. Спасибо. Ангел почти физически ощутил, как расслабился Кроули от его слов и ласкового взгляда. В золотых глазах демона отражалась вся глубокая, сверкающая красота ночного неба, всё печальное сияние звёзд и серебристые переливы ледяного воздуха в самых верхних слоях атмосферы. И смотреть в эти глаза было не менее прекрасно… Ангел пропустил момент, когда дыхание Кроули заметно участилось, брови дрогнули, и, сжав руки на чужой талии, он подался вперёд… Но, прежде чем ангел успел что-либо осознать, очередная вспышка северного сияния отвлекла его внимание, и он развернулся к звёздам. И не придал значения тому, как Кроули, и так находящийся к нему почти вплотную, замер в опасной близости от его лица и тихо разочарованно рыкнул ему на ухо. Кроули снова напрягся, но, как только ангел вернулся в исходное положение, опустив голову демону на плечо, тот расслабился. — Это ты создал это место? В смысле, выход сюда? Почему-то ангел был уверен, что спрашивать у Кроули, где конкретно они находятся, было бессмысленно. —Ага, — Кроули зарылся носом ангелу в волосы и глубоко вдохнул его запах. — Его никто не может найти; я наложил защиту, так что здесь безопасно. Где-то год назад, когда было совсем плохо… — он мотнул головой, обрывая сам себя. — Неважно, просто наслаждайся. …Они стояли так около часа, и, когда ангел зевнул уже в третий раз, Кроули решил, что пора бы закругляться. — Всё, детка, хватит на сегодня? — он взял ангела за руку и потянул на выход. — Идём, а то ты прямо здесь уснёшь. Ангел бросил прощальный взгляд на ночное небо: — Мы же ещё вернёмся? — Если захочешь — да, — Кроули переплёл их пальцы и взмахом свободной руки отрезал ангела от неба, скрыв звёзды за глухим хлопком закрывшейся двери. Кроули выпустил его руку только у двери в спальню. В его глазах лихорадочно искрилось какое-то невысказанное чувство, потребность, которая немного пугала ангела своей силой и неизвестностью, но в то же время внушала желание податься ближе, утонуть в золоте глаз. И Азирафель поддался. — Кроули, — ангел поймал его за рукав и улыбнулся, — спасибо, — а потом слишком неожиданно для демона приблизился и поцеловал его в щёку. Быстрый и лёгкий поцелуй, но Кроули ещё пару минут в оцепенении стоял и пялился в закрывшуюся дверь спальни. Кажется, ему только что дали зеленый свет, а, значит, в следующий раз Кроули сможет зайти дальше…