в раю искусства нет.

Звёзды.

Михаэль не любит разговоры о сексе. Они заставляют её думать о том, о чём она никогда не хотела бы думать. К сожалению, такие разговоры часто происходят в кругах подростков. Михаэль предпочла бы никогда не слышать их. Ей становится душно прямо сейчас, когда девочки собрались вокруг неё и, скрытно хихикая, болтают так легко о том, что Михаэль хочет забыть, как страшный сон. Габриэль подходит к Михаэль сзади и расстёгивает длинную молнию на её вечернем платье. Девочка вздрагивает. - Во сколько лет ты лишилась девственности? Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать. Михаэль смутно вспоминает – восемь. - Почему ты до сих пор не переоделась? – говорит тихо и сбивчиво. Они вернулись с бала два часа назад, но Михаэль ещё не сняла платье. Она делает неровный вдох. Платье тяжело спадает с острых плеч. Руки отца медленно блуждают по тонкому телу. Михаэль начинает трясти, а на глаза наворачиваются слёзы. Отца это не волнует, он расстёгивает бюстгальтер девочки. Михаэль вздрагивает. Девочки обсуждают мальчиков. С кем лучше, у кого больше член. Вельз говорит, что с девушками – круче всего. Все беседуют и живут своей жизнью, хихикают и делятся впечатлениями о половых партнёрах, а к горлу Бенуа подкатывает тошнота. Она буквально чувствует, как бледнеет. - И чего ты у меня такая нервная? - Габриэль говорит тихо, с какой-то странной, душной нежностью. – Я ведь пока ничего не делаю. Вельз замирает на середине рассказа о какой-то девушке. - Эй? Тебе плохо? Девочка молчит, только сглатывая слёзы. Она знает, что главное в этом предложении слово – это слово «пока». Вельз обращается к Михаэль. Её не слышно. Чужие руки на теле. - Михаэ-эль! Ты меня слышишь? Больно! Сквозь какой-то туман Бенуа видит взволнованные лица. Шипит сквозь слёзы. Вельз касается её плеча. Немного крови. Когда это всё закончится? Не хочу, отпусти! В чём я виновата? Я просто так остро реагирую? За что так больно? Михаэль взвизгивает и отшатывается в другую сторону. - Не трогай меня! Тяжёлое дыхание. Десятки прикованных взглядов. Неужели все это чувствуют? Только теперь до неё доходит, что она заорала на всю аудиторию. Михаэль краснеет до ушей и, сорвавшись с места, убегает в уборную. Она плещет себе в лицо холодную воду, смотрит в зеркало на свои бледные щёки и потерянные глаза. Сзади появляется Вельзевул. - Хей? – Михаэль быстро выключает воду. - Прости, я тебя напугала, да? – бормочет она. - Ну вообще-то да. Что за херня происходит? У тебя типа триггер? - Вельз, всё в порядке, давай о чем-нибудь ещё погово… - Хрен там! – неожиданно резко прерывает её Нэрелл. – Ты то сбегаешь из дома, то руки режешь, ты вечно потерянная, а теперь тебя выносит от одного прикосновения! – Вельз осторожно берёт подругу за руки и заглядывает в глаза. От этого взгляда у Михаэль всё сворачивается внутри. – Ответь, что происходит? Нэрелл, на самом деле, знает, на что это похоже. А учитывая то, что Михаэль выносит именно с разговоров о сексе, картина складывается вполне ясная. Пытаясь сейчас поймать взгляд серых глаз, Вельз даже не знает, зачем это делает: скорее для того, чтобы убедиться, что она не права. Что она просто параноик, если угодно. Михаэль молчит, отводит глаза, и вдруг громко всхлипывает, закрывая лицо ладонями. - Он… он делает это каждый день. З-заходит в комнату и… - Михаэль делает слишком неровный вдох и в голосе её чувствуется истерика. Сквозь слёзы нервно посмеивается, пытаясь саму себя убедить в том, что всё в порядке. Э-это ведь я во всём виновата, да? Я просто слишком нервная! Я… я всё близко к сердцу воспринимаю! Я… - Так, стоп! – ошарашенная Вельзевул прерывает её. Она всё понимает. Михаэль смотрит заплаканными глазами. Нэрелл нужно время, чтобы подобрать слова, которые запомнятся Бенуа на всю жизнь. – Это не твоя вина. Не ты виновата в том, что над тобой кто-то… надругался. Михаэль молчит, но смотрит в чужие глаза. Свои-то она уже давно выплакала. Вельзевул осторожно тянется к руке Михаэль и, не встречая сопротивления, крепко её сжимает. Бенуа только сжимает руку в ответ и молчит. - Всё… всё будет хорошо. Я обещаю. * Кроули откидывается на спинку стула – занятие только что кончилось. Ази ещё ни разу не заговорил с ним, а Кроули не выражал никакого интереса. Вчерашний танец для него и правда ничего не значил, а Азирафаэль весь оставшийся после бала вечер крутился у зеркала, повторяя вчерашний вальс. - Мне не даёт покоя, Кроули, что этот танец… - наконец осмеливается начать Ази, но парень его перебивает. - Мог что-то значить, да-да-да, ты уже задрал. Ты ведь сам решаешь, что это всё значит, не так ли? - Ну… - Ази замолкает, неуверенный. Тогда Кроули целует его – быстро и рвано, так, что можно и не заметить. Отстраняется и смотрит со змеиной ухмылкой. - Что это значило? – говорит спокойно и смотрит прямо в глаза. Змей. - Не знаю, - ошарашенно бормочет Ази. - Это значило, что я над тобой издеваюсь. Наинаглейшим образом, надо заметить, - Кроули хмыкает и, встав из-за стола, начинает собирать вещи. – Собирайся давай, мы в другую аудиторию идём. * Дома у Кроули никто не хочет ничего делать. Снег за окном валит и валит. Дети не делают свои проекты, а каждый думает о своём. Вельзевул размышляет о сегодняшнем разговоре с Михаэль, та ни о чём не думает, а просто смотрит на подругу. Ази размышляет о том, что же с ними происходит. Всё то, что он чувствует к Кроули – ужасно странно и подозрительно похоже на влюблённость. Кроули и сам ничерта не понимает: сколько раз он спал с кем-то без малейшего ощущения, а сейчас самый простой танец и поверхностный поцелуй заставляет трепетать. Лиз заходит на кухню. - Ну что, ребятки, остаётесь? - говорит, обращаясь к Ази и Михаэль. Те лишь молча кивают – ночуют здесь будто по умолчанию. – Значит, можем посмотреть «Наруто» и поесть лапшу быстрого приготовления. Или спать хотите? - Нет настроения на мультики, - отвечает Нэрелл. Михаэль кивает, соглашаясь. - Окей, - мисс Дюбуа пожимает плечами. Она зовёт Кроули и Ази и уходит. Вельз идёт в свою комнату, а Михаэль за ней. Они молчат. - И… что мы будем делать? – спрашивает Михаэль спустя некоторое время такого молчания. Вельз пожимает плечами, оглядывая комнату. - Можем звёзды на потолок повесить, - предлагает она. - Звёзды? - Ну да, - Нэрелл достаёт из ящика стола светящиеся в темноте наклейки со звёздами. Михаэль улыбается. – Руки всё не доходят налепить. Можем вместе. Бенуа кивает, Вельз забирается на стул. Звёзды на белом потолке складываются в созвездия, но девочки всё ещё молчат. Наверное, им и не надо говорить. Они просто ложатся в постели и смотрят на звёзды, а потом друг на друга. И просто смеются.