Упоротые хроники

      Дима вернулся к патрулированию, но теперь что-то в нём пошатнулось… он чувствовал, что всё, за что он борется — прах, тлен. Впрочем, Поздняков говорил обратное. Дмитрий сомневался…       А между тем городок был очищен от унтерменшей, и сейчас по его улицам шли ряды бойцов. Поздняков кидал зигу и улыбался. Тут ему позвонили: — «Алло?» — «Алло? Здравствуйте, эм, Владислав Викторович… Я, мня-мня-мня, ваш господин, э-э-э, Владимир Владимирович…» — «Не может быть!» — «Но так, э-э-э, есть» — «Путин, пишов нафуй! Я бог!» — «Я бог, меня, мня-мня, 86 процев поддерживают» — «Уже 81!» — «И что? Немедля уходите из Локтя» — «Нет!» — «Ладно, э-э-э (Сашенька, подожди, милый, я сейчас!)»       Вскоре в Локоть были направлены росгвардейцы и кадыровцы. Тем не менее, доехать до городка им не удалось — машины провалились в дорогу. — «Бля-я-я!!!» — завопили фараоны и увидели дрончик с лицом Влада. — «Ха-ха», — донеслось из дрончика с лицом Позднякова — «В России две беды: дураки и дороги. Что же, вот вам и вторая проблема в действии!»       Однако, гвардейцы выскочили из машин и побежали в городок. Там их встретили фейерверками… расстрелом с их помощью. Многие полегли, оставшихся забрали в тюрьму к Косте с бутылкой в жопе. Путин взбесился от такого поворота и приказал разбомбить городок. Увы, ракеты ушли на СВО — на МГ не осталось. Поздняков торжествовал.       А между тем Димка сидел у Катьки и учил 50-й псалом: — «Вот, понимаешь: «Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона, и да созиждутся стены Иерусалимская»… вот» — «Что за бред?» — «Это то, чего боится заднеприводный Владик» — «Я, типа, должен это читать перед работой?» — «Ну-у-у… не опенинги же из ЖоЖо петь…» — «Аниме говно!» — проревел Димон. — «Вот видишь», — Катя улыбнулась — «А псалом выучить не помешало бы» — «Да, выучу, выучу» — «И молодец»       Димон вышел и зиганул проходившим мужским штурмовикам, за которыми плёлся связанный китаец с шваброй в жопе. Иностранцев Поздняков не любил. Китай уже наложил на МГ сранкции, но всем было как-то по. Димка пришёл на пост и стал повторять псалом: «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей…» Многое в душе патрульного прояснилось с этим псалмом: Поздняков — чмо, Катя — молодец, а Мужской городок что-то чересчур «мужской».       Спустя 2 дня полицаи увидели на улице имени Петра Чайковского девушку с плакатом «Нет мужне». — «Эй, сладкая девочка, вали, пока не поздно!» — «Вон отсюда, мужички!» — «Чё ты сказала?! Ожерельев, тащи швабру!» — «Может, дилдак?» — «Швабру, я сказал!»       Увидя угрозу в виде советской деревянной крепкой швабры, девушка не испугалась, но стала поднимать с земли камни и швырять в полицейских, обратив в бегство. Менты вызвали подкрепление, поэтому Катюхе пришлось спасаться бегством самой. Бежала она весь день, ночь решила провести на улице. К её несчастью, по улицам ночью шныряли здесь и там формирования из Дуркорейха, поэтому беглянку нашли. — «Так, сам_очка, что мы на улице в тёмное время суток делаем?» — «У меня… дома… нет… его… заняли» — «Что? Врёшь! Ну-ка пройдёмте с нами» — «Смотрите, там Рикардо Милос трусы снял!» — пока бойцы искали Милоса, Катька сбежала.       Бежала она недолго — вскоре её настигли обманутые дурковцы и доставили в участок. Там девушку заставляли сосать резиновую дубинку, целовать портрет Влада и танцевать как Рикардо Милос в бандане из тряпки. В итоге было принято решение наказать преступницу.       Утром на главной площади Локтя стояла виселица, окружённая народом. Под свист и выкрики к эшафоту подвели Екатерину. Начальник Мужской полиции Андрей Непетров произнёс речь: «Итак, сегодня у нас особый день. Сегодня состоится казнь. Казнь девушки, пошедшей на невиданное престепление — против мужчин. Она жестоко издевалась над ними, унижала, но недолго это продолжалось. Итак, преступница Екатерина Гольштейнова будет казнена через повешение! Осуждённой дозволяется произнести последнее слово»       Екатерина им воспользовалась: «Ну что, трусы! Девушку вешать решились! Ну и ладно, педики, хрен вам! Я буду мученицей, но вы это не понимаете! Однако, не думайте, что всё вам сойдёт с рук! Среди вас есть тот, кто отомстит за меня!», — Катя поискала глазами в толпе Димку, и нашла — он поднял правую руку и сжал кулак — «Да, он есть! Ну что, прощайте!», — и запела — «Да здравствует Россия, свободная страна...» — в это время из-под ног Кати был выбит стул. Екатерина повисла на верёвке и начала погружаться в небытие…