Мои любимые дворецкие

— …Что вы тут делаете?! — Голос Олежи дрожал от шока и страха. Ему скорее хотелось в объятия Антона, ведь он такой сильный и смелый. Он ничего не боится. Он защитит своего приéмника. — Сынок, почему ты со мной на «вы»? — На его лице была теплая, мерзкая, по мнению Олежи, улыбка. Он что-то задумал… — Вы мне никто! И я вам не сын! — Вскрикнул младший. — Ну-ну, тише. Мальчик мой… — Рыжеволосый выдохнул — …Прости меня.       А вот тут даже сам Олежа впал в ступор. Его жестокий отец впервые извинился?! — Где Антон? Где Дима?! — Начал истерить Олежа. Ему было очень страшно. Без его бывших дворецких он трусливый зайчонок. — Они уже дома, не волнуйся. — Спокойным и таким противным голосом сказал он. Голос как у того противного школьного психолога, который только тратит нервы, вместо того чтобы успокоить и говорит с тобой, как с дошкольником. — Мой дом тут! Я никуда не уйду! — Краем глаза брюнет заметил открытый сейф в спальне Антона. Все содержимое было распотрошено и валялось на полу. — Твой дом там, где ты вырос… — Мужчина стал приближаться в сторону паренька, от чего у последнего задрожали колени.       Юноша не успел ничего сказать. Старший резко толкнул его к стене за шею, второй рукой прижимая к его носу мокрый, сложенный платок. Запах от него был очень едкий и немного похожий на спирт. Словно впадая в глубокий сон, Олежа терял сознание. Голова кружилась и болела. Все плыло, как на борту корабля. Руки пытались за что-то ухватиться, но были настолько тяжёлыми, что даже не поднимались. Будто к ним повязали две массивные гантели, которые Звёздочкин младший видел у Антона под кроватью.

***

      К виску прикоснулось что-то латексное и шуршащее. От этого Олежа наконец-то смог открыть глаза. Перед ним стоял Дима в до боли знакомой дворецкой форме. Белая, только отглаженная рубашка, чёрная жилетка, такие же брюки, гладкий, переливающийся на солнце галстук-бабочка и чëрные перчатки. Его русые волосы были аккуратно прибраны в хвостик сзади на затылке. Он нежно гладил пальцами висок и щеку своего маленького господина. — Это не сон? — Жалобно прошептал сонный мальчик. — Нет, малыш, не сон… — Выдохнул Побрацкий.       От безысходности хотелось рыдать. Из оставшихся сил, теперь уже, Душнов пытался сдержать капли слёз, что проступали на глазах. К горлу поднялся огромный ком, который хотелось выдавить из себя криком и истерикой. — Олеж, он забрал документы о твоём усыновлении… — Побрацкий говорил шепотом. — Нам просто нужно найти их и отдать в полицию. — Почему мы не можем просто так обратиться к ментам? — У нас нет доказательств. Он всё продумал. Нужно сделать все как можно скор…       Дверь открылась и в спальню зашёл Михаил. Он держал что-то за спиной и нежно улыбался. От его вида у мальчиков побежали мурашки по спине. Такой жуткий. — Дмитрий, я же приказал тебе разбудить моего сына, а не разговаривать с ним. — Строго, но с наигранной улыбкой сказал он. — Простите… — Зеленоглазый погладил мальчика по голове и быстро ушёл. Теперь отец и сын один на один друг с другом. Подросток боялся встать с постели. Он отворачивался от мужчины, пряча от него свой взгляд. — Ну чего ты, как не родной. Обними папку. — Он продолжал подходить. — Не трогайте меня. Я буду кричать! — Олегсей, прости меня. Мне правда жаль. — Рыжеволосый сел рядом на кровать. — У меня есть кое что для тебя.       Брюнет его не слушал. Он разглядывал капли дождя на окне. Они намного интереснее, чем этот мажор. Как бы хотелось в такой вечер выбежать на улицу вместе с Димой. Прыгать в лужах, играть, бегать, высовывать язык под струйки небесной воды. А потом они бы оба пытались тихо зайти в квартиру, пока Антон не видит. Но он был всё равно засёк шалунов и дал им нагоняй в виде лёгких подзатыльников. А потом бы все трое пошли пить чай с пирогом, который Олежа часто помогал печь Антону. А потом…       Груди коснулось что-то маленькое, но увесистое. Мальчик посмотрел, что это. На шее оказалась блестящая ниточка, отдающая золотом. На неё был нанизан кулон. Размер его был как последняя фаланга большого пальца. Банальная форма в виде капельки. На узком конце Кулона красовался какой-то камешек. Видимо очень дорогой. Да и сам кулон, судя по всему, не дешёвый. «Отец подлизывается» — Пронеслось в голове Олежи. — Это тебе. — Он сделал небольшую паузу. — В знак извинения.       Мужчина неаккуратно потрепал сына по голове, по отцовски поцеловал в висок и ушёл по своим делам. Душнов же не мог оторвать взгляд от пола. В его голове был хаос: Зачем он это делает? В чем юмор? Это шутка? Он вообще серьезно? Тут что-то не так…

Он что-то задумал…