Потерянный

Это утро, в отличие от предыдущего, вовсе не было добрым. События прошлого дня навалились на него сразу после пробуждения, и Ричи удрученно уставился в потолок, как будто тот лично был ответствен за все его беды. А затем, нехотя поднимаясь с кровати, поставил босые ноги на холодный пол. В своем душевном раздрае не удосужившись даже узнать, вернулся ли Эдди в Таунхаус прошлой ночью, сейчас он уже не имел возможности это проверить. Какая глупость. Какой абсурд. Вся эта ситуация была до невозможности идиотской, но не стоило обесценивать и вклад Ричи, который, ни много ни мало, сам себя подставил. Ему не следовало так бурно реагировать на слова комика: если бы он просто сыграл непонимание, Эдди бы воспринял все как глупое совпадение. Однако, не стоило забывать, что он бы никогда не облажался таким образом, если бы не оказался в этой ситуации с самого начала! Ричи в один момент вскочил с кровати и начал рыскать под ней руками, в конечном итоге, вытягивая оттуда свою грязную куртку. А затем он залез в трепыхающийся карман, который не смел трогать все это время, голыми руками вытаскивая оттуда перемазанное слизью живое сердце – сердце Пеннивайза – и с брезгливым выражением откладывая его в сторону, на поверхность куртки. – Это все ты, я знаю! – закричал он, пиная кусок плоти носком ботинка; его ноздри раздувались от внезапно нахлынувшей ярости. – Ссаный уебок! Я сейчас раздавлю тебя нахрен. В сердцах он занес ногу над единственной оставшейся от клоуна-убийцы частью, уже готовый покончить с ним навсегда, когда его слух вдруг уловил раздавшийся сзади шум. Ричи повернулся, его взгляд упал на крохотный экран древнего телевизора, вышедшего прямиком из восьмидесятых и спрятанного на шкафу, который, Ричи был убежден все это время, не был рабочим и стоял здесь исключительно в качестве предмета декора. Однако в опровержение этой мысли на экране вдруг неожиданно появилась рябь, а затем и полноценное изображение. Это был какой-то старый черно-белый фильм, и прямо сейчас перед зрителем развернулась сцена с ограблением банка. Грабитель в черной маске с прорезями для глаз держал пистолет возле виска человека и кричал всем присутствующим: «У меня заложник!» Ричи мог бы принять это за совпадение, но на данный момент он был уже хорошо осведомлен о способах общения этого существа. – Ты мне угрожаешь, бифштекс недоделанный? – с чувством выплюнул Ричи. – Только пальцем тронь Эдди и я прокручу тебя через мясорубку! Он подбежал к шкафу, собираясь вырвать вилку из розетки, но телевизор даже не был подключен. Тогда Ричи раздосадовано выругался и пнул ногой не в чем не повинный шкаф. Вот же ублюдок! Однако то, что Оно не было способно на большее, чем просто доставать его через телевизор, песни, чужие слова и картинки в книжках, не могло не радовать. Значит, Пеннивайз был слишком слаб для чего-то более серьезно. Значит, он не был в состоянии навредить им по-настоящему. Пока что. Переодевшись и сходив в душ, Ричи спустился к оставшимся друзьям: Биллу и навещавшему их Майку, чтобы провести с ними время. Они встретили его с привычным участием и подколками на грани дружелюбия, но оба уже давно хотели уехать и не делали этого только потому, что не хотели оставлять Ричи одного. И вот настал тот момент, когда они все же решились спросить – не самый удачный, по мнению Ричи, но следовало сделать скидку на то, что они понятия не имели, через что он проходил прямо сейчас, и их незнание было полностью виной Ричи. И, черт, если они уедут сейчас... Ричи не знал, будут ли они помнить или забудут все как в прошлый раз, как только выедут из этого про́клятого города, ведь он так и не позвонил Бену и Беверли. А что будет, если уедет он сам? Ведь магия сущестовала только в Дерри, и если он покинет его границы, Эдди может безвозвратно исчезнуть. Но он не мог сказать им об этом напрямую, поэтому придумал альтернативу. Ричи объяснил им, что ждет, когда специальные службы разгребут обломки, чтобы посмотреть, найдут ли они тело Эдди. На самом деле, они позвонили Майре еще на второй день, найдя ее номер в чемодане Эдди, вшитый прямо в ткань на случай, если он вдруг его потеряет: прямо как родители делают с детскими вещами. Звонил ей Бен, потому что у него был наиболее представительный голос, но потом, когда она начала орать, трубку передали Беверли. Та более или менее спокойно объяснила ей, что ее мужа задавило обломками и они не знали как это произошло, перестаньте кричать, мы расстроены ничуть не меньше, чем вы! Поэтому да, официальная причина Ричи для такого долгого пребывания в Дерри звучала вполне логично. И друзья старались не покидать его надолго, что было, между прочим, очень кстати, учитывая тот факт, что в одинокие моменты ему то и дело попадались песни, картинки, куски телешоу, связанные с лишением себя жизни. Пеннивайз подавал свои сюрпризы небольшими порциями, но зато постоянно и неумолимо, выбирая наиболее неожиданные для этого моменты и медленно сводя с ума. Поэтому в какой-то момент, сидя у себя в комнате, Ричи даже спросил у него, чисто ради интереса: «А если я сделаю это, Эдди будет жить?» И ноутбук Билла, по которому он до этого смотрел стендапы, начал сам переключать Youtube-каналы, каким-то образом открывая видео девушки, которая выбирала себе одежду. «Мне не нужны оба» – сказала она, откладывая в сторону второе платье. – «Одного вполне достаточно». – И все? Как убедительно. А гарантии? Я что, должен поверить на слово? – возмущенно пробурчал Ричи и захлопнул ноутбук. За прошедшие три дня он много листал свой блокнот, перечитывая одно и то же по несколько раз. Последней записью была пара жирных знаков вопроса после: «Четвертая вселенная» и «Изначальная вселенная». Эдди обещал выяснить насчет паучьих коконов, если только он не забыл обо всем этом после их небольшого инцидента. Три дня прошло, а к Эдди он так и не вернулся. На этот раз Ричи паниковал значительно меньше, сказывалась, видимо, способность человека привыкать ко всему, даже самому плохому. К тому же, на этот раз он знал, что такое могло произойти, и лишь надеялся, что это не на всегда. Если так, он готов был ждать сколько угодно. К слову, у этой ситуации был один, очень сомнительный, но все же плюс: когда паника отступила, ему наконец удалось оценить проблемную ситуацию более рационально. Чем больше времени он проводил без Эдди, тем спокойнее мог смотреть на произошедшую неприятность. Долгие ежедневные размышления привели к тому, что он смог обдумать свое положение с разных углов и даже неявным образом спросить совета у Неудачников. Однако Ричи и сам понимал, что своим молчанием он точно не улучшит ситуацию. Потому что Эдди не только ему не поверил, это было очевидно, но и, определенно, разозлился. Конечно, ведь лучший способ признаться своему гетеросексуальному другу в своих чувствах – это позволить постороннему человеку сказать, что хочешь его трахнуть. Да еще и попасться на вранье в попытке отрицать очевидное. Итак, Эдди все знал, а значит, все самое ужасное уже произошло. Он уже испортил все, что только можно было испортить: теперь Эдди больше не будет относится к нему так, как прежде. В лучшем случае, он будет жалеть его и чувствовать неловкость во время их общения, а в худшем – накричит на него за то, что не предупредил его с самого начала, и полностью прекратит всякие контакты вообще. Как раз то, чего Ричи так боялся все это время. «Бинго, уродский клоун, тебе удалось воплотить в жизнь мой самый страшный кошмар». Конечно, все это при условии, что Эдди вообще выживет. А также что выживет сам Ричи. Какими бы были его последние слова? Вполне актуальная мысль на фоне текущих событий. Эдди уже знал, что думал Ричи, однако с неумелой подачи Оно и благодаря неточной формулировке комика он был уверен, что Ричи просто хотел его трахнуть. И хотя, безусловно, он хотел, но это было далеко не главное. Ведь если бы это была обычная страсть, он бы оставил Эдди в покое еще много-много лет назад. Если бы это было так, он бы не боялся потерять Эдди и не молчал все эти годы, только лишь бы сохранить их дружбу. И если он и был обречен потерять своего самого дорогого человека сейчас, то пускай он хотя бы знает почему. Пускай его последними словами станет что-то значимое: то, в чем ему никогда не хватало смелости признаться. Сейчас же он хотел, чтобы Эдди узнал правду. В конце концов, Ричи не к чему его не призывал. Он просто хотел дать ему знать, что он замечательный, и что Ричи был бы просто счастлив оказаться на месте его партнерши. Но даже если нет, он все равно останется его лучшим другом, все равно его не бросит. Вряд ли кому-то можно было навредить такими словами. Потому то, даже если Эдди не мог ответить на его чувства, он все равно мог принять их в качестве бескорыстного дара. Пускай Эдди знает, почему все отроческие годы из всех Неудачников Ричи больше всего цеплялся именно к нему. Пускай он знает, что Ричи сделал бы ради него все что угодно – но не потому, что он чувствовал вину за его смерть и хотел избавиться от гнетущего чувства, а потому что это было самым естественным желанием на свете. Когда Билл объявил, что не мог оставаться дольше и уже собрал вещи, собирая двух оставшихся Неудачников в холле попрощаться, заставив несчастного Майка потратить на это свой обеденный перерыв. Когда Билл уже хотел было открыть дверь, чтобы вынести сумки, Ричи прочистил горло, заставляя его остановиться. – Прежде чем ты уедешь... Мне нужно кое-что сказать. И для этого мне бы хотелось позвонить Беверли и Бену. Это важно, – произнес он, заставляя выжидающе уставиться на себя четыре пары глаз. Плохо слущающимися от волнения пальцами он набрал Бев по видео-связи, решив, что ему точно необходимо видеть ее лицо и жалея, что не сделал этого раньше, когда они все еще были здесь. С замиранием сердца ожидая ответа, он облегченно выдохнул, когда на веснушчатом лице подруги сразу появилось узнавание. Хорошо, как минимум, она все еще помнила своего Балабола. Как только Ричи объявил ей цель звонка, она громко крикнула в глубь комнаты отеля, и в зоне видимости почти сразу же оказался и Бен. Беверли выглядела так, будто едва могла сдержать свое неуемное любопытство, ведь именно она первая заподозрила, что с ним что-то не так. И Ричи посмеялся бы над ней, если бы от волнения не чувствовал себя так, будто сейчас упадет в обморок. – В общем... – Ричи облизал губы, давая себе время собраться. – Я просто хотел сказать, что я гей. Ничего особенного. Продолжайте прощаться. Он протараторил это быстро, не глядя на друзей, как будто бы действительно ожидая, что они продолжат прощаться как ни в чем не бывало, предпочитая не замечать его признание. Но конечно они заметили. Первым отреагировал Майк, подходя к нему ближе и без раздумий обнимая. От такой неожиданности Ричи буквально впал в ступор, но затем, когда его примеру последовал и Билл, принимаясь гладить его по плечам и спине, Ричи все же поднял взгляд. Двое друзей смотрели на него и улыбались, а Бев и Бен на экране едва держались за руки, в то время как вторая рука Бев глупо гладила экран, будто могла достать его оттуда. – Чего же ты так долго молчал, Балабол, я подозревала, еще когда мы были в старшей школе, – широко улыбаясь, ответила Бев. – Слишком уж неправдоподобно ты описывал женскую физиологию, никаких шансов, что ты хоть раз рядом стоял с вагиной. – Боже, Бев, – Бен неодобрительно цокнул языком, но в его глазах были смешинки. И эта простая и понятная, такая привычная атмосфера заставила напряженные плечи Ричи опуститься. Он усмехнулся им обоим. – Может, я просто не хотел секса, Марш. Ну, или никому не нравился. Вероятнее второе. – С твоей-то глупой рожей? Определенно второе, – шутливо ответил Билл, за что тут же получил щелчок по носу, и они все засмеялись. Ричи и не подозревал, что они воспримут эту новость так хорошо. Но теперь, когда многолетний груз страшной тайны, который он терпеливо и неустанно нес все это время, упал с его плеч, Ричи почувствовал несказанное облегчение. Теперь он мог больше не опасаться случайно сболтнуть лишнее, мог спокойно разглядывать других парней при друзьях, (разумеется, не в Дерри), мог рассказывать реальные шутки о себе, а не выдуманные. Радость омрачал только грядущий разговор с Эдди, который, он надеялся, все-таки произойдет. Но теперь, с незримой поддержкой Неудачников, Ричи был готов к любому исходу. Даже если Эдди отреагирует плохо и не захочет больше работать с ним в одной команде, Ричи все равно собирался его спасти.

***

На этот раз промежуток составил семь дней, а, следовательно, прогнозы на будущее стали еще более неутешительными. Насколько быстро рос интервал между встречами и могло ли случиться так, что в какой-то момент он станет настолько длинным, что они и вовсе больше не увидятся? Ответа на этот вопрос у двух Неудачников пока что не было. Проснувшись утром раньше обычного, Ричи еще долго лежал в кровати с закрытыми глазами, безуспешно пытаясь вернуть ускользнувший сон. Однако мучительное волнение никак не позволяло ему расслабиться, не отпускало в свободный полет тревожно скребущиеся в голове мысли. Для находящегося в таким тревожном ожидании Ричи тихий стук в дверь практически не стал неожиданностью. Поэтому, отгоняя прочь ребяческую мысль о том, чтобы прикинуться спящим, Ричи поправил очки, забытые на лице прошлой, по меркам этого мира, ночью, и поспешно спустил ноги с кровати. – Открыто, – хрипловатым со сна голосом отозвался он. Дверь осторожно приоткрылась, и из-за нее показалась сначала растрепанная голова Эдди, а затем и одетое в пижаму туловище. Весь его внешний вид просто кричал о том, что он только что встал из постели, а потом сразу же направился к Ричи, даже не удосужившись переодеться. И в случае Эдди Каспбрака здесь едва ли можно было подозревать обычную лень. Прикрыв за собой дверь, Эдди подошел ближе и бесцеремонно плюхнулся на чужую кровать, однако же, в максимальном удалении от ее хозяина. – Слушай, я знаю, что ты не хочешь говорить об этом, – внимательно разглядывая свои пальцы, заявил Эдди, – но я не хочу оставлять все это так. Ты мне очень дорог, Рич, и это совершенно не зависит от того, кто из нас какой ориентации. – Аналогично, – коротко произнес Ричи, а потом напряженно прикусил губу, глядя на шкаф перед собой. То, что Эдди пришел сам, да и еще и сказал все это, было определенно хорошим знаком. Возможно, у них даже был полноценный шанс сохранить все, как было, и Ричи не собирался его упускать. Он хотел продолжить, лишь немного замешкавшись перед тем, как произнести самое важное, но Эдди вдруг протестующе замахал рукой перед его лицом. – Нет, нет, погоди, это еще не все. Все действительно нормально? Ты не против, что мы останемся друзьями? – Конечно, нет, Эдс, я очень на это надеялся. На самом деле не так уж и важно привлекают тебя чужие мамаши или папаши, верно? – неловко улыбнувшись, отозвался Ричи. Эдди на мгновение поднял глаза, и уголки его губ слегка дрогнули. – Верно – один хрен, – согласился он, прежде чем снова уставиться вперед. – Знаешь, может, догадаться было трудно, но ты всегда был моим любимчиком. – Не особо. Ты орал на меня и лупил меня больше всех, так что я сразу это понял. Эдди хихикнул и снова повернулся, глядя на него своими большими карими глазищами, на дне которых плескалось что-то теплое – что-то, что Ричи не мог идентифицировать, но что хотелось воспринимать всеми фибрами души. – Это так странно. Как я вообще мог забыть тебя? Если бы ни сраная магия Пеннивайза, этого бы точно никогда не произошло. Как я ненавижу этого гребаного клоуна. Достал бы его из могилы только для того, чтобы снова закопать. Ричи невесело усмехнулся иронии ситуации, но не стал ничего говорить. – Как только я увидел тебя снова, спустя столько лет... Знаешь, я ведь сразу узнал тебя, с самого первого взгляда. Какой-то парень в идиотской, кричащего цвета рубашке, огромных очках и с таким нахальным выражением лица, что я не понимаю, как его вообще пустили в относительно приличный ресторан. Голос Эдди, резкий и в то же время веселый на последней фразе, вдруг внезапно стал значительно тише и мягче, как стихший ливень, превратившийся в легкую морось. – Но в то же время я почему-то был уверен, что он важен. Хотя и не сразу вспомнил почему именно. Эдди замолчал на некоторое время, и Ричи принялся неверно теребить край футболки. Теперь он жалел, что не догадался надеть штаны раньше, до прихода Эдди, потому что сидеть в одной футболке и боксерах, слушая, как лучший друг говорил ему что-то настолько важное, было крайне некомфортно. Приятно, с какой-то стороны, но ощущение незащищенности заставляло его краснеть еще сильнее. – Воспоминания возвращались ко мне кусками. Что-то сразу, что-то вернулось даже после финальной битвы. Во время битвы вернулось понимание того, что... – Эдди немного замялся. – Ну, вы с Неудачниками... Ты всегда считал меня храбрым. В отличие от матери, Неудачники никогда не относились ко мне так, будто я нуждаюсь в особом уходе. Я всегда очень ценил вас за это, но Ричи... Именно ты всегда приходил ко мне в самый отчаянный момент с самыми нужными словами. Ты всегда беспокоился обо мне больше всех. При всей своей нескромности, Ричи не мог не согласиться с этим. Их шуточные спора всегда были палкой о двух концах: Ричи нравилось привлекать его внимание, а Эдди нравилось, что кто-то не считал его хрустальной вазой, не боялся обидеть или разозлить неосторожно брошенной фразой. Потому что по большей части, даже если они с Ричи и ругались, это было несерьезно. И как только дело принимало серьезный оборот, Ричи бросал все свои дела, забывая все обиды, если они имелись, чтобы прийти на помощь. Ричи любил всех Неудачников, и со всеми ними у него была своя особенная связь, однако с Эдди они были два сапога пара, две половинки одного целого. По крайней мере, так всегда думал Ричи, и сейчас узнать, что Эдди думал о нем тоже самое было огромным счастьем, даже если они никогда не могут быть вместе как пара. – Ты всегда был здесь для меня, – подытожил Эдди, и Ричи коротко улыбнулся, не поднимая на него взгляд. Поэтому когда рука Эдди легла на его голое предплечье, он испуганно дернулся и уставился на эту руку во все глаза. – Я очень люблю тебя, Эдс, – вырвалось из самой глубины его души, и он искренне не понимал, как все это время не позволял этим словам высвободиться из своего болтливого рта. – И я тебя. Но сам понимаешь, это немного другое. Я был в шоке, когда вспомнил, ведь я женат, Господи, ты не представляешь... Как я испугался. Хотя, если честно, я всегда... знал. Вещи, о которых не хочется думать, ты выбрасываешь, откладываешь размышления на потом, все время повторяешь себе что-то как мантру в надежде убедить свой собственный тупой чердак думать нужным тебе образом... Но на самом деле, прекрасно все понимаешь. С каждой новой фразой лицо Ричи принимало все более озадаченное выражение, так как он категорически не понимал, о чем ему прямо сейчас толковал Эдди. Однако тот, слишком увлеченный своей речью, полностью игнорировал его неудоумение, и все продолжал и продолжал говорить. – То, как мой взгляд сам собой задерживался на мужчинах. Я не понимал, почему мне нравится смотреть, я просто не хотел об этом думать. Но думал, на самом деле. Мне даже приходила мысль попробовать, чисто у ознакомительных целях, чтобы точно для себя решить, что мне это не нравится. Я не изменял Майре не потому, что не хотел, а потому, что спать с первым попавшимся человеком слишком опасно, мало ли что можно от него подцепить. А просить делать справку о ЗППП у первого встречного... Мне не хотелось казаться каким-то сорокалетним фриком, желающим поэкспериментировать за спиной у жены, да и никто не захочет возиться с таким проблемным партнером, если можно найти другого, попроще. Я не был нужен никому настолько сильно. Когда Эдди повернулся, чтобы проверить реакцию на свои слова, то столкнулся с мимикой настолько нечитаемой, что это не могло не заставить его занервничать. – Ричи? – Что ты сейчас сказал? – практически перебив его, спросил Ричи непривычно высоким голосом. – Ты что, все прослушал? – Ты сказал, что тебе нравятся мужчины? – повторил он, в сто первый раз поправляя очки, которые, в общем-то и так отлично на нем сидели. Эдди открыл рот в переполнявшем его возмущении. – А о чем мы с тобой по-твоему говорим уже двадцать минут?! – Не знаю! До этого момента я был уверен, что мы говорим про меня! Теперь очередь зависнуть настала для Эдди. Он замер, глядя на него с полным непониманием, его брови сдвинулись ближе друг к другу, отражая таким образом тяжелый мыслительный процесс. – Ты хочешь сказать, что не воспринял мое долгое и крайне детальное признание на свой счет? – Нет, нет, это я понял, – задыхаясь от волнения, ответил Ричи. – Я не понял ту часть о мужчинах. Ты тоже гей? – Тоже? – переспросил Эдди, явно не ожидая такого вопроса. – Боже, Рич! Все, давай начнем с начала. Я гей. Ты гей? – Да. Они оба удивленно посмотрели друг на друга какое-то время, прежде чем Эдди снова взял инициативу в свои маленькие ручки. – Хорошо. Теперь второе. Я сказал, что люблю тебя. Не как друга. Хотя, разумеется, как друга тоже. Но сейчас не об этом. Кивни, если осознал эту мысль. – Но ты не говорил этого... – пробормотал Ричи, чувствуя, как сердце начало неистово грохотать в ушах. Теперь он даже не услышит, если Эдди что-то ему ответит, и это еще хорошо, если он не грохнется в совершенно унизительный обморок. – Да. Я согласен. В смысле! Я тоже. Люблю тебя. Не только как друга. От произнесенных отрывков фразы и жутко очевидной ошибки лицо Ричи загорелось еще сильнее. Однако Эдди был не в лучшем состоянии, что заставляло его холодную тяжелую панику окраситься легким, теплым, золотисто-розовым цветом эйфорического восторга. – Правда? – почти застенчиво спросил Эдди, в его интонации недоверие смешивалось с отчаянной надеждой. – Но ты ведь сказал, когда мы были в баре... – Эдди, малыш, – позвал Ричи и, подчиняясь непреодолимому импульсу, сполз на пол, садясь на колени напротив Эдди, кладя руки ему на предплечья и заглядывая в лицо снизу-вверх. – Прости меня. Я соврал. Ты был абсолютно прав – это мои мысли. Точнее, не совсем полный их перечень, я просто... Я тоже люблю тебя. Любил еще с детства. – Что? Но почему... тогда ты разозлился? – Я разозлился? – не понял он. – Я подумал, что это ты разозлился! Ты сказал: «ясно» и ушел, хлопнув дверью, а потом не вернулся в нашу комнату, – Ричи не сразу заметил, что употребил слово «нашу», зато голос Эдди моментально смягчился в ответ. – Я подумал, что тебя действительно тошнило, а я пристал к тебе со своими безосновательными подозрениями. Мне стало стыдно, и я ушел, а потом ты так и не стал догонять меня, не постучался ко мне в комнату... Я подумал, что ты понял, что я спроецировал свои мысли на тебя. Что я просто услышал то, что хотел слышать, и приставал к тебе с этим бредом, потому что хотел, чтобы это оказалось правдой. Черт возьми. Если бы он только знал. Бедный Эдди подумал, что это он выдумывает то, чего нет. Что он увидел, то что хотел увидеть. Ричи ошибся – он не злился, он просто был напуган, что испортил их отношения своими неосторожными расспросами. Поэтому и убежал. А он как дурак все это время не видел ничего дальше собственного носа. – Прости. Прости, – тихо добавил Ричи, мягко поглаживая чужие предплечья, и в ответ на это Эдди запустил руку в волосы на его макушке, перебирая кудрявые пряди и легонько царапая кожу головы. – А я-то был уверен, что веду себя очевиднее некуда. Если ты гей и тоже любишь меня, как ты мог не заметить? – Я был слишком занят тем, чтобы боятся, что заметишь ты, – пробормотал Ричи, подставляясь под чужую ладонь. Слова его признания до сих пор эхом отдавались в ушах, а ласковые прикосновения заставляли колени мелко дрожать. Он точно помнил, что что-то хотел сказать или сделать, но все мысли как будто превратились в клейкую сладкую субстанцию, отказываясь вычленяться из этого клубка нуги. В конце концов, Эдди прекратил свои манипуляции, а внимательный взгляд упал на жесткий пол комнаты. – Залезай сюда, а не то старческие коленки разболятся, – с невозмутимым выражением лица произнес он, однако интонация выдавала его веселье с потрохами. Но не успел Ричи ответить что-нибудь колкое, как Эдди потянул его вверх за руку, буквально поднимая на ноги, а затем резко дернул на себя, заставляя завалиться поверх него. Ричи неловко подставил руку, пытаясь не раздавить Эдди своим весом, но тот как будто специально помешал ему: дернул на себя еще сильнее, все-таки заставляя упасть. Руки и ноги Ричи расположились с двух сторон от Эдди, но фактически он все равно касался его во всех точках, прижимаясь довольно плотно из-за собственного веса и находясь в безмолвной эйфории от ощущения живого тела Эдди под собой. В этом положении Ричи оказался нос носом к нему, чужое дыхание так близко, что его теплом согревало лицо. Взгляд Ричи притягивало к сомкнутым губам как магнитом, и он совершенно не мог противиться этому притяжению. Еще до того, как он сам успел что-то сделать, Эдди надавил рукой ему на затылок, возможно, слишком резко сталкивая их рты. Однако Ричи не мог не признать, что то, как Эдди бесцеремонно хватал его, будто он был его собственностью, нравилось ему так, как совершенно не должно было нравится. Ричи прикрыл глаза, его дыхание, ставшее частым и поверхностным, смешивалось с чужим при легких соприкосновениях губ. Он попробовал обхватить верхнюю губу Эдди своими, пока тот делал то же самое с его нижней, но терпения не хватило и почти сразу же Ричи надавил языком между ними, просясь внутрь. Эдди позволил ему, с нетерпением принимаясь обсасывать чужой язык. От горячей влажности чужого рта и тихих сдавленных звуков со стороны Эдди все его тело пронзил сильный импульс возбуждения, и Ричи застонал в чужой рот, наваливаясь на него еще сильнее в попытке прижаться пахом. Однако Эдди притормозил его, успокаивающе поглаживая по лопаткам. – Тише. Не торопись. У нас с тобой еще весь день впереди. Эдди слегка подтолкнул его, заставляя перекатиться на бок, и лег рядом, принимая такое же положение; их лица разделяли буквально несколько сантиметров. Эдди положил руку на колючую щеку Ричи, большим пальцем проводя вдоль скулы. Расслабленно улыбнувшись, Ричи накрыл его руку своей. – Мы можем прождать весь день. Мой член – нет, – ответил на это он, и Эдди весело фыркнул. – Это было забавно. Тот раз. Помнишь? – на недоуменный взгляд Ричи, тот опустил руку вниз, вдоль его тела, касаясь ткани его боксеров. Его член тут же заинтересованно дернулся в ответ, а Ричи резко втянул в себя воздух, неотрывно следя за тем, как чужие пальцы смущенно отстранились от интимного места. – Засранец! Ты не спал, – пожаловался Ричи, но его взгляд все еще не покидал места недавнего действия, может быть, в надежде на продолжение. – А я все думал, почему ты просто не мог отпихнуть меня в сторону, раз уж проснулся. Чтобы Эдди постеснялся и не сбросил меня с кровати при наличии такого весомого повода? Нонсенс. Ты специально! – Конечно, – хитро улыбнулся Эдди, и в ответ на эту улыбку у Ричи вырвалась пара коротких смешков, быстро переросших в продолжительный хохот. – Ты милый, когда смеешься. – Думаю, ты что-то перепутал, Спагетти, это моя реплика, – тут же парировал Ричи, хотя от полученного комплимента что-то начало приятно скручиваться к его животе от привязанности и возбуждения. Его сердце переполнялось любовью к этому мужчине, и широкая улыбка на лице не стала меньше, но приобрела оттенок смущения. Воспользовавшись этим моментом слабости, Эдди в отместку засунул руку ему под футболку. По крайней мере, Ричи посчитал это местью: ведь чем еще могли быть целенаправленно и одновременно робко водящие по коже на его животе и пояснице пальцы, как не изощренным издевательством. – Забудь, что я только что сказал. – Ну уж нет. С этими словами, Ричи снова залез на него сверху, соединяя их губы в новом жарком поцелуе. Его руки пробрались под одежду к Эдди, дотрагиваясь везде, где ему позволяли, и заставляя последнего то и дело тихо вздыхать. Их неуклюжие конечности сталкивались, мешали друг другу, когда Эдди вцепился ему в плечо одной рукой и пытался одновременно влезть между их телами, чтобы провести ладонью по его груди и животу, опасно близко приближаясь к низу живота. В то же самое время Ричи лапал подкаченный торс Эдди, покрытый меньшим количеством волос, чем у него самого, но все равно предельно мужественный, наконец воплощая свою тайную мечту потрогать еще с момента, когда он впервые увидел Эдди в облегающей футболке. Легонько прикусив его нижнюю губу, Эдди провел кончиками пальцев по чувствительному животу и груди, теперь снизу-вверх, доходя до одного из сосков и осторожно его сжимая. Ричи застонал и инстинктивно переместил руки на чужую задницу, сгребая ее в охапку и притягивая к себе, чтобы потереться о него пахом. Ричи мог бы вечно лежать здесь, пока они так чувственно изучали друг друга, заставляя тела друг друга покрываться мурашками. Дернувшийся от прикосновения живот Эдди, его дорожка волос, его ключицы. Его ерзание и тихие вздохи одобрения. Дрожь собственного тела. Ричи наклонился, зарываясь носом в место, где шея Эдди соединялась с плечом, вдыхая чужой знакомый запах. Так пахла кровать Ричи, которая теперь уже скорее их, чем его. И его самая большая футболка, которую Эдди одолжил и которая довольно сильно мала Ричи. Эдди порывисто сжимал его в объятиях, пока он покрывал его шею жаркими поцелуями, конвульсивно двигал бедрами ему навстречу и иногда притягивал голову Ричи к себе за подбородок, требуя поцелуй. В этом всем было какое-то отчаяние и мучительное нетерпение. Но и принятие тоже. Запретная, спрятанная глубоко внутри и брошенная там умирать часть Ричи долго блуждала в темноте, однако теперь она наконец-то нашла адресата, который, как оказалось, вопреки всем ожиданиям, ждал ее с распростертыми объятиями. И, конечно, она боялась, недаром ведь столько раз ее пинками заталкивали обратно. Но даже несмотря на это разве имела она какой-либо другой выбор, как не броситься к нему в ответ? Очки перекосились и съехали с его лица, только каким-то чудом все еще не потерявшись в процессе, а футболка задралась чуть ли не подмышек. Он оторвался от чужого рта, чтобы быстро стянуть ее через голову и задохнулся от представшей перед ним картины. Никогда в жизни он не видел такой отчетливый румянец на лице Эдди, такие темные зрачки и расфокусированный взгляд. Он не мог перестать разглядывать, впитывая каждую деталь, запечатляя на подкорке сознания очаровательно потрепанный вид его волос и смятую, задранную пижаму. Ричи протянул руку, поглаживая по щеке, стараясь ненароком не оторвать кусочек марли, защищающий все еще довольно свежий шрам. И затем почти сразу наклонился к нему снова, притягиваемый чужими жадными руками. Когда его лицо оказалось напротив лица Эдди, тот непроизвольно облизал губы, находясь слишком близко к его рту, задевая языком и заставляя Ричи жарко выдохнуть ему в рот. Повинуясь непреодолимому импульсу, его руки сами собой потянулись к резинке на пижамных штанах Эдди, но тот, заметив это, напряженно замер. – Я не буду тебя трогать, если не хочешь. – Нет, я хочу, просто я... – Эдди прервался, раздумывая над тем, как бы изложить свою мысль, но Ричи прервал его поцелуем в щеку. – Не нужно объяснять, – ответил он, а затем попытался встать с кровати, чтобы уйти в ванную комнату, но был остановлен железной хваткой Эдди. – Нет-нет, не уходи. Ты не можешь..? – он пристально посмотрел на него, в затем опустил взгляд ему ниже пояса, будто ожидая, что Ричи сам догадается, но, когда тот не сумел, все-таки произнес, предварительно прочистив горло: – Ты не можешь при мне? От осознания просьбы по телу Ричи прошла обжигающая волна желания, и он ответил внезапно охрипшим голосом: – Да. Конечно. Он залез на кровать с ногами, опираясь спиной о стену и, неуверенно подцепив пальцами свое собственное нижнее белье, стянул его вниз. Со вздохом облегчения Ричи обхватил рукой свой болезненно твердый член, сначала стискивая головку, а потом начиная резко и быстро водить по стволу сверху-вниз. От разлившегося по всему телу удовлетворения, Ричи прикрыл глаза, зная, что Эдди неотрывно наблюдал за его движениями; его горячий взгляд ощущался даже сквозь закрытые веки. Это было почти как в прошлый раз, но гораздо лучше: ведь теперь он знал, что Эдди тоже его любит, что он наслаждается происходящим не меньше, чем Ричи. Что он смотрит на то, как Ричи ласкает сам себя, и облизывает губы, потому что хочет... Ричи резко распахнул их, когда почувствовал прикосновения: кончики пальцев заскользили по его плечам, по рукам вниз, и чужие руки твердо ухватились за его бицепсы. – Не отвлекайся. И посмотри на меня. От командного, но слегка сбивающегося голоса Эдди жар внизу живота усилился, и он уставился в темные от желания карие глаза, двигая бедрами навстречу собственной руке. Замечая, что взгляд последнего был направлен на его покрасневший от возбуждения, набухший член. Собственное отдающееся в ушах сердцебиение перебивалось громким дыханием, однако он все равно услышал, как в какой-то момент Эдди не выдержал и тихо застонал, после некоторых сомнений, все же обхватывая его чувствительный член своей теплой сухой ладонью. Это все, что ему было нужно: всего несколько резких движений, и его тело прошило сладкой судорогой, заставляя излиться в обхватившую его ладонь. Какое-то время он не шевелился, его голова каким-то неведомым образом оказалась на плече у тяжело дышавшего Эдди, который, в свою очередь, цеплялся за него обеими руками, тоже заваливаясь в его сторону, но благодаря разным направлениям силы тяжести, поддерживая его у стены. Ричи поднял голову и потрепал по макушке своего любовника. – А ты? – поинтересовался он, легонько дергая за прядку волос. Вслед за ним Эдди тоже неохотно принял более сидячее положение, пожал плечами и жестом указал на мокрое пятно на своих пижамных штанах, заставляя широкую улыбку появиться на лице Ричи. Все еще пытаясь отдышаться, Ричи помахал рукой, которой только что трогал собственный член, перед лицом Эдди, и тот недовольно скривился. Это было привычно. То, что произошло между ними только что, ничего по сути не меняло: их отношения было такими же, как и раньше, только более... завершенными. Как будто последний пазл встал на место. И спрятанные в собственном мирке, окруженные присутствием друг друга, они могли забыть пока и о том, что каждая новая их встреча могла оказаться последней.