Опустив плед до пояса, Дин сел на пятки…
Он посмотрел на мирно спящего рядом отца и почувствовал, как внутри разливается что-то светлое, тёплое… Как буд-то, не смотря на постоянные вторжения тьмы в их жизнь, внутри Дина засветило яркое солнце.
Сын осторожно улыбнулся, всё-таки боясь спугнуть своё счатье, и аккуратно встал с дивана…
— Далеко собрался? — спросил Джон, всё так же изображая спящего.
— Папа… — Дин вздохнул. Он догадывался, что отец проснулся при первом его шевелении. — В душ. И… Отдыхай ещё, — поставив одно колено на постель, сын склонился и поцеловал Джона в щёчку.
— Не положено, — со строгостью к себе, ответил отец и открыл глаза.
Дин сразу же схватил с пола рубашку, завязывая вещь на поясе, чтобы скрыть свою наготу. Джон по-доброму ухмыльнулся его стеснению.
— Не положено? Но я думал… Что ты отложил работу.
— Да… Отложил. Но отучать организм от устоявшегося режима, не стоит.
Когда отец отбросил одеяло, Дин быстро отвернулся и покраснел. Нечётко проговорив «я в душ», он скрылся за дверью ванной.
Джон надел бельё и принял «упор лёжа», начав свой неизменный утренний комплекс. В иной ситуации, он скомандовал бы то же самое и сыну, но Дин и так ночью получил «дополнительную нагрузку» на свой организм, поэтому сегодня отец послабил ему режим.
Спустя около часа, Дин снова появился в комнате.
Стараясь не сооблазнять себя, видом вспотевшего тела отца, который уже качал пресс поднимаясь с поворотами, он быстро прошагал на кухню…
Закончив упражнения, Джон потратил минут двадцать на душ, а после присоединился к сыну:
— Спасибо, Дин, — поблагодарил отец, за ожидавшую его на столе чашку горячего кофе.
— Папа… — Дин оглядел своё обнажённое до пояса тело, с намёком на то, что ему нечего надеть.
— А… В машине, — задумчиво прикрывая горячо-карие глаза угольно-чёрными ресницами. — Я вчера купил тебе… Ты замёрз?
Сын отрицательно покачал головой:
— Нет. Просто…
— Ой… Теперь тебя даже это смущает? — неспеша распивая свой кофе и, вновь сканируя сына пристальным взором.
Дин, хоть и одетый наполовину, поёжился слегка, от его обжигающего взгляда.
Джон понял ответ, по опущенному в пол взгляду сына.
Этого, настоящего Дина, было наблюдать необычно. Отцу нравилось, как он доверился и расслабился внутренне, потому что, когда Джон рядом, Дину не нужно брать на себя роль главного. Это снимает с плеч сына тяжкую ношу, что он тащит с раннего, детского возраста.
— Думаешь, телевизор здесь работает? — спросил сын.
— Не проверял. А что?
— Да так… Заняться нечем, — скучающе пожал плечами он.
Но отец, конечно же догадывался, что в силу его возраста, сын хочет посмотреть какое-то определённое шоу.
Допив свой кофе, Дин вышел в гостиную и включил телевизор…
Сначала, древний телезавр шипел и снежил, отказываясь воспроизводить хоть что-нибудь внятное, но после неслабого хлопка по коробке, дело пошло на лад.
Дин собирался посмотреть какой-то ситком… Но все мысли кружились вокруг недавних событий из собственной жизни, поэтому он, сам не замечая, просто бездумно переключал каналы по-кругу.
Через некоторое время рядом опустился Джон, протягивая сыну тарелку со здоровенным горячим бургером и стакан холодной колы. Дин с благодарностью принял завтрак от его рук и принялся живо с ним расправляться, улыбаясь отцу, который занимался тем же, сидя рядом.
— Опра?.. — удивился старший, обратив внимание на передачу.
— Пофиг!.. — пожал плечами сын, допивая напиток.
Когда оба доели, он собрал посуду и справился с этим на кухне.
После вернулся и сел рядом, поймав на себе, какой-то загадочный, взгляд родителя… Один из таких, что могли означать, что-то очень глобально-мировое, либо что-то очень личное…
Отец жестом подозвал сына ближе и Дин сел вплотную к нему, касаясь плеча там, где не закрывал короткий рукав футболки. Джон положил свою горячую, мозолистую ладонь сыну на шею, погладив большим пальцем ложбинку у кромки волос… Сын встрепенулся и замер. Былая непринуждённость исчезла. Дин пытался понять, предназначение этого жеста. Отец погладил ладонью вдоль шеи и начал массировать пальцами «воротник».
— Папа?.. — Дин напрягся слегка. Чёрт знает, почему, такой жест в исполнении Джона, выглядел угрожающе, — Что ты?.. М-м! — непроизвольно вырвался стон удовольствия.
— Прекратить?
— Не-ет! Пожалуйста.
— Хм…
Джон искал точки соприкосновения, пытался понять, чего на самом деле, ищет сын, чего он хочет. Пытался… Подобрать ключики к Дину. Хоть сын и сказал, что готов на всё для отца, но Джон хотел знать, что нужно самому Дину и, в конце-концов, что такого он искал, в подходившей бы ему паре, что нашёл только в нём, в отце.
Джон добавил вторую руку, с силой разминая линию плеч и растирая бледную кожу до лёгкого покраснения…
— М-м!.. Боже! Папа!.. Почему ты раньше так не делал?
— Это… Не совсем нормально, учитывая твою реакцию, — слегка улыбнулся Джон. — Ложись, — предложил он.
Сын послушно лёг на живот, вытянув руки вдоль тела.
Отец продолжил с нажимом массажировать вниз по спине, нажимая на правильные точки, чтобы расслабить мышцы. От грубой, правильно применяемой силы в руках отца, Дин чувствовал головокружительное удовольствие… Он даже сумел выбросить из головы всё, что обременяло его сознание. Напрочь отбросив всё лишнее сейчас, Дин способен был думать только об этих сильных, шершавых ладонях на своей коже… Забывшись, он стонал в слух и, какими-то бессвязными наборами звуков, выражал как ему хорошо. В такой момент, Дин совсем забыл, что подобная реакция на массаж, не вписывается в образ «настоящего мужика», в понимании Джона. Отец тоже это заметил, то, что когда он касается Дина, сын не может удержать внутри все эти ребятческие, если не детские, штучки. Конечно, отец заметил, как Дин реагирует на его прикосновения, на смену интонации в его голосе…
Раньше, Джон думал, это потому, что он старше на работе, командует подготовкой… Но определив, что в повседневной жизни и на простые просьбы реакция та же — Дин подсознательно не может это игнорировать, — отец пришёл к другим выводам: сознательно или нет, Дин хочет быть младше… Ему нужно хоть чуть-чуть отвоевать обратно, хоть крупицы, украденного у него детства. Наверное, именно поэтому, Дину проще выполнять команды отца, чем думать и принимать решения самому, ведь он знает, что командиру всегда тяжелее, чем подчинённым, а когда рядом отец, Дин может позволить себе разгрузить голову и слепо следовать приказам. А его тяга к отцу?.. Тоже что-то подобное. Ласкал ли отец его в детстве, как положено родителям маленьких детей? Нет… Дин наверняка сейчас ощущает себя, словно он родился сразу взрослым. Он сразу лишился себя — перестал существовать отдельно, как просто мальчик Дин, и стал «старшим братом Дином». Дин чей-то сын, чей-то брат, чей-то герой… А для себя?.. А для себя, Дин захотел это: захотел ласки отца, его эгиды… Захотел, неосознанно, вернуть отцу его роль «Атланта», что в отсутствии старшего, приходится брать на себя ему, Дину.
Джон спустился руками на копчик, сдвинув ниже штаны и стал приводить в нормальное состояние пострадавшие вчера мышцы…
— Всё, — сказал он через несколько минут, убрав от сына руки и легонько хлопнул по заднице. — Много нельзя.
— Папа… — Дин оглянулся через плечо. Прозвучало почти обиженно.
— Как дела ниже?.. — спросил отец, погладив его округлые ягодицы через ткань джинсов.
— Нормально, — снова спрятав лицо в подушку. — Ты хочешь?..
— Нет…
— Нет? — Дин снова приподнялся и оглянулся, а затем лёг в прежнюю позу.
Он расстроился, думая о том, что папа не один из тех, кому Дин кажется привлекательным.
— А ты, как я заметил, хочешь.
Сын промолчал. Его поймали. Хоть он и не спешил поворачиваться на спину, чтобы не выдать подтверждение слов Джона. «Чёрт! Как же он это делает?» — задавался вопросом Дин.
Отец лёг рядом и Дин повернулся к нему. Джон притянул сына в свои объятия. Дин напрягся… Подсознательно ожидая, непонятно чего. Но отец просто крепко прижал его к себе, позволяя наслаждаться своим присутствием. Дин несмело обнял в ответ… Уткнулся носом в изгиб шеи отца, вдыхая его неповторимый запах железа и утреннего тумана, как казалось сыну и, начал медленно гладить его мускулистую спину… Затем, неуверенной рукой, Дин чуть сдвинул край отцовской футболки и застыл, ожидая разрешения. Джон поцеловал сына в висок, тем самым выказывая одобрение и, Дин забрался рукой под ткань его одежды, начав несмело блуждать пальцами по его горячей коже.
— Папа… — шёпотом предложил сын, — Если хочешь…
— Нет… — так же шёпотом, обдавая дыханием ухо, — Хочу тебя. Но не в «этом» смысле… — отец крепче прижал сына к себе одной рукой, второй начав гладить его короткие волосы.
Дин несколько секунд обдумывал услышанное, а потом с недоверием спросил:
— Правда? Ты… Хочешь просто?.. Вот так?
— Ты против?
— Нет. Но… Зачем?..
— Зачем? — отец слегка отстранился, чтобы посмотреть Дину в лицо. — По-твоему, я всё делаю с определённым намерением?
Дин растерянно пожал плечами…
Отец разомкнул объятия и лёг на живот, задумчиво подложив сложенные в замок пальцы под подбородок. Джону было неприятно понимание того, что какими-то своими действиями, он дал сыну повод так думать.
Дин сразу же упрекнул себя за неосторожные мысли и омрачился раскаянием:
— Папа… Извини. Я просто… Не знал… Я… Прости.
— Не знал, что у меня может быть желание, просто обнять тебя? Ты не виноват в этом, Дин, — со вздохом ответил Джон.
— Виноват… — Дин придвинулся снова и, робко коснулся губами его сильной шеи, — Я не должен был думать, что…
— Что во мне нет никаких чувств? — Отец снова развернулся и прочитал ответ в глазах сына.
Оба замолчали, понимая друг друга без слов. Дин положил голову отцу на грудь, наслаждаясь его родным теплом и руками, что гладили сына по всему телу. Он снова забрался отцу под футболку, желая ощутить под своими ладонями его горячую кожу…
Так они долго ласкали друг друга руками… Обмениваясь, на каком-то не доступном сознанию уровне, ощущениями, переговариваясь скорее душами… Дин, впервые в жизни, почувствовал себя на своём месте. Вот так вот, лёжа у отца на груди, слушая ритм его сердца, Дин вдруг понял, что у него е́сть своё место в этой жизни и осознал, что где бы это ни было, оно рядом с этим человеком. Дин был бесконечно благодарен отцу, за то что впустил его в свои объятия… Дин не знал наверняка, был ли он в душе родителя, в таком понимании и, он чувствовал благодарность и за это — за то, что его впустили в душу.
…
День прошёл незаметно.
Дин находился рядом с необходимым для него человеком, поэтому ему не нужно было чего-то ожидать и, больше не нужно было контролировать свои двусмысленные взгляды или касания… И, пока, он мог просто наслаждаться моментом. Дин мог просто жить, сейчас, в этом дне и он хотел чтобы завтра, каким-то чудом, это всё ещё была суббота.
Джон с сыном вставали с кровати только пару раз, чтобы подзаправить организм едой. Остальное время они свободно лежали рядом: понимая, что для отца очень важна их работа и он хочет, чтобы дети безошибочно разбирались в любом деле, Дин между прочим расспрашивал о малоизвестных ему монстрах, выяснял какие-то важные детали, в связи с чем встречал одобрение в глазах родителя.
— Знаешь, я даже не спросил: может… — ближе к ночи, когда отец уже разделся и лёг, готовясь к отдыху, неловко переступив с ноги на ногу, начал Дин, — Может, тебе не удобно или ты не хочешь, вместе…
— Здесь нет больше места, где можно нормально поспать… — неоднозначно ответил Джон, — Но если ты готов ночевать на столе, в «той» комнате…
Отец воспользовался ситуацией, имея возможность отсрочить планы и важные мысли по поводу их дальнейшего совместного существования. Джон скрывал от себя, что ему нравилось, прижимать к себе самое дорогое, зная, что с их жизнью не стоит разрешать себе привыкать к хорошему, поскольку оно может исчезнуть раньше, чем ты успеешь это осознать.
Он приглашающе похлопал рукой по постели…
Сын неуверенно опустился рядом, так и не получив чёткого ответа на свой вопрос и повернулся набок, спиной к родителю.
— Собираешься спать в джинсах? — скептически заметил Джон.
— Мгм.
— Дин… Разденься. — скорее команда, чем просьба.
Тяжело вздохнув, Дин лёг на спину, чтобы снять штаны, а затем отвернулся снова.
Отец понимал, что́ расстроило сына, но чтобы ответить ему что-то вразумительное, нужно самому чётко понимать ситуацию, а он пока ни в чём не уверен.
Джон подвинулся к сыну вплотную, обняв его со спины.
— Даже не воспользуешься ситуацией? — прошептал отец, погладив сына за ушком, и опустил руку вниз его живота, проникая слегка пальцами под резинку трусов.
Дыхание парня стало более глубоким и прерывистым… Весь день игнорируемый член, заныл с новой силой и, снова пришёл в боевую готовность, но Дин не спешил оборачиваться:
— А ты? Воспользуешься, да?..
— А ты против? — Джон ощутимо сжал потяжелевшие яички сына, через ткань трусов.
Дин резко вдохнул и, на автомате оттолкнув его руку, лёг на живот. Отец улыбнулся такой реакции, он не думал раньше, что Дин может быть настолько стеснительным и, оттого ещё более милым. Когда сын думал, что о его необычном отношении к отцу известно только ему, он чувствовал себя более свободно, а сейчас ему всё время неловко… Он стесняется того, что папа знает его таким неправильным, что папа знает его настолько хорошо, что угадывает его желания раньше, чем Дин успевает их обдумать.
— Дин… Ну, если ты хочешь спать, то… Ладно.
Отец полуобнял сына, положив руку ему на поясницу и, будто невзначай, провёл ладонью вниз по спине, остановившись на его округлой попе. Дин подался слегка вверх, под его ладонь, но продолжал молчать. Джон догадался, что сын хочет, чтобы он решил за него, Дину неуютно показывать себя таким смелым в этом.
Охотник снова развернул сына набок, спиной к себе и зафиксировал позицию: подложив одну руку под него, Джон обнял ею сына поперёк груди, а вторую снова опустил к его паху.
— Папа… — Дин положил руку поверх его, до ужаса стеснённый его действиями.
Отец настойчиво отвёл его руку:
— Что? Что, маленький? — отодвигая в сторону его бельё, чтобы освободить жаждущий внимания пенис через боковой проём…
Отец начал гладить сочащийся смазкой член сына, спускаясь на налитую мошонку… Он приподнял слегка мешочек, прошёлся, поглаживая пальцами по шву, глубже между ног. Затем чуть сжал и оттянул яички… Обхватив кулаком член, он медленно двинул рукой вверх-вниз, размазал по стволу прозрачную смазку от вершины, и продолжил…
Дин сдавленно застонал, толкнувшись в доставляющую удовольствие, сильную руку. Посмотрев вниз, он едва с ума не сходил, оттого как развратно это выглядит: трусы всё ещё на месте, но в паху смещены на сторону, его напряжённые яички касаются запястья отца, когда папа медленно ласкает своей ладонью его член…
— Папа… Ах!.. Пап… — жадно подаваясь навстречу и вцепившись в его руку на своей груди.
— Да?
Вместо прямого сообщения, что нужно, Дин сильнее вжался задней в пах отца, с удивлением понимая, что его орган всё ещё спокоен.
— Дин… Мы не можем… Ты должен полностью восстановиться после вчерашнего. — продолжая ласкать сына руками.
— Со мной всё хорошо… Ах-х!.. — шумно вдыхая, и едва ощутимо двигая бёдрами навстречу…
Отец медленно стянул с Дина вещь, а затем снял и с себя бельё, и разрешил телу реагировать на происходящее. Его член сразу набрал силу и свой максимальный размер. Дин вздрогнул, когда крупная головка коснулась его ягодиц. Джон достал нужную баночку, и обильно смазал свой фаллос по всей длине, затем плотнее прижал рукой верхнее бедро лежавшего на боку сына и, толкнулся ему между ног, проезжаясь по расселинке меж половинками попы и поднимая скользкой головкой его яички…
Ощутив промежностью его сильный ствол, Дин вдохнул шумно и замер, пытаясь осознать, что происходит. Отец вернул руку на его член и начал с силой дрочить сыну, в такт проходившегося, меж его бёдрами, члена. Дин ощущал, как скользит горячий, твёрдый фаллос отца, зажатый меж его ногами, как ласкает его мошонку шелковистая головка и… Пытался плотнее притереться ложбинкой между ягодиц, чтобы почувствовать его ещё ближе. Сын стонал вслух… От такой задумки отца, он потерялся в своих мыслях и ощущениях… Сгорал от стыда, когда видел, как оголённая вершина отцовского фаллоса показывается, подпирая его мошонку, и исчезает обратно. Он чувствовал спиной горячую отцовскую грудь и впитывал его страстные поцелуи по своей шее.
— Ох… Папа… Мне нужно… Я… Ах! Вс-с!.. — обнимая его мускулистую руку на своей груди, и теряясь, не в силах понять, больше хочется притереться плотнее попой, или толкнуться сильнее вперёд, в его мозолистую ладонь.
Отец погладил большим пальцем щёлочку на головке его пениса и сын вздрогнул. Джон словно касался всех оголённых проводов нервов в его теле… Дину было так хорошо… Тело — храм души. Казалось, охотникам это не свойственно, но Дин в это верил. Верил, что к телу нельзя подпускать кого попало… А его душа требовала Джона. Требовала, просила, сумев запретить своему телу реагировать на других. И теперь ему так сладко… До сумасшествия стыдно, неловко, но так хорошо. Дин не то чтобы впустил отца в свою душу, в тело… Он приглашал, проси́л войти. Если его тело, храм души, то отец — Бог этого храма… Дин тре́бовал его. Так долго, непонятно на что надеялся… И теперь он просто плавится в этих руках. Просит, едва разбирая чего…
— Папа!.. — Дин вскрикивает, когда отец снова потирает уздечку и просит: — Папа… Пожалуйста, я… — У Дина никак не получается это озвучить.
— Что, сынок? Чего ты хочешь, малыш? — отец шепчет осторожно, нежно, желая вытащить из сына его «хочу», и продолжает двигать тазом, — Говори… Скажи папочке, что нужно.
— Хочу… Пожалуйста, папочка, в меня… — чуть слышно шепчет сын, прикрыв глаза, — Хочу… Сделай это ещё раз, — облизывая пересохшие губы.
Отец нежно целует его шею у кромки волос… Рукой, что обнимала сына, он пробирается к его попке, трогает осторожно пальцами слегка ещё растянутую, после вчера, дырочку…
— А-ах!.. — высоким голосом, почти пропищал Дин и вздрогнул, когда пальцы его папочки коснулись входа в тело.
Слегка подавшись назад, отец приставил объёмную головку своего горячего фаллоса к, растянутому ещё слегка, колечку ануса сына. Дин тихо вдохнул и замер… Джон провёл верхушкой члена несколько раз вдоль расселины, для дополнительной смазки и, раскрыв слегка двумя пальцами вход, осторожно вставил в его дырочку только верхнюю, узкую часть головки. Снова обняв сына поперёк груди и вернув руку на его член, отец прикусил слегка зубами нежную кожу на его шее и, начал выливать в Дина горячий поток своего семени… Дин издал порывистый вдох-выдох. Не справляясь с эмоциями, он дёрнулся слегка вперёд, но отец удержал его на месте. Чувствуя, как безумно хорошо, приятно, сладко, вливается в него струя из тела любимого человека, Дин судорожно-нервно выпрямил ноги и, тоже взорвался оргазмом, выливая себя в подставленную ладонь отца, дрожа всем телом в его руках.
— Спасибо… — слегка отдышавшись, прошептал Дин и поцеловал обнимавшую его руку.
Нет, конечно… Дин поблагодарил не за то, что в него кончили и не за секс. Он вынес благодарность, что его поняли и приняли… За то, что разделили его грех, за то что его слушали и слышали, не только то, что произносилось вслух… Отец слышал его душу. Так безошибочно понимал, что нужно, чего Дин просит, когда не может об этом сказать. Дин был удивлён… Он доселе не верил, что так бывает. И теперь он, незаметно даже для себя, начинал верить, что его любят. Восстанавливая дыхание, Дин улыбался и гладил сильную руку на своей груди…
— Тебе так нравится?.. — с тихой улыбкой в голосе, спросил отец, целуя сына в висок.
Вместо ответа, Дин ещё раз поцеловал его руку.
***
Дин понял, что его персональный рай заканчивается сегодня, когда открыв глаза, он увидел лежащие рядом на подушке вещи: чёрную футболку и рубашку цвета хаки.
Через минуту из ванной вышел отец.
— Привет, — печально проговорил сын.
— Привет. — Отец был уже одет, включая наглухо зашнурованные берцы. — Подъём, Дин. Никто не поверит, что я гонялся за обычным призраком трое суток. — Джон кивнул в сторону ванной, намекая сыну собираться.
— Наврём… Что он был не обычным, — попытался продлить своё счастье сын.
— Врать — плохо. Собирайся.
Отец снова командовал. Словно и не было прошлых пару суток, когда Джон мог казаться обычным человеком.
Сокрушённо вздохнув, Дин рывком поднялся и закрылся в ванной.
Через полчаса охотники уже были полностью готовы к дороге. Отец надел пальто и кивнул на выход.
Дин, не в силах отпустить это счастливое состояние души, осмелился схватить отца за руку, в момент когда он, с сумкой в руке, собирался открыть входную дверь…
Джон обернулся. Сын посмотрел ему в глаза с таким сожалением и тоской, словно в этот момент они прощаются навсегда. Джон поставил багаж. Он постарался улыбнуться сыну. Получилось недостоверно… Отец склонился слегка и прижался губами к его губам, в невинном и тоскливом поцелуе.
Затем Джон снова переключил свой настрой и посмотрел на Дина, одними глазами сообщая то, что сын и так понимал: он красноречивым взором удостоверился, что их тайна останется здесь. Дин горько улыбнулся и медленно кивнул.
Отец снова взял вещи и нажал на дверную ручку…
…
Ехали практически молча.
Каждый обдумывал короткое время вместе, со своей стороны:
Джон не признавался себе, но глубоко внутри, он тоже хотел продлить эту возможность просто быть рядом, что случайно себе разрешил. Но сознанием, он понимал, что это невозможно. Что он не может разделять братьев, как и не может уведомить младшего сына о таком страшном, с точки зрения человеческой морали, происшествии между ним и Дином. А если «пронюхают» враги… Они обязательно найдут, как это использовать против них. Хорошо, что Дин во всём его поддерживает и понимает. Даже не вздумал ныть и жаловаться…
А Дин… Теперь, осознавая основную причину, почему им нельзя быть вместе, понимал что не хочет бередить отцовские чувства. Дин понимал, что главная цель отца — защитить детей. И ход его тяжёлых мыслей, плыл примерно в том же направлении, что у родителя. Теперь Дин особенно ясно ощутил желание, быть обычным парнем, а не истребителем нечисти, потому что тогда, единственным от чего его мог бы защищать отец, были бы штрафы за парковку в неположенном месте…
За все несколько часов пути, перекинувшись лишь парой слов по поводу выбора еды на заправке, Винчестеры незаметно подъехали к знакомому дому на свалке машин.
Едва отец успел припарковать Сиеру, из дома сразу же показался Сэм и, со всех ног бросился обнять, только что хлопнувшего дверью машины, брата!
— Дин!.. — задыхаясь от радости, упрекнул сразу Сэмми: — Ты-то хоть мог отзвониться, что всё в порядке?! Отец, понятно… Но…
— Сэм… — Джон обошёл машину и потрепал младшего сына по волосам, — Дин не звонит, если всё хорошо, — напомнил он.
— А ты не звонишь, если всё плохо!.. — отпустив, наконец брата, недовольно предъявил Сэм, — И что я должен был думать?!..
— Если бы… Плохо, Дин бы сообщил. Не здороваешься?
— Привет. Сообщил бы, как же… Ты бы разрешил… Что вообще было? Кто-нибудь ранен?.. — скептически осматривая обоих, с головы до ног.
— Нет, Сэмми, всё хорошо… — Дин словно спустился с небес на землю. Он только сейчас осознал, насколько волновался брат, думая что они охотятся, и почувствовал вину, — Мы просто…
— Прикончили задержавшегося здесь духа, — подхватил отец, заметив, что Дину сложно соврать брату.
— Ладно… — успокоился немного Сэм и, кивнув родным, направился в дом.
Отметив, что отец не забрал из машины свою сумку, Дин печально предположил, что надолго он не задержится.
— А у вас что? — спросил старший Винчестер, поздоровавшись с хозяином дома.
— Ничего, что стоило бы твоего внимания, — ответил Бобби, по привычке сняв кепку и надев её обратно.
— А ты искал?..
— Нет, йо-ма-йо!.. Мы с Сэмом тут… «Мультики смотрели», — недовольно съязвил Сингер.
Сэм хихикнул.
— Ясно… — Джон задумчиво потёр подбородок и сел на Диван, — Затаились, значит. Учитывая, ту, в Лоуренсе…
— Да… — сняв кепку, почесал затылок Бобби, — «Дискотеку затевают»…
Сэм с братом, как всегда, засмеялись над неунывающим другом семьи, который шутит даже нат демонами.
Джон снова натянул на себя образ сурового охотника и командира, ни одним выражением или взглядом не выказывая, что он всё ещё помнит эти выходные. Словно и не было ничего. Дину невольно подумалось, что с ним был какой-то другой Джон, не из этой вселенной, хоть он и понимал умом, что всё это было. Дину отец уделял внимание, здесь при всех, не больше чем в любой другой рабочий день. И сын его понимал в этом. Дин лишь хотел научиться так же абстрагироваться, так же управлять своими эмоциями, чтобы скрывать такое счастливое, и в то же время печальное событие, не выдавая этого даже взглядом.
…
За выяснением событий из их сферы деятельности, за прошедшие выходные, в дружеской обстановке прошло ещё несколько часов и, Джон начал отправлять сыновей готовиться ко сну…
Пожелав отцу и Бобби продуктивной ночи, так как они собирались ещё работать, братья ушли наверх, в свою комнату.
— Дин… — начал Сэм, лёжа в кровати напротив, и снова включил ночник на тумбочке.
— Сэм?..
— Вы с отцом… Вы помирились? — предположил брат, заметив, что родные больше не стреляют друг в друга сердитыми или обиженными взглядами. Да и, Дин ведёт себя более расслабленно, в присутствии отца, чем было несколько недель до этого.
— Мы не ссорились… — в темноте пожал плечами Дин.
— Ага, «точно».
— Сэм, тебе показалось, — вздохнул Дин и, включил ночник тоже.
— А то, что он вмешивается в твою личную жизнь, конечно же, не повод злиться на него. Только не для тебя.
— Сэмми… Отец хочет оградить нас, даже от проблем разбитого сердца! Что в этом плохого? — сам удивляясь, как сформулировал подобную ересь, но где-то внутри себя понимая, что прав.
— Разбитого? Но ты же не знаешь! Потому что о́н, не даёт даже попытаться…
— Всё, Сэм. Хватит, — желая прекратить нападки в сторону родителя, Дин выдаёт: — Я знаю… Всё нормально… С этим. Ясно?
— Нормально?.. — Сэм удивляется такому ответу, помня недавний разговор с братом, а затем вытаскивает из воспоминаний прошедшего вечера, странную, задумчиво-счастливую улыбку брата, который, увидев его рядом, тут же скрыл это выражение лица. — В каком смысле, «нормально»? Ещё скажи, что он отпустил тебя на свидание, — скептически усмехается Сэм, мотнув головой, чтобы отбросить упавшую на глаза чёлку.
— Можно и так сказать… — неопределённо ответил Дин.
Дину было противно врать брату, поэтому он решил нейтрально отвечать на всё это, так, чтобы сохранить главный секрет, но и отвечать максимально близко к правде.
— Чего? — с недоверием удивился Сэмми.
— Мы… — Дин тщательно подбирал выражения: — Проезжали недалеко от его дома и…
— И он разрешил зайти?
— Да… Примерно так и было.
— Ясно… — Сэмми смотрел с приоткрытым ртом. Его очень удивила неожиданная уступка отца и он подумал, что, может, забота Джона действительно является таковой… — Рад, что ты увиделся, с любимым человеком.
Сэма на самом деле радовало, что брат больше не выглядит таким убитым… А какое-то, занывшее где-то глубоко под «солнышком», чувство, он списал на переживания за их опасное дело.
…
Уже начался плавный переход ночи к утру, — около начала четвёртого… Когда Дин услышал тихий скрип приоткрывшейся двери в их комнату. Дин, конечно же, не спал. Под мирное сопение Сэма, он просматривал в своих мыслях слайды недавних воспоминаний…
Дин приподнялся на локтях, чтобы встретиться взглядом с отцом. С грустной улыбкой, Джон кивнул сыну. Дин кивнул в ответ. Отец снова закрыл дверь.
А через несколько минут, сын услышал как заводится и отъезжает машина отца…
«Чё-ёрт… Даже не… Не попрощался. — Дин резко сел, а потом снова упал на подушки, — Конечно. Наивно было думать, что он больше не станет так исчезать».
***
Посоветовавшись с Бобби, насчёт дальнейших планов поиска расположения врага, отец двигался по пустынному шоссе на север штата.
Джон, как обычно, обдумывал план действий и просчитывал возможное поведение черноглазых, когда… Его подрезал красный Шевроле и, с визгом затормазив, встал поперёк, перекрыв охотнику дорогу. Винчестер резко ударил по тормозам, «поцеловав» при этом чужую машину в бок и, при столкновении приложившись о руль, рассёк левую бровь… Зная, что случайностей с ними не происходит, Джон быстро откинулся назад и притворился, что пострадал больше, чем на самом деле, ожидая реакции противников.
Из машины впереди вышел высокий блондин. Оглянувшись на чёрный Пикап, он с брезгливым опасением всмотрелся в лобовое стекло «пострадавшего», начав неспешно приближаться к машине… Открыв водительскую дверь, парень внимательно всмотрелся в лицо «бессознательного» Винчестера. Джон очень медленно пошевелился и, под видом горячечного бреда, невнятно произнёс «Кристо». Заметив, что черноглазый выдал себя, Винчестер тут же схватил его за грудки и рывком втянул в машину, забросив на соседнее сиденье, а сам мигом выскочил на улицу.
Демон оглянулся удивлённо, сначала не поняв, к чему был этот жест… Но когда он рыпнулся выйти следом, — наткнулся на невидимую преграду и, самодовольный смех охотника.
— О, Джон… Такой прикол меня надолго не задержит… — ядовито шипит тварь и, рассмотревшись по сторонам, отодвигает ногой коврик на полу, обнаруживая ловушку.
Не обращая внимания, на сбегающие вниз по лицу струйки крови от повреждённой брови, Винчестер кивает с улыбкой, вроде «ну да, конечно», и начинает произносить заклинание экзорцизма:
—
Regna terrae, cantate deo…
— Зря ты так, Джон… — пытаясь не выдать страха, произносит демон, начав дёргаться, — Я ведь к тебе с предложением… Когда ты скончаешься… А мы по-любому это устроим. Кто защитит, нежно любимого тобой сына?.. — с ехидством подчеркнув, что слово «нежно», имеет особое значение.
Охотник приостановил ритуал, задумавшись, почему черноглазый упомянул только одного сына и, может ли он читать мысли, исходя из того, каким тоном произнёс слова о любви.
— Да, ты прав… — обрадовавшись, что продлил себе время на земле, продолжил посланник Ада, — Я не читаю твои мысли. Но Шила… — Джон посмотрел со скептицизмом, намекая, что не знал никакую Шилу. — О, как невежливо, Джон!.. Совсем недавно, затащил даму в кровать… А затем выставил за «дверь» планеты… И уже забыл?
— Та, что напрашивалась ко мне в дом? — догадался охотник.
— Да… Вот она могла. И…
— Что? — надменно усмехаясь, но внутренне чуя неладное.
— И знаешь, какие невероятные истории, она «травит» скучными вечерами в преисподней?.. Что… Служащий праведную службу, святой Джон Винчестер, на самом деле собирается в Ад — между делом мечтая о сладкой заднице своего сына…
— Ах ты!.. — скрипя зубами от загоревшейся внутри люти, Джон продолжил читать заклинание: —
…Psallite Domino qui véhitur per calus, caelos antíquos! Ecce, edit vocem suam, vocem potentem: Akinoscite potentiam dei!..
— Ты же… — начав надрывно кашлять, попытался вновь потянуть время демон, — Ты не спросил… Почему не нужно защищать Сэма!.. — Охотник вновь остановился, взглядом выказывая заинтересованность. — Сэмюэля не нужно защищать от нас. Мы сами
его защищаем, от… Неродиввых сотрудников. О… Господин Сэм подаёт большие надежды! Ты же в курсе, о его «горячей» крови?.. Косвенно, ты не единственный отец Сэма Винчестера…
— …
Majestas ejus, Et potentia ejus In nubibus.
Timendus est dues e sancto suo, Dues Israel… — Винчестер отчеканивал каждое слово, словно забивал гвозди в крышку гроба ненавистной потусторонней дряни.
— А если он прознает ваш секретик… — начав откашливать чёрные облачка и корчиться от боли, вставил нечистый, — Вас придётся защищать от него-о!.. А-а!..
— …
ipse potentiam Datet robur populo suo Benedictus dues. Gloria Patri!
Демон с истошным криком вырвался из тела и исчез.
Джон сел в машину и начал проверять бессознательного парня на жизнеспособность.
Нащупав слабый пульс, охотник вышел и обошёл машину, чтобы отнести несчастного в его транспортное средство.
Усадив парня на пассажирское сиденье, Джон сел за руль и отогнал его Шевроле на обочину. Затем он нашёл в кармане его пиджака телефон и, позвонив анонимно в 911, вызвал скорую.
Хлопнув водительской дверью своей Сиеры, Винчестер повернул ключ зажигания и, с неспокойными мыслями двинулся дальше.
Охотник понимал, конечно, что демонам верить нельзя… Но инстинкты ему подсказывали, что процент правды в услышанном, всё же был. «Ч-чёрт!.. — Джон в сердцах ударил кулаком по рулю, — Я знал, что та охота прошла слишком просто, чтобы не зацепить…» — Джон корил себя, что не учёл умение некоторых, особенных, красноглазых читать мысли. Он знал, что умеют это далеко не все, но с чем связано получение демоном такой функции, ему ещё предстояло выяснить, чтобы впредь отличать более опасного противника, от тех, с кем справиться проще. Естественно, охотник догадывался о том, что демоны найдут как использовать против них, найденную у него в голове информацию и уже начал прокручивать в голове, стратегию дальнейших действий. Джон обвинял себя, что неудержался и дал понять сыну, что между ними может что-то быть, отчётливо понимая, что если он и прикажет Дину остановиться до победы над главным врагом, то свои мысли о произошедшем между ними, сын контролировать не сможет и, какой-то нечестивый сможет найти всё там…
«Вот же!..» — со злостью и беспокойным переживанием, отец выехал на обочину и затормозил, чтобы выйти из машины и умыться… Смыв с лица кровь, поливая на руку из бутылки с водой, Джон снова завёл мотор.
Отец понял, что если свои́ мысли контролировать в близи врага он сможет, то сыну приказать, не чувствовать, не получится никак.
Внимательно следя за дорогой, Винчестер обдумывал, что было бы наиболее целесообразным в их ситуации и… В его голову пришло что-то такое, от чего суровое лицо перекосило брезгливым отвращением к самому себе… Но попытавшись мыслить холодным рассудком, Джон понял, что так можно добиться нужного результата…
